 |
Зритель как часть целостной системы
|
|
|
|
Представитель современной телекоммуникационной эпохи с поразительной легкостью овладевает технологией «чтений» фильма. Достаточно вывести кадр из фокуса, а потом постепенно ввести в фокус следующий кадр, как зритель поймет, что герой вернулся в прошлое. Достаточно показать на экране ноги идущего (или стоящего) человека, а адресат уже ждет, что панорамой снизу вверх ему покажут лицо. Остросюжетные фильмы иногда используют этот стереотип, переворачивая все «с ног на голову»: отсутствие изображения лица (при изображении рук или ног) создает мгновенный кульминационный «удар», ощущение зловещей загадки, тайны, приближающейся катастрофы. Эмоции возникают не в связи с увиденным на экране, а с отсутствием ожидаемого изображения!
Однако оказывается, что образуется привычка не только к расшифровке каждого приема, но и к их порядку (планы - общий, средний, крупный или наоборот; панорама - слева направо, снизу вверх или сверху вниз; если обращение в прошлое, то через наплыв и т.д.). Но вот убраны некоторые «знаки препинания», и восприятие становится менее мобильным. Думается, что нужно не так уж много времени, чтобы зритель привык «к нарушению порядка» и принял его за норму. Гораздо сложнее овладеть содержанием показа.
Нужно сказать, что условность фотографии, кино и телевидения необычайно обогатила и расширила визуальные способности человека, предельно развила его видение в плане относительности такого восприятия.
Телевидение, впрочем, иллюзию правдоподобия доводит до совершенства. Для Эйзенштейна благодаря телевидению, «в гуле телевидения» возникала почти что реальная жизнь, и эта динамика, эти звуки грозили уничтожить еще не до конца освоенный и осознанный опыт немого, а затем и звукового кинематографа. У телевидения - другой вектор условности. Если у кино цель - этический и эстетический смысл, то у телевидения - социальный, политический, масс-культурный.
|
|
|
Первый телевизионный советский фильм был снят режиссером В. Касьяновым в 1932 году. Это был монтаж карикатур из альбома «Лицо международного капитализма». Случайность это, или нет - ориентация на продукцию масскульта, на карикатуры, доступные и понятные большинству? Разумеется, не случайность: ведь не на картины же Эрмитажа оказался направлен телеобъектив.
В том же году, 1 мая, под руководством Всесоюзного радиокомитета была подготовлена экспериментальная телевизионная передача о первомайской демонстрации и параде. Радиоведущих записывали на пленку, съемки велись также на Пушкинской и Красной площадях, на Тверской улице. Вечером фильм был обработан в лаборатории экспериментально-творческого сектора радиокомитета и показан зрителям.
В октябре 1932 года был создан фильм о пуске Днепрогэса. Подготовка к съемкам была достаточно длительной: заранее снимались некоторые фрагменты строительства, затем - торжественное открытие. Работало несколько съемочных групп, в том числе одна под руководством Д. Вертова, другая - А. Разумного. Спустя несколько дней фильм был смонтирован, озвучен и транслирован по телевидению.
Хроникальность и политическая документальность первых советских телепроизведений (сделанных тщательно, подготовленных в течение длительного времени) была не просто случайным эстетическим совпадением: здесь телевидение мало чем отличалось от «традиционного» кино, следовательно, степень образности и условности должна была быть тщательно выверенной, иметь строгую идеологическую направленность. К тому же, это был социальный заказ.
Но когда началось регулярное вещание 15 ноября 1934 года первая 25-минутная передача представляла собой… эстрадный концерт: И. Москвин читал чеховского «Злоумышленника», затем выступали певица и балетная пара. Интересно, что по воспоминаниям работников советского телевидения, основой телепрограмм была эстрада и фрагменты театральных (балетных и оперных) спектаклей. Вслед за ними шли политические передачи.
|
|
|
Развлекай и властвуй - такова была необъявленная эстетическая норма советского телевидения. Но любопытно: в те же годы в США, когда различные телекомпании боролись за право называться пионерами телевизионного вещания в Америке, компания Ар-Си-Эй выпустила свою первую передачу, состоявшую из выступления мэра Нью-Йорка и пуппури из эстрадных песен. Случайно ли еще одно такое репертуарное совпадение?
Действительно, фильмы того, уже далекого от нас времени, смотрятся как хорошо сохранившиеся документы, передающие и звуки, и образы, и даже аромат эпохи. Какие исторические события последних лет были запечатлены с такой же силой на нашем телевидении и так же, т.е. самим фактом своего возникновения, стали символами эпохи? Их нет, потому что сегодняшняя хроника выполняет сугубо конкретные коммуникативные задачи - передача актуальных, сиюминутных политических и социальных смыслов, которым ни в коем случае не нужны обобщения, ни эстетические, ни, тем более, этические. Нужны конкретные впечатления, просчитанные до мелочей, словно на компьютере, которые вызывают конкретные же реакции, часто бессознательные или даже физиологического толка.
Фиксация факта становилась событием не только историко-хроникальным, но и художественным. Постепенно, с развитием технологий фиксации (чисто механической, пусть и очень изощренной), эстетические усилия как бы ушли, утратили свое значение. Но при этом оказался потерян и сам факт. Однако даже не это главное: утратила содержательность, осмысленность сама аудитория, начинающая воспринимать любую визуальную «жвачку» в качестве достойной нормы, а пошлость и беспомощность, вульгарность - за чистую монету добротно сделанной вещи.
