 |
Или - суперзнания, которые мы теряем 6 глава
|
|
|
|
- Да, я подписала. Первая я подписала. Тем и войду в историю. Потому что первая. Вы только вдумайтесь: ни один мужчина, каким бы богатым ни был, не сделал большего подарка для своей любимой, чем этот стоящий на сцене человек. И большего сделать невозможно.
- Даже придумать большего никто не мог. За всю обозримую историю человечества, - выкрикнула из зала другая женщина.
- Я люблю вас, - выкрикнула третья.
- Хочу участок рядом с вашей любимой, как ее зовут? - спросила четвертая.
- Ее зовут… - начал Хайцман и продолжил: - может, не нужно, чтобы знала она. Пусть думает, что судьбе было так угодно.
Люди в зале в едином порыве направились к стоящим у сцены столам. Выстроилась очередь. Люди радостно шутили и называли друг друга не иначе как сосед, соседка, но большинство, особенно женщины, блестящими влюбленными взорами смотрели на стоящего на сцене человека.
Джон Хайцман впервые в жизни ощутил на себе энергию добра, любви и искреннего восхищения, исходящую из множества душ людских. Энергию, исцеляющую и все побеждающую, любые недуги. Он уходил со сцены уже не прихрамывая. И несколько месяцев сам лично живо участвовал в осуществлении демонтажа расположенных на купленных землях предприятий, обсуждал детали проекта всего поселения вокруг виллы Салли, варианты ландшафтного дизайна отдельных участков и всей инфраструктуры.
Когда через год он вновь подошел к калитке виллы Салли, вокруг, насколько хватало взора, люди уже сажали маленькие саженцы больших садов, и около калитки Салли стояло несколько саженцев с заботливо укрытой корневой системой. Салли словно почувствовала его приход и выбежала навстречу.
- Джон, как хорошо, что ты приехал! Как хорошо! Здравствуй, Джон!
|
|
|
Она подбежала к нему, быстрая и пылкая, словно девочка. Схватила Джона за руку, потащила пить чай и все время без умолку радостно говорила:
- Ты знаешь, Джон! Какое чудо творится вокруг! Я так счастлива! Необыкновенно счастлива. Не будет теперь рядом с домом нашим дымящих труб. А будут добрые соседи. Так и кипит жизнь вокруг! Так и кипит! Если у тебя какие-то неудачи с бизнесом, так ты не расстраивайся, Джон. Ты наплюй на все и живи здесь. Теперь мы богаты, наш сын очень выгодный, даже необыкновенно выгодный контракт получил. Он теперь здесь руководит всем проектом по дизайну и планировке. И мы еще немного земли взяли. Там сын наш дом себе новый будет строить. А мы здесь с тобой, если захочешь, будем жить.
- Захочу, - ответил Джон Хайцман и добавил: - спасибо тебе, Салли, за приглашение.
- Ну почему же вы будете жить в старом доме? - раздался за спиной Джона Хайцмана голос. Он повернулся и увидел своего сына. Он сразу понял, что это его сын. А молодой мужчина продолжил: - Я так понимаю, что вы и есть мой отец? Когда Джорджик рассказал, как вы посчитали фотографию маминого друга детства за его фото, так я и понял, кто приходил. Да и мама своих чувств скрывать не научилась. Я, конечно, пока не испытываю к вам таких чувств, как мама, но готов для своих счастливых родителей профинансировать и строительство нового коттеджа.
- Спасибо, сынок, - сдавленно произнес Джон Хайцман. Он хотел подойти обнять своего сына, но почему-то не решился. Молодой мужчина сам сделал шаг к нему, протянул руку, представился: - Джон.
- Вот и хорошо! И здорово, вот и познакомились. Когда узнаете друг друга поближе - тогда и понравитесь друг другу, а сейчас давайте пить чай, - сказала Салли.
И снова за столом Салли без умолку возбужденно говорила о необычных событиях, происходящих в последние месяцы.
- Да только представь, Джон. Только представь себе. Тут такую историю рассказывают, похожую на самую красивую в мире легенду. Легенду, которая наяву сбывается. Ты представь, Джон, люди рассказывают, что все эти земли вокруг купил один человек. Потом этот человек пригласил лучших дизайнеров, агрономов и садоводов и каждому дал бесплатно в пожизненное пользование по нескольку гектаров земли. Он сказал им, чтобы сделали красивыми свои участки. И все саженцы и семена им бесплатно предоставил, и еще пять лет плату за благоустройство своих же участков будет платить. Представь, еще и платить. Все свои капиталы до последнего цента вложил человек в этот проект.
|
|
|
- Ну, возможно не все, - возразил Хайцман.
- А люди говорят - все. И ты знаешь, для чего он все это сделал?
- Для чего? - спокойно спросил Джон Хайцман.
- Вот в этом и заключается красота происходящего. Он это сделал для того, чтобы среди всей этой красоты жила его любимая. Она тоже, говорят, ландшафтным дизайном занимается. И где-то здесь тоже будет ее вилла. Только никто не знает, где и кто она. Представляешь, Джонни, что будет, когда люди узнают кто она?
- Что?
- Как что, все же люди сразу захотят на нее посмотреть и даже дотронуться как до богини. Я, например, захотела бы дотронуться. Она, наверное, необычная какая-то. Может, внешне необычная, а может внутри. «Ни одна женщина в мире не способна вдохновить мужчину на такой необычный и красивый поступок», - говорят все вокруг. Вот и будут все люди хотеть увидеть и даже дотронуться захотят до такого мужчины и его женщины необычной.
- Наверное, захотят, - согласился Джон Хайцман, - и добавил: - но что же теперь нам делать, Салли?
- Почему нам? - удивилась Салли.
- Потому нам, что эта необычная женщина, ради которой все вокруг происходит, - ты, Салли.
Салли не мигая смотрела на Джона, пытаясь осознать услышанное. Что-то поняв, она выпустила из рук чашку, но на звук разбившейся чашки никто не обратил внимания. Джон Хайцман повернулся на звук падающего стула, когда резко в каком-то порыве вскочил со своего места его сын. Джон-младший подошел к отцу и мягким баритоном взволнованно произнес:
- Отец! Отец! Можно я обниму тебя?!
Джон Хайцман первым обнял своего сына и услышал, как бьется его сердце. Джон-младший, обнимая отца, восторженно шептал:
|
|
|
- Такой силы объяснения в любви без слов о любви мир еще не слышал. Я горжусь! Я восхищаюсь тобой, отец!
Когда отец и сын повернулись к Салли, она все еще осмысливала произошедшее. Вдруг на ее щеках вспыхнул румянец, словно разглаживая морщинки. С глаз покатились слезинки. Салли смутилась слезинкам, быстро подошла к Джону-страшему, схватила его за руку и увлекла к выходу с веранды. Джон-младший наблюдал, как его родители, взявшись за руки, сначала медленно шли по дорожке, направляясь к акации, за которой стоял их детский домик, а потом вдруг побежали к акации как подростки.
* * *
Спустя десять лет помолодевший Джон Хайцман сидел в клубном кафе среди других мужчин поселения и со смехом пояснял:
- Да не буду я баллотироваться ни в какие президенты, и не уговаривайте даже. И дело тут не в возрасте. Страной можно управлять и не будучи президентом. Из сада собственного страной можно управлять. Вот вы показали собственным примером, как надо жизнь настоящую строить, и вся Америка сейчас в сад цветущий превращается. Если так дальше пойдет, может, мы и догоним Россию.
- Догоним! Догоним, - подтвердила вошедшая Салли, - только сейчас пойдем, пожалуйста, домой, Джонни. Ребенок без тебя засыпать не хочет, - потом уже на ухо добавила: - и я тоже…
По тенистой благоухающей аллее шли к своему дому, взявшись за руки, двое нестарых людей, Джон Хайцман и Салли. Весной им всегда казалось, что их жизнь только начинается. Как начиналась настоящая жизнь по всей Америке.
* * *
- Очень красивый конец у твоей истории, - сказал я Анастасии, когда она закончила свой рассказ о будущем. - И все твои истории только обнадеживают. Но случится ли в действительности нечто подобное? Наяву?
- Обязательно случится, Владимир. Это не выдуманная история, а проекция будущего. Не важны имена и места действия в ней. Важны суть, идея и мечта! И если положительные чувства вызвал мой рассказ, то люди обязательно спроецируют для будущего суть, в деталях собственных от множества людей в проекцию добавлен будет большой смысл и большая осознанность.
|
|
|
- Как это происходит все?
- Смотри, как просто. Тебе история понравилась?
- Мне? Да!
- Ты хочешь, чтобы в будущем она произошла?
- Хочу, конечно.
- Но если ты о ней расскажешь людям, как думаешь, захочет кто-нибудь еще подобное увидеть наяву?
- Я думаю - захочет.
- Вот видишь, значит, захотят и те, кто роль себе в истории не только наблюдателя - участники возьмет. И претворится сказанное в жизнь.
- Да, кажется, понятно. Но немножко жалко, что ты такие красивые картинки нарисовала об иностранных предпринимателях, а не о российских.
- Владимир, о российских уже рисует сама жизнь прекрасные реальные картины. Сказать точнее можно, многие из них творят Божественную вечность. И сам ты мог бы рассказать об этом.
- Сам? Ну да. Я действительно знаю многих российских предпринимателей, которые взяли не по одному, а по нескольку гектаров земли и строят на них свои поместья. Такие, о которых ты говорила. Только истории их не столь романтичны.
- О каждом, кто осмысленно с землей соприкоснулся, необходимо написать великие страницы. Неистощим рассказ тот будет. Смотри, вот лишь одна история, узнай тебе знакомые в ней имена.
Я РОЖУ ТЕБЯ, АНГЕЛ МОЙ
Предприниматель Виктор Чадов проснулся на рассвете. Рядом с ним на широкой постели сладко спала его молодая любовница. Тонкая ткань покрывала облегала точеную женскую фигуру.
Всякий раз, когда они вместе появлялись на банкете или в отеле фешенебельного курорта, ее формы притягивали то завистливые, то похотливые взгляды мужчин.
А еще Инга - так звали спящую красавицу - обладала обворожительной улыбкой и производила на окружающих впечатление умной и эрудированной женщины. Виктору нравилось общаться с ней, поэтому он купил еще одну четырехкомнатную квартиру, обставил ее ультрасовременной мебелью, дал Инге ключи и иногда, если позволял интенсивный бизнес, оставался с ней на ночь или две. Он был благодарен этой двадцатипятилетней женщине за прекрасные ночи и общение, но жениться не собирался. Он не испытывал к Инге особой любви. И еще понимал: ему 38, ей 25. Конечно же, пройдет еще немного лет, и захочется молодой женщине иметь любовника помоложе. А с ее внешностью и умом это будет нетрудно. И найдет она себе молодого и еще более богатого, и это - благодаря ему. Ведь женившись на ней, он введет ее в круг влиятельных бизнесменов.
Инга повернулась к нему, улыбаясь во сне, соскользнувшее покрывало слегка обнажила соблазнительную женскую грудь совершенной формы. Но Виктор Чадов не испытал, как обычно, возбуждения при виде ее полуобнаженного тела. Он осторожно прикрыл покрывалом спящую Ингу. Тихо, стараясь не разбудить ее, встал с постели и пошел на кухню.
|
|
|
Он сварил и выпил кофе. Закурил сигарету и, словно в забытьи, стал ходить взад-вперед по просторной кухне-столовой.
Сон! Приснившийся этой ночью необычный сон будоражил его чувства. Именно чувства, а не разум. Приснилось Виктору, что идет он по какой-то тенистой алее и усиленно обдумывает целесообразность очередной коммерческой сделки. Впереди и сзади его охранники, присутствие которых раздражало, и не давало в полной мере сосредоточиться. И еще собраться с мыслями мешал непрерывный шум машин, проносящихся за оградой парка. И вдруг исчезли охранники, стих шум машин. И услышал он пение птиц, увидел, как прекрасна весенняя листва деревьев на алее и цветы кустарников. Он остановился, наслаждаясь возникшими внутри благостными чувствами. И было ему хорошо, как никогда в жизни. И тут он увидел: издалека по алее бежит навстречу ему маленький мальчик. Солнце светило сзади, образовывая вокруг него ореол, и казалось, что бежит по алее навстречу ему маленький ангел.
В следующее мгновенье его озарило: навстречу к нему бежит его маленький сын. Мальчик бежал к нему, старательно работая маленькими ручками и ножками. Виктор в радостном предчувствии присел, раскинул для объятия широко руки, и маленький его сын раскинул на бегу ручонки. И вдруг малыш, не добежав до Виктора метров трех, остановился. Улыбка погасла на детском личике, и серьезный взгляд детских глаз вызвал у Виктора усиленное биение сердца.
- Ну иди же ко мне! Иди, я обниму тебя, сынок.
Грустно улыбнувшись, малыш ответил:
- Это невозможно тебе будет сделать, папа.
- Почему? - удивился Виктор.
- Потому, - с грустью в голосе ответил малыш. - Потому, папа, ты не сможешь меня обнять, что невозможно обнять своего неродившегося сына. Ты ведь не родил меня, папа.
-Тогда ты подойди и обними меня, сынок. Подойди.
- Невозможно обнять не родившего тебя отца.
Малыш попытался улыбнуться сквозь слезы, а по румяной щечке медленно скатилась слезинка. Потом малыш повернулся и, опустив голову, медленно побрел по алее.
А Виктор стоял на коленях не в силах двинуться с места. Малыш уходил. И вместе с ним уходило внутреннее приятное и благостное чувство. Словно издалека стал вновь нарастать рев машин. Виктор не мог ни двигаться, ни говорить, но, собрав последние силы, выкрикнул:
- Не уходи, куда же ты, сынок?
Малыш обернулся, и он увидел вторую скатывающуюся слезинку.
- Я ухожу в никуда, папа. В никудашнюю бесконечность. - Малыш потупился, помолчал, потом добавил: - Мне грустно, папа, что, не родившись, не смогу возродить тебя вновь собою.
Опустив головку, маленький ангел удалялся от него и вскоре исчез, словно растворился в лучах солнышка…
Сон закончился, а воспоминания о прекрасных благостных ощущениях остались. Они словно призывали что-то предпринять.
Виктор докурил третью сигару, резко и решительно затушил ее и вошел в спальню, на ходу громко произнося:
- Проснись, Инга. Проснись.
- А я и не сплю. Лежу так просто. Нежусь. И думаю: куда это ты подевался? - ответила лежащая на постели красавица.
- Инга, я хочу чтобы ты родила. Ты могла бы родить мне сына?
Она, отбросив простыню, вскочила с постели. Подбежала, обхватила его за шею, прижалась к нему всем красивым упругим телом и жарким шепотом произнесла:
- Самое приятное и прекрасное объяснение в любви - это когда мужчина просит женщину родить ему ребенка. Спасибо, если это не шутка.
- Не шутка, - твердо ответил он.
Надевая халат, Инга ответила:
- Ну если не шутка, если всерьез. То это необдуманное решение. Во-первых, я хочу, чтобы у моего будущего ребенка был отец, а ты женат, дорогой мой и любимый.
- Я разведусь, - сказал Виктор, - хотя он уже третий месяц был разведен с женой, но не сообщил об этом Инге по ряду причин.
- Разведешься, тогда и можем поговорить о ребенке. Но я тебе сразу скажу, Виктор. Даже если разведешься, еще не время о детях говорить. Во-первых, мне еще год необходим, чтобы закончить аспирантуру.
Во-вторых, мне эта учеба так надоела, что хотелось бы после окончания год-другой подурачиться, поездить на курорты, поразвлекаться. А ребенок… Дети всему этому могут положить конец раз и навсегда, - полушутя-полусерьезно рассуждала Инга.
- Ладно, пошутил я, - прервал ее рассуждения Виктор. - Идти мне надо, встреча важная предстоит. Машину уже вызвал. Пока.
Он ушел, но не на встречу, и никакой машины не вызвал. Виктор медленно шел по тротуару и разглядывал спешащих навстречу женщин. Смотрел на них новым, не привычным даже для самого себя взглядом. Он выбирал женщину, которая была бы достойной родить его сына. От которой он захотел бы иметь ребенка.
Сразу отпали модные раскрашенные девицы, ранее привлекавшие к себе его внимание. Он полностью отвергал всех полуобнаженных в мини-бикини или одетых в обтяжку, выставляющих напоказ свои формы.
«Ясно, для чего они это делают, что у них на уме. А еще умное выражение лица пытаются состряпать, - отмечал он про себя. - Подманивают мужиков разными местами, может, кто и клюнет. И клюют, конечно, но только не для того, чтобы детей заиметь. Такой клев на самца, но не на производителя. Давайте, виляйте задками, дурочки. А я не допущу, чтобы мой сын от какой-то там вихлялки родился».
Две девицы, попавшиеся ему навстречу, курили на ходу, и одна держала в руке открытую бутылку пива.
«Ну эти вообще не для рождения детей. Только идиоты могут от таких ребенка захотеть».
А еще Виктор обратил внимание, что среди попадавшихся ему навстречу женщин и девушек очень мало полностью здоровых. Одни сутуловатые, другие с таким выражением на лицах, будто колики у них в животе, у третьих явные признаки ожирения или нездоровая худоба.
«Нет, от таких детей рожать нельзя, - думал про себя Виктор. - Ну надо же, явно каждая из этих женщин мечтает, чтоб подкатил к ней принц на белом «Мерседесе», а элементарного для этого принца сделать не могут. Они не смогут родить здорового ребенка, раз сами не очень здоровы».
Виктор не стал вызывать своего водителя и добрался до офиса на троллейбусе, все время во время пути разглядывая женщин, стараясь подобрать среди них достойную родить ему сына, но тщетно.
В течение дня и в обеденный перерыв, оставаясь один в своем кабинете, он не переставал думать о женщине, которая родит ему сына.
Иногда у него возникало ощущение, будто он подбирает женщину, которая будет рожать его самого. В конце концов пришел к выводу: идеальную мать для сына не найти, ее нужно сотворить. Для этого необходимо найти более или менее здоровую молодую женщину приятной или хотя бы неотталкивающей наружности, с добрым характером, создать ей условия для занятия всевозможными тренингами и поправки здоровья в лучших санаториях. Но главное - отправить ее на обучение в лучшее учебное заведение, где она смогла бы получить знания по подготовке к беременности, вынашиванию ребенка, самим родам и дошкольному воспитанию.
* * *
В конце рабочего дня он вызвал к себе юриста фирмы Валентину Петровну, женщину, умудренную жизненным опытом.
Предложил сесть в кресло и начал издалека.
- У меня к вам несколько необычный вопрос, Валентина Петровна. Он как бы личный, но для меня весьма важный. Одна моя родственница попросила узнать… Она, в общем, замуж собирается, ребенка завести хочет. Просила меня узнать, где есть у нас в стране хорошее учебное заведение, в котором обучали бы, как лучше вынашивать ребенка во время беременности, как рожать и воспитывать его впоследствии. И каковы должны быть действия отца?
Валентина Петровна внимательно выслушала, некоторое время молчала, потом сказала:
- Как вы знаете, Виктор Николаевич, у меня двое детей, и я всегда интересовалась литературой о родах и воспитании детей, но о существовании у нас в стране или за рубежом такого учебного заведения даже не слышала.
