 |
О вы, безглазые, безухие друзья,
|
|
|
|
Расмус Йонссон, аспирант.
Н.Р.: Кристоф Заммер.
Эн точка Эр точка двоеточие Кристоф Замер. Новоиспеченный Рогоносец Кристоф Заммер. Неудачливый Развратник. Недопеченный Рогалик. Ненасытная Рожа. Нортумберлендский Рецидивист. На.. Надо завязывать с чтением истории на ночь, Андрич. На ночь Андрич. Андрич на ночь. С таким созвучием вы, безусловно, достойны стихов. О, что вы, не стоит… Ну, разве что пару строчек... Обещайте, что не расскажете моей собаке, у нее слабые уши…
- Был, каюсь, - голос Заммера вернул Новака к действительности. – Но, разве мы не должны оберегать молодежь от ошибок нашей молодости? Я вам сейчас расскажу, как все будет, юноша…
- Ах да, совсем забыла вас представить друг другу, - перебила его Корнелия. Заммер состроил гримасу, но не стал ничего говорить. – Новак, это профессор Кристоф Заммер, наш биолог. А это его аспирант Расмус Йонссон. Йонссон, Заммер, это Новак Андрич, студент-историк, подрабатывающий на лайнере официантом.
Новаку не очень понравилось, как его представили. Хотя, с другой стороны, как его еще представлять. Ухмылка Заммера стала еще более самодовольной.
- Молодой гуманитарий, - произнес он так, будто это было чем-то постыдным. – Так вот, Андрич, вернемся к нашей беседе. Все будет происходить следующим образом: через пару лет вы начнете друг от друга уставать и, те черты характера, которые вы когда-то любили друг в друге больше всего, станут наиболее ненавистными. То есть, если вам нравилась в вашей второй половине жизнерадостность и неиссякаемое чувство юмора, то позже вы будете считать его или ее клоуном и так далее, по списку. Спокойствие и рассудительность превращается в занудство, щедрость - в транжирство, высокий уровень эрудиции и интеллекта – в умничанье…
|
|
|
- Не будем отбирать у молодежи право на ошибку, Кристоф, - с улыбкой произнесла Корнелия, заметив возрастающее раздражение на лице Новака. – К тому же, возможны исключения, и вы об этом знаете. Расскажите лучше о своих исследованиях. Я слышала, вы близки к большому открытию.
Новак одними губами произнес «спасибо большое», в ответ Корнелия заговорщицки подмигнула и, изобразив заинтересованность, повернулась к биологу.
******
Младший администратор Фрэнки Фаулер был очень недоволен. Шеф Лотье обещал мистеру Саксу, что составит ему компанию на ужин. И вот, мистер Сакс уже битых полчаса ждет Лотье, клиенты ждут свои заказы, а повар так и не появился. Каким бы гениальным кулинаром ты не был, не стоит игнорировать одного из богатейших людей на планете. Что этот лягушатник о себе возомнил? Ну, ничего, сейчас он ему все выскажет.
Дверь лифта открылась, и Фаулер вышел на служебный уровень. В ноздри ударил терпкий кисловатый запах.
- Ну и вонищу развели. Что за гадость он там готовит на этот раз? - проворчал он, приближаясь к двери кухни. – Всовывает клиентам тухлятину, недоносок…
Кровь, капавшая с ручки двери, заставила Фаулера замолкнуть и покрыться холодным потом. Он осторожно заглянул на кухню…
Вопль ужаса сотряс служебный уровень.
******
Сознание несовершенно, постоянная рефлексия мешает почувствовать жизнь, насладиться всеми ее проявлениями. Эмоции вредят здоровью, заставляя организм выделять все новые и новые порции гормонов, а те, в свою очередь, делают эмоции еще сильнее. Порочный круг. В конечном счете, половину жизни человек проводит «внутри» себя, наслаждаясь и страдая из-за круглосуточных кинофильмов, которые ему показывает мозг, разбирая их и анализируя. Несколько часов несчастный Homo Sapiens моделирует в своем сознании предстоящее пятиминутное выступление или собеседование, бесконечно долго воображение влюбленных рисует им варианты развития первого свидания, а после него включается бесконечная прокрутка произошедшего, с долгим и тщательным обдумыванием.
|
|
|
Человечество уже очень давно разучилось жить, иначе ему не пришлось бы выдумывать эти жалкие жизнезаменители - философию, искусство, религию, которые, как бы их не превозносили, не способны заменить своими отвлеченными понятиями и размышлениями прелестей настоящего существования.
Первородных грех был совершен, когда человек впервые задал себе Вопрос.
Обезьяны, при их весьма высоких интеллектуальных способностях и обучаемости, не сидят неделями на ветвях, разрабатывая метафизику.
Дайте любому из приматов банан - он просто съест его с наслаждением и попросит добавки, и только человек может задать себе вопрос «зачем».
Зачем есть банан? Чтобы насытиться.
Зачем насыщаться? Чтобы выжить.
Зачем?
Но, теперь он свободен, вырвался из порочного круга, достиг мокши**. Разум его чист и прозрачен, как воды ледяного альпийского озера. Впервые в жизни он точно знает, что должен сделать и наслаждается этим. Правая его рука касается стены длинного коридора, по которому он движется к своей новой цели. Гладкая поверхность то и дело сменяется резными рамками дорогих репродукций, неровностями холстов с их постоянными бугорками и впадинками. Он с наслаждением вдыхает смешанный аромат пота и крови, с удовольствием разглядывает прекрасный алый узор на левой руке, сжимающей нож, на идеально круглые темные капли, падающие на пол с блестящего лезвия. Как он мог подумать, что голос, звучавший в его голове, принадлежит дьяволу. Это был голос спасителя, ласкового мудреца, закончившего все его страдания, друга, который никогда его не покинет. Теперь Хорхе никогда не будет один, они – единство из множества.
Имя им – легион.
******
- …и на эти исследования НАСА выделяет нам восемнадцать миллиардов.
Новак закашлялся и покачал головой.
- Вы явно что-то хотите сказать, господин студент, - обратился к нему Заммер.
- Нет, вам показалось. Я просто поперхнулся, услышав какую огромную сумму, мировая наука вновь бросает на ветер.
- На ветер? – воскликнул биолог оскорбленно. - Потрудитесь объясниться.
|
|
|
- Что ж… Учтите, это исключительно моя точка зрения. Мне не нравится то, какое количество денег тратится на так называемые исследования космоса. Не нужно говорить мне о пользе, которую принесли эти исследования ранее в метеорологии, сельском хозяйстве, экологии и даже медицине. Все это в основном достигнуто благодаря созданию и усовершенствованию спутников, а я имею в виду исследования, подобные вашим. Вы собираетесь потратить огромные деньги на поиски и изучение внеземных форм жизни, когда добрая половина земных находится на пороге полного исчезновения. Вы тратите грандиозные суммы на поиски «нового дома», когда ваш старый дом находится на грани истощения.
- Ах, старые разговоры, - пренебрежительно махнул рукой Заммер. – Вы предлагаете лишить людей мечты о звездах, говорите о том, что мы неправильно тратим деньги. А посмотрите, сколько денег тратится на совершеннейшую ерунду, вроде спорта, телевидения, покупки яхт, дворцов, на войны…
- Я говорю о средствах, которые тратит наука, а не разжиревшие толстосумы. Разве не должны вы быть светом разума в кромешной тьме всемирного идиотизма? Знаете, люди, со своим отношением к Земле, напоминают мне нашкодивших детей, которые разворотили свою площадку для игр и теперь ищут новую, вместо того, чтобы попытаться все восстановить. Скажите мне, какая польза будет от нахождения «второго дома», если мы задохнемся в собственных выхлопах? Неужели обнаружение какого-нибудь инопланетного папоротника возместит утрату Амазонских лесов, а внеземная букашка восполнит потерю 75% видового разнообразия вашей родной планеты? Что за польза будущим поколениям от ваших находок, если им придется бороться за выживание? Извините, возможно, все это звучит резко, но я никогда не понимал всеобщего восторга по поводу нахождения какого-нибудь атмосферного пятна на находящемся в нескольких световых годах от нас безжизненном куске камня. Всегда возникал вопрос: чему вы радуетесь? Вы потратили несколько миллиардов и обнаружили только чертово пятно. На эти деньги вы могли спасти гектары леса, очистить отравленные вами водоемы, остановить вымирание нескольких видов. А вы нашли гребанное пятно и аплодируете друг другу. Простите, Корнелия, если я обидел вас - Новак улыбнулся профессору Хиггинс. – Вы астрофизик, я очень уважаю вашу профессию, но мое мнение обо всем этом вы знали и до этого.
|
|
|
- Типичное мнение человека, далекого от науки, - презрительно проговорил Заммер. – Я даже не буду пытаться что-то вам объяснять.
- Не ссорьтесь, господа, - Корнелия явно веселилась. – Кристоф, не обижайтесь на Новака, он молод, горяч и полон благородных помыслов.
- Поймите, я не предлагаю отказаться от этих исследований совсем и навсегда, - уже более спокойным тоном сказал Новак. - Но, ведь вы, ученые, больше всех любите говорить об уникальности нашей планеты. Так защищайте ее, сохраните, а потом уже отправляйтесь на завоевание других миров. Пока что, вы просто выходите из своего дома, оставляя утюг включенным. И не удивляйтесь, если вернувшись, обнаружите лишь пепелище.
******
Феликс Фролов до последнего надеялся, что это просто чья-то глупая шутка. Когда первый помощник Розетти прибежал на мостик и выпалил: «Капитан, на лайнере убийца!», он хотел послать его к черту и пригрозить штрафом за неуместные розыгрыши, но увидев испуганное побледневшее лицо, решил проверить все сам.
Некогда сверкавшая чистотой кухня буквально плавала в крови двух изуродованных трупов, которые убийца зачем-то прислонил спиной к спине. Гейл, по всей видимости, не успел ничего понять и так и умер, растянув губы в неестественной улыбке. Убийца вырезал ему глаза. Лицо повара выражало дикий животный страх. Ему нанесли чудовищное количество ударов и отрезали оба уха.
- Это просто невозможно, - пробормотал потрясенный капитан. – Тесты Шеппарда не дают сбоев, на лайнере нет ни одного человека, склонного к насилию.
- Капитан, что нам теперь делать? – испуганный Розетти сидел рядом с Фаулером, пытаясь привести того в чувство. Помощник капитана первым прибежал на его вопли и с тех пор Фаулер никак не мог прийти в себя.
- Для начала отведи этого беднягу в медотсек, и поручи кому-нибудь с крепкими нервами и желудком прибраться здесь. Потом дай объявление по всему лайнеру: пусть пассажиры и члены экипажа соберутся в Большом зале.
- Кто мог сотворить подобное?
Фролов посмотрел на стену над трупами. На ней, кровью жертв были выведены строки:
О вы, безглазые, безухие друзья,
О черви! К вам пришел мертвец веселый, я;
О вы, философы, сыны земного тленья!
Ползите ж сквозь меня без муки сожаленья;
|
|
|
