Глава III. ЛЮБАНЬ 7 страница

В огне и грохоте орудий, лязге танков, реве самолетов, жестоких схватках с гитлеровскими мерзавцами завоевали вы славу доблестных воинов Волховских рубежей.

Мужественно и бесстрашно, в течение суровой зимы и весны, вели вы борьбу с фашистскими захватчиками.

Боевая слава воинов 2-й ударной армии золотыми буквами запечетлена в истории Великой Отечественной войны.

Сейчас, когда потребовала обстановка, по приказу командования фронта армия занимает новые, более выгодные рубежи для обороны и наступления, чтобы еще крепче, еще сильнее бить врага, уничтожать его живую силу и технику, срывать его планы. Организованно занимая новые рубежи, 2-я ударная армия одновременно наносит сокрушительные удары по врагу. Тысячи немцев кормят могильных червей под Красной Горкой, Червино, под Дубовиком и Еглино.

Наши силы велики, и они могут быть умножены — это уже почувствовали на своей шкуре немецко-гитлеровские мерзавцы.

Мы теперь несравненно лучше, чем в прошлом году, вооружены для борьбы с вражескими танками и самолетами, для борьбы за победу и в воздухе, и на земле.

От каждого воина 2-й ударной требуется величайшая дисциплинированность и организованность. Каждый боец должен сражаться отважно, держаться непоколебимо, быть готовым скорее погибнуть смертью храбрых, чем не выполнить воинский долг.

Товарищи бойцы, командиры и политработники 2-й ударной армии!

Ни минуты успокоенности и благодушия. Помните, что врагу нанесены сильные удары, но враг еще не разбит, он коварен и лют, готов на всякие подлости, провокации, гнусности. Будьте бдительны, дисциплинированы, подтянуты. Решительно ведите борьбу с трусами, паникерами, распространителями провокационных слухов. В обороне и наступлении будьте непоколебимыми, упорными и настойчивыми — в этом ваш долг, долг воина Красной Армии перед матерью-Родиной. Беспощадно истребляйте коричневую чуму. Каждый убитый фашист, каждое уничтоженное орудие противника, каждый взорванный, сожженный танк, каждый сбитый фашистский самолет — все это приближает день гибели гитлеровской грабьармии.

Партия, советское правительство и вождь народов Народный Комиссар Обороны товарищ Сталин поставили перед воинами Красной Армии задачу — в 1942 г. полностью разгромить фашистскую грабьармию.

Выше боевые знамена, овеянные славой в боях с немецкими оккупантами! Свято храните и множьте героические традиции 2-й ударной армии!

Воинским умением и стойкостью обеспечим разгром врага в 1942 году.

Нас ведет к победе Сталин!

Смерть немецким оккупантам!

Да здравствуют воины 2-й ударной армии!

Да здравствует наша победа!

ВОЕННЫЙ СОВЕТ                           ПОЛИТИЧЕСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ

ФРОНТА                                         ФРОНТА»⁷⁸.

Листовка, несомненно, предназначалась для укрепления боевого духа армии, поэтому в ней нет всей правды о положении 2-й ударной. Воинов армии призывали «держаться неколебимо», их ратный труд получил высокую оценку: «боевая слава», «золотыми буквами»... Если бы они знали, что пройдет совсем немного времени и жертва их станет не нужна, все будет забыто — и страдания, и «героические традиции» и на многих из них, на живых и мертвых, ляжет черная тень генерала Власова...

24 мая в соответствии с планом первыми начали отход 382-я дивизия, 59-я и 25-я бригады. 59-я бригада занимала позиции в центре участка, 25-я бригада располагалась на ее левом фланге, 382-я дивизия — на правом. 59-й бригадой с апреля командовал подполковник С. А. Писаренко, прежнего командира И. Ф. Глазунова перевели в штаб армии. По плану операции бригада должна была сразу занять второй рубеж обороны и обеспечить проход войск прикрытия, после чего следовать в район сосредоточения. Командование бригады надеялось выйти за Волхов уже 28-29 мая. Однако план отхода бригады оказался нарушен. Из двух условных сигналов — пожар в деревне справа, в расположении 382-й дивизии и сигнал по рации — она получила только один — пожар. Радиосигнал не поступил. Бригада долго ждала его, теряя время. А противник между тем начал обходить ее с фланга, чтобы отрезать единственный путь отхода через Дубовик. Комбриг А. С. Писаренко решил больше не медлить. Он приказал оставить позиции и батальоны 59-й бригады двинулись к первому рубежу прикрытия. Параллельно с 59-й отходила 25-я бригада и 382-я дивизия. Немцы тут же начали преследование. На первом рубеже у станции Радофиниково и деревни Дубовик неприятель сделал попытку окружить 25-ю и 59-ю бригады. Станция несколько раз переходила из рук в руки; наконец, 25-я бригада отбилась от немцев. 59-й бригаде у деревни Дубовик удалось воспользоваться

темнотой и под вражеским огнем втянуться по дороге в лес, куда противник ночью не пошел. Основной рубеж 59-я бригада заняла благополучно. Но едва через ее позиции прошли отходившие войска, как пьяные немцы кинулись на боевые порядки 59-й. Они рассчитывали на легкий успех, но их встретил пулеметный огонь. Отбив атаки и передав позиции войскам прикрытия, 59-я бригада ночью отошла, затем миновала последний рубеж у Финева Луга и проследовала в район сосредоточения к Малому Замошью. Там она закрепилась у Южной дороги, недалеко от командного пункта 305-й дивизии⁷⁹.

382-я дивизия занимала рубеж в 15-км полосе между 59-й бригадой и 327-й дивизией, напротив деревень Глубочка и Верховье. С 28 марта дивизией командовал полковник К. Е. Карцев. Получив сигнал об отходе, 382-я дивизия оставила позиции и направилась к первому промежуточному рубежу. Штаб дивизии двигался отдельно от своих войск и не позаботился об устойчивой связи с полками. Противник воспользовался этим и окружил штаб. Комдив Карцев решил опередить врага и сам повел личный состав штаба в атаку. Немцы от неожиданности опешили, а тем временем инструктор политотдела И. А. Кудинов привел на помощь 1265-й полк и неприятеля отогнали. Дивизия вышла к главному рубежу и проследовала дальше, к Ольховке. Там в начале июня командование армии поручило К. Е. Карцеву возглавить выход группы соседних соединений, сосредоточенных на правом фланге окружения, но связь удалось установить только с 57-й бригадой. На совещании командиров решено было сосредоточиться на участке 59-й бригады у Большого Замошского болота, на левом фланге окружения. 382-я дивизия и 57-я бригада вышли к реке Глушица у Южной дороги и заняли оборону. Вскоре с севера подошли немцы, начались кровопролитные бои. В боях отличился 263-й саперный батальон дивизии под командованием майора И. С. Будимова. Воины батальона прикрывали минами дороги и тропинки, вели огневой бой как обычные стрелки⁸⁰. Командование армии согласилось с самовольной передислокацией 382-й дивизии ввиду ее безуспешных попыток разыскать другие соединения в отведенном для них районе. 382-я дивизия и 57-я бригада остались у Южной дороги.

В целом, отход первой арьергадной группы с крайнего северо-западного участка прошел организованно, в соответствии с планом. Успех операции обеспечили действия войск прикрытия: 327-й и 92-й дивизий, 22-й и 23-й стрелковых бригад. Теперь, после отхода первой группы им предстояло прикрывать подготовку к прорыву, а затем эвакуацию всей армии.

Передислокация войск прикрытия на второй рубеж началась в установленный срок. В белую ночь на 24 мая 327-й дивизии удалось скрытно отойти от Красной Горки. По плану она должна была двумя стрелковыми полками занять основной рубеж. Третий полк прикрывал отход, после чего, минуя второй рубеж, этот полк располагался на позициях третьего рубежа у Финева Луга и занимал оборону, не дожидаясь двух других полков. Когда дивизия отошла уже на 8-10 км, противник обнаружил ее исчезновение и бросился преследовать. Но красноармейцы, уходя, разбирали и взрывали за собой единственную настильную дорогу, которая вела в наш тыл. По обеим сторонам дороги простиралось болото, поэтому немцы не могли обойти дивизию с флангов. Применить танки они тоже не могли, а наседавшую пехоту врага наши бойцы держали на приличном расстоянии.

В соответствии с первоначальным планом дивизия должна была на втором рубеже задержать врага на сутки, в течение которых намечалось вывести из кольца значительную часть армии. Однако неожиданно войска прикрытия получили новый приказ: продержаться на данном рубеже как можно дольше, поскольку главные силы армии еще не готовы к прорыву. Четверо суток (с 24 по 27 мая) 327-я дивизия отбивала атаки 291-й немецкой дивизии, но когда враг потеснил ее соседей и охватил открытые фланги, антюфеевцы отошли на третий рубеж. Они заняли позиции у деревни Финев Луг, у станции Рогавка на железной дороге Новгород - Батецкая - Ленинград и у Панковского поселка. С боеприпасами в дивизии было очень плохо, оставалось по 3-4 снаряда на орудие. На левом фланге дивизии у торфоразработок в районе поселка Тесово-Нетыльский занял оборону партизанский отряд под командованием П. П. Носова. 4 июня подошли немцы, начались бои за Финев Луг, где оборонялся 1102-й полк подполковника И. Е. Хожаинова. 5 июня, когда неприятель прорвал рубеж 92-й дивизии, оборонявшейся на правом фланге 327-й дивизии, возникла угроза обхода позиций. В связи с этим комдив И. М. Антюфеев приказал эвакуировать раненых, тем более, что в дивизию сообщили о прорыве горловины в Мясном Бору. В конце дня большая группа раненых, способных передвигаться, двинулась во главе с военврачом А. Озеровым к Мясному Бору. Остальные врачи и весь 416-й медсанбат дивизии начали подготовку к передислокации в район Новой Керести.

Группа А. Озерова добралась до реки Полисть только на следующий день. К ужасу раненых их встретили не красноармейцы, а немцы — противник 6 июня опять перекрыл коридор. Раненых из группы Озерова спасло, вероятно, то, что у них не было оружия и шли они организовано, во главе с врачом. Немецкий офицер, по воспоминаниям Озерова, заявил раненым, что теперь о них будет заботиться великая Германия и приказал ефрейтору вести «этих скотов» в плен, причем пообещал кончать на месте каждого, кто побежит или упадет. Часть раненых нацисты добили по дороге, остальных отвели в Спасскую Полисть, а оттуда отправили в лагерь в Эстонию⁸¹.

5-го, 6-го и 7-го июня бои за Финев Луг не прекращались. Поселок несколько раз переходил из рук в руки. Противник засыпал позиции дивизии листовками-пропусками в плен, но бойцы держались стойко. 7 июня к немцам подошло подкрепление. Полки 254-й пехотной дивизии вермахта, прорвав накануне, 5 июня, оборону соседней 92-й дивизии, кинулись теперь на 1098-й полк майора А. И. Беденкова. Одновременно на левом фланге 258-я охранная дивизия противника прорвала оборону партизан отряда П. П. Носова и навалилась на 1100-й полк. Таким образом, 327-й дивизии пришлось сражаться почти со всей немецкой группой «Герцог», а в полках дивизии оставалось по 200-300 чел.

Германские солдаты из охранной дивизии атаковали позиции 1100-го полка майора И. К. Сульдина в полный рост, при поддержке огнеметов. Сульдин бросился к месту прорыва, взяв с собой последний резерв — связистов и пять автоматчиков из охраны штаба полка. Автоматчики Сульдина прицельным огнем уничтожили вражеских огнеметчиков и Сульдин поднял бойцов в рукопашную. В бою отличился красноармеец Олса Юсупов. Когда на младшего лейтенанта Ковальчука бросилось сразу несколько немцев, Юсупов один заколол штыком четверых. В страшной драке антюфеевцы вышли победителями и немцы бежали. Вскоре противник опять пошел в атаку и снова потерпел поражение. После четвертой атаки Сульдин запросил помощи у Антюфеева. Но комдив помочь не мог — на правом фланге 254-я немецкая дивизия сбила с позиций остатки 1098-го полка. К вечеру немцы стали готовиться к шестой атаке на рубежи полка Сульдина. По приказу командира все, кто мог держать оружие заняли места в первой траншее. Артподготовка — и немцы пошли в атаку. Опять завязалась рукопашная штыками, касками, саперными лопатками. В 1-м батальоне 1100-го полка осталось всего одиннадцать человек. Такой же жестокий рукопашный бой шел на левом фланге 1100-го полка за Панковский поселок. Но голодные, измученные люди не могли долгое время противостоять здоровым, сытым солдатам вермахта. Враг прорвал оборону полка во многих местах. Только ночь остановила сражение. От каждого полка 327-й дивизии осталось меньше роты, дивизия истекала кровью. Еще один бой на этом рубеже и прикрывать отход армии будет некому. Утром 8 июня Антюфеев приказал отходить на последнюю линию обороны к Новой Керести. Отход прикрывал 1102-й полк. Перед уходом автотранспорт и почти все тяжелое вооружение пришлось уничтожить из-за отсутствия горючего и лошадей⁸². «Впрочем, — вспоминал И. М. Антюфеев, — у нас уже не было ни снарядов, ни мин, ни капли горючего. Орудия и минометы частью были подорваны, а частью потоплены в болотах. Автомашины сжигали»⁸³.

Антюфеевцы отходили с боями, сдерживая врага на каждом ручье, на каждой поляне. 9 июня 327-я дивизия заняла оборону у поселка и станции Глухая Кересть вдоль реки Трубица и насыпи железной дороги. Тем самым рельсовый путь Новгород — Батецкая — Ленинград в районе расположения 2-й ударной армии оставался по-прежнему перерезан.

Утром 10 июня на новые позиции дивизии налетели немецкие самолеты. После бомбежки подошли бойцы отряда, прикрывавшего отход, и заняли место в общем строю. Около полудня появился вражеский броневик-разведчик. Два последних орудия антюфеевцев стрелять по нему не стали, бойцы берегли снаряды на крайний случай, ждали пехоту и танки. Но атаки в этот день не было. Немцы появились только 11 июня. Они шли спокойно, считая, что русских здесь уже нет. Их подпустили поближе и скосили прицельным огнем. Противник опомнился и после артподготовки организовал настоящую атаку, но был отбит⁸⁴.

Люди убивали друг друга с яростью и злобой, а вокруг все цвело, потому что это время года природа предназначила для возрождения и продления жизни. Сержант 305-й дивизии С. А. Муравьев писал семье 6 июня 1942 г.: «В лесу, где теперь немного суше, цветут растения, ландыши, цветет черемуха и другие деревья, поют соловьи. Припадают дождички, вчера несколько раз был. Сегодня ветер и солнце». Так писал воин дивизии, которая вела в те дни непрерывные бои и где за винтовки брались уже и повара, и писари, и связисты. Но еще труднее приходилось войскам прикрытия.

Утром 12 июня неприятель подверг расположение 327-й дивизии сильному артиллерийско-минометному обстрелу. Обстрел продолжался десять (! ) часов и должен был истребить все живое. Но после этого ада бойцы дивизии еще нашли силы отразить вражеский натиск. В дивизии осталось чуть больше 600 человек. От голода и усталости они еле держались на ногах. Бывший старший лейтенант П. П. Дмитриев из 894-го артполка дивизии вспоминал: «Постоянно мучил голод. С 30 мая и до 22 июня я, как командир, получал официальный паек — 5 граммов горохового концентрата и 13 граммов сухарей. От этого пайка, от травы и липовых листьев, из которых готовили варево, и болотной воды я за это время трижды опухал /... / Красноармейцам полагалось еще меньше /... /К чести офицеров дивизии, все получаемые продукты они отдавали в общий котел и наравне с бойцам

переносили муки голода».

