Всемирная торговая организация: «экспортирование американских ценностей»

Давайте пока оставим интригующий контраст между доктриной и действительностью и посмотрим, чему мы можем научиться, анализируя вырисовывающуюся новую эру. Думаю, весьма многому.

Статья из «Таймс» о том, как «Соединенные Штаты экспортируют свои рыночные ценности», прославляет соглашение ВТО по телекоммуникациям. Одно из его приветствуемых последствий состоит в предоставлении Вашингтону «нового инструмента международной политики». Это соглашение «наделяет ВТО возможностью проникновения за границы 70 подписавших его стран», и не секрет, что международные организации могут функционировать лишь в той мере, в какой они соблюдают требования сильных мира сего, в частности, Соединенных Штатов. Следовательно, в реальном мире «новое орудие» позволяет Соединенным Штатам бесцеремонно вмешиваться во внутренние дела других стран, принуждая их к изменению своих законов и порядков. Суть состоит в том, что ВТО должна убедиться, что другие страны «до конца следуют своим обязательствам, позволяющим иностранцам делать капиталовложения» в основные сектора экономики без ограничений. Если иметь в виду этот конкретный случай, то его вероятный исход ясен всем: «Очевидно, что выгоду от этой новой эры получат американские телекоммуникационные корпорации, находящиеся в наилучшем положении на ровном игровом поле» подчеркивает «Фар истерн экономик ревью», а также одна англо-американская мегакорпорация.

Не все в восторге от таких перспектив. Победители осознают этот факт и предлагают свою интерпретацию: по словам Сэнджера, другие боятся, что «американские телекоммуникационные гиганты… смогут подавить слабые монополии, поддерживаемые правительством, длительное время господствовавшие в сфере телекоммуникаций в Европе и Азии», как это произошло и в Соединенных Штатах, по прошествии многих лет после того, когда они только развивали ведущую экономику в мире и становились наиболее могущественным государством. Также стоит отметить, что фундаментальный вклад в современную технологию (упомянем лишь транзисторы) вносили научные лаборатории «слабых монополий, поддерживаемых правительством», которые господствовали в телекоммуникациях США вплоть до 70-х годов XX века. Эти монополии пользовались своей свободой от рыночной дисциплины для создания передовых отраслей индустрии, которое, как правило, происходило с помощью переводов средств из государственных фондов (иногда косвенно, через власть монополий, в отличие от более прямых способов действия системы Пентагона).

Те, кто иррационально держится за прошлое, смотрят на вещи чуть иначе. «Фар истерн экономик ревью» подчеркивает, что в Азии усилится безработица и «многим азиатским потребителям придется платить за телефонное обслуживание сначала больше и лишь потом меньше». Когда же они будут платить меньше? Для того, чтобы просияло это яркое будущее, необходимо лишь «поощрять» иностранных инвесторов, «чтобы они действовали, имея в виду общественное благо», а не только прибыль и обслуживание богачей и делового мира. Как осуществится такое чудо, нам не объясняют, хотя, несомненно, это предложение вдохновит штаб-квартиры корпораций на серьезные раздумья.

«Ревью» предсказывает, что за промежуток времени, необходимый для планирования, соглашение ВТО поднимет телефонную плату для большинства азиатских потребителей. «Фактом остается то, что сравнительно мало клиентов в Азии имеют шансы на выигрыш от удешевления международных тарифов», которое ожидается после захвата местных компаний гигантскими международными корпорациями, преимущественно американскими. В Индонезии, например, всего лишь около 300 тыс. из примерно 200 млн. жителей а конкретно, сектор бизнеса вообще звонит за границу. Как утверждает Дэвид Барден, региональный аналитик по телекоммуникациям фирмы «J. P. Morgan Securities» в Гонконге, «вполне вероятно, что стоимость местного телекоммуникационного обслуживания [в Азии] возрастет». Но все это к лучшему, и он продолжает: «Если бизнес не приносит выгоды, то не будет бизнеса». И теперь, когда всё больше государственной собственности передается иностранным корпорациям, им не мешало бы обзавестись гарантированной прибылью сегодня это телекоммуникации, а завтра гораздо более обширный спектр соотносимых с ними услуг. Деловая пресса предсказывает, что «личная связь по Интернету [включая корпоративные сети и интерактивный режим] овладеет телекоммуникациями за пять-шесть лет, и наибольший интерес телефонных операторов будет заключатся в том, чтобы заниматься онлайновым бизнесом». Размышляя о будущем собственной компании «Интел СЕО», Эндрю Гроув считает Интернет «наибольшим изменением нашей окружающей среды» в наше время. Он ожидает широкомасштабного роста числа «провайдеров связи, людей, занимающихся разработкой всемирной сети, людей, которые делают компьютеры» («люди» означает корпорации) и рекламной индустрии, уже расходующей почти 350 млрд. долларов ежегодно и предвкушающей новые возможности в результате приватизации Интернета, которая, как ожидается, превратит его в глобальную олигополию.

Тем временем приватизация стремительно расчищает путь во все страны и отрасли. Возьмем один важный случай: правительство Бразилии, игнорируя серьезное противодействие со стороны народа, решило приватизировать компанию «Вале», которая контролирует обширные залежи урана, железа и прочие минеральные ресурсы, а также индустриальное и транспортное оборудование, в том числе сложную технологию. «Вале» высокодоходная компания, ее годовой доход за 1996 год составил более 5 млрд. долларов, она имеет превосходные перспективы на будущее; это одна из шести латиноамериканских компаний, оцениваемых специалистами среди 500 наиболее прибыльных в мире. По оценке специалистов из Школы инженерного дела при Федеральном университете Рио-де-Жанейро, правительство серьезно занизило стоимость компании; также было отмечено, что оно опиралось на «независимый» анализ компании «Мерилл Линч», оказавшейся тесно связанной с англо-американским конгломератом компаний, который стремится захватить эту центральную отрасль бразильской экономики. Правительство гневно отрицает эти выводы. Если же они точны, то оно действует по весьма знакомому образцу.

Мимоходом отметим, что коммуникации не совсем то же, что уран. Сосредоточение коммуникаций в чьих-либо руках (в особенности в зарубежных) ставит некоторые достаточно серьезные вопросы о смысле демократии. Аналогичные вопросы встают относительно концентрации финансов, которая подрывает вовлечение народа в социальное и экономическое планирование. Контроль же над продовольствием поднимает еще более серьезные вопросы, в данном случае о выживании. Год назад генеральный секретарь Организации по продовольствию и сельскому хозяйству при ООН (ФАО), сообщая о том, что «продовольственный кризис в этом году вызвал гигантский подъем цен на зерновые», предупредил, что страны «должны становиться более самодостаточными в производстве продовольствия». ФАО предупреждает «развивающиеся страны», чтобы они переориентировали в противоположном направлении политику, навязанную им Вашингтонским консенсусом, политику, которая оказала пагубное воздействие на значительную часть земного шара, облагодетельствовав разве что субсидируемый агробизнес и, между прочим, наркоторговлю возможно, наиболее драматический успех неолиберальных реформ с точки зрения ценностей «свободного рынка», «экспортируемых Соединенными Штатами».

Контроль над продовольственными поставками со стороны зарубежных корпоративных гигантов совсем не за горами, и после подписания и реализации соглашения по телекоммуникациям на очереди будут финансовые услуги.

В итоге ожидаемые последствия победы «американских ценностей» в ВТО таковы:

1. «Новое оружие» для всеобъемлющего американского вмешательства во внутренние дела других стран;

2. Захват центральных секторов зарубежной экономики корпорациями, базирующимися в США;

3. Выгоды для бизнеса и богачей;

4. Переложение расходов на широкие слои населения;

5. Новое и потенциально более мощное оружие против угрозы со стороны демократии.

Разумный человек может задать вопрос, достойны ли такие последствия прославления, или же они просто случайно сопровождают победу принципа, прославляемого из преданности высшим ценностям. Скептицизм усиливается, когда «таймс» объявляет приведенную в самом начале картину послевоенной эпохи неопровержимым фактом. Он еще более усиливается, если мы взглянем на некоторые из поразительных исторических закономерностей: среди них та, что те, кто в состоянии навязывать свои планы, не только с энтузиазмом приветствуют их, но еще и, как правило, получают от них выгоду, независимо от того, включают ли исповедуемые ими ценности свободу торговли или другие во всеуслышание провозглашаемые принципы, которые на самом деле хитро подгоняются под потребности тех, кто ведет игру и одобряет результат. Если эта модель повторится, то одна только логика внесет определенную ноту скептицизма. Истории придется перенести отмеченную закономерность на новый уровень.

В действительности, нам даже нет нужды заниматься столь отдаленными последствиями.