Глава III. ЛЮБАНЬ 6 страница

Вначале отход проходил по плану и к 28 мая арьергадные войска (92-я и 327-я дивизии, 22-я и 23-я бригады) заняли позиции на второй линии обороны. Одновременно через узкую горловину в Мясном Бору 25-30 мая начали выводить из окружения 191-ю дивизию, по узкоколейке вывезли гаубицы 18-го артполка РГК, эвакуировали много раненых и часть имущества. Остальные войска 2-й ударной армии концентрировались севернее Новой Керести для броска навстречу 59-й армии в районе Лесопункта. К наступлению готовились 46-я и 382-я дивизии, 22-я, 25-я, 53-я и 59-я бригады. 57-я бригада и 166-й отдельный танковый батальон выдвигались к Полисти, имея задачу обеспечить функционирование прежнего коридора. В батальоне оставалось девять танков Т-60. Наступление наметили на 5 июня⁴⁵.

Войска под Новой Керестью скапливались на небольшом пространстве диаметром менее 16 км. 26 мая противник усилил преследование отходящих частей и начал сжимать кольцо вокруг 2-й ударной армии⁴⁶. Враг прорвался на правом фланге через позиции 57-й бригады и 46-й дивизии и захватил Кривино, а 27 мая — Червино, оттеснив 46-ю дивизию⁴⁷. Бывший командир саперной роты соседней с 46-й 92-й дивизии Н. И. Круглов вспоминал: «Немецкая артиллерия и минометы обстреливали нас со всех сторон. Нас сильно душила авиация. Самолеты все время висели в воздухе, бомбили замеченные расположения наших войск, забрасывали листовками. Их было настолько много, что на них уже не обращали внимания. Укрыться от авиации и обстрела было негде. Отрыть щель или другое укрытие в болоте было невозможно. Все сразу заливалось водой»⁴⁸. Сухих возвышенностей на всех не хватало, а ведь госпитали тоже сдвинулись с места и пока они искали подходящие участки, прием раненых прекратился.

И без того тяжелое положение усугубилось несвоевременным приказом командарма А. А. Власова. Он распорядился эвакуировать из района боев через коридор гражданское население.

Сомнительная идея эвакуации вряд-ли принадлежала самому Власову. Скорее всего, он выполнял приказ Москвы. На это косвенно указывает уже упоминавшийся выше аналогичный приказ Н. И. Гусева за номером 40 от 8 февраля 1942 г. — не оставлять врагу гражданское население. Видимо, по данному вопросу существовал общий секретный приказ Сталина. Но в Мясном Бору эвакуация оказалась невозможна и группы местных жителей (около 5 тыс. чел. ) скитались по лесу в поисках пищи и укрытия от огня. Бывший комиссар артбатареи из 327-й дивизии П. В. Рухленко с горечью вспоминал: «Территория наша была для самих войск тесной, а кроме нас повсюду бродят дети, старики, женщины. Они, как правило, оставляли свои деревни и размещались группами на более сухих местах, а кое-где и на болотах. Создавалась неприглядная картина: дети просят у нас хлеба, а у нас его нет и вообще ничего нет, чем бы можно было их угостить. Иногда, бывало, дам ребенку 100-200 рублей, а на них все равно купить нечего в условиях окружения*. Причем эти люди зажигали костры, а это вызывало причины для обстрела и бомбежки со стороны врага. Мы имели дополнительные потери людей. Немцы бомбили нас не только в летную погоду, но и нелетную, по скоплению людей»⁴⁹.

2-я ударная остро нуждалась в зенитной артиллерии. На 1 июня 1942 г. в составе армии находилось только 28 зенитных пушек. Снарядов к ним имелось 18591. Но 4 пушки требовали ремонта⁵⁰, да и те, что могли действовать, спешно эвакуировались через коридор на плацдарм. Оставались лишь счетверенные зенитные пулеметы, пригодные против низколетящих целей.

Авиация Волховской группы тоже не могла надежно прикрыть с воздуха район сосредоточения. После тяжелых боев у наших летчиков осталось на 20 мая всего 163 самолета против 400 неприятельских. В конце мая авиацию на Волхове усилили за счет 1-й ударной авиагруппы РГК, группы Гражданского Воздушного флота и ВВС Ленинградского фронта⁵¹. Однако враг удержал господство в воздухе.

Войска 2-й ударной армии на острие прорыва оставляли позиции в сумерках, ночью и противник не сразу обнаружил их отход⁵². К тому же группы прикрытия оставались на своих местах. Но как только позиции стали покидать прикрывавшие отход отряды, неприятель немедленно начал преследование. Одновременно враг нанес сильные удары по Мясному Бору. Стало ясно, что неприятель разгадал замысел Ставки и спешит сорвать планомерный отход и уничтожить армию, пока одни войска находятся на марше, а другие не успели закрепиться на новых рубежах. 10 германских дивизий торопились сдавить петлю вокруг 2-й ударной армии. Оособенно тяжелыми были бои у деревень Ольховка, Коровий Ручей, Пятилипы, Малое Замошье. Западнее Спасской Полисти неприятель построил свою узкоколейку — с буковыми шпалами, специально привезенными из Закарпатья. Пользуясь этой дорогой, немцы накапливали силы для удара по коридору с севера, где занимали оборону (с севера на юг) 372-я, 378-я и 376-я дивизии 59-й армии. Одновременно противник подтягивал силы для наступления на коридор с юга через позиции 305-й, 65-й и 225-й дивизий 52-й армии.

372-я стрелковая дивизия имела к тому времени 2796 чел., т. е. четвертую часть положенного состава. Полоса обороны дивизии находилась в 2 км от Северной дороги и тянулась от деревни Мостки на запад до отметки 39, 0 у р. Глушица, где до войны находились бараки лесозаготовителей (Лесопункт). Напрямую она составляла 4 км, а с изгибами — 12 км.

В 65-й дивизии оставалось 3708 чел. Они держали оборону общей протяженностью 14 км вдоль шоссе и железной дороги Новгород - Чудово. Рубеж проходил от мельницы у Теремца-Курляндского до сараев в 1 км северо-восточнее деревни Крутик.

В домашнем архиве ветерана войны Б. С. Муравьева хранятся письма из Мясного Бора его отца, сержанта С. А. Муравьева, старшего писаря административно-хозяйственной части 305-й дивизии. 21 мая 1942 г. в 7 часов вечера С. А. Муравьев писал семье: «Весна здесь нищая. Лист на деревьях начал развиваться. 3-й день идет небольшой дождик, сыро, грязновато. Птички распевают всюду, кукушки, утром и даже ночью/... / Весь день кругом тишина абсолютная». Это было затишье перед бурей. С 27 мая противник открыл усиленный артогонь по прикрывавшем коридор дивизиям. Тяжелая батарея из Спасской Полисти непрерывно обстреливала Северную и Южную дороги. Авиация врага группами от 15 до 22 самолетов бомбила и штурмовала дороги Мясной Бор — Новая Кересть, войска на плацдарме, переправы через Волхов и подходы к ним с востока. 29 мая немецкая пехота перешла в

100 руб. стоила в то время в советском тылу буханка хлеба. — Б. Г.

наступление на коридор. Главный удар на южном фланге враг нацелил на позиции 65-й дивизии, отвлекающий удар — на позиции 305-й и 225-й дивизий. Против них на южном фланге коридора действовали 126-я и 58-я немецкие дивизии, 250-я испанская дивизия, легион «Фландрия» и несколько мелких частей. В течение дня 29 мая бои шли с переменным успехом. 30 мая противник развернул наступление с решительными целями⁵³. Рано утром началась сильнейшая артподготовка. Она продолжалась более часа. «В общий гул, — вспоминал Т. П. Андрейкович, — то и дело врывались тяжелые удары/... / мощной мортиры, подтянутой по железной дороге и установленной где-то в районе Подберезья. Она била по станции, разнося в пух и прах все уцелевшее там. Ее снаряды так велики, что при полете хорошо видны в воздухе»⁵⁴.

Затем появилась немецкая авиация. С 6 часов утра группы по 10-12 самолетов непрерывно бомбили боевые порядки 305-й, 65-й и правого фланга 225-й дивизии. Главный удар по-прежнему был направлен против 65-й дивизии. К полудню 30 мая неприятелю удалось ценой больших потерь потеснить части 305-й и 65-й дивизий, но дальше продвинуться он не смог. Тогда германское командование опять вызвало авиацию. С 12 часов 30 минут группы самолетов противника (до 12 машин) беспрерывно бомбили позиции наших дивизий, после чего опять последовали атаки немецкой пехоты. Позиции 1002-го полка 305-й дивизии у рек Гаренка, Кересть и ручья Рабтица западнее Замошья неприятель атаковал силами до батальона. Другой батальон противника пробовал прорваться со стороны Земтиц на стыке с 65-й дивизией в направлении Теремца-Курляндского. Бои здесь продолжались до 18 часов, пока противник не выдохся.

На участке 65-й дивизии около полка немцев с одиннадцатью танками атаковали правый фланг 311-го полка. Двумя залпами «эресов» были уничтожены 4 танка и много живой силы врага, однако остановить немцев не удалось. 2-я, 7-я и 8-я роты 311-го полка держались до последней возможности. В этом страшном бою погибло 100 наших бойцов. Несколько человек, оставшихся в живых, отступили. Командир дивизии послал им на помощь роту автоматчиков, но немцы отбросили ее с большими потерями. Силы оказались слишком неравны. Военный совет 52-й армии решил использовать свой последний резерв — в бой ввели 54-й гвардейский полк 19-й гвардейской дивизии и 7 танков Т-34 193-го отдельного танкового батальона. Перед боем полк получил маршевое пополнение — 370 чел., плохо обученных. Их ввели в бой вместе с танками. В бою немцы подбили два наших танка, а молодые бойцы, оказавшись первый раз под огнем, побежали назад. Их остановили заградительные отряды особых отделов. Противник, несмотря на большие потери, прорвался через позиции 311-го полка 65-й дивизии к Южной дороге между селениями Теремец-Курляндский и Мясной Бор. В результате к 18 часам Южная дорога была перерезана, а 305-я дивизия попала тем самым в окружение. Прекратив дальнейшие атаки, неприятель начал закрепляться на захваченных рубежах.

225-я дивизия занимала позиции левее 65-й. Крупные силы противника атаковали ее правый фланг на стыке с 65-й дивизией, но ворваться в ее боевые порядки не смогли⁵⁵.

Одновременно началось наступление на северном фланге коридора против 372-й дивизии. Наша оборона создавалась здесь в спешке, завершить ее оборудование не успели. В результате на позициях 8-й роты одного из полков дивизии 7 построенных дзотов из 11 оказались непригодны. Противник прорвался через рубежи 1236-го полка 372-й дивизии и бросился на расположенную восточнее 191-ю дивизию. Ее отвели сюда в конце мая из района Сустье-Конец — Померанье, где она находилась с февраля. Свои автомобили, тяжелую технику и, главное, орудия она оставила на прежнем месте другим частям 2-й ударной армии. Дивизия отводилась в резерв 2-й ударной, но происшедшие события заставили передать ее с 1 июня в состав 59-й армии. 546-й и 556-й стрелковые полки дивизии занимали позиции в болоте вдоль узкоколейки. Дивизией командовал с 25 апреля полковник Н. П. Коркин, бывший командир 23-й бригады, а с 16 мая дивизию принял подполковник Н. И. Артеменко. Он неоднократно просил командарма-59 И. Т. Коровникова отвести 191-ю на 500 м восточнее, к Северной дороге, чтобы там на сухих участках создать прочную оборону. И. Т. Коровников не счел это необходимым. Даже теперь командарм и командующий фронтом М. С. Хозин не приняли никаких мер для помощи дивизии, полагая, что дивизия атакована небольшой группой автоматчиков. В результате немцы прорвались через слабые позиции 191-й дивизии и перерезали узкоколейку и Северную дорогу за рекой Полисть в 800 м северо-восточнее отметки 40, 5⁵⁶. 31 мая 191-я дивизия вела тяжелые безрезультатные бои, пытаясь освободить коридор. Противник сдерживал ее заградительным артогнем.

Сложным оказалось положение соседней 376-й дивизии, стоявшей на ручье Горевом. Ручей и река Полисть от весеннего таяния разлились в низине севернее Мостков и затопили позиции дивизии. 8 июня комдив 376-й обратился с просьбой к И. Т. Коровникову: «оставив на прежнем месте усиленное боевое охранение», «перенести передний край обороны» от ручья южнее, «на восточный берег Полисти, ввиду того, что на достигнутом рубеже — болото: вода по колено, невозможно строить укрепления, местность хорошо просматривается противником, части несут большие потери»⁵⁷. Разрешения не последовало, дивизия продолжала напрасно терять людей, но пока еще держалась.

На южном фланге коридора 31 мая авиагруппы противника из 17-20 самолетов с самого утра не переставая бомбили боевые порядки 65-й дивизии и 1000-го стрелкового полка 305-й дивизии у Малого Замошья. На участке 1000-го полка и 2-го батальона 1002-го полка 305-й дивизии весь день шел огневой бой.

65-я дивизия первую половину дня отбивала атаки врага у перекрестка дорог южнее Теремца-Курляндского, восточнее отметки 40, 2. Врагу опять удалось вклиниться в расположение 311-го полка. Дивизия ответила контратакой и ввела в бой свой второй эшелон — 54-й полк с тремя танками, но противник встретил его массированным огнем и вперед не пропустил.

1 мая на фронте 305-й дивизии изменений не произошло. Главные удары врага на южном фланге коридора по-прежнему отражала 65-я дивизия. В 16 часов после артподготовки и сильного артиллерийско-минометного налета неприятель перешел в новое наступление на Теремец-Курляндский. Вражескую атаку отразил 431-й стрелковый полк 65-й дивизии и пять танков Т-34 193-го танкового батальона. На участке 38-го полка у Южной дороги немцев даже удалось сбить с их позиций и отогнать назад, но два наших танка были подбиты, два сгорели и еще два застряли в болоте, в 193-м батальоне остался в строю всего один танк. В конце концов противник опять прорвался на стыке 305-й и 65-й дивизий и соединился со своей северной группировкой. И без того узкий коридор снова перестал действовать.

Утро 2 июня началось с налетов вражеской авиации. Первые бомбы на переправы через Волхов посыпались в 5 часов 30 минут. В это утро один батальон 372-й дивизии был передан на усиление 65-й дивизии. Но едва он подошел к Теремцу-Курляндскому, как подвергся бомбежке 40 вражеских самолетов. Батальон понес большие потери, задуманный контрудар не состоялся.

Днем в состав 52-й армии прибыли подразделения 150-го укрепленного района. Им предстояло в соответствии с пунктом «2. в. » директивы Ставки от 21 мая 1942 г. обеспечить прикрытие плацдарма на участке Спасская Полисть, Мясной Бор, Земтицы. Но вместо этого частям укрепрайона приказали сменить 299-й стрелковый полк 225-й дивизии и приступить к устройству долговременной обороны по восточным берегам рек Волхов и Малый Волховец и озера Ильмень, т. е. гораздо южнее указанного в директиве района и даже вне плацдарма. Тем самым командование фронта и 52-й армии получили возможность снять целый полк на второстепенном участке и перебросить его на более важное направление. Однако приказа следовать в Мясной Бор полк не получил и остался в резерве дивизии. Для освобождения Южной дороги 52-й армии придали 25-ю кавалерийскую дивизию в пешем строю. Вместе с одним стрелковым батальоном 38-го полка 65-й дивизии и десятью танками 7-й гвардейской танковой бригады их объединили в ударную группу. Ей предстояло деблокировать окруженную армию.

Весь следующий день, 3 июня, авиация противника группами по 10-15 самолетов продолжала бомбить и штурмовать позиции 65-й дивизии. Немецкий самолет-корректировщик шесть часов висел над Мясным Бором и Теремцом-Курляндским, направляя огонь орудий и минометов по замеченным живым целям. Потери в наших частях были весьма значительны. Однако 38-й полк Н. И. Кулакова из 65-й дивизии отразил две атаки противника. К исходу дня на участке 38-го полка командование 52-й армии предприняло контратаку остатками разбитого батальона 372-й дивизии. Атака заставила неприятеля перейти к обороне по восточной опушке леса западнее Теремца-Курляндского⁵⁸.

В разгар боев 65-ю дивизию посетила делегация жителей Иркутской и Омской областей. Делегаты привезли подарки и письма, многие отыскали в дивизии своих земляков и знакомых⁵⁹.

Но на фронте, конечно, было не до гостей. Генерал М. С. Хозин неотлучно находился в штабе Волховской группы. Он тяжело переживал гибель тысяч людей, чувствовал свою вину и думал о возможных последствиях. С середины мая у него развился (очевидно, на нервной почве) сильный

фурункулез. Ведущий хирург А. А. Вишневский лично делал М. С. Хозину аутогемотерапию: переливание крови из вены в мягкие ткани⁶⁰.

Днем 3 июня к Мясному Бору подошла свежая 165-я стрелковая дивизия. Без всякой подготовки ее бросили в бой за коридор. В жестоком бою немцы уничтожили половину личного состава дивизиии, остатки ее подразделений пришлось вывести из боя. Вместо них в огонь направили части 374-й дивизии, но положение выправить не удалось.

В 13 часов 55 минут того же дня Генеральный штаб отправил М. С. Хозину директиву с приказом мобилизовать все силы для вызволения 2-й ударной армии из кольца. В директиве, в частности, говорилось: «Действия по уничтожению противника в районе Спасская Полисть и Приютило проводятся крайне медленно. Противник вами не только не уничтожается, а наооборот, перейдя к активным действиям, преградил пути отвода 2УА, разгадал наш маневр по ее отводу/... /

Попытки войск пробить брешь в боевом порядке противника оказываются малоуспешными. Основной причиной этого нужно считать не только медлительность ваших мероприятий, но и ввод сил по частям/... /

Вы вводите в бой соединения разрозненно, они, неся излишние потери и не добившись результата, теряют в значительной мере боеспособность. Считаю необходимым рекомендовать организацию более серьезного удара, большей частью пехоты с привлечением всей наличной артиллерии, гвардейских минометных частей, танков и авиации. Промедление и нерешительность в этом деле чрезвычайно опасны, ибо все это дает противнику изо дня в день сильнее закрепляться на перехваченных им путях отвода 2УА.

Василевский, Боков»⁶¹.

В свойственной ему мягкой манере первый заместитель начальника Генштаба А. М. Василевский рекомендовал М. С. Хозину не распылять силы, а собрать их в один кулак и без промедления нанести врагу решительный удар. Хозин сам понимал, что нельзя позволить немцам закрепиться в коридоре. Именно поэтому он бросал в бой все, что удавалось «наскрести» по всем армиям Волховской группы. Он не мог ждать, пока эти подразделения соберутся воедино — сопротивление врага в коридоре с каждым часом нарастало. По той же причине все прибывшие пополнения немедленно поступали в распоряжение атакующих частей. Конечно, можно было перебросить сюда еще одну дивизию из 4-й армии, но тогда требовалась предварительная перегруппировка сил в самой 4-й армии, ибо в противном случае оголился бы и без того слабо прикрытый северный фланг Волховской группы. Но для перегруппировки тоже требовалось время.

В поисках выхода Хозин и штаб группы приступили к кадровым перестановкам. Вместо полковника П. И. Соленова командиром 165-й дивизии назначили командира 58-й стрелковой бригады полковника В. И. Морозова, а 58-ю бригаду принял командир ее 1-го батальона майор Гусак. Сняли также начальника штаба 165-й дивизии майора Назарова, его место занял майор Дзюба. Был заменен и комиссар дивизии старший батальонный комиссар Илиш. В 372-й дивизии командира полка Д. С. Сорокина заменили полковником Н. И. Синегубко. Перестановки затянулись до 10 июня, а бои между тем продолжались.

2 июня на сторону врага перешел помощник начальника 8-го отдела штаба 2-й ударной армии техник-интендант 2-го ранга С. И. Малюк. Он передал немцам шифрованные документы, из которых неприятель узнал план отхода, боевые возможности и расположение частей армии⁶². Теперь немцы знали все. Отныне только мужество и стойкость могли спасти воинов 2-й ударной. Все, что происходило до сих пор, было лишь прелюдией к трагедии, которая начиналась теперь в волховских лесах.

5 июня 2-я ударная и 59-я армии нанесли встречный удар и к 12 часам дня 59-я армия вышла к реке Полисть. Но врагу удалось с запада ворваться в боевые порядки 2-й ударной и 6 июня опять закрыть коридор. 6 дивизий и 7 бригад оказались в окружении⁶³. Вместе с ними остались в кольце не успевшие проскочить коридор подразделения других частей и соединений, например, 3-й гвардейский полк 4-й гвардейской дивизии⁶⁴.

Когда в середине мая 4-я гвардейская уходила в тыл на переформирование, 3-й полк полковника А. В. Слепко оставили на прежних позициях до замены другими частями и подчинили непосредственно штабу 2-й ударной армии. Дни шли, а смены все не было. Лишь 4-го июня бойцы 92-й дивизии сменили гвардейцев. Но за пять дней до этого, 30 мая противник перекрыл коридор. Полк остался в окружении, его передали в резерв 2-й ударной и он участвовал в боях на угрожаемых направлениях.

А тем временем кольцо вокруг 2-й ударной сжималось быстро и неотвратимо. Секретарь Военного совета 2-й ударной армии батальонный комиссар Н. М. Коровичев и офицер по особым поручениям члена Военного совета армии Я. С. Бобков вылетели в штаб оперативной группы войск волховского направления. Член Военного совета армии дивизионный комиссар И. В. Зуев приказал им лично доложить начальнику штаба группы генерал-майору Г. Д. Стельмаху о тяжелом положении 2-й ударной. Г. Д. Стельмах выслушал их и пообещал сообщить в Ставку. На следующий день из кольца вывезли самолетом тяжело раненого начальника артиллерии 2-й ударной армиии Г. Е. Дегтярева. Он подтвердил информацию о состоянии войск за Мясным Бором⁶⁵.

Белые ночи и превосходство немецкой авиации не позволяли наладить снабжение армии воздушным путем. Нормы питания, которые и так были меньше ленинградских блокадных, постояннно сокращали. Появились случаи людоедства. Один из них, например, приведен в докладной записке начальника особого отдела НКВД Волховского фронта старшего майора госбезопасности Мельникова заместителю наркома внутренних дел В. С. Абакумову от 6 августа 1942 г. Мельников сообщает, что между 12 и 18 июня «зам. нач. политотдела 46-й дивизии Зубов задержал бойца 57-й стрелковой бригады Афиногенова, который вырезал из трупа убитого красноармейца кусок мяса для питания. Будучи задержан, Афиногенов по дороге умер от истощения⁶⁶. Такие случаи, по свидетельству ветеранов Мясного Бора, были хоть и единичны, однако нередки. В частности, бывший комиссар 59-й бригады И. Х. Венец рассказывал, как он однажды застал бойца, который запихивал в противогазную сумку вырезанную у трупа печень. Венец и другие очевидцы сообщают, что людоедов расстреливали на месте без суда и следствия.

