 |
Социальная концепция М. повлияла на последующее развитие социальной психологии (ре-
|
|
|
|
Шение проблем личности, социализации, социаль-
Ного контроля и др.) и легла в основу символичного интеракционизма. Вместе с тем она явно не способна выполнять роль общесоциологической теории, так как отмечена неисторичностью, отсутствием анализа содержат, аспекта социальных взаимодействий, а также игнорированием роли крупномасштабных социальных структур. Ряд исследователей (М. Натансон, П. Мак-Хью) не без оснований сближают представления Мида о социальной жизни с идеями феноменологической социологии.
ИНТЕРНАЛИЗОВАННЫЕ ДРУГИЕ И САМОСТЬ1
Предпосылки генезиса самости
Теперь рассмотрим детально, какими образом возникает самость. Мы должны отметить некоторые предпосылки ее генезиса.
Прежде всего, наблюдается общение жестами между животными, предполагающее некую кооперативную деятельность. Здесь начало действия одного есть стимул для другого откликнуться определенным образом, и начало этого отклика становиться опять таки стимулом для первого – приспособить свое действие к последующему отклику. Такова подготовка к завершенному действию, и, в конечном счете, она приводит к такому поведению, которое есть результат этой подготовки. Общение жестами, тем не менее, не
Сопровождается соотнесением индивида, живот-
Ного, организма с самим собой. Оно не действует таким образом, чтобы добиваться отклика от самой (производящей жест) формы, хотя перед нами здесь такое поведение, которое соотносится с поведением других. Мы видели, однако, что есть определенные жесты, которые воздействуют, на данный организм так же, как они воздействуют на другие организмы, и могут, следовательно, пробуждать в организме отклики того же самого свойства, что и отклики, пробужденные в другом. Итак, мы имеем здесь ситуацию, в которой индивид может, по крайней мере, пробуждать отклики в самом себе и отвечать на эти отклики при условии, что социальные стимулы оказывают на индивида воздействие, подобное тому, какое они оказывают на другого. Именно это и предполагается, например, в языке; в противном случае язык как значимый символ исчез бы, поскольку для индивида смысл того, что он говорит, оставался не доступным.
|
|
|
Другой набор предпосылочных факторов генезиса самости представлен в таких деятельностях, как игра в соревнование.
У первобытных народов, как я сказал, признание необходимости различать самость и организм явствует из представлений о так называемом двойнике: индивид обладает некоторой самостью, подобной вещи (thing-like), которая испытывает воздействие со стороны индивида, когда он оказывает воздействие на других людей, и которая отличается от организма как такового
Тем, что может покидать тело и возвращаться в него. Это основа представления о душе как некоторой обособленной сущности.
В детях мы встречаем нечто такое, что соответствует этому двойнику, а именно незримых, воображаемых товарищей, которых множество детей производит в своем собственном сознании.
Они организуют, таким образом, те отклики, которые они вызывают в других людях и также вызывают в самих себе. Разумеется, это играние с каким-нибудь воображаемым товарищем есть лишь любопытная фаза обычной игры. Игра в этом смысле, особенно та стадия, которая предшествует организованным соревнованиям, есть игра во что-то. Ребенок играет в то, что он – мать, учитель, полицейский, т. е., как мы говорим, здесь имеет место принятие различных ролей. Мы встречаем нечто подобное в игре животных, когда кошка играет со своими котятами или собаки друг с другом. Две собаки, играющие друг с другом, станут нападать и защищаться в процессе, который, если он будет реализован, примет форму настоящей драки. Здесь на лицо некая комбинация откликов, регулирующая глубину укуса. Но в этой ситуации мы не видим, чтобы собаки принимали определенную роль – в том смысле, в каком дети сознательно принимают роль другого.
|
|
|
Эта тенденция, присущая детям, есть то, с чем мы работаем в детском саду, где принимаемые ребенком роли становятся основой обучения. Ко-
Гда ребенок принимает какую-то роль, он имеет в
себе самом те стимулы, которые вызывают этот особый отклик или группу откликов. Он может, разумеется, убегать, когда его гонят, как поступает собака, или же повернуться и дать сдачи, точно так же, как поступает в своей игре собака. Но это не то же самое, что играние во что-нибудь. Дети собираются чтобы <поиграть в индейцев>. Это значит, что ребенок обладает определенным набором стимулов, которые вызывают в нем те отклики, которые они должны вызывать в других и которые соответствуют <индейцу>. В игровой период ребенок пользуется своими собственными откликами на эти стимулы, которые он использует для построения самости. Отклик, который он склонен производить в ответ на эти стимулы, организует их. Он играет в то, например, что предлагает себе какую-нибудь вещь и покупает её; он дает себе письмо и забирает себе обратно; он обращается к себе как родитель, как учитель; он задерживает себя как полицейский. Он обладает некоторым набором стимулов, которые вызывают в нем самом отклики того же свойства, что и отклики других. Он принимает эту игру откликов и организует их в некое целое.
Такова простейшая форма инобытия (being another) самости. Она предполагает некую временную конфигурацию (situation). Ребенок говорит нечто в каком-то одном лице, отвечает в другом, затем его отклик в другом лице становится стимулом для него же в первом лице, и, таким образом, общение продолжается. В нем и в его alter ego,
Которое отвечает ему, возникает некая организованная структура, и они продолжают начатое между ними общение жестами.
Если мы сопоставим игру с ситуацией, имеющей место в организованном соревновании, мы заметим, что существенным различием, между ними является тот факт, что ребенок, который участвует в каком либо соревновании, должен быть всегда готов принять установку любого другого участника этого соревнования и что эти различные роли должны находиться в определенной взаимосвязи друг с другом. В случае простейшего соревнования, вроде пряток все, за исключением одного прячущегося, выступают в роли ищущего. Если ребенок играет в первом смысле, он просто продолжает играть и в этом случае не приходит ни к какой элементарной организации. На этой ранней стадии он переходит от одной роли к другой так, как ему заблагорассудится. Но в соревновании, в которое вовлечено определенное число индивидов ребенок, принимающий какую-нибудь роль, должен быть готов принять роль любого другого игрока. В бейсболе встречает 9 (ролей), и в его собственной позиции должны заключаться усе остальные. Он должен знать, что собирается делать каждый другой игрок, чтобы исполнять свою собственную роль. Он должен принять все эти роли. Все они не должны присутствовать в сознании в одно и то же время, но в определенные моменты в его собственной установке должны быть налицо установки 3 или 4 других индивидов таких, как тот, кто собирается бросать мяч, кто соби-
|
|
|
|
|
|