Уместным было бы провести еще одну историческую параллель, но уже между эстетическими экспериментами 30-х годов и сегодняшними подходами к аналогичным явлениям. Возьмем освещение спортивных событий, - особенно Олимпиад. В 2006 году, в Турине, зимой, российская сборная завоевала несколько больше медалей, чем в предыдущей зимней олимпиаде. Важно то, что освещение этого события сопровождалось чрезвычайным патриотическим накалом в комментариях и репортажах с места спортивных действий. Олимпиада стала возможностью для государства послать народу, нации своеобразный патриотический импульс, обращение, которое, следует подчеркнуть, было принято с воодушевлением.
|
|
|
Таким образом, возникает еще одна тенденция, и она уже окрепла, - стремление от всеобщего, целостного охвата реальности к фрагментации, мозаичности и адресному воздействию с помощью телевизионных технологий. Трансляции первых программ были интересны абсолютно всем, и только лишь любопытством к техническим новинкам это объяснить невозможно. И то, что в Советском Союзе существовало всего 2, а потом - 4 канала, связано не только с цензурно-идеологическими соображениями. Мир был прост и понятен, а информация еще не была товаром. Сегодняшние многочисленные предложения телевизионного «контента» - по эфирным, спутниковым, кабельным каналам вместо того, чтобы делать реальность логичной, превращают ее в хаотическую круговерть конкурирующих друг с другом катастроф, порой вымышленных или инспирированных.
И в этом смысле все более заметной становится тенденция «возврата к реальности», имитации простого и логичного мира с помощью в высшей степени искусственных телевизионных технологий. Эту нишу пытаются занять некоторые реалити-шоу и сериалы. Символом подобного моделирования реальности на отечественном телевидении может быть передача «Квартирный вопрос», в которой на глазах у зрителей происходит превращение убогого жилища в сверкающий оазис. Но подобные передачи идут и в Германии (там программа называется «Вторжение в четыре стены»), и в Англии, где, по некоторым оценкам, и родился этот формат, и в Америке: потребность в передачах, осуществляющих переход от «реального ТВ» к «моделирующему ТВ», велика везде.
|
|
|
Заключение
В адрес телевидения все чаще звучат обвинения в разрушительном воздействии на общество. Прежние восторги и надежды сменились неврастенически-тоскливой зависимостью. Однако изучаемая нами история показывает: появление телевидения было неизбежно. И то, что происходит сегодня с обществом, - плод усилий самого общества в желании (а скорее, нежелании) познать себя. Телевидение - лишь формат этой псевдорефлексии.
Философия общества потребления такова, что человечество само загоняет себя в антропологический тупик. Любая сфера бытия желает быть проданной и потребленной вплоть до здравоохранения, которое, казалось бы, должно стоять на страже биологической и психологической целостности человека. Возникают словно из ниоткуда все более экзотичные и страшные недуги, и реклама тут же предлагает измученным обывателям очередную панацею по сходной цене. Современные СМИ, в том числе и телевидение, служат лишь коммуникативным мостом между человеческим сознанием и порожденными им химерами. Пока что на этом мосту лишь одностороннее движение - поток страхов и манипуляций.
Изучение истории телевидения показывает: творческие и креативные усилия создателей телевизионной аппаратуры, первых журналистов и режиссеров были не просто данью новой технической моде. Энтузиазм и романтизм этих людей таили в себе большую, созидательную, позитивную энергию. Сегодняшние коммуникаторы пользуются лишь маленькой толикой этого потенциала.
Библиографический список
1. Бодрийяр Жан. Общество потребления. Его мифы и структуры. М.: Республика; Культурная революция, 2006. - С. 159.
2. Бодрийар Жан. В тени молчаливого большинства, или конец социального. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2000, - С. 93.
. Борецкий Р.А. Осторожно, телевидение! - М.: Издательство ИКАР, 2002 - С. 124-126.
. Бурдье, Пьер. О телевидении и журналистике. М.: Фонд научных исследований «Прагматика культуры», Институт экспериментальной социологии, 2002. - С. 43.
. Вартанова, Е.Л. Медиаэкономика зарубежных стран. - М.: Аспект Пресс, 2003. - C. 185.
. Винер Н. Творец и будущее. - М.: ООО Изд-во АСТ, 2003. - С. 18.
. Засурский Я.Н.Информационное общество и средства массовой информации // Информационное общество, 1999, вып.1. С. 36-40.
. Козлов Л. Заметки об искусстве кинематографа и эстетике телевидения - Вопросы киноискусства. Вып. 17. М., 1976. - C. 76.
. Кузнецов Г.В. Так работают журналисты ТВ. М.: Изд-во МГУ, 2004. - C. 284.
. Матвеева Л.В., Аникеева Т.Я., Мочалова Ю.В. Психология телевизионной коммуникации. М.: РИП-холдинг, 2002. - С. 122-132.
. Очерки по истории Российского телевидения. - М.: Вокресенье, 1999. - C. 334-337.
. Саппак Владимир. Телевидение и мы. Четыре беседы. М.: «Искусство», 1988. - С. 16.
. Стржижовский, Лев. ФРГ: на правом фланге. М.: «Советская Россия», 1983. - C. 104.
. Стронгин Р.Г. Конфликты и компромиссы: взгляд с позиций теории игр // Молодежь XXI века: толерантность как способ мировосприятия. - Н.Новгород, Изд-во НИСОЦ, 2001, - С. 22.
|
|
|