13 июня немцы вторично прорвали оборону 92-й стрелковой дивизии и захватили Ольховку. 92-я отходила на последний рубеж по реке Кересть. 14 июня неприятель захватил Финев Луг и вышел в тыл 327-й дивизии. Командование 2-й ударной армии приказало Антюфееву отводить остатки 327-й дивизии туда же, к деревне Новая Кересть. 10-километровый путь от Глухой до Новой Керести дивизия преодалевала целые сутки, люди еле двигались по болотистому лесу. Идти по дороге они не могли — там их непрерывно бомбили немецкие Ю-87. Разбитый бомбами, обгоревший лес давал хоть какое-то укрытие⁸⁶.

В этот день ответственный секретарь редакции газеты «Отвага» В. А. Кузнецов записал в дневнике: «Вечером наш квадрат леса снова бомбили 18 «хейнкелей». У зенитчиков редкая удача - сбили сразу пять самолетов /... / Противник жмет. Сдана Ольховка. Это прямая угроза Новой Керести, в районе которой мы стоим /... / За последнюю неделю антюфеевцы уничтожили более 4 тысяч гитлеровцев. Это в шесть раз больше, чем располагает дивизия. Вчера за 10 часов противник выпустил по расположению дивизии не менее тысячи снарядов и столько же мин. Антюфеев говорит, что еще одного такого напора ему не сдержать. Враг все время подтягивает резервы. А у Антюфеева подчищены все тылы. Боеприпасов нет. Нет продовольствия. И все-таки держатся А.. /»⁸⁷.

Вечером 14 июня 327-я дивизия перешла через мост на восточный берег Керести и заняла оборону. На левом фланге расположился 1102-й полк, в центре - 1100-й, на правом фланге со стороны Ольховки в тонкую нитку растянулся 1098-й полк. У дороги на Глухую Кересть заняли позиции две последние противотанковые пушки под командованием майора Белова. На каждую пушку оставалось по четыре снаряда. Штаб дивизии расположился в 2 км юго-восточнее, у болота Макарьевский Мох, недалеко от штаба армии.

15 июня, как уже отмечалось, авиация фронта разгромила немецкую автоколонну у Финева Луга и танки противника у Ольховки, поэтому антюфеевцы получили небольшую передышку. 17 июня неприятель провел по позициям дивизии короткий артналет. 18 июня обстрел возобновился, противник методично бил из орудий и минометов по всему расположению дивизии. Свой медсанбат И. М. Антюфеев отпустил ближе к коридору, чтобы он успел выдти, как только окружение будет прорвано, и раненых носили из дивизии в армейский госпиталь, до которого, как и до штаба армии было несколько километров⁸⁸. Расстояние невелико, но измученные люди преодалевали его с большим трудом.

19 июня член Военного совета 2-й ударной армии И. В. Зуев докладывал члену Военного совета фронта армейскому комиссару 1-го ранга А. И. Запорожпу: «Сегодня авиация продовольствия не доставила. На 19. 6. 42. ни одного грамма продовольствия. Многие от истощения вышли из строя /... / Несмотря на это, настроение людей здоровое. Части дерутся прямо героически»⁸⁹.

Утром 19 июня после мощной артподготовки противник обрушился на позиции 1098-го полка 327-й дивизии. Немцы прорвались к командному пункту, от полка осталось несколько человек. Отстреливаясь, они отходили к штабу дивизии. И. М. Антюфеев сам привел на помощь группу бойцов и приказал командиру 1098-го полка майору А. И. Беденкову прикрыть с этими людьми отход дивизии. Они сдерживали врага последними патронами и отошли лишь тогда, когда противник прекратил наступление. После этого бойцы Беденкова направились через болото Макарьевский Мох на соединение с дивизией. 21 июня группа попала в болоте на минное поле. Взрывом мины Беденков был тяжело ранен, но все-таки пытался идти. Раздался второй взрыв, Беденков получил еще одно ранение. Находившиеся рядом бойцы сочли командира убитым и двинулись дальше, оставив его вместе с ранеными — нести их по болоту не было сил. Вскоре подошли немцы. Раненых солдат они добили, а майора Беденкова взяли в плен.

21 июня 327-я дивизия отошла за реку Глушица. Ее прежние позиции вдоль Керести занял сводный отряд, куда вошло по несколько человек от каждого полка дивизии и две ее последние пушки. Эти силы прикрыли штаб армии и армейский госпиталь, который размещался между штабом и узкоколейкой. Остатки полков 327-й дивизии заняли за Глушицей последние позиции перед коридором. 24 июня здесь погибли все бойцы 1098-го и 1100-го стрелковых полков, 15 человек осталось от 894-го артполка. В 1102-м полку людей осталось на два взвода, к ним присоединились последние бойцы из других бригад и дивизий⁹⁰. Они, по воспоминаниям И. М. Антюфеева, «уже не способны были ни к какому маневру. На месте они еще дрались, буквально вцепившись зубами в землю, но движение для них было невыносимо трудным»⁹¹.

21 июня И. В. Зуев доносил в Военный совет фронта А. И. Запорожпу: «Войска армии три недели получают по 50 гр. сухарей. Последние три дня продовольствия совершенно не было /... /Люди до крайности истощены/... / Боеприпасов нет»⁹².

Левее антюфеевцев занимала позиции 23-я бригада. С 24 апреля ею командовал полковник П. Г. Клюнников. Бригада стойко сражалась против полка полицейской дивизии СС и двух батальонов 278-го пехотного полка 93-й немецкой пехотной дивизии. Враг ни разу не прорвался через ее рубежи. Лишь отдельным группам противника удавалось просачиваться в тылы бригады, но с ними бойцы расправлялись быстро. Прорыв немцев на правом фланге, через позиции 327-й дивизии, заставил бригаду вслед за дивизией отойти на третий рубеж. К 15 июня она заняла оборону по линии ручей Омутной — поляны севернее реки Трубица и Глухой Керести⁹³. Когда 327-я дивизия отошла к Глушице, 23-я бригада еще продолжала удерживать позиции. Левый фланг группы прикрытия оставался неприступен.

Тяжелое положение сложилось на правом фланге в полосе 92-й дивизии. Выше уже говорилось, что враг дважды прорывал ее рубежи. С 22 апреля дивизией командовал полковник Ф. М. Жильцов, бывший командир 58-й бригады. 24 мая по плану вывода армии 92-я дивизия отошла на второй рубеж к деревне Шелковка и реке Трубица. Затем предполагалось отвести ее на третий рубеж южнее Ольховки, чтобы прикрыть направления Кривино, Ручьи, Вдицко, Финев Луг. На втором рубеже бойцы дивизии построили дзоты. Через несколько дней подошли танки противника. Подбить их было нечем, т. к. свои орудия дивизия уничтожила из-за отсутствия снарядов. 5 июня немцы во многих местах прорвались через рубежи дивизии, а 13 июня противник сбил ее с позиций и к 15 июня отбросил на последний рубеж у реки Кересть. Здесь вскоре опять появились германские танки. На Керести имелся деревянный мост, но тяжелые машины он не выдерживал и пять танков ползали по западному берегу, не рискуя форсировать болотистую реку. За танками могла вот-вот подойти пехота. Необходимо было взорвать мост и истребить танки. Выполнение задачи поручили командиру саперного взвода старшему лейтенанту Я. Ершову. Вместе с командиром роты 96-го отдельного саперного полка Н. И. Кругловым он отыскал в лесу кем-то оставленные два противотанковых ружья и к ним около 30 патронов, а также станковый пулемет «Максим» с тремя снаряженными лентами. Из ружья Я. Ершов в этот же день подбил два танка. Вечером он разрядил минометные мины, чтобы добыть взрывчатку, за ночь заминировал мост и на рассвете взорвал его. Но противник форсировал Кересть в другом месте и пока Ершов докладывал комдиву о выполнении задания, немецкие автоматчики прорвались к командному пункту дивизии. Ершов в бою погиб. Два полка немцев с 20-30-ю танками при поддержке авиации атаковали 92-ю с правого фланга и тыла со стороны Ольховки. Наши воины взорвали и сожгли 6 танков и 5 танков подбили, но враг все-таки прорвался и захватил позиции 92-й дивизии⁹⁴.

Правый фланг и центр последнего рубежа по реке Кересть оказался прорван противником. Удержались только 19-я гвардейская дивизия на крайнем левом фланге и 23-я бригада. На правом же фланге и в центре 92-я и 327-я дивизии, неся большие потери, медленно отходили к главным силам. Для прикрытия рубежа по Керести штаб армии срочно сформировал отряды из 1, 5 тысячи оставшихся без орудий артиллеристов, связистов, служащих тыловых подразделений. Борьба за рубеж на Керести продолжалась, но надеятся оставалось только на чудо. Противник имел подавляющее превосходство — личный состав всех окруженных частей вместе взятых не превышал в то время 25000 человек⁹⁵. Именно из-за превосходства противника арьергард армии не смог выполнить поставленную задачу в полном объеме. Однако упорное сопротивление, обеспеченное во многом благодаря умелому руководству командиров частей и соединений, позволило основным силам армии планомерно отойти и сосредоточиться севернее реки Глушица для прорыва

окружения. Там была собрана ударная группа из 22-й, 25-й, 59-й, 57-й стрелковых бригад, 46-й и 382-й стрелковых дивизий и 166-го отдельного танкового батальона⁹⁶. Дальнейшие атаки врага заставили на отдельных участках перейти Глушицу и занять оборону под ее слабым прикрытием (ширина реки летом 2-Зм).

Главнокомандующий группой армий «Север» генерал-фельдмаршал Г. Кюхлер высоко оценивал силу сопротивления и боевой дух бойцов Мясного Бора. Рассказывая на обеде в ставке Гитлера 30 июня 1942 г. об этих боях, Кюхлер заявил: «Что же касается боевого духа русских, то /... / солдаты в окопах не проявляют ни малейшей заинтересованности в продолжении войны и мечтают только об одном: вернуться домой. И все же они сражаются как звери до последнего дыхания, и их приходится убивать одного за другим. Явлений, подобных тем, которые происходили во время мировой войны, в 1916-1917 годах, когда русские в окопах втыкали штыки в землю и уходили с позиций, нигде не наблюдается»⁹⁷.

С востока к окруженным продолжала пробиваться 52-я армия. 13 июня в 8 часов утра началась артподготовка. В 9 часов она завершилась залпом «катюш», а затем в наступление вдоль Южной дороги двинулись 38-й полк 65-й дивизии и сведенная в два полка 25-я кавдивизия в пешем строю*. Противник отбил атаку и весь день обстреливал артиллерийско-минометным огнем расположение полка и дивизии.

15 июня они возобновили наступление вдоль Южной дороги и снова неприятель отбил его огнем артиллерии и минометов со стороны Большого Замошья, высоты 40, 2, из района Земтиц и Любцев, а также пулеметно-автоматным огнем со стороны Северной дороги. Бой шел весь день. Наша артиллерия подавила 7 немецких батарей, однако враг удержал свои рубежи⁹⁸. Командование фронта пополнило состав ударной группы и, готовясь возобновить наступление, приказало 539-му отдельному саперному батальону майора В. Ф. Гусарова со следующего дня приступить к минированию коридора вслед за наступающей группой, чтобы закреплять отвоеваные позиции. С 16 по 25 июня саперы поставили 10 тысяч противотанковых и противопехотных мин для прикрытия Северной и Южной дороги и узкоколейки⁹⁹.

16 июня ударная группа 52-й армии в составе 165-й дивизии, 38-го полка 65-й дивизии, 25-й кавдивизии и пяти танков 7-й гвардейской танковой бригады после краткой артподготовки вновь начала наступление. Противник встретил ее артиллерийским огнем. Кроме того, весь день вражеские самолеты по 25-27 машин бомбили и штурмовали красноармейцев. Под огнем артиллерии и ударами с воздуха наша пехота не смогла двинуться за танками и залегла. К концу дня она отошла в исходное положение. Наша артиллерия в течение дня подавила пять 105-мм батарей противника, две минометных батареи и три станковых пулемета, но огневой перевес неприятеля оставался абсолютным. Советские бомбардировщики под прикрытием истребителей наносили врагу ответные бомбовые удары. Истребители сделали 20 самолетовылетов для прикрытия пехоты. В четырех воздушных боях они сбили два немецких истребителя (Me-109 и Me-109 ф) и бомбардировщик Ю-88. Наши потери составили три новых истребителя ЛАГГ-3, летчики спаслись.

17 и 18 июня бои продолжались. Группы по 18-20 вражеских самолетов непрерывно бомбили и обстреливали с воздуха наши войска. Тем не менее 17 июня артиллерия 52-й армии подавила три немецких артбатареи у Земтиц и Копцев. 18 июня наша авиации дальнего действия взорвала немецкий склад боеприпасов и разбомбила батальон противника западнее Копцев.

Вечером 18 июня стало ясно, что 165-я дивизия в боях за коридор исчерпала свои возможности. Ее участок приняла 25-я кавалерийская дивизия, а 165-я перешла к обороне на первой просеке между Северной и Южной дорогами. Другие соединения ударной группы 52-й армии также понесли значительные потери и приостановили наступательные действия.

Утром 19 июня наступление начала 59-я армия. Для развития успеха ей передали 25-ю кавдвизию¹⁰⁰. Впереди шли 11 танков 29-й танковой бригады¹⁰¹. Встречный удар из кольца наносили 46-я стрелковая дивизия, 25-я и 57-я стрелковые бригады¹⁰². Обе группировки сблизились вплотную, большинство воинов 46-й дивизии вырвалось из окружения, но развить успех не хватило сил, закрепить коридор оказалось некому - люди бросились в него толпой, думая только о спасении.

Прочность немецкой обороны обеспечивалась громадным превосходством врага в авиации. А ведь только одна бомба среднего калибра в 250 кг весом имеет радиус полета осколков 950 метров! Бывший начальник штаба 539-го отдельного саперного батальона майор Д. К. Жеребов вспоминал:

«Много неприятностей доставляла нам авиация противника. Она безраздельно господствовала над районом Мясного Бора. С раннего утра до позднего вечера девятки Ю-88, сменяя друг друга, кружили над горловиной прорыва и прилегающим районом и безнаказанно бомбили наши части, не имевшие возможности окопаться в болотах.

Не имея необходимого количества зенитной артиллерии и пулеметов, наши бойцы вели по самолетам огонь из противотанковых ружей, обычных ручных пулеметов. Самолеты врага, обнаглев, летали над горловиной прорыва низко, как на учебном полигоне. Один раз они были жестоко наказаны. Ю-88, выходивший из пике, был подбит нашими солдатами, он взорвался, от этого взрыва взорвался второй самолет, а от него и третий. В панике остальные повернули на свой аэродром»¹⁰³.

20 июня 8-й и 11-й гвардейские стрелковые полки 4-й гвардейской дивизии вывели из резерва фронта и срочно бросили к Мясному Бору пробивать коридор. Вместе с ними отправились 1-я, 3-я и 6-я батареи 3-го гвардейского стрелкового полка дивизии, который сам все еще оставался в окружении¹⁰⁴. Но разорвать кольцо не удалось и гвардейцам.

В ночь на 21 июня самостоятельную попытку пробиться из окружения предприняла 305-я стрелковая дивизия. Она нанесла удар севернее Большого Замошского болота, но прорваться к Южной дороге не смогла.

Утром 21 июня части 52-й и 59-й армий возобновили атаку с правого фланга 165-й дивизии. Через вражеские позиции пробивались 7-я гвардейская и 29-я танковые бригады, 2-я*, 65-я и 374-я стрелковые дивизии, 24-я бригада. Вместе с 374-й дивизией сражался отряд в 200 чел. из 169-й дивизии - фронт собирал для прорыва все, что мог¹⁰⁵. Навстречу наступала ударная группа окруженной армии. Накануне, 20 июня командарм А. А. Власов приказал собрать всех артиллеристов, у которых не осталось снарядов, и влить их в 3-й гвардейский полк. 600 чел. пополнения из артиллеристов позволили довести состав полка до 800 активных штыков. После войны командир полка А. В. Слепко в «Объяснительной записке» в партийные органы о причинах своего пленения отмечал: «Это была самая сильная часть в армии. В других соединениях, например, в 46 сд 21 июня было около 80 штыков, аналогично и в других частях и соединениях.

⇐ Предыдущая9101112131415161718Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: