 |
Литературный энциклопедический словарь 101 глава
|
|
|
|
СИРВЕНТА, сирвентес (прованс. sirventes), жанр ср.-век. романских лит-р, строфич. песня на заимствованную мелодию. Первоначально (12—13 вв.) в прованс. лит-ре С. противополагалась любовной лирике как жанр лирики политич., дидактич. и воинской. Среди прославленных авторов С.— трубадуры Бертран де Борн, Пейре Карденаль, Гильем Фигейра и др. В 14—16 вв. в Провансе и во Франции С.— жанр религ. лирики. В Италии 13—14 вв. С. сохраняла все свойства жанра политич. лирики (творчество А. Пуччи).
Изд.: Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов, М., 1974; Песни трубадуров, М., 1979. Н. В. Котрелев.
СИРИЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА, лит-ра сирийского народа. Развивается на араб. яз. Сирийский фольклор восходит к древнейшему периоду истории Ассирии и Вавилонии (см. Шумеро-аккадская литература). На терр. Сирии в 1 в. существовал сирийский яз. (ветвь арамейского яз., принадлежащего к зап.-семитской языковой группе). Первые шаги С. л. относятся к 1— 3 вв. (загадочное дидактич. “Письмо сыну из ссылки Мары бар Серапиона”, сочувственно упоминающее Христа, но, по-видимому, не христианское; гностич. поэзия Вардесана Бар-Дайшана, 154—222, и апокрифич. “Деяний апостола Фомы”). Золотой век С. л.— 4—6 вв.; центр, фигура — поэт, проповедник и богослов Ефрем Сирии (Афрем, ум. 373), оказавший широкое влияние на лит-ры восточнохрист. круга (в частности, на древнерус. лит-ру и рус. фольклор); др. авторы—поэты Кириллона и Балай (нач. 5 в.). С 7 в. сирийский язык постепенно вытесняется арабским, а сирийское христианство — исламом; однако традиция христ. С. л. держится еще ряд веков. Плодовитый и многосторонний автор — Григорий Абу-льФарадж Бар-Хебрайа (1226—86), богослов, ученыйэнциклопедист, историк и новеллист. Последний представитель С. л.—гимнограф Авдишо (ум. 1318).
|
|
|
Ф Райт В., Краткий очерк истории сирийской лит-ры, пер. с англ.?.Α. ураевой, под ред. П. К. Коковцова, СПБ, 1902; Пигулевская Н. В., Культура сирийцев в средние века, М., 1979. С. С. Аверинцев.
В средние века на терр. Сирии жили известные деятели классич. араб. лит-ры: Абу Таммам, аль-Бухтури, аль-Мутанабби, Абу Фирас аль-Хамдани и философ Абу-ль-Ала аль-Маарри. К 14 в. сирийский яз. был полностью вытеснен из лит-ры арабским. Араб. лит-ра Сирии развивалась в русле общеараб. культуры (см. Арабская литература).
В 19 в. начался период просветительства, оживления лит. жизни, именуемый арабами возрождением. С именами Н. аль-Языджи, Б. аль-Бустани — просветителей старшего поколения в Сирии, включавшей тогда также Ливан и Палестину, связано развитие нац. школ и прессы (первая газ.—“Хадикат аль-Ахбар”, 1858). Идеи просветительства развивали также Ф. Марраш, Исхак Адиб, Дж. Зейдан, Дж. Н. Мудаввар, Антун Фарах, А. аль-Кавакиби, Р. Хассун и др. Вплоть до 19 в. С. л. сохраняла традиции поздних араб. классиков: нарочито усложненный стиль в поэзии, рифмованная проза со стихотв. вставками и др. В поэзии преобладали касыды религ. содержания.
СИНО — СИРИ
==381
Установление франц. мандата над Сирией (1923) усилило проникновение зап.-европ. культуры во все сферы жизни сирийцев. Ответной реакцией явилась деятельность группы сирийских ученых-филологов, составившей ядро Араб. академии в Дамаске:?. Φ. Κурд Али, Халиль Мардам-бек и др.; группа призывала к изучению лит. памятников средневековья, следованию формам традиц. араб. стихосложения.
Наряду с поборниками традиц. лит-ры в 20-х гг. в Сирии появилось новое поколение писателей, большинство к-рых получило образование в европ. странах. Пропагандируя зап.-европ. лит-ру, они внесли в лит-ру новые идеи и жанры. В 20—30-х гг. был усовершенствован жанр короткого рассказа (С. Абу Ганим, С. аль-Каяли). Значительно творчество М. А. аль-Арнаута (историч. романы, лит.-критич. статьи).
|
|
|
В период нац.-освободит, движения (30-е гг.) поэзия стала боевым оружием. Поэты М. аль-Бизм, Б. аль-Джабаль обличали франц. колонизаторов. Высокого худож. уровня достигла и лирика (стихи О. Абу Риша). Выделяются также поэтич. произв. В. аль-Курунфули, унаследовавшего традиции араб. классиков. Усилилось демократич. направление в лит-ре. Большое влияние на его формирование оказал журн. “Ат-Талиа” (1937); группировавшиеся вокруг него писатели перевели на араб. яз. и издали после 2-й мировой войны 1939—45 мн. труды К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина, а также соч. рус. классиков. 2-я мировая война, борьба с фашизмом еще больше сплотили демократич. силы. С дек. 1941 в Бейруте изд. ливан. журн. “Ат-Тарик”, в к-ром печатались произв. сирийских писателей. Жанр новеллы становится основным в совр. С. л.: М. аль-Каяли, X. Мина, В. аль-Бунни, Багдади Шауки, X. аль-Каяли; их произв. рисуют жизнь простых людей, скромных тружеников города и деревни в годы иностр. оккупации, борьбу за свободу и независимость родины. В 50-х гг. прочные позиции заняло реалистич. направление благодаря творчеству А. аль-Уджейли, У. аль-Идлиби, М. ас-Сибаи, С. Исмаила, С. Хаурания, А. ан-Нахви и др. В 60-х гг. получили известность сб-ки рассказов Г. ас-Саман, В. Ихласси, Я. Рифаийя и особенно 3. Тамера и романы Ж. Салема (“В изгнании”), Мины (“Парус и буря”, “Снег летит в окно”), для к-рых характерна приверженность к символике. Сирийские прозаики в поисках совр. худож. средств изображения жизни страны проявляют интерес к творч. исканиям наиболее известных амер. и европ. мастеров. Широко представлена в многочисл. переводах рус. классич. и сов. лит-ра.
В 70-х гг. появляются произв. аль-Уджейли, рассказывающие о социальных преобразованиях в стране. В эти же годы через все жанры лит-ры проходит тема, тесно связанная с судьбой палестинского народа (проза Мины, стихи Н. Каббани и др.).
Развитие жанра романа в 70-х годах связано с именами Мины, аль-Уджейли, Ф. Зарзура, ас-Саммана и др. Сирийскую драматургию представляют А. А. Орсан и С. Ванус. В 1951—54 в Сирии функционировала Лига сирийских писателей; 9 сент. 1954 вместо нее была создана Лига араб. писателей. В нее входили прогрес. прозаики и поэты. В 1969 сформирован Союз араб. писателей Сирии, объединяющий писателей, драматургов, критиков и переводчиков.
|
|
|
Лит. периодика: журналы “Аль-Маукиф аль-адаби” (с 1971) — орган Союза араб. писателей, “Аль-Маарифа” (с 1962)—орган Мин-ва культуры и нац. ориентации.
Изд.: Непобежденное молчание. Рассказы сирийских писателей. Предисл. В. Э. Шагаль, М., 1977.
• КрачковскийИ. Ю., Араб. яит-ра в XX в., Л., 1946; Соловьев В., Фильштинский И., Юсупов Д., Араб. лит-ра, М., 1964; Долинина A.A., Очерки истории араб. лит-ры нового времени. Египет и Сирия, М., 1973. В, Э. Шагалъ.
“СИРП Я БАЗАР” (“Серп и молот”), еженед. газета, орган Мин-ва культуры и СП Эст. ССР. Изд. в Таллине с 1940, на эст. яз.
==382 СИРП — СКАЗ
СИЦИЛИАНА (итал. siciliana), 8-стишная строфа на 2 рифмы по схеме abababab. Развилась из нар. песен; канонизирована в 13 в., но распространения не получила и уступила место родственной ей октаве. Пример аналогичной строфы—стих. A.A. Блока “Май жестокий с белыми ночами!...”, м.л. Гаспаров, “СИЯНИЕ”, рус. иллюстрированный лит.-политич. еженед. журнал. Изд. в Петербурге в 1872—74 под ред. В. П. Турбы. Печатал произв. П. В. Засодимского, Н. В. Успенского, А. И. Левитова, стихи Л. Н. Трефолева, статьи о А. Н. Радищеве, Н. А. Добролюбове, Д. И. Писареве и др. Продолжение — журн. •“Пчела”.
СКАЗ, особый тип повествования, ориентированный на совр. живую, резко отличную от авторской, монологич. речь рассказчика, вышедшего из к.-л. экзотической для читателя (бытовой, национальной, народной) среды. В С. широко используются просторечие, диалектизмы, а также профессиональная речь. Обращение к С. часто связано со стремлением писателей нарушить сложившуюся консервативную “среднюю” лит. традицию, вывести на сцену нового героя (обычно удаленного от книжной культуры —Н. С. Лесков, В. И. Даль, “Вечера на хуторе близ Диканьки” Н. В. Гоголя) и новый жизненный материал. С. дает этому герою возможность наиболее полного самовыявления, свободного от авторского комментария, “контроля”, что заставляет читателя остро пережить новизну и двуплановость построения рассказа, сочетание двух (часто противоположных) оценок — авторской и рассказчика (М. М. Зощенко).
|
|
|
Наиболее распространены две формы С.: первая — С., ведущийся обычно от первого лица вполне определ. рассказчика. Он особенно близок к живой интонации устной речи. Вторая форма обходится без введения реального рассказчика; внешне она ближе к обычному “авторскому” лит. повествованию, но именно она дает наиболее богатые возможности игры с чужим словом (Ф. М. Достоевский).
Композиц. формы использования С. различны: 1) произв. целиком состоит из С.; 2) оно имеет минимальные авторские сигналы, указывающие читателю на отделенность автора: подзаголовок (“Происшествие. Рассказ ямщика” — А. П. Чехов), краткое разъяснение “издателя”; 3) С. обрамляется авторским предисловием или послесловием; в этом случае в произв. могут входить большие куски авторского текста. (Примеры совмещения разных форм в пределах одного произв.— “Сказ о Косом Левше”, очерк “Воительница” Лескова, “Вологодские бухтины” В. И. Белова.) Широко используются более сложные формы: на авторском повествовании лежит “налет” чужого слова, сочувственно используемого автором (обэриуты, Н. А. Заболоцкий). Случаи, когда в произв. очерчена фигура рассказчика, но его слово не противостоит авторскому, не относятся к С.
Ориентацией на внелитературные жанровые и речевые формы С. отличается от стилизации в лит-ре, предполагающей использование к.-л. системы лит. стиля.
• Эйхенбаум В., Как сделана <Шинель> Гоголя, в его кн.; О прозе. Л., 1969; Мущеяко Е., Скобелев В., Кройчик Л., Поэтика сказа, Воронеж, 1978; Виноградов В., Проблема сказа в стилистике, в его кн.: О языке худож. прозы, М., 1980; Бахтин М., Проблемы поэтики Достоевского, 4 изд., М., 1979, гл. 5, с. 221—26; Чудакова М., Поэтика Михаила Зощенко, М., 1979, с. 64—97. Л. П. Чудаков.
СКАЗ, в сов. фольклористике термин, обозначающий жанры устной прозы, повествующей о современности или недавнем прошлом. В отличие от легенды, С. обычно не содержит фантастич., сказочного элемента. Различаются С., ведущиеся от лица участника описываемого события (мемуарный С.), и С., отделившиеся от участника-повествователя, к-рые с течением времени могут превращаться в легенду, предание, былину и т. д. С. легли в основу нек-рых стихотворений Н. А. Некрасова, И. С. Никитина, А. Т. Твардовского, рассказов Л. Н. Толстого (“Народные рассказы”), Г. И. Успенского, Н. С. Лескова, М. М. Пришвина и др. В последние годы термин “С.” вытесняется термином устный народный рассказ, к. в. Чистое.
|
|
|
СКАЗАНИЕ, в фольклоре общее родовое название повествоват. произведений история, и легендарного характера, сочетающее ретроспективность изложения с поэтич. трансформацией прошлого. Среди С. различают предания, легенды и др. В древних лит-рах С. именуют прозаич. произведения с историч. и вымышленным содержанием (см., напр.. Повесть древнерусская). В новой лит-ре бывают и стихотворными. Лит. С. в той или иной мере включают в себя традиц. образно-стилевые свойства фольклора. Таковы санскритский “Океан сказаний” Сомадевы, древнерус. “Сказание о граде Китеже”, известная разным народам “Александрия”, а в новой лит-ре —“Сказание о гордом Аггее” В. М. Гаршина, “Дедовы сказания” Б. В. Шергина и др. в. п. Аникин. “СКАЗАНИЕ О МАМАЕВОМ ПОБОИЩЕ”, памят ник др.-рус. лит-ры 1-й четв. 15 в. (датировка гипотетична, были попытки отнести “Сказание” к более позднему времени). Содержит самый подробный рассказ о Куликовской битве 1380 и связанных с ней событиях, основанный на свидетельствах современников и очевидцев. В “Сказании” отчетливо проявились особенности поэтики воинских повестей в сочетании с изобразит, средствами устного нар. творчества; автор обращается к устным преданиям о сражении с Мамаем (единоборство Пересвета с тат. богатырем, “испытание примет” Дмитрием Волынцем); нек-рые поэтич. образы восходят к ^Задонщине”: Многократно переписывалось и перерабатывалось до нач. 18 в. (известно 8 ред. и большое кол-во вариантов); сохранилось много лицевых (иллюстрированных) списков “Сказания”.
Тексты и луг.; <Слово о полку Игореве” и памятники Куликовского цикла, М.—Л., 1966; Сказания и повести о Куликовской битве, Л-, 1982. Д. М. Буланин.
СКАЗИТЕЛИ, нар. название исполнителей (певцов) былин и исторических песен, принятое рус. наукой. В сер. 19 в. П. Н. Рыбников установил факт широкого бытования былин среди крестьян рус. Севера. Иск-во С. основано на длит. и устойчивой традиции. А. М. Астахова выделяет три типа С.: повторяющие предшественников; создающие оригинальные версии сюжетов; импровизаторы, каждый раз по-новому поющие песню. К числу наиболее талантливых С. принадлежали Т. Г. Рябинин, В. П. Щеголенок, М. С. Крюкова, М. Д. Кривополенова, Н. С. Богданова, Ф. А. Конашков. Обучение пению в живом общении, с голоса порождало школы и фамильные династии С. (Рябинины, Крюковы и др.). В большинстве своем С.— непрофессиональные исполнители, крестьяне. В 20 в. иск-во С. постепенно угасает. Понятие “С.” применимо и к нерус. фольклору, являясь в последнем случае синонимом нац. терминов (барды, жирши и т. д.).
% ЧичеровВ-, Школы сказителей Заонежья, М,, 1982.
СКАЗКА, один из осн. жанров устного нар.-поэтич. творчества, эпическое, преим. прозаич. худож. произв. волшебного, авантюрного или бытового характера с установкой на вымысел. С. называют разл. виды устной прозы, отсюда разнобой в определении ее жанровых особенностей. От др. видов худож. эпоса С. отличается тем, что сказочник рассказывает ее, а слушатели воспринимают прежде всего как поэтич. вымысел, игру фантазии. Это, однако, не лишает С. связи с действительностью, определяющей идейное содержание, язык, характер сюжетов, мотивов, образов. Во мн. С. нашли отражение первобытные обществ. отношения и представления, тотемизм, анимизм и др. Для С., сложившихся при феодализме, характерны такие образы, как царь, царевич, рыцарь, король. В эпоху капитализма увеличивается интерес сказочников к теме денег, торговли; в С.'изображается контраст бедности и богатства, все сильнее звучат мотивы классового антагонизма. Тем не менее сказка оптимистична: добро здесь почти всегда побеждает, злые силы терпят поражение, нередко осмеиваются. В наст. время одни С. продолжают свою жизнь в книге, другие уходят из нар. быта либо становятся достоянием детей (см. Детская литература),
третьи продолжают интересовать взрослых слушателей. В С. народов мира много общего, что объясняется сходными культурно-историч. условиями их жизни. Вместе с тем С. обладают нац. особенностями, отражают уклад жизни того или иного народа, его труд и быт, природные условия. Сказочники привносят в исполняемые ими С. свои индивидуальные черты, поэтому большинство С. известно во мн. вариантах.
Можно выделить наиболее характерные группы С., каждая из к-рых имеет особую структуру. С. о животных занимает видное место в фольклоре народов Севера СССР, Сев. Америки и особенно Африки. Часть их возникла, очевидно, в доклассовом обществе и была связана с тотемизмом. С течением времени они теряли свой мифол. и магич. характер, приближаясь к нравоучит. басне. Нек-рые из волшебных С. также первоначально были связаны с мифами и имели магич. значение. Мировое распространение получили волшебные С. о змееборстве, о мачехе и падчерице, о добывании чудесных предметов и др. Волшебные С. всех народов отличаются богатой словесной орнаментикой, им свойственны затейливые присказки и концовки, повторы и т. д. Авантюрные С. излагают необыкновенные приключения героя, трактуя их обычно без волшебной фантастики. Герои этих С. проявляют гибкий ум, находчивость, ловкость. К ним примыкают и С. об историч. деятелях. Бытовые С. часто отличаются острой социальной направленностью. Героем их обычно выступает бедный крестьянин, работник или солдат в хорошо знакомой сказочнику обстановке. Известны также сказка-небылицы, т. н. докучные С. и др.
Нар. сказкам посвящена большая науч. лит-ра. Представители мифологической школы в фольклористике изучали С. как “осколок древнего мифа”. Компаративисты (см. Компаративизм) интересовались гл. обр. совпадением сюжетных схем или отд. мотивов в С. разных народов и пытались установить пути распространения С. Сторонники антропологической школы создали теорию о единой бытовой и психол. основе самозарождения сказочных сюжетов (см. Самозарождения сюжетов теория). Сов. фольклористика, опираясь на теорию марксизма-ленинизма, на работы революц. демократов, М. Горького о нар. творчестве, многое сделала в изучении взаимоотношений индивидуального и коллективного начал в С. Лучшие сб-ки С. разных народов вошли в сокровищницу мировой лит-ры. Таковы сб-ки вост. С. “Тысяча и одна ночь”, инд. “Панчатантра”, нем. С. братьев Я. и В. Гримм, сб. рус. С., составленный А. Н. Афанасьевым. В сов. время опубл. многочисл. сб-ки С. народов СССР. Выходит научно подготовленная серия “Сказки и мифы народов Востока”. С. постоянно привлекают внимание писателей, широко использующих сказочные образы, темы и сюжеты, создающих лит. С. Таковы сказки А. С. Пушкина, X. К. Андерсена, В. Хауфа, Ш. Перро, Дж. Харриса, в сов. лит-ре—?.Η. олстого, К. И. Чуковского, С. Я. Маршака, пьесы-сказки Е. Л. Шварца и др. Примером сатирич. использования возможностей С. являются сказки М. Е. Салтыкова-Щедрина. К образам и сюжетам С. обращаются художники и композиторы.
• Мелети некий Е. М., Герой волшебной сказки, М., 1958; Померанцева Э. В., Судьбы рус. сказки, М., 1965; Пропп В. Я., Морфология сказки, 2 изд., М., 1969; Аникин В. П., Рус. нар. сказка, М., 1977; Сравнит, указатель сюжетов. Восточнославянская сказка, Л., 1979; The types of the folktale. A classification and bibliography, 2 ed., Hels., 1961; Enzyklopadie des Mдrchens, hrsg. von K. Ranke, Bd l—2, B.-N.Y., 1977-78. Э. В. Померанцева.
СКАЗОЧНИКИ, рассказчики сказок, владеющие большим или меньшим сказочным репертуаром. Рассказывая традиц. сказку, С. вносят в нее новые черты, меняют ее в зависимости от степени своей одаренности, запросов аудитории. С. отличаются друг от друга составом репертуара, идейной направленностью, СКАЗ — СКАЗ
==383
манерой оказывания. Большую роль в формировании сказок у всех народов сыграли профессиональные С. Наиболее известным С. в России 19 в. был самарский сказочник Абрам Новопольцев. Среди сов. С. выделяются А. К. Барышникова (Куприяниха), А. Н. Ко-
ролькова и др.
• Азадовский М. К., Рус. сказка. Избр. мастера, т. 1—2, M.-Л., 1932.
СКАЛЬДЫ (исл. skald — поэт), норв. и исл. поэты 9—13 вв. Стихи С., бытовавшие в устной традиции, сохранились в виде фрагментов в Младшей Эдде Снорри Стурлусона и сагах. Известны стихи ок. 250 скальдов, древнейшие из к-рых — норвежцы. Самый знаменитый С.—исландец Эгиль Скаллагримссон (ок. 910—990). С. сочиняли хвалебные песни, хулительные стихи, отд. строфы по разным поводам, в к-рых, как правило, зафиксированы реальные факты, совр. сочинению. Скальдич. размеры отличаются чрезвычайной строгостью и в то же время сложностью. Язык изобилует замысловатыми перифразами (кеннинги) и поэтич. синонимами (хейти).
СКАНДИРОВАНИЕ (от лат. scando — размеренно читаю, букв.— поднимаюсь), декламац. прием — подчеркнутое выделение в произношении всех метрических признаков стиха (сильных мест — иктов, цезур, концевых пауз), напр. “Утешится — безмолвная печаль — — И резвая — задумается радость” (А. С. Пушкин). Употребляется обычно в целях педагогических, для облегчения распознавания размеров
СТиХОТвОрНЫХ. М. Л. Гаспаров.
•“СКИФЫ”, группа писателей и деятелей иск-в разных школ и направлений, заявившая о себе двумя одноим. сб-ками, вышедшими в 1917—18. Лидер группы—Р. В. Иванов-Разумник, политич. ориентация к-рого определялась близостью к левым эсерам, в первое время после Окт. революции сотрудничавшим с Сов. властью. В группу входили А. Белый, А. М. Ремизов, Е.И. Замятин, О. Д. Форш, А. П. Чапыгин, М. М. Пришвин, Н. А. Клюев, С. А. Есенин, П. В. Орешин и др. Приняв Окт. революцию, “С.” осмысляли ее задачи в духе национальной, •“восточной” стихии и т. н. крестьянского социализма, в конечном счете — в духе мелкобурж. анархомаксималист. утопии: социальная революция воспринималась как первый шаг к подлинно “скифской” революции — “новому вознесению духа”.
СКОМОРОХИ, рус. ср.-век. бродячие актеры, бывшие одновременно авторами большинства исполнявшихся ими словесно-муз. и драматич. произведений. Возникнув не позже сер. 11 в., скоморошество достигло расцвета в 15—17 вв., а в 18 в. постепенно угасло, передав нек-рые традиции своего иск-ва народной драме, балагану, райку. Репертуар С. включал шуточные песни, сценки, социальную сатиру—“глумы”, исполняемые в масках и “скоморошьем платье” под аккомпанемент домры, волынки, бубна. Подвергались гонениям со стороны церкви; в 1648 и 1657 были изданы указы о запрещении скоморошества.
φ Αелкин А. А., Рус. скоморохи, М., 1975.
СКОРОГОВОРКА, нар.-поэтич. произв., построенное на сочетании звуков, затрудняющих быстрое и четкое произнесение слов (“На дворе—трава, на траве— дрова”). Содержание С. часто юмористическое, функция в быту — игровая. Распространена в детском обиходе. Иногда С. имеет смысл поговорки (“Сшит колпак, да не по-колпаковски”).
СЛАБОЕ МЕСТО, см. Сильное место и слабое место. СЛАВЯНОФИЛЬСТВО, направление в рус. обществ. и лит. мысли 40—60-х гг. 19 в., отстаивавшее в противоположность западничеству особые, “самобытные”, внеевропейские тенденции в развитии России, ее истории и культуры. Термин “С.”, как и “западничество”, условен, не раскрывает всей сложности воззрений ведущих деятелей, введен в оборот противниками; сами славянофилы с неодобрением относились к нему и называли свое учение “славянохристианским”, “московским”, “истинно русским”.
==384 СКАЛ — СЛАВ
Учение С. начали создавать А. С. Хомяков и И. В. Киреевский во 2-й пол. 30-х гг. (программные статьи “О старом и новом”, 1839, Хомякова, “В ответ А. С. Хомякову”, 1839, Киреевского). В 40-х гг. к “старшим” славянофилам (к ним относятся также П. В. Киреевский, А. И. Кошелев) примкнули “младшие” — Ю. Ф. Самарин, К. С. Аксаков и И. С. Аксаков, а также еще ряд историков, публицистов, обществ, деятелей. Отд. чертами мировоззрения к славянофилам близки М. П. Погодин, С. П. Шевырев, Н. М. Языков.
Славянофилы требовали отмены крепостного права, желали всеобщего просвещения, освобождения человека и иск-ва от пут бюрократич. гос. власти, от сервилизма и угодничества. Однако, будучи консервативными мыслителями, они решительно расходились с западниками в отношении к монархии и к европ. политич. формам. Славянофилы сознавали, что развитие интеллектуальной и технич. культуры на Западе сопровождалось угасанием духовной жизни и прежде всего — нравственности. Они проницательно охарактеризовали реальные недостатки зап.-европ. бурж. цивилизации: омещанивание, обездушивание — “обезбоживание” человека, превращение общества в сумму эгоистич. и меркантильных индивидов. При этом “западными” объявлялись также социалистич. учения, революц. движение, резко враждебного отношения к к-рым славянофилы никогда не скрывали; отсюда их откровенная вражда к рус. революц. демократии, к радикальной журналистике.
Спасение родины от участи Запада славянофилы искали в сохранении и развитии православия и патриархально-общинных основ, уходящих корнями в быт и нравы допетровской Руси. Нельзя сказать, что защитники “святой старины” не видели в древней и ср.-век. Руси отвратительных черт -самоуправства, темноты, закрепощения (“плена”) народа (см. стих. Хомякова “Не говорите: „То былое, То старина, то грех отцов..."”, 1844). Но в поисках нормы они идеализировали нравств. и социальные начала Киевской и Московской Руси, создавая утопич. модель общинного строя, где господствовало единство всего народа, где бесконфликтно сочетались интересы всех и каждого, где первоосновой человеч. бытия была христ. вера и этика: начала любви, добра, братства, “соборности”.
Возникло противопоставление реальной Зап. Европы и идеал ь н о и России. (У либеральных западников, наоборот, идеальный Запад—в противовес “отсталой” России.) В Европе, утверждали славянофилы, власть завоевывается насилием, основана -“на крови”; отсюда — разделение на враждебные нации и сословия; стремление к личной пользе, напряженность и конфликтность жизни; подчинение церкви государству; рационализм, разобщенность, всеразлагающий рассудок; сила материальная; следование формальностям и закону. В России — добровольное объединение и добровольное призвание правителей, отсутствие сословной вражды; общественное, общинное, “соборное”, совестливое как гл. черты характера; свободная, независимая церковь; соединяющий разум, цельность, единство; сила духовная; следование истине и обычаям отцов. Кардинальным становилось различие судеб личности, ее свободы и расцвета. На Западе, по мнению славянофилов, становление личности сопряжено с ее -“отъединением”, изоляцией от “всех”; в. России же условием расцвета личности должно быть “смирение” — “не баранья покорность” факту и событию, а “самоотречение” во имя закона отцов, обхцины, народа, “мира” и, главное,— единства православной церкви, восстановление внутренне целостной личности, ее духовной полноты и свободы неотделимо от такого самоотречения (славянофилы противопоставляли народное не общечеловеческому, а эгоистическиличному).
Явная неудовлетворенность существующим обществ, строем в России (и самодержавием, и наступающими бурж. отношениями), истинная любовь к народу и боль за него (стих. К. Аксакова “Безмолвна Русь...”, 1846, И. Аксакова “Клеймо домашнего позора...”, 1849, Хомякова “России”, 1854) заставляли славянофилов желать перемен (в 50-х гг. в сознании славянофилов появились черты либерально-дворянской идеологии). Но “золотой век” был для них в прошлом (что сближало их с консервативными романтиками Запада), хотя они и не чаяли его возврата. Однако искреннее недовольство существующим, желание перемен принципиально отличали славянофилов от представителей “официальной народности” и близких к ним Погодина и Шевырева. Недаром николаевское пр-во так подозрительно к ним относилось: оно желало беспрекословного идейного подчинения, покорного следования “высшим” предначертаниям. Третье отделение, постоянно надзиравшее за славянофилами, считало их скрытыми бунтовщиками; в Петербург поступали многочисл. доносы; славянофилов заключали в Петропавловскую крепость (Самарина, И. Аксакова), им запрещали выезжать за границу, носить рус. одежду и бороду.
Филос. воззрения славянофилов в целом идеалистичны; восприняв идеи Платона, христ. богословов (патристики), позднего ф. Шеллинга, И. Киреевский и Хомяков утверждали независимую от субъекта объективность бытия, считая при этом, что явлениям и предметам действительности предшествует божеств, мысль; истинное познание, истинная наука возможны поэтому лишь ва основе религ. веры. В мышлении С. выявились характерные черты рус. идеалистич. философии.
Эстетич. система С. подчинялась историко-философским и религ.-нравств. концепциям. Отвергалось “чистое искусство” (см. ^Искусство для искусства”·); Хомяков часто противопоставлял свободу художества несвободе художника: настоящий художник, сын своего века, всегда будет выражать определ. идеи, тем он и не свободен; но если он высказывает эти идеи естественно и искренне, то создает свободное искусство (Полн. собр. соч., т. 3, M., 1900, с. 372, 419). Худож. творчество, по мнению славянофилов, должно было или отражать те свойства действительности (особенно нар. жизни), к-рые подкрепляют их теоретич. доктрину (патриархальность, религиозность, -“смирение”·, “общинность” рус, натуры), или, наоборот, критически представлять все, что не соответствует идеалу. Отсюда налет нравоучительности, пророчества, дидактизма в иск-ве славянофилов (особенно в стихах Хомякова, К. Аксакова) и усиленная императивность тона и стиля, что соответствовало нормативному характеру эстетики С. (пафос норм, идеала, строгая, бескомпромиссная оценка совр. иск-ва с этой т. з.) и ее этич. уклону: художник отчетливо представлял себе конечную цель жизни, идеал, он соотносил с ними явления действительности и иск-ва, прославлял приближающееся и приближающее к идеалу, обличал все мешающее и далекое от идеала. При этом личное, подчиняясь общему, уходило на задний план, ибо нормативное трудно уживается с индивидуальным. Однако после А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Н. В. Гоголя невозможно было возродить строго нормативную эстетику; и это сказалось в худож. практике самих славянофилов. Весьма значительным, связанным с лучшими традициями рус. лит-ры, оказалось творчество близкого к славянофилам С. Т. Аксакова. Поэзия С. интересна гл. обр. гражд. инвективами (Хомяков, К. Аксаков), отд. сочинениями филос. лирики и попытками создать нар. эпопею (поэма “Бродяга” И. Аксакова).
Та ветвь рус. демократич. лит-ры 40—50-х гг., к-рая сосредоточенно изображала картины распада традиционно-феод. общества и поэтому становилась знаменем западничества, особенно его радикального крыла во главе с В. Г. Белинским, встречала преим. враждебное отношение со стороны славянофилов. Большинство произв. такой направленности они называли “западными”, “отрицательными”. Им оставалось признать “своим” ограниченный круг лит. произв.— прозу С. Т. Аксакова, соч. Гоголя, нек-рые рассказы “Записок охотника” И. С. Тургенева, повести Н. Кохановской, “Картинки из русского быта” В. И. Даля, поэзию Хомякова, К. Аксакова, И. Аксакова, стихи Языкова, К. К. Павловой, А. К. Толстого и Ф. И. Тютчева, ряд стих. Лермонтова, А. Н. Майкова, Л. А. Мея.
|
|
|
