 |
Трудные весна, лето и осень
|
|
|
|
Лассе Вирен
Оглавление
Предисловие (Ф.Суслов)
Вступительное слово (Антеро Раевуори)
«Кошка» и «мышка»
На этот раз не упал
Последние приготовления
Пресса наносит удар
«Допинг кровью»
Трудные весна, лето и осень
В темпе Фостера
Период кризиса
Свадебный вальс
Первая олимпийская победа
А началось все так
Годы становления
Первенство Европы. Несбывшиеся надежды
Тотальная подготовка
Некоторые уроки и выводы
В трех частях света
Операция «Осло»
Мой первый мировой рекорд
Чудо и как его сотворили
Скачок в классики
Нечего терять
В атаку на мировой рекорд
Рекорда нет, но есть победа
Борьба титанов
В роли преследуемого
А мельница слухов все вертится
Марафон
Когда Лассе бежал...
В Москву
Лассе-человек
Послесловие (Н.Иванов)
Предисловие
Ф. Суслов,
мастер спорта,
заслуженный тренер Казахской ССР,
главный тренер группы резерва Управления
легкой атлетики Спорткомитета СССР
В истории легкой атлетик», и особенно в истории олимпийских игр имя Лассе Вирена занимает особое место. Редко кому из выдающихся бегунов удавалось сделать победный «дубль» на двух стайерских дистанциях. В 1952 году в Хельсинки подобным образом отличился Э. Затопек (Чехословакия), а в 1956 году в Мельбурне такой победой порадовал нас В. Куц (СССР).
Лассе Вирен это сделал дважды, завоевав золотые медали в беге на 5000 и 10 000 метров в 1972 и 1976 годах в Мюнхене и Монреале. Вот почему книга четырехкратного олимпийского чемпиона представляет большой интерес для советского читателя.
Бег на длинные дистанции очень популярен как у нас в стране, так и во всем мире. Острая, захватывающая спортивная борьба на большей части дистанции делает бег стайеров очень зрелищным, вызывает бурные эмоции присутствующих на стадионе.
|
|
|
Моменты спортивной борьбы описаны в книге достаточно ярко и интересно. Но книга не только об этом. В ней приведено много фактов, связанных с различными социальными, психологическими, педагогическими, экономическими, медицинскими, этическими и другими проблемами. Авторы рассказывают и о взаимоотношениях спортсменов, спортсменов и тренеров, спортсменов и руководители. Эти материалы дают возможность понять всю сложность современной системы подготовки олимпийцев.
Однако наибольшее место в книге Л. Вирена уделяется изменению его взглядов на построение тренировки, тактику бега, психологическую подготовку к ответственным соревнованиям. Читая книгу, анализируя представленные факты, начинаешь понимать, почему финские стайеры много соревнуются в течение всего года, почему их система тренировки развивалась самобытным путем, что заимствовали финские тренеры у известных специалистов других стран.
Особое внимание в книге уделено вопросам тактики бега на длинные дистанции, рационального питания спортсменов накануне соревнований.
Очень интересны экскурсы автора в психологию. Оценке противников, их слабых и сильных сторон, поведение накануне старта, тактика бега в предварительных и финальных забегах – все это можно отнести к разряду методических рекомендаций как для молодых, так и для опытных бегунов-стайеров.
Тренером Р. Хайккола, женой Пяйви и журналистами Л. Вирен представлен как человек, как личность, как патриот своей маленькой северной страны, с большим чувством ответственности перед народом. Заслуживает быть отмеченной и доброжелательная форма повествования о спортивных соперниках выдающегося финского спортсмена.
Книга Лассе Вирена «Золоченые шиповки» читается легко и с большим интересом. Она может оказать большую помощь молодым и опытным бегунам-стайерам в повышении спортивного мастерства, ибо климатические условия Финляндии во многом сходны с условиями большей части территории Советского Союза.
|
|
|
Вступительное слово
Антеро Раевуори
Кауниайнен, 30 сентября 1976 года
Вершины своем спортивной карьеры Лассе Вирен достиг не в Мюнхене в 1972 году. Наверно, даже не в Монреале. Скорее всего, он достигнет ее лишь на Олимпийских играх в Москве в 1980 году.
Однако результаты, показанные Лассе Виреном в Монреале, уже дают основание назвать его «королем бегунов», так же как в свое время называли Пааво Нурми.
Поэтому, очевидно, небезынтересно воскресить на страницах книги событие той июльской недели, когда Лассе Вирен завоевал в Монреале две золотые медали и прошел через все муки марафона.
Лассе Вирен уже не тот юноша, о котором рассказано в книге «Золоченые секунды», написанной в «золотой» для Лассе мюнхенский 1972 год. Он возмужал, женился, создал свой домашний очаг. Образ Лассе Вирена, большого мастера и человека, в этой книге дан более выпукло, рельефно. Из «Золоченых секунд» сюда включены наиболее существенные моменты, связанные с Олимпийскими играми в Мюнхене и юношескими годами Лассе Вирена, – без прошлого нельзя понять настоящего. И это прошлое в изложении Пентти Вуорио хорошо дополняет биографию четырехкратного золотого медалиста.
Пентти Вуорио из-за недостатка времени не смог сам взяться за написание этой книги. Продолжая начатое им дело, я старался не отклоняться от взятого им курса.
В заключение выражаю благодарность Пяйви и Лассе Виренам, тренеру Лассе Рольфу Хайккола, а также его врачу Пекке Пелтокаллио, которые внесли существенный вклад в создание книги. Благодарю и тех, к кому мне пришлось обращаться за информацией и справками.
В октябре 1973 года траурная мелодия «Умолкнувшая скрипка» прозвучала под сводами старого хельсинского собора. Пааво Нурми заснул вечным сном.
Среди тех, кто нес гроб, был Лассе Вирен, герой Мюнхена. Он должен был встретиться с Пааво Нурми 1 октября. Однако прославленный король стайеров сошел с жизненной дорожки. Они так и не встретились. Кроме Лассе Вирена гроб несли Тайсто Мяки, Харри Ларва, Тойво Лоукола, Вейкко Карвонен, Лассе Виртанен, Вильйо Хейно и Илмари Салминен. За гробом следовал Вилле Ритола. Он был не в состоянии его нести.
|
|
|
У гроба великие бегуны прошлого с надеждой смотрели на Лассе Вирена. Их взгляды как бы говорили: «Ты –. новый Пааво Нурми. Не забывай: тебя ждет Монреаль».
Лассе Вирен вздохнул. Он почувствовал, какое тяжелое бремя принял на свои плечи, став наследником «короля стайеров».
«Кошка» и «Мышка»
Рассказывает Антеро Раевуори
В пятницу 23 июля 1976 года в Монреале было очень тепло, удушливо, влажно. Погода – не лучшая для предварительных олимпийских забегов на 10 000 метров. Ровно 25 кругов, которые для многих участников могут оказаться напрасным мучением: в финал ведь попадут лишь четверо лучших из каждого забега. Но для этого надо сделать все возможное и даже чуть больше.
Португалец Карлос Лопеш легко победил в первом забеге (28.04,53). Третьим с запасом сил финишную линию пересек испанец Аро Сиснерос Мариано, за плечами которого немало больших соревнований. Словом, погода не помешала ребятам из-за Пиренеев победить – они были словно заговорены от ее козней.
А вот пришедший вторым француз Жан-Поль Гомес упал на дорожку, едва миновав финиш. Он совершенно выдохся. Метров за двадцать до финиша свалился от изнеможения и отважный австралиец Дейв Фитцсимонс, но все же поднялся, кое-как закончил дистанцию и вновь рухнул на землю. На мгновение раньше Фитцсимонса пересек финишную прямую рекордсмен мира в часовом беге Джоэ Херменс. До седьмого километра усатый голландец шел по пятам за Карлосом Лопешем, затем стал сдавать метр за метром.
Драматически развивались события и вo втором забеге. Пекка Пяйвяринта, способный финский бегун, одержавший, пожалуй, самую блестящую серию побед мирового класса на различных дистанциях, в том числе и в беге с препятствиями, начиная с 1500 метров и кончая марафоном, сошел с дистанции приблизительно на отметке 3000 метров, не вынеся влажной жары: ведь свои лучшие минуты и секунды он показывал в прохладной Скандинавии.
|
|
|
Победителем забега стал бельгиец Марк Смет (28.22,07), новая восходящая звезда; вторым пришел Брендан Фостер, любимец англичан. Таким образом, Бельгия уже обеспечила себе два места в финале, Великобритания – тоже. Европейцы выступили на этот раз успешно, однако старый материк мог следить за забегами только по радио. «Евровидение» не транслировало предварительные забеги.
В Финляндии проклинали господ из «Евровидения»: ведь в последнем забеге стартует Лассе Вирен, ее национальный герой.
Этот забег тоже прошел в острой спортивной борьбе. Один за другим участники начали сдавать. Надежда Мексики Луис Эрнандес все укорачивал и укорачивал шаг, неотвратимо уступая соперникам свое место в финале. Не оправдал возлагавшихся на него надежд и Ричард Квокс, известный бегун из Новой Зеландии. Бежал медленнее, чем обычно, с мученической гримасой на лице. Лишь немногие знали, что Квокс незадолго до забега отравился и даже похудел на несколько килограммов.
