Поведенческие корреляты данных ТАТ

Неудовлетворительное состояние основанных на ТАТ средств измерения мотива аффилиации объясняется и тем фактом, что до сих пор исследовались только отдель­ные поведенческие корреляты аффилиативной мотивации. Существует, по-видимо­му, всего одна работа, рассматривающая аффилиативное поведение в собственном смысле слова, т. е. социальное взаимодействие. Это уже упоминавшееся исследование Фишмана (Fishman, 1966). Стоит также упомянуть данные исследований Лэнсин-га и Хейнса (Lansing, Heyns, 1959) и Боятциса (Boyatzis, 1972), согласно которым люди с высоким мотивом аффилиации проявляют большую активность в таких связанных с общением видах деятельности, как разговоры по телефону и написа­ние писем.

Убедительный индикатор мотивации аффилиации — в том смысле, что он яв­лялся нереактивным, непосредственным и оперантным поведенческим показате­лем, — использовала Константян (Constantian, 1981; см. также: McClelland, 1985a, b). Она снабдила студентов летней школы электронными аппаратами вызова, исполь­зуемыми врачами в больницах. В течение двух часовых интервалов в промежутке от 9 утра до 11 вечера студенты через регулярные интервалы времени получали звуковой сигнал, услышав который, они должны были сразу отметить на специаль­ном бланке, чем они занимаются в данный момент. Студенты с сильным мотивом аффилиации (по ключу ТАТ Хейнса и его коллег (Heyns et al., 1958)) в целом ока­зались чаще занятыми разговором или написанием письма.

Наряду с мотивом аффилиации как предсказателем оперантного аффилиатив-ного поведения, Константян фиксировала и прямое предпочтение направленного на общение поведения: она просила испытуемых ответить, предпочитают ли они осуществлять 15 различных видов деятельности (в частности, работать, ходить за покупками, посещать музей, перекусывать в кафе, гулять) в компании или в оди­ночку. Поскольку оба этих способа поведения не связаны между собой негативной корреляцией, должно существовать большое количество людей, которые не пред­почитают исключительно уединение или исключительно компанию, а любят и то и другое или обладают разными предпочтениями по отношению к разным видам

деятельности. Как правило, показатели мотива аффилиации и связанных с аф-филиацией предпочтений дополняют друг друга. Так, человек тем больше любит гулять с друзьями, чем выше его мотив аффилиации и чем больше он любит про­водить время в компании. Поскольку мотив и предпочтения рассматриваются как независимые друг от друга показатели, то одновременно признается, что одино­чество ценится не только теми, кто любит осуществлять многие виды деятельно­сти в одиночку, но и теми, кто обладает скорее сильным, чем слабым, мотивом аф­филиации.

Поскольку предпочтения сильно зависят от реальных возможностей и культур­ных нормативов, доминирующий мотив может проявляться какими-то особыми и нередко, необычными способами. Так, перекусывать за пределами дома приятнее и удобнее в компании, поэтому Константян сталкивалась с предпочтением компа­нии в этом случае у низкомотивированных испытуемых так же часто, как и у вы­сокомотивированных. Иначе обстоит дело с прогулками на лоне природы. Здесь лишь высокомотивированные испытуемые (если они предпочитают общение) выше оценивают прогулки с друзьями. Таким же образом лишь у высокомотиви­рованных испытуемых любовь к уединению выразилась в такой уединенной фор­ме аффилиативного поведения, как написание писем. С помощью техники звон­ков было зафиксировано, что 60% высокомотивированных предпочитают писать письма в одиночестве и лишь менее 10% — в компании.

В работе Аткинсона и Уолкера (Altkinson, Walker, 1956) уточнялось влияние актуализованной мотивации аффилиации на чувствительность восприятия. По ре­зультатам измерения мотива аффилиации в нейтральных условиях испытуемые были разделены на высоко- и низкомотивированных. Месяцем позже у половины каждой из этих групп социометрически актуализовалась аффилиативная мотива­ция, после чего все испытуемые выполняли задание на восприятие. Им предъяв­лялась картинка, в четырех квадрантах которой были изображены различные объекты, причем увидеть что-либо отчетливое было невозможно, поскольку кар­тинка была плохо освещена, а ее предъявление было кратковременным. В одном из квадрантов находилось схематически изображенное человеческое лицо, в дру­гих — объекты, нерелевантные аффилиации (предметы домашнего обихода). Ис­пытуемые должны были ответить, изображение какого квадранта ощущалось как наиболее четкое или же показалось наиболее ярким. В случае актуализации моти­вации (но не в нейтральных условиях) высокомотивированные испытуемые назы­вали квадрант с изображением лица чаще, чем низкомотивированные.