Тяжелее всех в окружении приходилось раненым. На 10 июня их скопилось в кольце 5 тысяч, совершенно беззащитных под смертельным огнем⁶⁷. Госпитали, медсанбаты и медсанроты скитались по лесам в поисках сухих и относительно безопасных мест. Вот как пишет об этом бывшая медсестра 59-й бригады Е. Л. Балакина (Назарова): «Мокрые, холодные, голодные как затравленные зайцы, всюду натыкались (мы - Б. Г. ) на немцев и снова поворачивали назад. На ходу саперы делали настилы для лошадей с повозками, на которых везли медицинское оборудование и др. Лошади гибли одна за другой, засасывали болота, это страшная картина. Целыми днями мы, мокрые по пояс, бродили с баграми между деревьев. Не помню, сколько времени мы так бродили, но где-то 6-7 дней прошло, когда ночью, наконец, пришли на крошечный пятачок сухой земли около речушки Глушица /... / Голод был нестерпимый, поели всех лошадей да травку кислицу. Ни хлеба, ни сухарей. Иногда прорывались У-2, сбрасывали сухари в бумажных мешках и почту, а также листовки, которые вселяли в нас надежду на спасение/... /

Кончался перевязочный и хирургический материал /... / Сорванные тесемки на индивидуальных пакетах расщепляли, стерилизовали и перевязывали сосуды во время операций/... / Люди пухли с голода. Два санитара умерли на ходу от истощения. Раненым кроме хвойного горячего чая ничего не давали - нечего было давать. Сырость, голод, комары, холод изводили. Даже лечь было негде, так как под ногами было колеблющееся торфяное болото/... / День и ночь над головой с воем проносились снаряды и мины, иногда были разрывы рядом с нами, так было прямое попадание в хибарку, где была расположена прокуратура и особый отдел (рядом на той же горке, но вне верхового болота, размещался штаб армии — Б. Г. ). Целыми днями вился над головой корректировщик, а за ним налетали бомбардировщики или черные как смерть самолеты с белой свастикой и на бреющем полете включали адскую сирену, от которой стыла в жилах кровь /... / Мы ждали помощи и надеялись, что она придет. День и ночь телефонист не бросал трубку, не отходил от аппаратуры /.. /, ждал приказа о выходе»⁶⁸.

8 июня по приказу Ставки Волховский фронт был восстановлен. Командовать им вновь стал К. А. Мерецков. М. С. Хозина «за несвоевременный отвод войск 2-й ударной армии» сняли с командования Ленинградским фронтом и отправили на Западный фронт командовать 33-й армией. Войска Ленфронта принял генерал Л. А. Говоров⁶⁹.

Сдав 33-ю армию Хозину, Мерецков в тот же день, 8 июня, прибыл в Ставку. Мерецкова вызвали на заседание Политбюро ЦК ВКП(б), где Сталин объявил ему о новом назначении и приказал вывести 2-ю ударную из кольца, хотя бы без тяжелого оружия и техники. Помочь резервами Ставка не могла — под Харьковом немцы окружили три наших армии.

Вместе с К. А. Мерецковым в штаб Волховского фронта приехал из Москвы А. М. Василевский. После доклада о положении 2-й ударной армии они приказали немедленно пробить коридор к окруженным и лично руководили операцией с командного пункта 52-й армии. К деревне Мясной

Бор подошли из состава 52-й и 59-й армий три стрелковые бригады и танковый батальон неполного состава. Их свели в две группы и на рассвете 10 июня они нанесли удар по противнику, но успеха не имели из-за малочисленности собранных сил и поспешности подготовки. К тому же вражеские пикировщики засыпали нашу пехоту бомбами⁷⁰.

В штабе 2-й ударной армии некоторые командиры, узнав о подготовке прорыва, самовольно сколачивали группы красноармейцев и пытались пробиться навстречу наступавшим. Так вышел из окружения начинж 2-й ударной полковник И. П. Мельников с группой своих саперов. Он был настолько измучен, что не мог отвечать на вопросы и его сразу отправили за Волхов, лечиться⁷¹. Использовать служебное положение в личных целях, для своего спасения не разрешают ни мораль, ни воинский устав. Однако командование фронта относилось к таким происшествиям с пониманием: офицеров не наказывали, а солдат после короткого отдыха ставили в строй.

В окружении вместе со 2-й ударной армией продолжала находиться 305-я дивизия 52-й армии. Кроме того, на северном фланге коридора немцы отрезали от 372-й дивизии 59-й армии ее 1240-й полк. Полк действовал вместе с партизанской бригадой Е. Ф. Туваловича и вместе с нею попал в окружение. 1236-й и 1238-й стрелковые полки и 941-й артполк 372-й дивизии продолжали драться за коридор, пробиваясь к окруженным⁷².

Люди в окружении были истощены настолько, что некоторые уже не могли стоять, а противник усиливал натиск с каждым днем. 14 июня немецкий летчик Р. Видеман записал в дневнике: «Наша авиация работает здорово. Над болотом, в котором сидят русские Иваны, постоянно висит большое облако дыма. Наши самолеты не дают им передышки. А они все же не сдаются в плен. Вчера мы дали подписку: умрем, но русских из болота не выпустим. Пусть дохнут с голоду в этом котле/... /»⁷³.

Небольшие авиационные силы Волховского фронта сражались с небывалой перегрузкой. Особенно большую боевую работу выполняли штурмовики Ил-2. 14 июня в районе Ольховки они атаковали сосредоточенные для удара 40 танков противника. Летчики с одного захода уничтожили 14 танков, еще шесть подбили пехотинцы-бронебойщики. Другая группа штурмовиков разгромила в этот день немецкую автоколонну у Финева Луга⁷⁴. Не следует, таким образом думать, что Волховский фронт и воины 2-й ударной армии не наносили врагу ответных ударов. Они сражались упорно и, несмотря на огромное превосходство врага, эти бои обходились немцам недешево. Весь Мясной Бор и соседние леса были завалены трупами немецких солдат и офицеров: немцы не успели их убрать, а красноармейцы не хотели иметь с ними дело под огнем противника. В мае-июне в батальонах вражеских дивизий оставалось по 40-70 чел. Немцы перебрасывали под Мясной Бор маршевые батальоны по воздуху из Германии, делая все, чтобы не допустить прорыва окруженных⁷⁵. Волховский фронт перемалывал эти резервы, но взамен поступали новые.

Одновременно с наступлением против 2-й ударной армии неприятель нанес сильные удары по плацдарму 4-й армии, где оборонялась 310-я дивизия генерала Н. М. Замировского. Плацдарм протяженностью 30 км был важен в тактическом отношении и утром 23 мая неприятель приступил к его ликвидации. Бои продолжались по 9 июня включительно. Немцы предприняли 14 атак, потеряли много танков, более полка пехоты. 310-я дививзия тоже понесла значительные потери, но свои позиции отстояла⁷⁶.

Германское командование продолжало концентрацию сил против 2-й ударной армии. С запада, со стороны Керести, действовала группа «Герцог» (291-я, 254-я немецкие пехотные дивизии и 285-я охранная дивизия). С севера — 215-я, 121-я и 61-я пехотные дивизии, полицейская дивизия СС, а также отдельные подразделения, переброшенные из других дивизий фронта и сведенные в бригады «Кехлинг», «Бассе» и «Шнейдлис». С юга — группа «Хоппе» (126-я пехотная дивизия, усиленная подразделениями из других частей, 58-я и 81-я пехотные дивизии, 2-я пехотная бригада СС), группа «Яшке», составленная из отдельных подразделений, и иностранные легионы⁷⁷.

13 июня Военный совет и Политуправление Волховского фронта выпустили в виде листовки обращение к воинам 2-й ударной армии с разъяснениями причины отхода с захваченных рубежей и призывом полностью разгромить врага в 1942 г. Подлинник листовки хранится в семейном архиве покойного писателя С. С. Гагарина, он опубликовал ее текст в своем романе «Мясной Бор». Листовка является редчайшим документом эпохи, отражая ее дух и специфику. Поэтому и здесь она в свою очередь воспроизведена полностью:

«Смерть немецким оккупантам! ДОБЛЕСТНЫЕ ВОИНЫ 2-й УДАРНОЙ АРМИИ!

⇐ Предыдущая891011121314151617Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: