 |
Заговор на манокос. Заговор от лихоманки. Заговор от младенки. Заговор от летучего огня. Заговор от испуга. Заговор при выходе из бани
|
|
|
|
Заговор на манокос
Слова эти шепчут трижды на воду, которою поят больнаго и обдают на скотской трубе (отверстие, через которое подают корм скоту); а если больной – младенец, то шепчут на молоко матери:
«Как вечерняя зоря развелась да разгорелась, да и скоро потухла; так же и у меня раба Божий (имя) завелися скорби и болезни, уроки и манакосы, призоры и оговоры, и ветренные переломы, упажи, перепажи, родимцы и лихорадки, все бы и потухли. С ветра пришло, на ветер и поди, и от людей пришло, к людям и поди; откуда пришло, туда и поди».
Заговор от лихоманки
«Лягу благословясь, встану перекрестясь, выйду из избы дверьми, из двора воротами, под западну сторону. Под западной стороной стоят четыре евангелиста: первый Марк, второй Лука, третий Иван Пятитечий, четвертый Иуда. Подойду к ним и взвосвасти: „Все вы четыре евангелиста, подите к рабу Михайлу, сымайте, срывайте с раба Михаила лихую лихоту, лихорадку-лихоманку, комуху-лапуху трясучу, ломучу, скорбучу, трясу-трясучу, трясу-ломучу, трясу-скорбучу, херьте ее и принимайте ее, и понесите ее, и бросайте ее во огонь и пламя, в кирпищатую печь, во камень серовик, прислоняйте ее железной заслонкой, приприте ее железной клюкой, печатайте ее имем Господним, крестом животворящим, батюшком истиным Христом, именем Господним, светлым Христовым Воскресением днем при красном солнышке, ночью при полном месяце, при сходимом красном солнышке. Будьте мои слова крепки и емки“.
Заговор от младенки
«Во имя Отца и Сына, от зубов, от волосов, от быстрых глаз, от стрешного, от поперешного, от беззубого, от двоезубого, от женого, от двоеженого, троеженого, от девки пустоволоски, от бабы долговолоски, от жены поперечины. Есть в Волге китай рыба. Как эту китую рыбу никто не может изловить, употребить, так бы там Гарвила никто не мог изловить и употребить. Все апостолы, все угодники, поставьте по старому по сырой земле ходить, по белу свету глядеть, от белого глазу, от серого глазу, от желтого глазу. Уроки-призоры, с ветру пришли, на ветер подите, с темного лесу, с быстрых рек. Как на престоле крест сохраняется, так бы и раб Гарвила от младенки, от уроков, от призору, от злых людей, от супостателей сохранялся, от своей лихой думы. Будьте мои слова крепки и емки. Аминь».
|
|
|
Заговор от летучего огня
«Летучий огонь, пойди на огонь с раба Божия (имя), с белого лица, с рыла, с губ. Будьте мои слова лепки и крепки».
Применение: Читают три раза до «замка» над ладонью, полной соли. При троекратном же чтении наговора очерчивают больное место. По окончании чтения кидают позади щепотку соли на огонь. Продолжают то же самое во второй раз. При чтении третий раз прочитывают «и замок» на последний раз. При черчении в третий раз также прочитывают «замок». Соль три раза кидают на огонь, наотмашь взад себя. Бывает три «девятки» – на утро, вечер и на полдень следующего дня. При девяти «девятках» читают по зорям.
Заговор от испуга
«Утреняя заря, удалой молодец, отыми у раба Божия у Петра уроки призоры, испуги, продинцы (родимцы), ковы и дикие крики, у бессонного и безпокойного, дай спокойную и угомонную. И будьте слова мои крепки и лепки, тверды и метки. Моим словам ключ в море, ключ мой язык, замок мой зубы».
Выносят ребенка на улицу за дверь, держа его на руках и стоя лицом к утренней или вечерней заре, читают один раз этот наговор.
Заговор при выходе из бани
«Спасибо, матушка банька, на жару, на пару. Тебе на долгое стояние, нам на доброе здоровье».
Говорят три раза при выходе из бани.
|
|
|
Заговор от родимца
«Забаиваю и заговариваю я, раб Божий (имя), или раба Божия (имя), у сего младенца (имя) дитимец и родимец из мозгов, с костей, с ретива сердца, из тридевяти жил, из тридевяти костей, из тридесяти суставов, чтобы не ломило и не щемило. Аминь. Аминь. Аминь. Заговорил (а), зааминил(а) я, раб Божий (имя), или раба Божия (имя) дитимец и родимец, и всякую немочь у раба Божия, младенца (имя) во веки веков. Аминь. Чего я сам не договорил (а), или чего мастер не доучил – то всех наперед. Будьте мои слова тверды и крепки в ключ, в замок во веки веков. Аминь. Аминь. Аминь».
Говорить трижды на воду или молоко парное.
Заговор от переполоха
«Во имя Отца и Сына, и Святого Духа. Аминь. Господи, благослови, истинный Христос. Встану я, раб Божий (имя), благословясь, пойду, перекрестясь, из дверей дверьми, по частой лесенке, на широкую улицу, на восточную сторону, под красное солнышко, под светел месяц, под частыя мелки звезды, под бурое облако. Есть на восточной стороне Окиянъ-море великое. Осередь моря великий остров. На том острове каменна церква; в той церкве свят златой престол. На том златом престоле сидит баба Салманида. Прихожу я, раб Божий (имя), на Окиянъ-море, на велик остров, в каменну церкву, ко злату престолу, к бабе Салманиде, коя Иисуса Христа самого повивала, пеленами пеленала, шелковым поясом свивала, нетленную ризу-рубаху накидала, переполохи снимала и денные, и ночные, и вечерние, и утренние, и полунощные, и средокрестные; своей правой рукой да нетленной ризой она сопахивала со белого лица, с ясных очей и от легкаго, и от печени, и из подколенных жил. Ни по утру рано, ни поздно вечером, ни середь бела дня, ни середь темныя ночи, как на кулаке вода не держится, так и переполох на мне, рабе Божие (имя), не держался бы. Как серой гусь по воде плавает, а отряхнется – весь сух, так и вы, переполохи, сохните, подсыхайте; как на мать на траве муравой роса сохнет, так и вы, переполохи, сохните, подсыхайте; как огонь от воды тухнет, так и вы, переполохи, тухните, потухайте. Подите же вы, переполохи, за темные леса, за черныя грязи, куда люди не ходят, на конях не ездят, собаки не бегают и вольны пташки не летают, – в зеленый мох, в зыбучее болото, в провалище. Во веки веков. Аминь».
|
|
|