- Странно. Всему учат, а этот, самый важный вопрос ни в школах, ни в высших учебных заведениях даже не затрагивают? Почему?
- Да, странно…- согласилась Валентина Петровна, - я над этим как-то и не задумывалась, а теперь и мне кажется странным такое положение дел. Вопрос о преподавании в школах сексуальных взаимоотношений Государственной Думой вроде бы обсуждается, а вот вопрос об обучении тому, как правильно рожать и воспитывать детей, не ставится.
- Значит, каждая семейная пара вынуждена экспериментировать над своим ребенком?
- Получается так. Экспериментировать. Есть, конечно, множество всевозможных курсов, на которых учат родителей поведению при родах, тому, как обращаться с новорожденным, но так как нет научного обоснования этого процесса, определить, какие курсы действительно помогают, а какие вредят, практически невозможно, - ответила Валентина Петровна.
- А вы были на курсах, Валентина Петровна?
- Младшую дочь я решила рожать дома, в ванне с помощью акушерки. Сейчас многие так делают. Считается, что ребенку в домашних условиях в присутствии родственников комфортнее появляться на свет. Говорят, что новорожденный чувствует, когда к нему относятся с любовью, а когда с безразличием, как часто бывает в роддомах. Там ведь конвейер.
Разговор с Валентиной Петровной не обнадежил Виктора, а напротив, привел в удручающее состояние. Две недели он все свободное от работы время размышлял о проблеме рождения детей. Две недели он, когда ходил по городу пешком, посещал элитные рестораны, бары, театры, все вглядывался оценивающе в лица женщин. Даже в деревню ездил, но и там никого подходящего для себя не нашел.
Однажды он подъехал на своем джипе с тонированными стеклами к педагогическому университету и смотрел сквозь окно автомобиля на идущих мимо девушек. Спустя три часа обратил внимание на вышедшую на крыльцо молодую девушку с короткой, но тугой русой косой, статной фигурой и, как ему показалось, неглупым лицом. Когда она проходила мимо джипа к автобусной остановке, Виктор опустил стекло и окликнул ее:
- Девушка, простите пожалуйста, я тут друга своего ждал, да не дождался, не могли бы вы мне показать, как к центру города лучше проехать, а я вас потом домой отвезу, если захотите.
Девушка оценивающе посмотрела на джип и спокойно ответила:
- Отчего же не показать. Покажу.
Когда она села на переднее сиденье и они познакомились, Люся сказала, показывая на пачку сигарет:
- У вас хорошие сигареты, позвольте закурить.
- Да, пожалуйста, курите, - ответил Виктор и обрадовался раздавшемуся звонку мобильного телефона. Сообщение было пустяшным, но, отключив трубку, Виктор сделал озабоченное лицо и сообщил жадно затянувшейся сигаретой Люсе:
- Обстоятельства изменились. Мне срочно необходимо прибыть на деловую встречу. Так уж извините.
Он высадил курившую Люсю, решив, что не позволит травить дымом своего сына.
Эти две недели Виктор не встречался со своей любовницей и не звонил ей. Решил: раз она не хочет рожать, раз ей хочется только развлекаться да по фешенебельным курортам ездить, она ему не нужна.
Конечно, весьма приятно было проводить с ней, красивой и умной, время, но сейчас его жизненные планы серьезно изменились. «Оставлю ей квартиру: все же эта женщина скрашивала какое-то время мою жизнь», - решил Виктор и направился к университету, где училась Инга, чтобы отдать ей свой комплект ключей. На ходу он позвонил ей по мобильному телефону:
- Привет, Инга.
- Привет, - ответил в трубке знакомый голос, - ты где сейчас?
- Подъезжаю к твоему университету, ты скоро заканчиваешь?
- Я уже десять дней как не хожу в университет и, похоже, в обозримом будущем уже не буду в него ходить.
- Что-то случилось?
-Да.
- Ты где сейчас?
- Дома.
Когда Виктор, открыв своими ключами дверь, вошел в квартиру, Инга в домашнем халате лежала на постели и читала какую-то книгу. Она взглянула на Виктора:
- Кофе и бутерброды на кухне, - не вставая, сказала она и вновь углубилась в чтение.
Виктор прошел на кухню, отхлебнул два глотка кофе, покурил, положил на стол ключи, потом подошел к двери спальни и сообщил по-прежнему читающей Инге:
- Я уезжаю, возможно, надолго или даже навсегда. Квартиру тебе оставляю. Прощай. Будь свободна, счастлива.
И направился к выходу. Инга догнала его уже у самой двери:
- Нет уж, подожди, негодяй, - незлобно произнесла она и дернула Виктора за рукав. - Уходишь, значит. Всю жизнь мою переломал, а теперь прощай?
- Чем же я твою жизнь переломал? - удивился Виктор. - Мне с тобой было хорошо, но и тебе, думаю, недурно. Квартира у тебя теперь будет собственная, нарядов полно. Живи себе, радуйся, как хотела. Или еще и денег хочешь?
- Ну точно, ты - негодяй. Это надо же так наплевать в душу. Квартира, наряды, радуйся…
- Да ладно тебе. Не устраивай разборки - у меня дела важные. Прощай.
Виктор взялся за ручку двери. Но Инга снова удержала его, схватив за руку:
- Нет уж, дорогой, подожди. Ты скажи мне, пожалуйста. Ты просил, чтобы я тебе ребенка родила? Просил?
- Просил, ты отказалась.
- Сначала отказалась. Потом думала два дня и согласилась. Аспирантуру бросила, курить бросила, зарядку по утрам делаю, а тут еще книги о жизни, о детях попались, оторваться не могу: изучаю, как рожать лучше, а он «прощай». А я только тебя и представляю отцом нашего…
Осознав услышанное, Виктор порывисто обнял Ингу, сдавленным шепотом повторяя: «Инга, Инга…». Потом он поднял ее на руки и понес в спальню. Бережно, как величайшую драгоценность, положил на кровать и стал суетливо раздеваться. Страстно, как никогда ранее, обнял лежащую на постели Ингу, стал целовать ее грудь, плечи, пытаясь снять с нее халат, но Инга вдруг оказала ему молчаливое сопротивление и стала отталкивать его:
- Ты успокойся, пожалуйста. Дело в другом. Одним словом, никакого секса у нас с тобой сегодня не будет. И завтра, и через месяц не будет, - сообщила Инга.
- Как не будет? Ты же сказала, что согласна родить?
- Сказала.
- Но как ты сможешь родить без секса?
- Секс должен быть совсем другим. Принципиально другим.
- Как это?
- А так это. Ты скажи мне, дорогой мой, будущий любящий папа. Почему ты хочешь, чтобы родился твой ребенок?
- Как это так? - в недоумении сел на постель Виктор. - Всем известно почему. И нет тут вариантов.
- Ясно говоришь. Но все же давай уточним, чего ты хочешь и какой вариант выбираешь. Ты хочешь, чтобы твой ребенок родился как следствие, как побочный эффект твоих или наших совместных плотских утех? Или ты хочешь видеть его желанным плодом нашей любви?
- Думаю, ребенку неприятно быть побочным эффектом.
- Значит, плодом любви. Но ты ведь не влюблен в меня. Я тебе, конечно, нравлюсь, но это еще не любовь.
- Да. Инга, ты мне очень нравишься.
- Вот видишь, и ты мне очень нравишься, но это еще не любовь. Нам надо заслужить любовь друг друга.
- Ты, наверное, начиталась чего-то странного, Инга? Любовь - это такое чувство, которое само приходит неведомо откуда. И уходит неведомо куда. Заслужить можно уважение, но любовь…
- А мы должны заслужить именно любовь друг друга, и поможет нам в этом наш сын.
- Сын! Ты чувствуешь, что у нас будет сын?
- Почему будет, он уже есть.
- Как это есть? - вскочил Виктор, - значит, у тебя уже есть ребенок? Ты скрывала, значит. И от кого же он? Сколько ему?
- От тебя. И ему еще нисколько.
- Так значит, его еще нет?
- Есть.
- Слушай, Инга, я тебя совершенно не понимаю. Говоришь какие-то странности. Ты можешь как-то яснее говорить?
- Попробую. Вот, ты, Виктор, захотел ребенка и стал думать о нем. Потом и я захотела, и тоже стала о нем думать. Теперь известно: человеческая мысль материальна. И значит, если мы мысленно представляем своего ребенка, значит, он уже есть.
- И где же он сейчас?
- Не знаю. Может быть, в каком-то другом, неведомом нам измерении. Может быть, в какой-то Все ленской галактике бегает босыми ножками по звездам и разглядывает голубую Землю, на которой ему предстоит в материальное воплотиться. Может, вот сейчас место выбирает, где ему родиться и при каких условиях, и как-то хочет об этом сообщить нам. Ты не слышишь, не чувствуешь его просьб?
Виктор смотрел на Ингу широко открытыми глазами, как будто видел ее впервые. Никогда она так не рассуждала. Ему было непонятно: в шутку или серьезно она говорит. Но фраза «может, он сейчас место выбирает, где ему родиться» заставила задуматься.
Рождаются люди в разных местах: бывает, и в самолете, и на корабле или в автомобиле, многие рождаются в родильных домах, некоторые дома, в ваннах. Рождаются как получится, но где бы хотели рождаться дети? Вот, например, он, Виктор, если бы была возможность выбора, где бы хотел родиться? В России или в лучшем родильном доме Англии, Америки? Но ни один из вариантов как-то особенно его не привлекал.
Инга прервала размышления Виктора:
- У меня есть четкий план нашей совместной подготовки к встрече с нашим сыном.
- Что это за план?
- Слушай меня внимательно, дорогой мой. - Инга говорила решительно, как никогда ранее, то усаживалась в кресло, то прохаживаясь по комнате. - Сначала мы должны полностью привести в порядок свое физическое состояние. С этого момента мы не будем курить, употреблять спиртное. Произведем чистку организма, в первую очередь почек и печени, с помощью отваров и голодания. Методику я уже подобрала. С этого момента и далее будем пить только родниковую воду - это очень важно. Мне уже привозят каждый день по пять литров родниковой воды, правда, это в два раза дороже, чем в магазине, но ничего, выдержим. Каждый день нам необходимы физические нагрузки, чтобы мышцы окрепли и кровь по жилам интенсивнее бежала. Еще необходим свежий воздух и положительные эмоции, это осуществить не так-то легко.
Виктору нравилась решительность Инги и ее план, он, недослушав, заявил:
- Мы купим лучшие тренажеры для физических упражнений, пригласим лучших массажистов. Я каждый день буду отправлять одного из своих водителей за родниковой водой. За воздухом тоже будет ездить водитель в лес, закачивать его компрессором под давлением в баллоны, а потом мы его будем потихоньку выпускать в квартире. Вот только не знаю, где взять или купить положительные эмоции. Может быть, поездим на хорошие курорты, как в свадебное путешествие? Именно в свадебное.
Настроение у Виктора поднималось с каждой минутой. Оно улучшалось и от решительного серьезного и осмысленного подхода Инги к рождению ребенка, и оттого, что она хочет родить ребенка от него. И то, что увиденного им во сне его будущего сына родит не какая-то меркантильная ветреная женщина, а Инга, так серьезно и ответственно к этому относящаяся. И как ему захотелось сделать что-нибудь уж очень приятное для Инги, которую он уже расценивал как мать своего будущего сына! Виктор встал, быстро надел костюм, подошел к Инге и торжественно произнес:
|
|
|