А победитель забега уже приближается к финишу. Это англичанин Энтони Симмонс, маленький человечек, который словно в упоении мчится галопом. Он восторженно машет руками и еще не сознает, что неразумно тратит силы на показной спурт.
За ним, проигрывая более половины финишной прямой, бежит Лассе Вирен, двукратный олимпийский чемпион. Он не убыстряет хода, лишь временами оглядывается, чтобы не проморгать возможный рывок соперников. Ему достаточно попасть в финал, остальное его не волнует. Пока не волнует. Лассе Вирен отличный стратег, хотя не многие зрители на гигантской трибуне стадиона это понимают.
3а два дня до предварительных забегов на 10 000 метров в среду Лассе Вирен впервые покинул лабиринты Олимпийской деревни и предстал перед публикой. В coставе финской команды он приехал на пресс-конференцию, чтобы ответить на вопросы корреспондентов.
Лассе спросили, кого из противников он считает наиболее опасным. Ответ последовал незамедлительно:
– Таких нет! Я убежден, что являюсь номером один, а все остальные придут к финишу позже меня. Это единственная альтернатива. Сюда приезжают только за победой. Другое дело, как сложится борьба за нее.
Перья скрипят – журналисты воспринимают всерьез слова спортсмена. Они звучат весомо, потому что чувствуется – Лассе Вирен не болтун и никогда не говорит необдуманно. Видно, что герой Мюнхена хорошо подготовился духовно и физически к предстоящим соревнованиям.
Лассе Вирен, конечно, не говорит журналистам, что вчерашняя тренировка на беговой дорожке, последняя перед соревнованиями, вселила в него уверенность в полном успехе. Быстрота реакции и способность оторваться от остальных были налицо; ну а физическая подготовленность обретена давно.
|
|
|
В дни между предварительными забегами и финалом Лассе Вирен отдыхал и морально готовился к борьбе, в то время как болельщики и специалисты занимались составлением прогнозов.
С каждым бегуном у него связана какая-то ассоциация. Так, с голландцем Джосем Херменсом ассоциируется рекламный призыв «Run for Pleasure!» («бегай удовольствия ради!» – англ.) на голландских спортивных костюмах. Бернард Форд из Великобритании ничего не видит без очков, но не носит их, ибо «по кругу может бежать и полуслепой»... Бельгиец Эмиль Путтеманс – человек настроения, для которого понедельник в равной степени может оказаться и хорошим, и плохим днем... У американца Гарри Бьёрклунда в предолимпийских отборочных соревнованиях соскочила с ноги шиповка, но он все же нашел в себе силы пройти последний круг за 58 секунд и тем самым завоевал право на поездку в Монреаль... Карлос Лопеш (Португалия) – олицетворение выносливости. Тренировался на болотах, лугах и песчаном грунте.
Финалистов было шестнадцать; больше всего среди них бельгийцев и англичан, однако фаворитов, которым прочили победу, немного. Спортсменов, исчерпавших силы и возможности в предварительных забегах, даже не упоминают. Итак, первый фаворит – Брендан Фостер, второй – Лассе Вирен, Энтони Симмонс – третий. И еще, конечно, Карлос Лопеш. О нем, правда, говорят пока мало, потому что в Португалии нет своей стайерской школы и традиций. В какой-то степени он еще «кот в мешке».
Но именно Лопеш в финальном забеге целеустремленно захватывает лидерство после первых 3000 метров. Погода была прекрасной – 18 градусов тепла, чувствовалось приближение дождя. Так что свое поражение на этот paз никто уже не мог бы объяснить ссылками на плохую погоду.
Стремительный темп бега Карлоса Лопеша известен, однако, выйдя в лидеры, он не прибавил скорости. Бегуны тратят на каждый километр все еще около 2.40. Если первые 3000 метров на Олимпийских играх в Мюнхене были пройдены за 8.06,4 – тогда лидировал Дэвид Бедфорд,– то в Монреале – за 8.33,37.
Но как только первая половина дистанции осталась позади, Карлос Лопеш делает то же, что он сделал 29 мая на международных соревнованиях в Мюнхене. Тогда промежуточное время на 5000 метров было 14.02,0, а на этот раз – 14.08,94. В Мюнхене Лопеш после первой половины дистанции как птица ринулся вперед, то же самое он сделал и теперь.
Лиссабонский банковский служащий наращивает скорость так, как это умеет делать только он. Зрителям трудно заметить увеличение скорости, однако электронное табло свидетельствует об этом на своем неподкупном языке. Если раньше один круг бегуны проходили за 68-69 секунд, то теперь – за 66-67 секунд, и время продолжает улучшаться.
После четырех кругов бегуны распались на группы, разрыв между которыми растет. Впереди по-прежнему Карлос Лопеш; в непосредственной близости за ним следуют Лассе Вирен, Брендан Фостер и Марк Смет. Финн будто приклеился к спине португальца.
Развязка наступает несколько позже, почти сразу после 7000 метров. Марк Смет не в состоянии продолжать бег на такой скорости. На отметке 6490 метров бельгиец упал, но поднялся и быстро достал Лассе Вирена. Однако при падении он повредил запястье, и боль в руке выводит его из игры.
Еще два круга, и Брендан Фостер замедляет скорость. Он пытается увеличить ее, и это удается ему, но ненадолго – так замедляет скорость автомобиль, у которого кончается горючее. После 8000 метров он уже не может идти в прежнем темпе. Его шаг не так легок и воздушен, как на европейском первенстве в Риме, где он был вне конкуренции на дистанции 5000 метров.
Каждый из четырех оставшихся километров головная группа проходит в нарастающем темпе: седьмой – 2.44,05, восьмой – 2.42,69 и последний – 2.37,50.
На заключительном этапе Карлос Лопеш стремглав несется, словно мышь, а Лассе Вирен преследует его, точно кошка. Разрыв между ними – не более метра. Круг за кругом Лопеш ощущает на своем затылке дыхание финна. И сдает – физически и морально. «Мышь» чувствует, что «кошка» вот-вот настигнет ее. Лопеш же не обладает хорошим спуртом, он не в состоянии преодолеть последний круг за 55–56 секунд. А это как раз и необходимо для получения золотой медали.
Развязка наступает за 430 метров до финиша. Лассе Вирен настигает Карлоса Лопеша и оставляет его позади. Преследователей нет, дистанция выиграна. С поднятыми вверх руками Лассе Вирен пересекает финиш. До Вирена только Эмиль Затопек дважды завоевывал золотую олимпийскую медаль на дистанции 10 000 метров. Теперь рядом с его именем будет вписано и имя 27-летнего финского полицейского.
На табло появились результаты:
1. Лассе Вирен, Финляндия 27.40,38
2. Карлос Лопеш, Португалия 27.45,17
3. Брендан Фостер, Великобритания 27.54,92
4. Энтони Симмонс, Великобритания 27.56,26
5. Илие Флороию, Румыния 27.59,93
6. Аро Сиснерос Мариано, Испания 28.00,28
7. Марк Смет, Бельгия 28.02,80
8. Бернард Форд, Великобритания 28.17,78
На трибунах внимательно изучают график бега. Первая половина – 14.08,9, вторая – 13.31,4. Умопомрачительно! Если бы бег строился иначе, мировой рекорд был бы побит. Почему же Лассе Вирен не сделал этого – ведь сил у него оставалось достаточно? Вопрос вполне законный. Лассе Вирен мог пробежать дистанцию гораздо быстрее. Возможно, за 27.28,20 – 27.28,25, как полагал его тренер Рольф Хайккола. Но Лассе Вирен не стремился к этому. Мировые рекорды уходят, олимпийские победы остаются.
В это время Лассе Вирен, подняв руки в знак приветствия, совершает круг почета.
На этот раз не упал
Плоды победы приятно вкушать, но досталась она дорогой ценой.
В мае после первенства Финляндии по кроссу, я простудился, простуда перешла вскоре в воспаление гайморовой полости. У отоларингологов есть весьма эффективное средство против этого заболевания – антибиотики, но они не для меня. Сильные медикаменты ослабляют организм. А на это я пойти не мог. Месяц-полтора перед олимпийскими играми – период самых напряженных тренировок.
Мой врач Пекка Пелтокаллио нашел, что лучше было бы сделать мне пункцию гайморовой полости – все-таки это менее опасно. Я согласился. Олимпийские игры требуют жертв – терпи, когда тебе в нос вонзают иглы.
Хрящ только похрустывал, когда доктор Эйно Холопайнен проталкивал иглы в гайморову полость и с помощью шприца извлекал гной. Процедура не из приятных, но делать было нечего. Мне пришлось много раз побывать в клинике Мейлахти, прежде чем тучи, угрожавшие моей поездке на олимпийские игры, начали рассеиваться.
Пункции продолжались и после того, как накануне иванова дня я вновь поднялся на спортивный Олимп, что привело весь мир в немалое смятение. В легкоатлетических соревнованиях на хельсинкском стадионе я показал на дистанции 10 000 метров лучшее время – 27.42,95, несмотря на то, что в начале июля, во время соревнований Калева (Легкоатлетические соревнования Калева – первенство Финляндии по легкой атлетике. Их патронирует финское страховое общество «Калева»), мне была сделана еще одна пункция в центральной больнице Турку.
То, что я сумел вновь занять положение лидера, было сюрпризом для многих, так как из-за гайморита мои первые результаты в этом сезоне на беговой дорожке говорили о чем угодно, только не о наилучшей спортивной форме. Так, соревнования 3 июля в Хельсинки, несомненно, повергли многих моих поклонников в состояние грустных раздумий: я был лишь одиннадцатым на дистанции 5000 метров.
В то же время со всех концов земного шара приходили известия о высоких результатах других спортсменов. В Кёльне в беге на 5000 метров победу с временем 13.26,8 одержал Карлос Лопеш – «комета сезона». В дождливую погоду бегун из Португалии «вытянул» 14 остальных участников забега из 13.40.
А за четыре дня до моего жалкого выступления на хельсинкском стадионе тот же самый Лопеш на дистанции 10 000 метров показал в Мюнхене просто потрясающее время – 27.45,8. Первую половину дистанции он пробежал за 14.02, а вторую – уже в гордом одиночестве – за 13.43,8. Тут было над чем задуматься!
И все же, по мнению Ролле Хайккола, которое разделял и я, причин для опасений не было, потому что до легкоатлетических соревнований в Хельсинки – иными словами, до конца июля – все в моей программе было нацелено на интенсивные тренировки. Именно на этих соревнованиях необходимо было показать как себе, так и олимпийскому комитету, на что я способен: ведь комитет должен был комплектовать национальную команду на Игры в Монреале. Дистанция 10 000 м была настолько важной, что за несколько дней до забега я провел тренировку в полную силу – так, как делал это перед олимпийскими играми. Все говорило о том, что я смогу показать результат менее 28 минут. Так оно и вышло – мое время было 27.42,95. Поездка в Монреаль стала для меня реальностью.
Поскольку на Олимпийских играх в Мюнхене в беге на 10 000 метров я выступил лучше, чем мог ожидать, у меня были все основания считать, что подготовку к ним я построил правильно. Соответственно и в Монреале я провел предварительный забег, придерживаясь той же тактики, что и четыре года назад,– попасть в финал с минимальной затратой сил. Я решил не вырываться вперед ни на шаг и тем более не финишировать первым. Третье место в забеге меня вполне устраивало. Так оно и произошло.
Аналогичной тактики придерживался и мой мощный соперник Эмиль Путтеманс, ибо и он не стремился выигрывать предварительный забег. Позже мне, однако, рассказывали, что Эмиль перед финишем совсем выдохся. Иначе вел бег англичанин Энтони Симмонс. На финише он предпринял такой бешеный спурт, что на добрые пятьдесят метров обогнал американца Гарри Бьёрклунда и меня.
Конечно, желание закрепить за собой место в финале даже ценой мощного спурта, тем более когда твои соперники – сильные бегуны, вполне естественно, но все же не понятно, зачем Симмонсу понадобилось развивать столь бешеную скорость. Ему никто не угрожал. Настоящая проба сил предстояла лишь через два дня, и поэтому совершенно неразумно растрачивать энергию в предварительных забегах. На это я никогда бы не пошел – у меня нет ни малейшего стремления к дешевой популярности.
После предварительного забега и небольшой «встряски», полученной от моего массажиста Эма Уккола, я приступил к изучению тех, с кем мне предстояло выйти на старт в понедельник, в 17 часов 05 минут.
Мое внимание прежде всего привлекли два имени – Брендан Фостер и, конечно, Карлос Лопеш.
Я знал, что Фостер – сильный бегун, но знал я и то, что 10 километров он бегал не часто. И поэтому его коронный прием – рывок на полтора-два круга – не проходит в десятке так же успешно, как на его основной дистанции – 5 километров. Карлос Лопеш был уже знаком мне по двум забегам в новогоднюю ночь в Сан-Паулу. (Новогодние забеги по улицам Сан-Паулу стали традиционными. Они пользуются большой популярностью и проводятся ежегодно.) Я знал, что он способен вести бег в ровном, убийственном темпе на протяжении всей дистанции, но не опасен финишным рывком. Однако Лопеш обладал способностью принимать и осуществлять решения на любой стадии бега. А это значило, что он все же опасный соперник.
В день финальных; забегов я уже в 7 часов утра был на разминке. Хорошо разогрелся и размялся, дважды поел, чтобы организм успел полностью переварить пищу. За шесть-семь часов до забега выпил чашку кофе (что делаю всегда).
Накануне вечером, разрабатывая с Ролле Хайккола тактику бега предстоящего состязания, мы решили, что первую половину дистанции я буду следить за головной группой и, если она начнет распадаться, выйду вперед и постараюсь захватить лидерство примерно за пять кругов до финиша.
Группа распалась, однако я не мог предвидеть, что она распадется так быстро и окончательно. Неожиданным оказалось и время первой половины дистанции – 14.08,9. По моим расчетам, оно должно было равняться примерно 13.50. Однако это не огорчило меня, поскольку я чувствовал в себе достаточно сил для наращивания скорости.
А скорость действительно постоянно возрастала. После первых четырех километров почти каждый следующий километр бегуны преодолевали быстрее предыдущего. Поэтому участники забега распались на группы раньше, чем ожидалось.
С трибуны трудно зафиксировать незаметное коварное наращивание скорости – тактика, которой в совершенстве владеет Карлос Лопеш. Я на такое дьявольское взвинчивание скорости не способен.
За нарастанием скорости я не мог следить по часам, но чувствовал его. Организму требовалось все больше и больше кислорода, чтобы ноги справлялись со все учащавшимся ритмом.
Один только я не сдался, когда Карлос Лопеш совершил свой рывок,– остальные отстали. Даже Брендан Фостер оказался позади раньше, чем можно было ожидать. У него не хватило сил совершить свой знаменитый рывок за два круга до финиша.
Когда мы с Лопешем остались единственными соперниками в борьбе за победу, я решил, что мне вовсе не обязательно сразу выходить вперед и наращивать скорость. Впереди был еще забег на 5000 метров и марафон. Кроме того, я знал, что Лопеш уже не в состоянии так взвинтить темп, как могу это сделать я. Словом, хоть это и может показаться хвастовством, я был уверен в своей победе уже за четыре круга до финиша. Если только не упаду...
В начале последнего круга я сказал португальцу «до свидания». Было видно, что силы его на исходе, и Лопеш не стал преследовать меня, как Эмиль Путтеманс и Мирус Ифтер на десятикилометровой дистанции в Мюнхене. Он к тому времени выложился до конца, о чем позже сам мне рассказал.
Сразу же после финиша я сел на тартановую дорожку и снял беговые туфли, натершие мне на пальцах пузыри. В победном упоении я пробежал круг почета, держа шиповки в поднятых руках.
В тот момент я не предвидел последствий, к которым приведет мой поступок, как и не ожидал, что меня начнут подозревать в «допинге кровью» (имеется в виду аутогемотрансфузия). Но именно так и произошло. Об этом я узнал через два часа во время пресс-конференции.
Последние приготовления
Слово тренеру Рольфу Хайккола
Первый раз за многие годы я потерял сон, когда полностью осознал всю серьезность положения, сложившегося в начале июня. Лассе должен был приступить к тренировкам на скоростную выносливость еще в мае, однако гайморит, которым он заболел после первенства Финляндии по кроссу, вынудил его пролежать неделю в постели, а затем в течение трех недель проводить лишь облегченные тренировки.
В конце мая, когда Лассе в Миккели пробежал 3000 метров за 8.14, его брат Эркки назвал этот бег «жалким зрелищем». По замыслу, бег должен был проходить «на низком полете» и отличаться легкостью. На самом же деле, по словам самого Лассе, он был скованным и вымученным.
Что же касается выносливости, то, как показал марафонский бег в парке Кайвопуисто еще в конце апреля, тут все было в порядке. Иначе Лассе, который принял участие в марафоне всего через четыре дня после возвращения из Кении, едва ли смог бы показать на 25-километровой дистанции время 1:14.21,2 – лучшее на этой трассе. Следовательно, после болезни ему оставалось лишь восстановить скорость и быстроту реакции.
Четырехнедельное пребывание Лассе в Кении было для него нелегким. Это я заметил по его лицу еще при встрече на аэродроме. Все время, пока Лассе находился в Кении, он жил и тренировался в Томсон-Фолсе – на высоте примерно 2500 метров. За редким исключением, он тренировался три раза в день.
За первую неделю Лассе пробежал в общей сложности до 180 километров, за вторую – 210 километров и за третью – 251 километр! На такой высоте это большие нагрузки.
Во время тренировочных пробежек Лассе делал километровые ускорения вверх по горному склону, где, по слухам, в свое время тренировался Кипчого Кейно. На первой тренировке он ограничивался одним ускорением, на второй делал уже два, а затем доходил до трех ускорений.
На первую тренировку Лассе выходил на рассвете, затем в восемь часов завтракал. Дневная тренировка начиналась незадолго до полудня, за которой следовал обед между 12 и 13 часами. Вечерние тренировки заканчивались с заходом солнца, после чего следовал обильный ужин, так как пищи, принятой вечером, должно было хватить не только на восстановление сил, но и на утреннюю тренировку.
Питание в Томсон-Фолсе было разнообразным. В меню входили жаренное на вертеле мясо, овощи, фрукты, свежий банановый, апельсиновый и ананасный соки, а также молоко, которому кенийские бегуны отдают должное. Приходилось принимать и витамин Е, так как он увеличивает количество эритроцитов и помогает более полному усвоению железа.
Накануне возвращения Лассе пробежал 30 километров за 1:48.00, что, по-моему, неплохой результат для высокогорья. Тем самым Лассе подтвердил, что у него есть возможности показать хорошее время и на марафонской дистанции.
Наконец стала понятной причина слабого результата бега на 3000 метров в Миккели. После нескольких телефонных звонков к врачам они объяснили, что пункции гайморовой полости приводят к ослаблению организма не только бегуна, переносящего большие нагрузки, но и обычного человека.
Через некоторое время врачи дали «зеленый свет» и Лассе приступил к интенсивным тренировкам, хотя это и было связано с некоторым риском. До половины июня продолжался «ужесточенный режим», и в тот период, естественно, нельзя было ожидать от Лассе хороших результатов. Затем последовало ослабление нагрузок, и парень стал набирать силы. 20 июня на первенстве Финляндии по эстафетному бегу он пробежал свой этап 1500 метров за 3.42,0.
Таким образом, на упомянутых соревнованиях по легкой атлетике в Хельсинки Лассе держал курс на высшие результаты и демонстрацию своей олимпийской готовности. Для этого он созрел во всех отношениях, и поэтому лучшее время, показанное им на дистанции 10 000 метров, позволило мне впервые за долгий срок расслабиться и улыбнуться.
Решающие тренировки, обеспечившие Лассе успех на Олимпийских играх, он провел у себя на родине 12 и 14 июля.
Сначала мы отправились на хельсинкский футбольный стадион, по травяному покрову которого Лассе пробежал 5000 метров, но не совсем обычным образом. Первые 50 метров он шел на повышенной скорости, затем на следующих 50 метрах сбавлял темп, затем снова шел 50 метров на пределе, затем опять уменьшал скорость... И даже при таком построении бега результат был между 13.30 –13.40. Пульс при этом поднялся до 190 ударов. Это говорило о том, что Лассе сумеет оторваться от остальных бегунов. А вот пульс не снижался, продолжая оставаться на уровне 184–186 ударов в минуту. Спортивная форма, следовательно, была почти достигнута, но, чтобы полностью в нее войти, требовались дополнительные тренировки.
Мы запланировали бег 20 по 200 метров. После каждых 200 метров, пройденных в высоком темпе, Лассе снижал скорость настолько, чтобы следующие 200 метров пробежать за 45–50 секунд. Затем все повторялось сначала. Физическое состояние при этом было хорошим, пульс после выполнения всего комплекса равнялся уже 164 ударам, но быстрота реакции на ускорение еще оставляла желать лучшего.
Последняя тренировка Лассе на беговой дорожке в Монреале была во вторник, 20 июля, то есть приблизительно за неделю до финальных забегов на 10 000 метров. По дороге со стадиона я сказал Лассе, что теперь все идет как по маслу. Когда долго тренируешь одного бегуна, то уже по мельчайшим деталям можешь судить, как обстоят дела. Так, например, Лассе стал резче и стремительнее распрямлять колено, что привело к увеличению скорости. Да и сам Лассе чувствовал, что на этот раз все идет нормально. Поэтому я заверил Тапани Илкка и Эро Уотила, следивших за бегом, что причин для волнений нет. При любых обстоятельствах...
Здесь мне хотелось бы подчеркнуть чрезвычайную важность постоянного и полного взаимного доверия между спортсменом и тренером. Лассе верил в составленную нами программу и не нарушил ее ни в одном пункте до самой Олимпиады. А тренер верил в то, что у спортсмена хватит силы воли ее выполнить. Другой в столь напряженной и нервозной обстановке мог предпринять что-то новое, например включить в программу еще более интенсивные тренировки, которые в конечном счете обернулись бы срывом.
Лассе знал об этом по собственному опыту. Незадолго до первенства Европы по легкой атлетике в Хельсинки мы договорились, что перед забегом на 10 000 метров он своевременно прекратит тренировки с повышенной нагрузкой. Однако в начале своей спортивной карьеры, еще не имея достаточного опыта, он поверил советам посторонних лиц и провел настолько тяжелую тренировку, что не успел восстановить силы. Неделей позже Лассе установил рекорд Финляндии на 5000 метров (13.29,8). Не будь той тренировки, он, возможно, и на европейском первенстве показал бы рекордное время на дистанции 10 000 метров.
Во всяком случае, после тренировки на беговой дорожке во вторник Лассе готов был бороться в Монреале за «золото» и славу. Победить его мог только очень сильный спортсмен.
Пресса наносит удар
Рассказывает Антеро Раевуори
Просторная комната заполнена до отказа. Люди пытаются протиснуться вперед, но это им не удается. Они тянутся, выглядывая из-за спин стоящих впереди, стараются не пропустить ни слова.
Комнату заполняет цвет международной журналистики. Вон стоит Крис Брашер, спортивный редактор английского «Обсервера», почти за его спиной – Марсель Ансен, комментатор французской спортивной газеты «Экип», оба в прошлом известные бегуны. Немного в стороне спокойно покуривает трубку руководитель спортивного отдела шведской «Экспрессен» седовласый Бертиль Янсон, который за последние десятилетия не пропустил ни одного большого спортивного соревнования.
Внимательно следят за происходящим представители международных агентств ЮП, ТАСС, АП, Рейтер... Все ждут. Вместе с ними ждут и финские журналисты: Ристо Форсс из «Хельсингин Саномат», Урхо Сало из «Аамулехти», Матти Салменкюля из «Илта Саномат» – все это авторитеты, наши самые опытные журналисты.
С пятиминутным опозданием в помещении появляются Карлос Лопеш, Брендан Фостер и последним – Лассе Вирен. Они садятся за украшенный олимпийскими эмблемами стол. Пресс-конференция начинается.
Сорок минут длилась пресс-конференция, и все это время спортсмены непрерывно отвечали на вопросы. Правда, главным объектом интереса асов журналистского мира был победитель на десятикилометровой дистанции. Корреспонденты проявили даже бестактность в отношении Брендана Фостера и Карлоса Лопеша, задав один-два, максимум три вопроса каждому из них.
Лассе Вирен учился полгода в США в университете Бригхэм Янга и говорил по-английски, однако недостаточно хорошо. Не все вопросы он до конца понимал, и ответы его были несколько односложны. На помощь ему приходил Мартти Хухтамяки, главный редактор финской газеты «Илта Саномат», известный спортивный журналист. Он взял на себя роль переводчика, расширял и дополнял ответы олимпийского чемпиона, подавал их в нужном свете на фоне общей картины и удовлетворял, таким образом, естественное любопытство иностранных журналистов.
Вопросы сыпались со всех сторон. Но вот после одного из них гул, стоявший в помещении, на мгновение стих.
– Не оказали ли влияния на ваши успехи, господин Вирен, некоторые факторы из области медицины, например так называемое переливание крови?
Вопрос был поставлен в подчеркнуто вежливом тоне представителем информационного агентства АП Джоном Винокуром, которого на время Олимпийских игр командировали из Парижа в Монреаль.
– Я пробегаю в год восемь тысяч километров. Думаю, этого достаточно.
Главный редактор «Илта Саномат» Хухтамяки перевел ответ на английский язык и от себя добавил:
– Лассе Вирен будет, конечно, благодарен вам, господин Винокур, если вы предложите какой-нибудь новый метод, с помощью которого он мог бы бежать еще быстрее.
Напряжение в аудитории разрядилось. Уместное замечание Хухтамяки сняло остроту. И когда Винокур хотел было продолжить и задать новый вопрос, ему не дали открыть рта. Каждому хотелось еще о чем-то спросить чемпиона.
Тем не менее Джон Винокур написал статью, которую информационное агентство АП распространило по всему миру. Он не предъявлял Лассе Вирену прямых обвинений в допинге кровью, однако высказал предположение о такой возможности.
Еще во время забега на 10 000 метров миллионы телезрителей на Американском континенте услышали об этой истории с переливанием крови. Комментируя ход Олимпийских игр в передаче крупнейшей телевизионной корпорации АБК (Америкен Бродкастинг Корпорейшн), известный американский бегун Мартти Ликери, из-за травмы выбывший из соревнований в предварительных забегах, заявил, что достижение Лассе Вирена дает полное основание предполагать, что ему было сделано переливание крови.
Джон Винокур в своей статье сослался на слова Мартти Ликери, который утверждал, что если бы выносливость бегуна на 10 000 метров удалось повысить всего на один процент, он мог бы улучшить свой результат на 15 секунд, а это – огромное преимущество в соревновании примерно равных соперников. Этот один процент как раз и можно получить с помощью переливания крови.
Сразу после этой телевизионной передачи финны, живущие в Канаде и Америке, выразили протест и связались с нашей олимпийской командой. Они заявили, что достижения
|
|
|
