Первая мировая война и углубление социально-экономических противоречий в Кабарде и горских (балкарских) обществах

Первая мировая война, которая началась в августе 1914 г., явилась результатом обострения противоречий между двумя группами мировых держав за сферы влияния, источники сырья, мировое господство. В нее Россия вступила, когда Германия 19 июля (1 августа) 1914 г. объявила ей войну. Она должна была отвлечь трудящихся страны от классовой борьбы и ослабить революционное движение. На самом деле получилось наоборот, ибо остались неразрешенными социально-экономические, политические проблемы, которые имелись в стране до ее начала. Более того, социально-политическая напряженность в бывших окраинах царской России еще больше нарастала. Царизм, вступив в войну совместно с англо-французким империализмом, от которого он находился в экономической и финансовой зависимости, преследовал и свои собственные, далеко идущие цели. Его интересы столкнулись с Турцией из-за обладания Черным морем.

А Османская империя выступала на стороне австрогерманского империализма. Наиболее ретивые пантюркисты стремились, опираясь на этот союз, свести старые счеты с Россией, захватить Кавказ и Крым, мечтали объединить под главенством Турции все мусульманские народы, включая «долины Волги и Камы» с татарским населением. 16–17 октября 1914 г. турецкий военный флот без объявления войны напал на черноморские порты России, в том числе и на Новороссийск. В ответ на этот дерзкий шаг Турции 20 октября 1914 г. Россия объявила ей войну. Так война непосредственно коснулась Северного Кавказа.

Кавказ занимал не последнее место в планах западных государств. Немецкая буржуазия, прусское юнкерство (дворяне – землевладельцы) рассчитывали получить здесь богатые земли и природные ресурсы. Наиболее откровенные планы раздела Кавказа нашли свое выражение в опубликованной в 1916 г. в Веймаре книге «Кавказ в мировой войне». В ней говорилось, что «наши политики (немецкие.– К. У.) должны думать над тем, чтобы после поражения России организовать христианскую Грузию в виде Южно-Кавказского буферного государства», которое должно было «граничить с нейтральным Кавказским мусульманским государством вблизи от границ России и Турции».

В связи с началом войны особую активность проявляли на Кавказе пантюркисты. 11 ноября 1914 г. глава мусульманского духовенства призвал «весь исламский мир подняться на священную войну против государств Антанты». На Кавказ было тайно переправлено 60 турецких офицеров. Одними из сторонников реакционного панисламизма на Северном Кавказе были меньшевики А. Цаликов и И. Гайдаров, призывавшие к отторжению Кавказа от России и образованию Северо-Кавказского мусульманского государства под эгидой Турции. В январе 1917 г. Начальник Бакинского губернского жандармского управления доносил помощнику наместника на Кавказе генералу Орлову, что «между мусульманами Дагестана и Терской области состоялось соглашение, по которому они обязались ни в коем случае людей на работы не давать и в случае насилия со стороны властей оказать вооруженное сопротивление, взаимно поддерживая друг друга. В Терской области, по слухам, был создан комитет по организации восстания, который раздавал мусульманам деньги для приобретения оружия». В донесении отмечалось, что «проявляемая мусульманами до сего времени лояльность зависит главным образом от успехов русского оружия на фронте».

Различные классы и партии в крае встретили войну по-разному. Господствующие слои поддерживали ее с самого начала. Они заверяли наместника царя на Кавказе о своей поддержке в этой войне. Империалистическая война подчинила своим нуждам все отрасли экономики и усилила эксплуатацию трудового народа. Начало войны отразилось и на социально-экономической и политической обстановке в Кабарде и горских обществах. Уже 12 августа 1914 г. Терская область была объявлена на военном положении. На Северном Кавказе должны были укомплектовать 6 кавалерийских полков, в том числе Дагестанский, Кабардинский, Ингушский, Чеченский, Татарский, Черкесский. Из этих шести полков была сформирована так называемая «Туземная дивизия», более известная под названием «Дикая». С первых дней войны Россия терпела одно поражение за другим, и верховному главнокомандованию на Северном Кавказе пришлось опять в ноябре 1914 г. в Кабарде и горских обществах объявить новый набор «добровольцев» в запасные сотни. Естественно, горцы без энтузиазма относились к этим наборам «добровольцев» в армию.

Война отрицательно отразилась на экономике горцев. За годы войны значительно сократились посевные площади и поголовье скота. Так, например, в 1916 г. в Нальчикском округе под посевами было занято только около 94 тыс. дес. против 127 тыс. дес. в 1914 г. Другими словами, посевные площади в Кабарде сократились в 1913–1916 гг. на 26 %. А в Дагестане – на 30, в Карачаево-Черкесии – на 40, в Северной Осетии – на 44 %, в горских обществах – более чем в два раза. Резко упала в крае урожайность сельскохозяйственных культур. Уже в первый год войны на Северном Кавказе урожай зерновых был ниже ожидавшегося на 15–20 %. Количество собираемого хлеба снижалось и в последующие годы.

В годы войны значительно пострадала и другая, не менее важная отрасль сельского хозяйства – животноводство. Особенно в тяжелом положении оно оказалось в традиционно животноводческих хозяйствах края. За период войны поголовье овец и коз в Кабарде и горских обществах сократилось (к 1916 г.) на 20,1 %, в том числе в горских обществах, где находилась основная их масса – на 27,3 %, или с 584 тыс. в 1913 г. до 437 тыс. голов – к 1916 г.

Однако следует отметить, что в годы войны потребности русской армии в лошадях кабардинской породы значительно возросли. Главное управление Генерального штаба даже внесло на военный совет специальное представление о том, что Кавказскую дивизию в дальнейшем комплектовать «лошадьми исключительно кабардинскими». Такая необходимость была вызвана тем, что на начальных этапах войны выяснилось, что остальные породы лошадей плохо переносили все тяжести военных переходов и операции, а кабардинские лошади показали свои превосходные качества выносливости в суровых условиях зимы и во время военных действий. В этих обстоятельствах спрос на кабардинскую породу лошадей значительно возрос и ее стоимость повысилась за годы войны почти в два раза, что способствовало извлечению коннозаводчиками больших прибылей от продажи лошадей русской армии. В частности, они за годы войны продали около 50 тыс. лошадей на сумму более чем 7 млн руб. За этот период стоимость лошадей возросла со 140 руб. в начале войны до 250 руб. – в конце. Для дальнейшего развития коневодства в Кабарде в ноябре 1914 г. На съезде коннозаводчики учредили «Общество кабардинских коннозаводчиков» и избрали комиссию для выработки его устава. Это общество должно было решать все вопросы коневодства в Кабарде, особенно о выделении пастбищных угодий, и было решено, что только члены общества будут иметь право на получение выпасных угодий. Коннозаводчики брали в аренду новые пастбища в Ставропольской губернии. Фактически установилась монополия членов «Общества кабардинских коннозаводчиков» в этой очень важной отрасли животноводства Кабарды.

В годы войны Кабарда и горские общества оставались сырьевыми районами, в которых не было никакой промышленности. Достаточно сказать, что на небольших предприятиях кустарного типа (известковых, лесопильных, кирпично-черепичных, гончарных, пивоваренных и др.) работало всего лишь около 700 рабочих. К концу войны крестьяне настолько обнищали, что местная администрация выдавала специальные свидетельства семьям воинов, призванных в Кабардинский полк. Хотя было предписание освободить их от налогов и натуральных повинностей, местные власти взыскали с них налог. Несмотря на строгие меры властей, регулирование цен, торговцы продавали свои товары по завышенным ценам, и народ еще больше обнищал. В продаже отсутствовало самое необходимое. Население страдало даже от недостатка соли. Газета «Терек» в 1915 г., и особенно в 1916 г., неоднократно указывала на то, что население округа бедствует без соли. Она в больших объемах шла для солки основных продуктов животноводства – мяса, сыра, масла. Да и животные не могли обходиться без этого продукта.

Война еще больше углубила расслоение в деревне, увеличила социальное и имущественное неравенство, и это все обостряло классовые противоречия. Об этом свидетельствуют многочисленные обращения сельских обществ с жалобами властям на их плачевное состояние. Так, например, в 1914 г. жители сел. Бабуково, жалуясь на недостаток земли, писали, что «зачастую несколько тысяч десятин неведомо по какому праву находятся в обладании 16 Заказ № 77 нескольких лиц, тогда как целые общества нуждаются в земле». То же самое наблюдалось и в балкарских обществах. Один балкарский таубий – А. М. Айдеболов – имел, например, 4500 дес. земли в Балкарском обществе и 100 дес. в Баталпашинском отделе Кубанской области, которую сдавал в аренду жителям аула Учкулан.

Непомерно возросли в период войны прямые и косвенные налоги, вводились новые повинности.

Воспользовавшись войной, царизм усиливал и национальный гнет. Черносотенцы насаждали шовинистические идеи о «ненадежности» и «неполноценности» нерусских народов, противопоставляли казаков – «иногородним», русских – горцам. Беспрерывные поборы и реквизиции (изъятие) рабочего скота и лошадей, мобилизации на тыловые земляные работы сделали и без того беспросветную жизнь горцев еще более тягостной и безысходной. Летом 1916 г. военный прессинг еще более усиливается. 25 июня 1916 г. царь подписал указ «О привлечении реквизиционным порядком на время настоящей войны освобожденных от воинской повинности инородцев империи». Этим указом местным властям предоставлялось право принудительно мобилизовать горцев-мусульман на сооружение оборонительных объектов и на другие необходимые работы в районе действующей армии и в тылу. Важно отметить, что закон разрешал нанять другого человека и отправить его по мобилизации вместо себя. Следовательно, мобилизация дополнительной тяжестью легла на несостоятельные слои горского населения.

Экономический и политический гнет, многократно усилившийся в годы войны, был достаточной основой для обострения классовой борьбы повсеместно по всему Северному Кавказу, в том числе в Кабарде и горских обществах. В условиях продолжавшейся войны и обнищания народных масс на Северном Кавказе развернули свою политическую работу социал-демократы. Центрами революционной пропаганды становятся Владикавказ, Грозный, Минводы, Пятигорск и другие города края.

Острые столкновения происходили между крестьянами и помещиками, кулаками. «Игнорирование местной власти», а также открытое «противодействие ей» целыми селениями вызывались также захватом крестьянских земель князьями, таубиями, кулаками, защитой последних колониальной администрацией царизма.

Противоположные интересы столкнулись и при проведении в жизнь «новых правил» пользования пастбищными землями. В то время как крупные скотоводы коннозаводчики стремились к разделу пастбищных угодий согласно количеству голов скота, основная масса мелких скотоводов выступала за раздел земли между селениями пропорционально числу дворов. Царские власти выступали в защиту интересов помещиков и кулаков; главнокомандующий войсками Кавказского военного округа приказал «настоятельно потребовать от горских обществ» выполнения правил о наделении крупных скотоводов и коннозаводчиков лучшими землями, угрожая, «что в случае отказа … вопрос о праве их на эти земли будет решаться не в соответствии с их пожеланиями и, может быть, в совершенном лишении их прав на пользование землями».

Под давлением властей выделить участки для крупных скотоводов и коннозаводчиков согласились только Балкарское и Хуламское общества, а Безенгиевское и Чегемское, даже невзирая на угрозу со стороны главнокомандующего Кавказским военным округом, постановили «не выполнять указанного параграфа» и смело представили об этом свои приговоры.

Балкарские крестьяне отстояли свои земли, и таубии не получили пастбищных участков, которыми владели сельские общества. Поэтому «… единственным выходом из создавшегося положения» коннозаводчики считали насильственную экспроприацию у горских обществ земли и передачу ее богатым предпринимателям «помимо сельских сходов».

К 1917г. нарастал, таким образом, революционный подъем, и народные массы Северного Кавказа, в том числе Кабарды и балкарских обществ, с радостью встретили новость о свержении царя.