 |
У истоков сибирской иконописи.
|
|
|
|
Введение.
В жизни православного христианина икона занимает важное место. Она стала неотъемлемой частью православной традиции, без нее трудно представить православный храм и богослужение, дом православного христианина и его жизнь. Рождается человек или умирает, отправляется в дальний путь или начинает какое-либо дело – его жизнь сопровождает священный образ – икона.
Значение иконы в православном мире можно сравнить со Священным Писанием и Преданием. Если они содержат богооткровенные истины в словесной форме, то икона свидетельствует о Боге языком линий и красок.
Судьба иконописной традиции в XX веке была непростой – три четверти столетия прошли под знаком борьбы государства с Церковью и ее культурой. Но именно в этом веке икона вновь была открыта. Этому предшествовал серьезный подготовительный процесс, начавшийся еще в XIX веке. Успехи исторической науки, археологии и источниковедения, иконографические исследования, зарождение научной реставрации подготовили почву для открытия иконы.
Несмотря на то, что в последнее время появилось немало работ, посвященных отдельным периодам развития иконописи в Сибири, материалы эти носят отрывочный характер. Поэтому постижение корней, природы иконописных традиций, их существования и особенностей являются актуальными вопросами в настоящее время. Актуальность изучения состоит еще и в том, что не изучена стилистика разноплановой иконописи. Так, в Государственной Третьяковской Галерее иконопись северных регионов особо не выделяется. Иконы же, имеющие северное происхождение, рассматриваются вместе с новгородскими и среднерусскими.[1]
Поэтому материалам реставрационного и комплексного исследования иконописи, иконам из частных коллекций и храмов еще предстоит стать предметами систематического изучения и анализа. Необходимость восстановления и сохранения иконописных традиций региона, формировавшихся на протяжении XVII-XIX веков еще более актуализируют исследование, направленное на решение общей задачи: освещение истории формирования особенностей иконописи в Сибирском регионе. Но при этом необходимо помнить и о том, что икона – это не произведение живописи и искусства, и ее нельзя ставить в один ряд с музейными экспонатами. Для православного человека икона – это образ Благого Бога и святых Его, предназначенный для молитвы. Говоря словами современного иконописца, «икона есть образно выраженная молитва, и понимается она, главным образом, через молитву. Она рассчитана только на молитвенно предстоящего пред ней верующего. Ее назначение – содействовать молитве».[2]
|
|
|
Изучение иконописного наследия и его истории привлекли исследователей еще в XIX веке. Так, в 1856 г. Д.А. Ровинский в своей статье «История русских школ иконописи до конца XVII в.» выделяет специфические черты сибирской иконы. В 60-е годы XIX века были опубликованы статьи краеведов – протоиерея Александра Сулоцкого и Н.А. Абрамова. Они собрали сведения об иконах сибирского письма конца XVII- начала XIX века, находившихся в церквах и монастырях Тобольской губернии, и сообщили имена, отрывочные факты из биографий отдельных иконописцев. Опубликованные данные по истории сибирской иконописи носили сугубо локальный и фрагментарный характер как в территориальном, так и в хронологическом плане. К сожалению, многие из работ вышеупомянутых авторов недоступны широкому кругу читателей, так как они были изданы в дореволюционное время. В настоящее же время они переиздаются малыми тиражами. В трудах же более поздних исследователей, работавших в области сибирской культуры и искусства им уделялось второстепенное значение.
|
|
|
После организации в 1960 году сектора по изучению культуры Сибири при Сибирском отделении Академии наук СССР положение стало меняться. В это время издается книга А.Н. Копылова «Культура русского населения Сибири в XVII-XVIII вв.». Это был обобщающий труд, который выявил много белых пятен в истории культуры Сибири, и, в частности, в разделе о живописи. Эта работа послужила толчком для углубленного изучения малоизвестных сторон истории русской культуры Сибири. Результатом этой работы стала книга, вышедшая в 1974 г. «Очерки культурной жизни Сибири XVII- начала XIX вв.», которая до настоящего времени служит основной источниковедческой базой по данной теме. В разделе «живопись» автор дает сведения и по вопросу становления иконописания в Сибири.
В 70-80-е годы XX в. все активнее начинается изучение историко-культурного наследия Сибири.
В настоящее время, когда после длительного перерыва вновь открываются храмы и многое делается для возрождения церковного искусства, одной из главных задач является воспитание в древних канонических традициях не только мастеров-иконописцев, но и верующих христиан. И здесь важно изучение истории иконописных традиций, особенностей иконописания в том регионе, где проживают верующие, где иконописцы пишут иконы, так как в каждом регионе есть свои стилистические особенности. Неоценимую помощь в деле изучения истории развития иконописи в Сибирском регионе могут оказать посвященные как отдельным, так и общим вопросам публикации светских и церковных исследователей христианского искусства. Значительно расширяют наши познания о сибирской иконе, ее содержании и изобразительном языке вышедшие в последнее время искусствоведческие труды Байдина В.И., Гончарова Ю.А. и Н.А., Голынец С.В., Губкина О.П., Казариновой Н.В., Руневой Т.А., Велижаниной Н.Г., Мануйловой И.А. и многих других.
Большое значение имеет изучение церковного искусства. Практическую пользу несут вновь издаваемые пособия по иконописи. Материал, освещающий историю развития иконографии был собран и систематизирован такими православными исследователями и богословами как Ф.И. Буслаев, Л.А. Успенский, монахиня Иулиания (Соколова), М.М. Дунаев, И.К. Языкова.
|
|
|
Данная работа представляет собой обзор основных этапов формирования иконописания в Сибири и Зауралье в период с XVI по XIX века.
Ввиду чрезвычайной обширности темы автор не имеет возможности подробно рассмотреть периоды развития иконописи в каждом отдельном регионе. Поэтому особое внимание мы уделим истории становления и развития иконописи в Тобольской губернии, а также сделаем краткий обзор иконописания в Сибирском регионе в настоящее время.
У истоков сибирской иконописи.
Привозные писаные иконы.
В первые десятилетия со времен Ермака в Сибирь ее строящиеся Церкви, монастыри и жилые дома снабжались иконами, доставленными из европейской части России. Архивные источники о доставке икон в конце 16 начале 17 века в Сибирь практически не сохранились. Но более поздняя переписка местных властей с центральными свидетельствует о том, что в первые годы заселения потребность Сибири в иконах обеспечивалась путем принесения их казаками-первопроходцами, привоза первыми представителями сибирского духовенства, переселенцами и торговцами. Также были царские дары в первые сибирские храмы и монастыри и организованная закупка в Москве органами управления Сибирью.
Известно, что у дружины Ермака во время ее первого похода в Сибирь в 1581 году была с собой походная часовня (илл. 1).[3] Как указывает А.И. Сулоцкий, к шестидесятым годам девятнадцатого столетия «Ермаковых икон в Тобольском соборе, как это видно из описей соборных, сохранилось до настоящего времени до семи, между прочими икона Христа Спасителя с предстоящими в серебряных венцах. Из прочих, как замечательных исторически, преосвященными тобольскими одни были отправлены для поднесения государям императорам по случаю их восшествия на престол или коронования, а другие розданы в благословение важным лицам, например, сибирским губернаторам и воеводам».[4]
Композиция вышеназванной иконы в своей основе представляет Деисус: около Христа слева Богоматерь, справа Иоанн Предтеча в позах предстояния, моления. За ними Николай Чудотворец и Димитрий Солунский, а у краев доски – архангелы Михаил и Гавриил.
|
|
|
Другая достоверная икона из часовни Ермака – образ Николая Чудотворца, который в 1826 году был поднесен в день коронации императору Николаю Павловичу.
Почитание святителя Николая в Сибири было широко распространено благодаря огромному количеству писаных и литых икон. Николай чудотворец является едва ли не главным персонажем неканонического искусства сибиряков: например, в фондах Тобольского историко-архитектурного музея-заповедника хранится пять больших скульптур, явно предназначенных для храмов, хотя указы церковных властей запрещали резные изображения и они изымались из церквей (илл. 2-3).
Иконы дружины Ермака пользовались особым почитанием: «Древле убо сия Сибирская страна тьмою безверия помрачашеся и кумирослужения и бесования исполнена бе, ныне же благоверием чюдеся божественными сияюща».[5]
В Сибири в конце XVII начале XVIII веков шли и другие отряды казаков-первопроходцев, многие несли с собой иконы. Так в березовском Воскресенском соборе до середины XIX века хранились две иконы, принесенные сюда первыми, пришедшими для постройки города Березова казаками, отправленными в 1592 году из России царем Федором Иоанновичем. Здесь снова представлены образы святителя Николая, а также архистратига Михаила. Особенно важна вторая икона. Она невелика по размеру, но ее иконография чрезвычайно своеобразна. «Архангел Михаил изображен на крылатом коне и в княжеской короне, с трубой в устах, с крестом, кадилом и копьем в правой руке и с Евангелием в левой, в поверженным у ног коня дьяволом в виде крылатого льва и с Господом Иисусом в младенческом возрасте с хлебами предложения и потиром вверху ее».[6] В собрании П.Д. Корина хранится икона архистратига Михаила, атрибутированная В.И. Антоновой как поволжская икона XVII века.[7] В омском музее изобразительных искусств хранится икона архангела Михаила Воеводы со святыми на полях (илл. 4).[8] В изображении архангела сохранены все атрибуты, существующие в коринской иконе.
В новосибирской картинной галерее хранится более двадцати изображений архангела Михаила. Иконографические особенности основной фигуры, всадника на коне, – композиция, цветовой строй, – в них близки.
В европейской России чаще встречаются изображения архангела Михаила другого типа – стоящим в рост или по пояс, в то время как в Сибири их почти нет.
Несколько позже, в XVII веке, когда осваивалась восточная Сибирь, казаки-землепроходцы, построившие Илимск, принесли в эти места хоругвь, на одной стороне которой находится изображение Спаса Нерукотворного, а на другой – Крещение (илл. 5-6). Сейчас она находится в Иркутском художественном музее. Иконы, принесенные в Сибирь казаками-первопроходцами, пользовались большим уважением, и потому оказывали влияние на принципы слагающейся сибирской иконописи, прежде всего в особом почитании определенных сюжетов.
|
|
|
Иконы священнослужителей.
Сразу после похода Ермака дела сибирской церкви были поручены архиепископу Вологодскому и Великопермскому, «коему поручено было отпускать сюда из своей епархии духовенство».[9]
Так, в конце XVI века из Вологды и Устюга отправлено в Сибирь 10 священников с семействами. Они не могли не везти с собой иконы вологодские и устюжские. Это варианты «северных писем» (илл. 7).[10] Тяжеловатость формы, упрощение композиции и рисунка, локальность цвета – их крестьянская основа – оказались совершенно органичными для складывающихся «иконных» вкусов сибиряков и вошли составляющими в одну из разновидностей иконописания Сибири. Крепкие фигуры святых, устойчиво стоящих на земле; плотные, сдержанные цвета, часто с преобладанием зелени и темной охры; «темновидные» лики, ясность, четкость, лаконичность композиции – иконы объединены как близостью стилистики, так и композицией. Наиболее ярким примером этого направления может служить большая икона красноярской картинной галереи «Иоанн Креститель – ангел пустыни».
Особенно велико было влияние на сложение сибирской иконы новгородцев. Именно из Новгорода прибыл в Тобольск первый сибирский архиепископ Киприан (Старорусенков). Из Новгорода был привезен образ св. Варлаама Хутынского, находившийся в местном ряду Тобольского собора. Но важнее всего были привезенные в Сибирь архиепископом Киприаном иконографические представления и художественные вкусы, а также два иконописца, прибывшие вместе с ним.
|
|
|
