Любить — влюбиться в различия.

 

Влюблённость нельзя разделить с другим чело­веком. Она никогда не бывает взаимным чувством, потому что на этом этапе не существует субъекта, способного его разделить.

Влюблённость — это безумие. Мы ничего не получаем взамен, и это неизбежно. С точки зрения медицины мы имеем всю симптоматику картины помешательства, сопровождающегося элементами бреда и маниакальной экзальтации.

Любовь, напротив, — супердорогой продукт симбиоза разума и чувств. Он более долговечен и устойчив. Тем не менее сохранить любовь — тяжкий труд.

Перечитала, что написала, и поняла, что сама уже готова оспорить многое... Но, как говорится, что написано пером... Интересно узнать, что ты об этом думаешь.

 

Чем ты занимаешься, Фред? Наслаждаешься теплом Испании?

 

Шлю тебе поцелуй.

Лаура

 

Закончив читать, Роберто улыбнулся. Он был доволен, что послушался своей интуиции и прочи­тал письмо. В нём описывалось как раз то, что с ним происходило: отношения с Кристиной уже не были прежними, они больше не были влюблены. Но ему нравилось быть влюблённым.

Постепенно улыбка уступила место выраже­нию крайней сосредоточенности. Он никак не мог решить, хотел ли он этого перехода — с интенсив­ности чувств на глубину отношений — о которой говорила Лаура, так как наслаждался страстью, по­ловодьем чувств. Не было сомнения в том, что это закончилось; они увидели друг друга такими, каки­ми были на самом деле, и не в их силах было оста­новить ход событий.

 

А что теперь? Теперь всё должно было закон­читься...

Роберто засомневался. Лаура подвела его к мыс­ли, что когда буря отбушевала, обычно и могут воз­никнуть взрослые отношения.

Он спросил себя, какой из вариантов больше подходит к их истории: это конец старой истории или начало чего-то нового? И может быть, столь же увлекательного?

И сразу же исправился: «Какой из вариантов

хочу я?»

 

ГЛАВА 4

Кристина позвонила в понедельник как ни в чём не бывало.

— Как пикник? — спросил он безразличным то­ном.

— Хорошо, — ответила она, удивлённая его хо­лодностью. — Что с тобой?

— Я взбешён, — искренне признался Роберто.

— Я имею к этому какое-то отношение? — по­интересовалась она, тщетно надеясь остаться в сто­роне.

— Разумеется, имеешь... — Роберто сделал пау­зу и продолжил, спрашивая себя, с какой целью он всё это говорит. — В последнее время ты имеешь отношение ко ВСЕМУ плохому, что со мной проис­ходит!

— Но ведь вчера нам было так хорошо...

— Так хорошо... что ты уехала на этот идиот­ский пикник!

— Но, Роберто, ты же знал...

— И что? Если я знаю, что ты воткнёшь мне нож в спину, от этого рана будет меньше болеть?

 

— Ты не переборщил со сравнением?

— Нет.

— Я еду к тебе.

— Нет. Я не хочу.

— Я всё равно еду, — заявила она и повесила трубку, не дожидаясь ответа.

— Меня не будет, — пригрозил он пустоте. Роберто какое-то время стоял с телефоном в руке, размышляя над тем, следует ли уйти до появ­ления Кристины.

Его раздирали сомнения, поэтому, когда по­слышался звонок в дверь, он ещё даже не повесил трубку.

Он открыл, не взглянув на гостью, и отправил­ся на кухню готовить кофе, стараясь изо всех сил не обращать внимания на Кристину. Она ждала его в гостиной стоя.

— Мог бы и поздороваться со мной, между про­чим!

Роберто метнул на неё взгляд, полный ярости, и изобразил свою самую фальшивую улыбку. Напы­щенный реверанс дополнил спектакль. Кристина села на кресло.

— Я не могу понять, что с тобой, — начала она. Но он не ответил. Он подошёл к окну и угрюмо посмотрел на улицу.

— Ты не можешь закатывать такой скандал толь­ко потому, что я уехала на пикник, тебе не кажет­ся? — продолжила она с неподдельным изумлением.

— Я могу закатывать скандал, какой захочу.

— Ты можешь мне сказать, что тебя так разо­злило?

— Послушай, если тебе надо это объяснять, то не стоит...

— А как же всё, чему ты меня учил? Разве отно­шения не стоят того?

— Я всё это забыл!

— Ты невыносим!

— Нет, это ты невыносима!

 

Кристина перевела дух и решилась на послед­нюю попытку:

— Мы можем поговорить?

Роберто слегка смягчился и сел в кресло.

— Что с тобой происходит? — настойчиво по­вторила она.

— Со мной происходит то, что я ничего не по­нимаю. Всё было так замечательно, у нас выдалась лучшая ночь в нашей жизни, а ты решила уехать на этот пикник. Не понимаю... Неужели эта встре­ча была настолько важной, чтобы растоптать всё, что мы с таким трудом завоевали?

— Но Робер... Пикник для меня не имел ника­кого значения. Если бы ты меня попросил, я бы ос­талась...

— Если бы я тебя попросил?!

— Да, а что?

— Я должен просить, чтобы ты ставила наши отношения выше дурацкого завтрака с подруж­ками?!

— А я должна угадывать, что тебе необходимо?

— Не знаю, не знаю... Всё пошло прахом.

— Не надо так, Роберто, ты всё портишь из-за какой-то чепухи.

Это ты всё испортила, Кристина, не я. На этот раз это сделала ты. Ты — вот, кто всё испор­тил на этот раз...

— Мне жаль. Мне правда очень жаль...

— Мне тоже... Мне тоже.

 

Она, словно в замедленной съёмке, поднялась с кресла, взяла с дивана свой плащ и портфель и на­правилась к двери. В прихожей она на несколько секунд застыла спиной к Роберто, как будто жда­ла, что он её остановит. Но этого оклика так и не последовало. Едва она прикрыла за собой дверь, у него на глазах выступили слезы.

Роберто был вне себя от бешенства, но не до кон­ца понимал, почему. Он думал, что мог бы слегка умерить свою горячность, мог бы вытянуть из неё более или менее искренние извинения, мог бы спас­ти их отношения, мог... Но решил этого не делать.

Она этого не заслуживала!

Опять она!... А он? Заслуживал ли он, чтобы его любимая девушка осталась с ним?

С каждой секундой его злость росла. Он сжи­мал кулаки и зубы так, что причинял себе боль. Кого он наказывал?

Внезапно он вспомнил сказку о грусти и ярос­ти[1]. Грусть, которая облачается в одежды ярости, если не хочет оказаться обнажённой. Отсюда и его злость: она скрывала печаль, утаивала боль, маски­ровала бессилие.

Он почувствовал, как его глаза предательски ув­лажняются. Несколько капель, одна за другой, ска­тились по его щекам.

Если бы Роберто не был так переполнен самыми разными эмоциями, он, несомненно, прочитал бы сообщение, которое ему отправила Лаура (и в кото­ром, она, сама того не зная, говорила о том, что с ним происходило).

 

Итак, Фреди, подведём итог:

 

Первым нашим утверждением будет следующее: проблемы в паре прежде всего — личные пробле­мы, которые проявляются во взаимоотношениях с другим человеком. Они возникают лишь в любовных связях потому, что только в присутствии партнёра на свет выходят те черты, которые до этого прята­лись в тени.

Нам следует воспринимать конфликты именно так, и когда к нам на консультацию приходит пара, мы должны ответить, прежде всего, на следующий вопрос: какой внутренний конфликт в каждом из партнёров мешает их отношениям. Мы помогаем выявить эти проблемы, показать, как невротические выходки одного вступают в противоречие с подоб­ными проявлениями другого.

Основная идея уже хорошо знакома: «Если меня выводит из себя эта ситуация, какая моя проблема замешана в конфликте? Это можно проиллюстриро­вать фразой Хью Пратера: «Камень не раздражает человека, если не лежит у него на дороге».

Люди частенько заходят в тупик в результате столь печально знаменитой проекции. Я помню, как замечательно об этом говорила Нана на своих кон­сультациях.

1 -е «Я отчетливо вижу в другом черты, наиболее отвергаемые в себе».

123456789Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: