 |
Перспективы науки о субъективном переживании
|
|
|
|
...
Уильям Джеймс… однажды написал: «Мое переживание зависит от того, на что я соглашаюсь обращать внимание». Это – революционная мысль. То, что мы замечаем и на что обращаем внимание, и является нашим переживанием; это и есть наша жизнь. У нас ровно столько внимания, сколько необходимо для того, чтобы ориентироваться в окружающем мире; важнее всего – как и куда мы хотим его вкладывать. Чтобы войти в состояние потока, внимание должно быть полностью направлено на ту задачу, которую мы выполняем… Нужно взять под контроль то, на что мы обращаем внимание, – в каком‑ то смысле взять под контроль содержание своего сознания, мгновение за мгновением. Управлять своим сознанием – значит управлять качеством своего переживания (Lyubomirsky, 2007, p. 184).
Чтобы достичь состояния потока, навыки, которыми мы обладаем, и проблемы, с которыми мы сталкиваемся, должны быть сбалансированы, должны соответствовать друг другу. Если сложность проблемы превышает наши навыки, это вызывает беспокойство и страх неудачи; если же задача слишком проста, мы теряем мотивацию и нам становится скучно.
Разные люди входят в состояние «потока» в разных ситуациях. Одни входят в это состояние, когда занимаются спортом – скалолазанием, виндсерфингом, спускаются с горы на лыжах или играют в бадминтон. Другие – когда рисуют, поют, музицируют или играют в театре. Состояние «потока» не требует никаких особых усилий; в него можно войти, даже играя с собакой или с детьми, во время увлекательного разговора с интересным человеком, танцуя в ночном клубе или путешествуя пешком по сельской местности.
Если мы невнимательны к своему переживанию, то нам трудно отрефлексировать, что вводит нас в состояние «потока», а что – нет. Многие входят в состояние «потока», когда работают, ведь именно на работе нам приходится использовать все свои навыки и решать интересные задачи. Однако многие говорят, что им больше нравится ничего не делать: скажем, просто лежать на диване у телевизора, хотя исследования показывают, что такое времяпрепровождение очень редко приводит к состоянию «потока» и не приносит счастья; гораздо чаще оно вызывает скуку или депрессию, потому что не побуждает решать какие‑ то проблемы или использовать какие‑ то навыки.
|
|
|
Состояние «потока» само по себе иногда может привести к негативным последствиям, ведь порой оно связано с зависимым поведением – компьютерными играми, «серфингом» в Интернете, азартными играми и т. д. При этом человек может потерять осознание времени и самого себя; начинает пренебрегать другими сторонами жизни и хочет лишь одного – пребывать в захватывающем состоянии потока. Если человек не может осуществлять волевой контроль над собственным поведением и не в состоянии остановиться или заняться чем‑ то другим, если его неудержимо тянет к деструктивной деятельности, это уже не состояние «потока», а зависимость.
Переживая здоровое, не вызывающее привыкания состояние «потока», мы можем улучшить качество своего осознанного переживания, а тем самым и субъективное качество своей жизни. Поток помогает нам оставаться активными участниками жизни, преодолевать изоляцию или отчуждение; мы наслаждаемся тем, что делаем (а не считаем это скучным или обременительным); мы испытываем ощущение контроля и личной эффективности. Наиболее интенсивное переживание «потока», так называемый «суперпоток», граничит с мистическим переживанием абсолютной трансценденции (Luybomirsky, 2007), и поэтому, субъективно, может быть одним из самых важных позитивных и осмысленных переживаний в жизни.
|
|
|
Эйфория бегуна
Более высокое состояние сознания, которое иногда возникает во время длительного бега, называется эйфорией бегуна. Его феноменальные особенности близки к состоянию «потока» и переживанию самадхи. Это понятно, ведь как и некоторые формы медитации, длительный бег связан с повторяющимися, регулярными, длительными ритмичными паттернами действий и дыхания. Как и действия, чаще всего вызывающие состояние «потока», это сложная, но приятная деятельность, связанная с физической активностью, где осознание и действия могут слиться воедино. При эйфории бегуна рефлексия или аналитическое мышление исчезают и субъективное переживание растворяется в «здесь и сейчас». Могут возникнуть интенсивные чувства чистого счастья, потери ощущения времени, единства с природой, внутренней гармонии, безграничной энергии и парения, растворения в пространстве. В то же время снижается осознание окружающего мира и чувствительность к физическому дискомфорту или боли. Подобное состояние может возникнуть не только при беге, но и во время другой длительной физической активности.
Внетелесное переживание (ВТП)
Одно из фундаментальных философских предположений когнитивной нейронауки состоит в том, что существование сознания зависит от активности мозга. Соответственно осознаваемые переживания, не связанные с мозгом, происходящие за пределами мозга или в отсутствие соответствующей активности мозга, невозможны. Если эта фундаментальная философская гипотеза верна, то мы никогда не обнаружим убедительных эмпирических данных, которые бы ее опровергали. Однако, на первый взгляд, кажется, что внетелесное переживание бросает вызов этим предположениям. Феноменология ВТП предполагает, что сознание может свободно парить вне мозга и тела. Значит ли это, что ВТП является доказательством дуалистической теории сознания? Или когнитивная нейронаука в состоянии объяснить, что такое ВТП, не отказываясь от материалистической философии? Чтобы ответить на эти вопросы, давайте рассмотрим некоторые данные нейробиологии и теорий ВТП.
ВТП – это переживание, при котором центр осознаваемого переживания человека, точка, с которой он видит мир, находится в окружающем пространстве, вне его физического тела. Кажется, что мыслящий, действующий и воспринимающий субъект «вышел» из своего физического тела и может видеть его со стороны, обычно сверху (рис. 15. 1). При этом возникает яркое впечатление, что перцептивное окружение идентично фактическому окружению – оно не такое, как во сне или во внутренних образах. Человек может чувствовать, что его физическое тело от него отделилось, а он сам находится в каком‑ то другом, призрачном теле. В старых книгах по парапсихологии это «другое» тело называли астральным телом. Иногда у человека нет никакого ясного образа тела, он представляет себя как некое туманное облако или просто бесформенную точку.
|
|
|
Рис. 15. 1 Внетелесное переживание
Обычно при ВТП человек как будто плавает где‑ то под потолком и видит сверху свое собственное физическое тело, лежащее на кровати.
В неврологии и психиатрии переживание, при котором человек наблюдает свое тело со стороны, называют аутоскопией. Вот типичное описание такого переживания, возникавшего во время приступа мигрени:
...
Это ощущение появляется как раз перед сильным приступом головной боли, и никогда в другое время. Очень часто оно накатывает, когда я подаю завтрак. Я вижу мужа и детей так же, как обычно, но они кажутся какими‑ то другими. Я чувствую себя так, как будто стою на наклонной плоскости, смотрю на них сверху, с высоты нескольких футов и наблюдаю за самой собой, подающей завтрак. Как будто я нахожусь в другом измерении, откуда смотрю на себя и на них. Я не боюсь, а только удивляюсь. Я все время помню, что на самом деле нахожусь вместе с ними. Но при этом как будто есть два разных «я» – и через мгновение я снова становлюсь одним целым (Lippman, 1953, p. 346, 1992, p. 160).
Однако аутоскопические галлюцинации не всегда соответствуют всем элементам определения ВТП. Формально ВТП требует наличия трех следующих феноменальных элементов (Blanke & Dieguez, 2009).
1. Переживание выхода из тела или ощущение, что человек находится за пределами своего физического тела.
|
|
|
2. Диссоциированная точка зрения, или восприятие себя со стороны, издалека и сверху.
3. Аутоскопия, или наблюдение собственного тела сверху.
Трудно точно оценить, насколько широко распространены ВТП; в разных исследованиях использовались разные методы и определения. По скромным оценкам, случаи ВТП переживали, в целом, 5–10% населения (Blanke & Dieguez, 2009).
Чаще всего ВТП возникает, когда человек лежит, но не спит, а находится в состоянии бодрствования. ВТП может возникнуть в любой момент и при любых обстоятельствах: во время интенсивной физической и умственной деятельности, иногда в опасных для жизни ситуациях или в рамках более сложного околосмертного переживания (см. ниже). ВТП обычно длится недолго, всего несколько секунд или минут.
При ВТП часто возникают феномены, свойственные другим, более высоким и мистическим состояниям сознания. У человека может возникнуть впечатление, что он видит то, что происходит в других местах, или по собственной воле может отправиться куда угодно. Может возникнуть ощущение свободы и контроля, напоминающее осознанные сновидения, а также переживание трепета или восторга, напоминающее мистическое переживание.
Обычно люди интерпретируют ВТП как доказательство того, что какая‑ то бестелесная сущность – дух или душа – действительно оставляет тело во время такого переживания. Некоторые данные подтверждают это представление, но, по большей части, это отчеты из вторых рук, а не задокументированные эмпирические данные. Нет никаких надежных объективных данных о том, что кто‑ нибудь когда‑ нибудь действительно покинул свое физическое тело, а потом принес назад бесспорные доказательства своих внетелесных путешествий. Эксперименты, когда испытуемому, переживающему ВТП, нужно было получить какую‑ то информацию, которую можно получить, только если бы он действительно «вышел из тела» (например, прочитать число, написанное на листке бумаги, который нельзя увидеть с позиции, на которой расположен человек, переживающий ВТП), не дали никаких убедительных результатов.
Когнитивные и нейропсихологические теории пытаются объяснить ВТП наличием галлюцинаторных диссоциаций между зрительно‑ пространственной перспективой и образом тела. Недавно были проведены исследования, которые показали, что ВТП (и другие подобные искажения образа тела относительно зрительно‑ пространственной перспективы) коррелируют с неврологической патологией. О подобных ВТП‑ переживаниях сообщали пациенты с неврологическими повреждениями в определенных областях коры мозга, и особенно в таламокортикальных связях. Другие данные также показывают, что эта область коры мозга очень важна для ВТП. Люди с повреждениями мозга или с нарушениями электрической активности (из‑ за приступа мигрени или эпилептического припадка) в этой области сообщали о ВТП. Если эту область коры мозга непосредственно стимулировать слабым электрическим током в ходе контролируемого эксперимента, можно вызвать переживание ВТП.
|
|
|
Таким образом, одно совершенно естественное нейробиологическое объяснение ВТП, которое подтверждают все данные, состоит в том, что временная неспособность связать воедино образ тела и зрительно‑ пространственную модель мира, связана с нарушениями функций височно‑ теменной коры. Что интересно, физические иллюзии, похожие на ВТП, недавно удалось вызвать у здоровых участников лабораторного исследования, просто давая им необычную и противоречивую информацию о положении их собственного тела (Metzinger, 2009). Такие переживания получили название виртуального ВТП (ВВТП). В ходе эксперимента испытуемый стоял перед видеокамерой, а у него на голове был закреплен дисплей, демонстрировавший в реальном времени трехмерный образ того же самого пространства, но с позиции видеокамеры, перед которой стоял испытуемый.
Таким образом, испытуемый видел перед собой собственную спину, как будто стоял перед самим собой! Затем к этому сценарию добавлялась тактильная стимуляция: экспериментатор притрагивался палкой к спине испытуемого, и тот видел, как палка прикасается к виртуальному телу, которое он наблюдал перед собой, совершенно синхронно с тем, как экспериментатор касался его спины. При этом испытуемому часто казалось, что виртуальная фигура, которую он видел на экране видеокамеры, – это его собственное тело. В результате центр его переживающего «я» внезапно перемещается в виртуальное тело! При этом он идентифицировал себя с образом собственного тела, которое видел перед собой, но чувствовал, что находится «внутри» этого тела. В этом случае ВТП – это чувство, что человек наблюдает свое тело сзади: что наблюдатель находится за его спиной!
С позиции «теории модели селф» Метцингера (2009) ВТП – это состояние сознания, при котором две модели селф активны в одно и то же время в рамках виртуальной реальности испытуемого. При этом одна из них находится там, где расположен центр переживания, как воспринимает это испытуемый, и она позволяет ему видеть мир «своими глазами»; а другую модель селф испытуемый видит со стороны. Он узнает ее как «мое собственное тело», но не как селф субъекта, испытывающего переживания.
Две эти модели себя можно назвать «телесным селф» и «наблюдающим селф». Обычно они полностью накладываются друг на друга. «Телесное селф» составляет пространственное переживание меня самого, находящегося в моем собственном теле. Телесное селф утверждает, что я – внутри тела, что я заполняю пространство тела или идентичен ощущениям тела. «Наблюдающее селф» больше похоже на объектив кинокамеры, который является центральной точкой зрительно‑ пространственного мира, который я вижу вокруг. При ВТП и ВВТП две эти (фрагментарные) модели «селф» начинают, возможно вынужденно, жить своей жизнью, отдельно друг от друга. И – о чудо! – мы чувствуем, что вышли из тела. Но на самом деле ничто не «выходит» из нашего физического тела – все это происходит в виртуальной реальности сознания в мозге, которое теперь разделилось на две разные модели селф. «Бестелесный» дух или душа не выходят из материального тела, скорее в мозге нейроэлектрические паттерны чисто феноменальной информации отделяются друг от друга:
...
«Телесное селф» феноменально представлено как занимающее объем в пространстве, а «наблюдающее селф» – как центральная точка, а именно как центр проекции нашей зрительно‑ пространственной перспективы, геометрическое начало нашей зрительной модели мира. Обычно эта точка отсчета (расположенная позади глаз, как будто из них выглядывает маленький человечек, как из окна) находится внутри некоего ограниченного пространства, определенного самим чувствующим «телесным селф». Все же, как показывает описанный выше эксперимент, образ «телесногно селф» может быть отделен от тела, и фундаментальное ощущение собственной личности может находиться там же, где локализуется зрительная репрезентация тела (Metzinger, 2009, pp. 100–101).
Когда дело доходит до ВТП, вопрос дуализма можно считать закрытым, потому что когнитивная нейронаука, вместе с монистическими теориями сознания, в состоянии предоставить удовлетворительные доказательства в этой связи. ВТП, похоже, не представляет особой проблемы для материалистических гипотез когнитивной нейронауки – о том, что сознание не может существовать отдельно от мозга. ВТП – свидетельство искажений феноменальной картины мира и феноменального образа тела, которые остаются в мозге, хотя у наивного наблюдателя возникает яркая иллюзия, будто нечто покидает его физическое тело. Если не появится новых и более достоверных данных, ВТП не создаст никаких проблем для науки. Что интересно, такие данные, возможно, уже есть, и связаны они со следующим феноменом сознания, которое мы сейчас рассмотрим.
Околосмертное переживание (ОСП)
Околосмертный опыт представляет собой еще более серьезную проблему для базовых материалистических оснований когнитивной нейронауки. Если материалистическая точка зрения верна, не должно существовать никакого осознаваемого опыта, независимого от мозга или каким‑ либо образом происходящего за пределами мозга или в отсутствие соответствующей активности в мозге. Кажется, ОСП бросает серьезный вызов этому утверждению. Сторонники дуалистической теории сознания должны серьезно отнестись к данным, связанным с ОСП.
ОСП возникает, когда жизнь человека находится под угрозой (например, у него произошла остановка сердца или он чуть не утонул, что привело к нехватке кислорода в мозге), когда он чувствует, что смерть неизбежна, даже при отсутствии серьезных физических травм (например, при падении с высоты), а иногда и в ситуациях, не представляющих опасности для жизни (например, под общим наркозом).
Чаще всего систематически описанные случаи ОСП связаны с больными, которые перенесли остановку сердца и проявляли все признаки клинической смерти, но которых удалось реанимировать и вернуть к жизни. По крайней мере, некоторые из этих пациентов, как минимум некоторое время, находились в состоянии, соответствующем всем критериям клинической смерти. Поэтому был предложен более адекватный термин для описания этого явления: «переживание временной смерти», или ПВС (Fenwick & Fenwick, 2006).
Во время остановки сердца отсутствует сердечный ритм, происходит остановка дыхания и исчезает активность мозга, которую можно зарегистрировать внешними методами, в том числе рефлексы, например зрачковый рефлекс на свет. Когда сердце прекращает качать кровь, через несколько секунд происходит потеря сознания, и запись ЭЭГ мозга превращается в ровную линию. При таких физиологических симптомах пациент поведенчески не реагирует ни на какие стимулы, но проявляет признаки глубокой комы или, насколько можно оценить внешними методами, находится полностью в бессознательном состоянии.
Все, что нам известно на основании изучения нейрональных коррелятов сознания и на основании всех известных нам биологических теорий сознания, указывает на то, что в таком состоянии субъективное переживание просто невозможно. При отсутствии кровяного давления или кровотока в мозге в него не поступают кислород или глюкоза. Нейрональная активность мозга, в том числе и та, которая поддерживает любой тип осознаваемого опыта, при такой серьезной патологии невозможна. Нейроны мозга начинают подвергаться изменениям, и всего через несколько минут начинается некроз клеток, что приводит к необратимой гибели мозга, даже если попытки реанимации окажутся успешными.
Давайте подробнее рассмотрим пример. Один из самых известных случаев ОСП, описанных в научной литературе (Smit, 2008; van Lommel, van Wees, Meyers, & Elff erich, 2001), – это случай 44‑ летнего мужчины из Нидерландов, которого нашли без сознания случайные прохожие. Его срочно увезли в больницу. Пульса не было, он не дышал, у него не было зрачковых рефлексов (pupillary refl exes), тело было ледяным (сильная гипотермия), кожа начала синеть. Этот человек перенес серьезный инфаркт. Казалось, он уже умер.
Врачи немедленно приступили к реанимации: сделали искусственное дыхание, дефибрилляцию и массаж сердца. Затем ему ввели дыхательную трубку, но для этого медсестре пришлось вынуть у него изо рта зубные протезы, которые она положила в лоток. В первые 15 минут реанимации пациент не подавал никаких признаков жизни. Казалось, врачи теряют пациента. Наконец, через 15 минут сердечный ритм пациента и кровяное давление восстановились, и пациента перевели в отделение интенсивной терапии.
Через неделю одна из медсестер, принимавшая участие в реанимации этого пациента, снова увидела его в больничной палате. Как ни странно, пациент узнал ее и сказал: «Эта медсестра знает, где мои зубные протезы». Потом он описал, как во время реанимации у него вынули зубные протезы. Он видел себя и палату реанимации сверху и смог подробно ее описать. Он очень боялся, что врачи прекратят реанимацию и он умрет (врачи почти не надеялись на успех). Он отчаянно пытался объяснить врачам, что все еще жив, но не мог этого сделать. Он был потрясен этим переживанием и сказал, что больше не боится смерти (Smit, 2008; van Lommel et al., 2001).
Этот случай впечатляет, потому что состояние пациента было очень тяжелым – по всем симптомам и показателям он находился в состоянии клинической смерти. Кроме того, он правильно описал, что происходило в реанимационной, хотя никак не мог увидеть этого «обычным» образом. Этот случай довольно спорный, и его достоверность подвергается сомнениям, но его подробности недавно были проверены и, по большей части, подтвердились (Smit, 2008).
Этот случай – типичное переживание ВТП в сочетании с ОСП. Однако ВТП – лишь один из элементов ОСП. ОСП обычно включает в себя и другие субъективные переживания, которые иногда можно назвать мистическим переживанием.
Следующий случай, хорошо описанный в научной литературе, – пример более «продвинутого» ОСП. Это отчет 12‑ летнего мальчика, который перенес операцию под общим наркозом (Lopez, Forstcr, Annoni, Habre, & Iselin‑ Chaves, 2006, pp. 86–87):
...
Я спал и вдруг почувствовал, что проснулся, и мне показалось, что я вышел из своего тела через голову… Я увидел свое тело сверху, лежащее на спине на операционном столе… вокруг были врачи… Я чувствовал себя так, как будто нахожусь над своим физическим телом… И находился лицом вниз… Я был чем‑ то вроде духа… без рук и ног… И плавал под потолком комнаты. Сначала, когда я понял, что отделился от своего реального тела (которое лежало на операционном столе), я немного испугался и почувствовал себя очень странно… но потом мне стало легко… расслабленно и комфортно… У меня было впечатление, что все это происходит на самом деле… Я различал операционную и хирургов… Потом я увидел перед собой темный туннель… он стал притягивать меня… Я очень быстро пролетел через туннель и на другом конце увидел… яркий свет… но он не слепил меня. Когда я летел через туннель… то слышал шум… он звучал так, как будто смотришь телевизор, когда уже закончились все передачи… потом этот шум превратился в голоса… Вдруг я почувствовал, что меня тянет обратно в тело… я вошел в него через голову. В этот момент переживание исчезло и я уснул.
Вот пять основных элементов типичного ОСП, в том порядке, как они обычно возникают:
1) ощущения покоя и невесомости;
2) ощущение выхода из тела (ВТП);
3) темный туннель, в который затягивает человека и через который он, как он чувствует, движется;
4) яркий свет в конце туннеля;
5) ощущение вхождения в этот свет или в другой мир в конце туннеля. Эта последняя стадия может сопровождаться образами встреч с другими людьми (часто с умершими родственниками), религиозными деятелями или «перепросмотром» собственной жизни. Кроме того, на данном этапе переживаемый опыт становится очень трудно описать, что характерно и для других мистических переживаний.
По разным оценкам, у людей, оказавшихся на грани смерти, ОСП возникают в 6–50% случаях. Такой разброс отражает отличия в определениях ОСП, разную степень опасности для жизни в той или иной ситуации и разницу в методах сбора данных. Осторожные оценки, на основании самых достоверных исследований, указывают на цифру около 10% (Blanke & Dieguez, 2009).
Среди тех, кто испытал ОСП, большинство сообщали только о первой стадии – об ощущении покоя (около 60%). Приблизительно 25% испытуемых сообщали об образах туннеля и света, и около 10–30% – о «перепросмотре» своей жизни или хронологической последовательности мгновенных, ярких образов, представляющих события жизни. В 40–50% ОСП возникают образы встречи с другими существами или людьми (обычно с уже умершими близкими родственниками или друзьями) или с различными «духовными» сущностями, «гидами» или религиозными деятелями. Около 20–50% ОСП ведут к тем или иным мистическим переживаниям «единства» или перехода в некий сверхъествественный «потусторонний мир». ОСП обычно прерывается довольно резко, человек как будто возвращается в свое физическое тело и начинает чувствовать боль, связанную с его физическим состоянием (Blanke & Dieguez, 2009).
Основное содержание ОСП практически одинаково во всех культурах, во все времена и в разных выборках исследований. Однако лишь некоторые люди испытывают все типичные особенности ОСП. Поэтому Бланке и Дьегес (2009) предположили, что нет оснований считать, что ОСП – это единый, целостный феномен, а не группа не связанных между собой переживаний, вызванных вмешательством в различные функции и механизмы мозга. Не было выявлено никакой связи между личными особенностями или религиозными убеждениями ни тех, кто переживал ОСП, ни тех, кто не переживал таких состояний. По результатам некоторых исследований, у женщин ОСП возникают чаще, чем у мужчин, а у молодых пациентов – чаще, чем у людей более старшего возраста.
Объяснения ОСП можно грубо разделить на сверхъестественные (дуалистические) и естественные (физиологические, психологические и нейрокогнитивные). Согласно сверхъестественному объяснению, которое можно также назвать гипотезой загробной жизни, переживания во время ОСП объясняются тем, что бестелесная душа, или самость, выходит из тела и путешествует через туннель в другие, духовные сферы, где встречается с умершими родственниками, ангелами или богоподобными существами, излучающими безусловную любовь. Здесь человек проводит «перепросмотр» свой жизни в виде «фильма», он оценивает самого себя, и сам решает, стоит ли ему вернуться к земной жизни. Вернувшись, человек часто чувствует, что пережил глубокую трансформацию, – и гипотеза загробной жизни кажется ему самым очевидным объяснением его опыта.
Согласно натуралистическому объяснению, или гипотезе умирающего мозга, ОСП возникает в результате изменений в физиологических процессах и функциях мозга. Во‑ первых, чувство покоя, позитивные эмоции и переживание счастья могут быть вызваны увеличением выброса эндорфинов в мозг в ситуации стресса. Эндорфины – химические вещества, подобные морфию, которые вырабатываются в мозге, создавая чувство благополучия и притупляя боль во время сильного стресса. Эндорфины могут также вызывать патологическую или напоминающую припадки активность в височной доле мозга.
Эпилептические припадки и прямая стимуляция височной коры или височно‑ теменной области коры могут вызвать самые разные аномальные переживания, например ВТП, искажения образа тела, яркие образы‑ воспоминания и ощущение присутствия каких‑ то разумных существ. Кислородное голодание (нехватка кислорода) в мозге может угнетать активность коры, которая, как известно, вызывает зрительные галлюцинации и в других состояниях (например, под влиянием наркотиков, при неврологических расстройствах или повреждении зрительного тракта). Туннель – одна из четырех наиболее распространенных зрительных форм, возникающих при зрительных галлюцинациях, вызванных приемом наркотиков, припадками или другими причинами.
В недавно опубликованном обзоре Бланке и Дьегас (2009, p. 320) суммируют нейрокогнитивные данные, которые могут объяснить ОСП с этой точки зрения:
...
Мы рассмотрели данные, указывающие на то, что некоторые феномены ОСП могут быть связаны с определенными механизмами в мозге. Такие механизмы были выявлены для ВТП (повреждение правой височно‑ теменной области), видения туннеля и отдаленных огней (двустороннее повреждение затылочной области, в том числе зрительной радиации с умеренными цветными или точечными галлюцинациями), ощущения присутствия и встречи с духами (повреждение височно‑ теменной области), а также «флешбеков», «перепросмотра» жизни и сильных эмоций (повреждение гиппокампа и миндалины). Все эти структуры часто оказывались повреждены у больных, переживших остановку сердца, но полностью восстановившихся. Такие пациенты до сих пор остаются наиболее изученной группой, пережившей феномены ОСП.
Само собой разумеется, что «гипотеза загробной жизни» подразумевает дуалистическую теорию сознания, и поэтому ее невозможно объединить с современным научным мировоззрением. Натуралистические объяснения могут объяснить многие основные особенности ОСП, но только на основании спекулятивных и косвенных свидетельств, а это оставляет множество вопросов. Нет никаких прямых доказательств того, что во время ОСП активируются какие‑ то физиологические или нейрокогнитивные механизмы и тем самым коррелируют с определенными аспектами переживания или вызывают их. Так что у нас нет никаких прямых свидетельств того, что во время ОСП растет уровень эндорфинов и возникает кислородное голодание мозга или подобие судорожной активности коры в затылочных, теменных и височных областях. Это не значит, что этого не происходит, но все эти изменения чрезвычайно трудно обнаружить во время переживания ОСП.
Еще одна особенность, которую трудно объяснить необычной или патологической активностью мозга, – это целостность, относительная универсальность или однородность ОСП. Другие галлюцинации, вызванные эпилептическими очагами в височной доле, употреблением наркотиков или сноподобными состояниями, очень многообразны по содержанию – и у одного человека, и у разных людей. Кроме того, их содержание часто дезорганизовано и полно причудливых элементов и негативных эмоций. Относительная однородность и целостность переживания ОСП, возможно, объясняется действием механизмов мозга, который активируется примерно одинаковым образом у разных людей, а не разными хаотичными процессами, происходящими в мозге в ситуации сильного метаболического стресса, очень низкого возбуждения (отсутствие сознания и безразличие к внешнему миру) и патологической электрофизиологической активности.
Чтобы выяснить, какая теория лучше всего объясняет ОСП, нужно собрать больше качественных данных об ОСП. Для этого нужно исследовать феномены ОСП в русле когнитивной нейронауки (Blanke & Dieguez, 2009). Активность мозга больных, которые потенциально могут пережить ОСП, необходимо исследовать с помощью многоканальной ЭЭГ. Возможные повреждения мозга, вызванные опасным для жизни событием, необходимо исследовать с помощью методов структурной и функциональной томографии мозга как можно быстрее после того, как здоровье больного восстановится. Когнитивные, эмоциональные и поведенческие изменения у пациентов, переживающих ОСП, необходимо тщательно картировать и документировать с помощью стандартизированных неврологических и нейропсихологических тестов и экспертиз. Только такой подход, основанный на сборе эмпирических данных и подтверждающих друг друга свидетельств, поможет нам, наконец, раскрыть тайну ОСП.
Другой подход состоит в том, чтобы попытаться экспериментальным образом вызвать переживания, подобные ОСП, у нормальных здоровых испытуемых: например, с помощью техник гипервентиляции, которые вызывают временное кислородное голодание и потерю сознания, но не опасны для жизни, или с помощью прямой стимуляции мозга. Если ОСП удастся вызвать экспериментально (и безопасно) в лабораторных условиях, эти состояния можно изучать таким же систематическим, управляемым образом, как сейчас изучают ВТП, со всей научной строгостью.
С другой стороны, также можно, по крайней мере в принципе, искать новые данные, которые могли бы позволить критически подойти к гипотезе умирающего мозга или поставить под сомнение философские основания когнитивной нейронауки. Как пишут Фенвик и Фенвик (2008), основная проблема переживания временной смерти – время: в какой момент возникает это переживание и что происходит при этом в мозге, если вообще что‑ то происходит?
...
В нашем исследовании сами больные чувствовали, что переживания возникали, когда они были без сознания… мы понятия не имеем, можно ли оставаться в ясном сознании во время клинической смерти, когда запись ЭЭГ превращается в прямую линию. Этот вопрос очень важен, ведь он лежит в основе одной из величайших проблем, стоящих перед нейронаукой: является ли сознание исключительно продуктом функционирования мозга, ограничено ли оно мозгом?.. С точки зрения науки ОСП не может возникнуть, когда человек находится без сознания; тем не менее есть интересные данные о том, что как раз в этом состоянии он и возникает (Fenwick & Fenwick, 2008, pp. 209–210)
Пока нам остается лишь признать, что нам не хватает данных, и не хватает качественных данных, об ОСО, которые позволили бы нам сделать правильный выбор между разными теориями и решить этот вопрос раз и навсегда. Возможно, подход когнитивной нейронауки покажет, что феномены ОСП на самом деле вызваны повреждениями тех или иных нейрональных систем и являются результатом патологической нейрональной активности, и именно она вызывает характерные феномены, часто возникающие при ОСП. А может быть, мы получим объективное подтверждение полного отсутствия электрической активности мозга во время потери сознания, но бесспорное подтверждение истинности восприятия или других субъективных переживаний, возникающих в то время, когда в мозге нет никаких коррелятов этих переживаний. Стоит ли говорить, что такие результаты произвели бы революцию в философии и в науке, а также поставили под сомнение все современные научные теории сознания.
Мистическое переживание
Возможно, мистические переживания – самые «высокие» из всех «высоких» состояний сознания. Им свойственны многие качества, которые мы видим и в других «высоких» состояниях, но в более яркой форме. Мистические состояния часто оказывают глубокое и длительное влияние на последующую жизнь человека. Такие переживания, даже если они относительно краткие, оставляют яркий след, мы помним их в течение многих лет, и часто они становятся одними из самых важных моментов жизни. В классическом исследовании религиозных переживаний, изданном в 1902 году, Уильям Джеймс рассматривал мистические переживания как основу всего личного религиозного переживания.
Мистические состояния трудно описать словами или рассказать о них другим людям. Уильям Джеймс считал эту особенность – неизъяснимость, невозможность описания – одним из определяющих качеств мистических состояний. Мистические состояния включают в себя и эмоциональные, и когнитивные компоненты. Эмоционально мистические состояния очень позитивны, они связаны со всепоглощающими чувствами покоя, мира, гармонии, радости, любви, восторга, благоговения или счастья. Когнитивно мистические состояния, возможно, открывают человеку очень важную информацию об истинной сущности мира, о том, как устроена Вселенная.
Перцептивно мистические состояния могут включать в себя необычные видения или образы, обычный мир представляется в них необычайно ярким, четким, сияющим и прекрасным. Мистические переживания вызывают ощущение возвышенного и осмысленного бытия, а ощущение времени может быть искажено. Такие переживания обычно кратки и длятся от нескольких секунд до часа, но их последствия могут проявляться на протяжении всей жизни. Они возникают неожиданно и внезапно, их невозможно вызвать по собственному желанию, хотя определенные методы (например, йога, медитация) или наркотики (галлюциногены) повышают вероятность их возникновения.
Космическое сознание – термин, который ввел канадский психиатр Р. М. Бак в начале XX века, чтобы описать концептуальное мистическое переживание (отчет о нем приводит Уильям Джеймс в своей классической работе « Многообразие религиозного опыта » ( The varieties of religious experience ), 1902):
...
Главная характеристика космического сознания – осознание космоса, то есть жизни и устройства Вселенной. Наряду с осознанием космоса приходит интеллектуальное просветление, которое одно могло бы поднять человека на новый уровень существования – сделать его почти что представителем нового биологического вида. К этому прибавляется состояние моральной экзальтации, неописуемое чувство возвышенного трепета, восторга, радости, яркое нравственное чувство, которое так же полно, как и поразительно, и еще важнее – ощущение интеллектуальной мощи. Все это вместе можно назвать ощущением бессмертия, осознанием вечной жиз
|
|
|
