 |
Московская и Калужская губернии сентябрь-октябрь 1812 года
|
|
|
|
Когда «Великая Армия» Наполеона вступила в Москву, покинутую жителями, пришло время так называемой «малой войны». Отряды (или «партии»; отсюда и название «партизан») русской легкой кавалерии начали действовать на коммуникациях противника, уничтожая его транспорты с провиантом, снаряжением и вооружением, нанося ему урон в живой силе, ведя разведку.
Но первый такой отряд появился гораздо раньше. Еще 23 июля 1812 года по приказу Барклая-де-Толли генерал-майор барон Ф. Ф. Винцегероде, имея под своим началом Казанский драгунский, три донских казачьих и конный калмыцкий Ставропольский полки, отправился в Смоленскую губернию, чтобы вести наблюдение за действиями неприятеля и доносить о них в штаб 1-й Западной армии{18}.
Затем, в конце августа 1812 года подполковнику Ахтырского гусарского полка Д. В. Давыдову было разрешено сформировать партию в 130 человек из ахтырских гусар и донских казаков. Более крупным отрядом (5 батальонов пехоты, 4 эскадрона изюмских гусар, 2 казачьих полка и 8 орудий) командовал шеф Изюмского гусарского полка генерал-майор И. С. Дорохов. В начале сентября он был отправлен к Можайску, а потом находился на Боровской и Калужской дорогах. Также в Боровском уезде Московской губернии с 30 сентября 1812 года действовал отряд капитана гвардейской артиллерии А. Н. Сеславина (через два месяца он был произведен в полковники Сумского гусарского полка), в котором насчитывалось 250 донских казаков и около 100 сумских гусар. Отряд полковника Мариупольского гусарского полка князя И. М. Вадбольского имел в своем составе 8 эскадронов мариупольских гусар и 500 донских казаков и действовал в районе Можайска и Вереи.
Всего же по приказу главнокомандующего русской армией князя Голенищева-Кутузова было создано 9 армейских партизанских отрядов из тридцати шести казачьих полков, семи полков и пяти эскадронов регулярной кавалерии, пяти полков и трех батальонов пехоты, причем один батальон егерей был посажен на лошадей, отбитых у французов. Особое внимание Кутузов уделял действиям партизан на Смоленской, Новой и Старой Калужских дорогах, Серпуховском и Петербургском трактах.
|
|
|
Кроме армейских отрядов, были и другие, так сказать, самодеятельные, организованные самим населением. Одной из таких крестьянских партий командовал рядовой Елисаветградского гусарского полка Федор Потапов, получивший прозвище «Самусь». О нем с восхищением писал граф Д. Е. Остен-Сакен, в те годы — офицер-елисаветградец:
«Взятый в плен раненным в Бородинской битве, лейб-эскадрона Елисаветградского полка рядовой Самусь, высокий, стройный, сметливый и блистательной храбрости, явился к графу (генералу М. А. Милорадовичу, который после сражения при Бородино командовал арьергардом русской армии. — А.Б.) как начальник трехтысячного партизанского отряда, им самим собранного из крестьян окрестных деревень. Бежав из плена, Самусь нашел местность близь Колоцкого монастыря весьма выгодною для партизанских действий и предложил крестьянам составить отряд, нападать на проходящие по операционной линии неприятельские обозы и команды, вооружив себя неприятельским оружием и патронами, которые они, во что бы то ни стало, должны отбить у неприятеля. Сначала нападал он на малые команды, и когда оружия и патронов стало достаточно и отряд его возрос до 3000 ратников, то он, сосредоточивая войска свои по звону колоколов, нападал уже на значительные команды и один раз разбил наголову целый батальон. Строжайшая дисциплина была им введена в отряде и неповиновение не имело места. Самусь также имел свою гвардию, в числе одной пехотной роты, которую он в строю представил Милорадовичу… Я был очевидным свидетелем этой приятной и комической сцены… Граф Милорадович произвел Самуся в унтер-офицеры, наградил знаком отличия Военного ордена и, по представлению графа, Самусь скоро был произведен в офицеры…»{19}
|
|
|
О действиях армейских отрядов сообщали «Армейские известия», издаваемые походной типографией при штабе:
«Ахтырского гусарского полка подполковник Давыдов 9 сентября открыл близ села Царево-Займище неприятельский транспорт с хлебом, состоящий в 30-ти подводах и сопровождаемый 215 человеками пехоты, на коих он ударив, взял в плен 98 человек…»
«…Генерал-майор Дорохов со своим отрядом с 7-го по 14-е число сентября успел благоразумными своими распоряжениями совершенно истребить 4 кавалерийских полка, потом отряд из 800 человек пехоты и конницы истребил парк до 80 ящиков, перехватил немало неприятельских обозов и во все время взял в плен до 1500 человек…»
О схватке с французами 15 сентября 1812 года у села Тарбеева Д. В. Давыдов рассказал в своих воспоминаниях: «…Пикетные открыли шедшее от села Тарбеева большое количество фур, покрытых белым холстом. Некоторые из нас сели на коней и, проскакав несколько шагов, увидели их, подобно флоту, на парусах продвигавшемуся. Немедленно штабс-ротмистр Бедряга 3-й, поручики Бекетов и Макаров с гусарами и казачьи полки помчались к ним наперерез. Передние ударили на прикрытие, которое после нескольких пистолетных выстрелов обратилось в бегство; но быв охвачено Бугским полком бросило оружие. Двести шестьдесят рядовых разных полков, с лошадьми их, два офицера и двадцать фур, полные хлебом и овсом, со всею упряжью попались нам в руки»{20}.
Два отряда: генерал-майора Дорохова и полковника князя Вадбольского, объединившись, провели 29 сентября 1812 года боевую операцию по освобождению города Вереи Московской губернии. По приказу Кутузова Дорохов шел от Боровска к Верее через Купелицы и Митяево. Перейдя реку Протву, он 28 сентября подступил к городу. Наша пехота без выстрелов бросилась на оборонительный вал, возведенный французами, и овладела городом, потеряв 30 человек убитыми и ранеными. Часть вражеского гарнизона была истреблена, остальные сложили оружие. В плен были взяты 15 офицеров и более 350 нижних чинов, отбито одно знамя. Дорохов раздал крестьянам ружья, взятые у французов, а также провиант, найденный на складах в Верее, и двинулся со своим отрядом к селу Каменскому.
|
|
|
Отряд капитана Сеславина, увеличившийся до 500 человек, 4 октября 1812 года успешно атаковал у села Ветюмова генерала Орнано, у которого было 4 полка кавалерии, 2 батальона пехоты и 6 орудий, а также большой обоз. Воспользовавшись растерянностью неприятеля, партизаны закололи обозных лошадей, заклепали три орудия, испортили повозки и упряжь и отступили в лес, к реке Наре. Сеславин отправил рапорт Кутузову: «…при сем случае убито у неприятеля до 300 человек, в том числе 1 полковник и несколько офицеров… Потери с нашей стороны около 40 человек. Вашему превосходительству имею честь рекомендовать войскового старшину Грецова, Сумского гусарского полка штабс-ротмистра Алферова, Елисаветградского гусарского полка поручика Редкина, который из своих рук убил полковника, гвардии Литовского полка прапорщика Граббе… все они в непрерывных атаках оказывали благоразумие, решительность и отличную храбрость… Ежели угодно Вашему превосходительству сделать мне величайшую милость, прошу прислать несколько крестов для нижних чинов, дело было горячее и порядочное…»{21} Вместе с донесением Сеславин отправил в Главную квартиру армии пленного, чьи показания, по его мнению, могли заинтересовать главнокомандующего. Так, 5 октября 1812 года рядовой 9-го гусарского французского полка Твитанс, допрошенный в секретной канцелярии Главной квартиры, показал, что войска Наполеона выступили из Москвы.
Однако осталось неизвестным, в каком направлении движется «Великая Армия». Первым узнал об этом капитан Сеславин, который с частью своего отряда 10 октября 1812 года вышел к Калужской дороге в районе Боровска. Взобравшись на дерево, смелый партизан увидел массу неприятельских войск. Впереди по дороге шла гвардейская кавалерия Наполеона в касках и белых плащах, затем — запряженная цугом карета императора, за ней — отряд мамелюков и далее в густых колоннах — гвардейская пехота в высоких меховых шапках.
|
|
|
От Боровска в Тарутино, в штаб-квартиру русской армии, был немедленно отправлен поручик Д. Н. Болговский с важнейшим донесением. «В первом часу ночи появился Сеславин, — писал он впоследствии в своих мемуарах, — и с той минуты я заключил, что вряд ли кто дотоле имел счастие оказать более блестящую услугу России, чем он…» Таким образом, благодаря партизанской разведке наше командование своевременно узнало о намерении Наполеона идти из Москвы в Калугу. Из Тарутино к Малоярославцу тотчас были выдвинуты значительные силы под командованием генерала Д. С. Дохтурова (4-й пехотный корпус, 1-й кавкорпус, казачьи полки Платова, часть Тульского ополчения), и 12 октября у этого города произошло кровопролитное и упорное сражение, после которого Наполеон был вынужден повернуть с Калужской дороги на Смоленскую и идти к западной границе России по уже разоренным его войсками областям.
Кацбах 14 августа 1813 года
Эта небольшая река в Силезии стала местом сражения между союзными войсками под командованием немецкого генерала Блюхера (85 тысяч человек и 340 орудий, в том числе русских — около 18 тысяч человек) и французским корпусом под командованием маршала Макдональда. Французы были разбиты, и исход боя решила атака нашей кавалерии. Несмотря на трудные погодные условия (весь день шел дождь, дороги и поля стали непроходимыми из-за грязи), русские гусары и казаки в пять часов вечера 14 августа сумели нанести мощный удар по неприятельской коннице. На обширном плато у реки Кацбах действовали в общей сложности около восьми тысяч всадников. Французские кавалеристы были сбиты с позиций, окружены и опрокинуты на каре собственной пехоты, которая из-за дождя не могла вести ружейный огонь и также отступила в беспорядке.
В атаке участвовали полки 2-й Гусарской дивизии генерал-майора С. Н. Ланского: Александрийский (5 эскадронов), Белорусский, Мариупольский и Ахтырский (все — по 6 эскадронов). Противник был атакован с трех сторон. Генерал-майор Юрковский с александрийцами и мариупольцами ударил на него с фронта, генерал-майор Ланской с ахтырцами и белоруссцами — с фланга, а 6 казачьих полков генерал-майора Карпова — с тыла.
В ходе сражения русские захватили 50 вражеских пушек и около 5 тысяч пленных. Потери их составили около 90 человек убитыми, примерно 400 ранеными и до 90 человек пропавшими без вести{22}.
За массовый героизм, проявленный у Кацбаха, все четыре гусарских полка первыми из русских гусар получили учрежденные в 1813 году коллективные награды — знаки отличия на кивера.
|
|
|
Эти знаки изготавливались из белой меди в виде ленты (см. рис. на с. 363) и имели выбитую надпись: «За отличие 14 августа 1813 года». Позднее к ней прибавили слова: «за Кацбах». Комиссариатский департамент Военного министерства определил стоимость одного знака для нижних чинов в 16,5 копейки серебром. Офицерский знак стоил дороже: 1 рубль 20 копеек — так как был позолоченным. Полкам разрешалось делать знаки самостоятельно, а потом казна оплачивала этот заказ.
Однако известна история с Александрийским гусарским полком, который за 1408 знаков выставил Комиссариатскому департаменту счет на 422 рубля 40 копеек, посчитав, что изготовление каждого знака отличия обошлось ему в 30 копеек серебром. В департаменте с этим не согласились и вернули полку только 260 рублей 48 копеек, указав в сопроводительной бумаге, что настоящая цена данного предмета гораздо ниже и если полк заплатил больше, то должен погасить остаток из своих полковых сумм{23}.
Лейпциг 2–7 октября 1813 года
Сражение армии Наполеона с войсками союзников, получившее впоследствии название «Битва народов», произошло у города Лейпцига в Саксонии, на широкой холмистой долине на правом берегу реки Плейсы при впадении в нее реки Парты. Союзники имели свыше 300 тысяч человек (русских — 127 тысяч, австрийцев — 89, пруссаков — 72, шведов — 18 тысяч) при 1385 орудиях. Силы союзной кавалерии достигали 56 тысяч всадников. У французского императора было около 200 тысяч человек при 700 орудиях{24}. При сражении присутствовали три монарха: Александр I, прусский король Фридрих-Вильгельм III и австрийский император Франц I.
«Битве народов» предшествовал кавалерийский бой у села Либертвольквиц, расположенного в девяти километрах к югу от Лейпцига. Здесь 2 октября 1813 года на поле в течение нескольких часов сходились в атаках и рубились на палашах и саблях около 14 тысяч всадников, как французских, так и русских и прусских. В этой схватке участвовали три русских гусарских полка: Гродненский (600 человек), Сумский (900 человек) и Лубенский (560 человек).
Все они входили в состав авангарда левой колонны союзных войск под командованием генерал-лейтенанта графа Палена 3-го, которая двигалась на Магдеборн. У деревни Госсы авангард увидел французскую кавалерию. Конно-артиллерийская рота полковника Никитина выехала вперед и обстреляла противника. Ей навстречу бросился драгунский полк. Прикрыть артиллерию должны были сумские гусары, но они не выдержали удара неприятельской конницы и отступили. Тогда на помощь русским поспешили восточно-прусские и силезские уланы. Им удалось охватить французских драгун с флангов и оттеснить их с поля боя. В дело вступили также силезские и бранденбургские кирасиры, чугуевские уланы, донские казаки из полка Грекова. Мюрат, командовавший здесь французскими войсками, бросил в бой драгунские полки 5-го кавкорпуса, недавно прибывшего из Испании, но они были остановлены огнем русских батарей. Столкновения продолжались до шести часов вечера, но не дали решительного перевеса ни одной из сторон.
Сражение у Лейпцига развернулось в трех отдельных районах: к западу от Эльстера у Линденау, к югу от реки Парты и Лейпцига и к северу от Парты и Лейпцига, у Мекерна. В битве участвовали все 13 русских гусарских полков. Находились они в разных районах, взаимодействовали с разными воинскими частями и в разное время.
Например, около трех часов дня 4 октября 1813 года у Вахау маршал Мюрат повел в атаку на союзников примерно 100 эскадронов конницы. Кавалеристы с ходу разгромили 30-орудийную батарею и стоявший около нее Кременчугский пехотный полк, прорвали боевые порядки 2-го пехотного корпуса и устремились к плотине у деревни Госсы. Французов пытались остановить наши лейб-драгуны и лейб-уланы, но были отброшены. В этой схватке погиб генерал-лейтенант Е. И. Шевич, который скакал впереди русских конников.
У деревни Госсы находился сам император Алекандр I и два других монарха: Фридрих-Вильгельм III и Франц I. Здесь атака французской кавалерии, так удачно начавшаяся, была остановлена огнем русской артиллерии и выступлением лейб-гвардии Казачьего полка. Во главе со своим командиром генерал-адъютантом графом Орловым-Денисовым лейб-казаки быстро перешли через гать и ударили на французов с фланга. Их выступление было также поддержано лейб-гусарами и кирасирами.
«Когда неприятельская кавалерия прорвалась сквозь наш центр, то три эскадрона кирасир вместе с лейб-гвардии Гусарским полком, — говорилось в донесении Барклая-де-Толли, — ударили ей во фланг и в тыл и повторяли потом свои атаки вместе с прочею кавалериею, чем нанесли неприятелю большой вред…»
Командовавший лейб-гвардии Гусарским полком полковник Коровкин в этом бою был ранен, а три офицера убиты. Погибли также 47 нижних чинов и 121 строевая лошадь. Кроме того, ранения получили ротмистры: Дьяков (ядром в ногу), барон Унгерн-Штернберг (саблей в голову и пикой в руку), Крекшин (контужен ядром в плечо); корнеты: Рейтерн (ядром оторвало правую руку), Чаплин (ранен пулею), Поземковский (контужен ядром в ногу).
На следующий день, 5 октября 1813 года, боевые действия фактически прекратились. Произошла лишь одна кавалерийская стычка у Галесской заставы. В ней участвовала 2-я Гусарская дивизия. Ахтырский и Мариупольский полки шли в первой линии. Их подкрепляли александрийцы и белоруссцы. Они атаковали неприятельскую конницу и после непродолжительного рукопашного боя противник ушел за свою пехоту. Гусары преследовали его и захватили 5 пушек и 500 пленных.
На рассвете 6 октября союзники, уже имевшие почти двукратное численное превосходство над французскими войсками, готовились окружить Наполеона и повели атаки по всему фронту. В это время Гродненский и Сумский гусарские полки вместе с Чугуевским уланским полком и двумя донскими казачьими полками находились между дорогой в Лейпциг и деревней Цукельсгаузен, поддерживая связь между Польской армией графа Бенигсена (54 тысячи человек), наступавшей на эту деревню, и корпусом Барклая-де-Толли (84 тысячи человек). Здесь гусары оставались до двух часов дня и несколько раз ходили в атаку на французскую пехоту и кавалерию.
«Секурируя кавалерию графа Бенигсена на правом фланге, которая сильным неприятелем была сбита, — сообщал в своем рапорте Барклай-де-Толли, — три раза Гродненский полк возобновлял самую решительную, упорную атаку и наконец, прогнал неприятеля за батарею, из коей ротмистром Остроградским взяты две пушки…»
В одной из этих атак особенно отличился унтер-офицер Гродненского гусарского полка Грузенко. Он первым доскакал до батареи и зарубил там офицера и несколько человек орудийной прислуги. Когда полк стал отступать, Грузенко, заметив, что одно из орудий еще цело, спокойно отделился от эскадрона, вернулся один к батарее и заклепал его, а также застрелил из пистолета оставшуюся в живых лошадь. На рыси унтер-офицер отправился за своим полком, и тут на него напали французские драгуны. Дождавшись первого противника, Грузенко ударом сабли вышиб его из седла. Остальные не посмели приблизиться к смелому гусару. За свой подвиг Грузенко был награжден знаком отличия Военного ордена{25}.
В боях 2, 4 и 6 октября 1813 года Гродненский полк понес большой урон. Шесть офицеров были убиты, четыре — тяжело ранены. Также из строя выбыло 50 нижних чинов (убито 23, ранено 27). Строевых лошадей погибло 134. Большая часть людей пострадала не от холодного оружия, а от артиллерийского огня.
За сражение под Лейпцигом генерал-майор Ридигер, шеф Гродненского полка, был награжден орденом Святой Анны 1-й степени с алмазами. Подполковник Набель получил орден Святой Анны 2-й степени с алмазами, а ротмистры Адеркас, Лошкарев и штабс-ротмистр Гугьяр — тот же орден, но без алмазов. Еще девять офицеров полка были удостоены ордена Святой Анны 3-й степени, три офицера — ордена Святого Владимира 4-й степени и четыре офицера — золотых сабель с надписью: «За храбрость».
Орден Святого Георгия 4-й степени получил ротмистр Матвей Иванович Остроградский, служивший в Гродненском полку с июля 1806 года корнетом. Таким образом был отмечен его подвиг 6 октября 1813 года, когда он вывез с французской батареи два орудия.
Кроме того, многие офицеры получили прусский орден «Pour le Mérite», а солдаты и унтер-офицеры — его знаки. Прусский король собственноручно украсил этим орденом грудь поручика Постельса, которого Ридигер послал к нему с донесением.
|
|
|