Был обнаружен целый ряд личностных особенностей людей с высоким моти­вом аффилиации, связанных со стремлением избегать конфликтов с другими людь­ми. При групповом принятии решения они реже выдвигают предложения о стра­тегии работы над заданием, угрожающие единству рабочей группы (Exline, 1962). В речах членов советского Политбюро мотив аффилиации коррелировал с пред­ложениями о разрядке напряженности с Западом, г- 0,47;р < 0,05 (Hermann, 1980). Аналогичным образом американские президенты, которые, как Эйзенхауэр, Кен­неди, Никсон и Форд, в своей речи при вступлении в должность выдвигали аффи-лиативно окрашенные программы, ориентировались во внешней политике на рав­новесие и на заключение договоров об ограничении вооружений. Впрочем, исто-

рики оценивают этих политиков и как менее эффективных. Их правительственный аппарат был чаще замешан в разного рода скандалах (Winter, 1967). По сравнению с низкомотивированными испытуемыми люди со средним и высоким мотивом аффилиации делают тем больше предложений, направленных на изменение несов­падающих взглядов других людей, чем больше эти расхождения (Byrne, 1962). Они избегают азартных игр типа рулетки (McClelland, Watson, 1973), а также соревно­вательных игр типа шахмат (.McClelland, 1975). В играх, моделирующих междуна­родные отношения, они склонны вести себя довольно пассивно; они реже являют­ся инициаторами конфликтов, но от них реже исходят и акты кооперации, они меньше занимаются затемняющей истину пропагандой (Terhune, 1968b). Они не участвуют в сплетнях и клевете на других людей и обладают слабой мотивацией власти, т. е. они не очень стремятся к тому, чтобы влиять на других людей ради достижения своих собственных целей (McClelland, Constantian, Pilon, Stone, 1982). Демографические различия в мотивации аффилиации и их влияние на поли­тическую и предпринимательскую деятельность мы рассмотрим в конце следую­щей, 12-й главы, при обсуждении констелляций мотивов власти, аффилиации и достижения. i

В исследовании Френча (French, 1956) испытуемый должен был выбрать парт­нера для совместного выполнения задания. Им мог быть либо друг испытуемого, не проявивший способностей к выполнению этого задания, либо неприятный ис­пытуемому человек, который, как было установлено, хорошо справлялся с этим заданием. Выбор испытуемого отражал соотношение его мотивов. Сильный мотив достижения в сочетании со слабым мотивом аффилиации вел к предпочтению де­ловых качеств партнера, в то время как сильный мотив аффилиации при низком мотиве достижения вел к предпочтению дружеских отношений.

Подобного рода конфликт был спровоцирован и в весьма интересном экспери­менте Уолкера и Хейнса (Walker, Heyns, 1962). Каждый испытуемый должен был привести с собой одного из своих друзей, друзей разъединяли, и испытуемый ока­зывался в группе, члены которой соревновались в решении задач на шифровку. Зашифрованные списки слов дешифровались группой, которая находилась в дру­гом помещении и члены которой также соревновались между собой. Затем испы­туемый узнавал, что зашифрованные им списки дешифрует его друг, но этот друг не успевает справиться с работой (испытуемому передавалась от его имени запис­ка с просьбой (фиктивной) работать медленнее, поскольку он, друг, отстает от сво­ей группы). В соответствии с присущим каждому из испытуемых соотношением мотивов он либо отзывался на эту просьбу, либо продолжал работать в начатом темпе. Если мотивы аффилиации и достижения были одинаково сильны, то по­лтина испытуемых проявляла конформность, т. е. разрешала конфликт в пользу аффилиации, а другая половина разрешала его в пользу достижения. Когда же один из мотивов преобладал, то подавляющее большинство испытуемых вели себя со­ответственно доминирующему мотиву. Характерно, что эти результаты относятся только к испытуемым-женщинам; мужчины, даже при доминировании мотива аффилиации, не откликались на просьбу своего друга.

Ситуации достижения нередко содержат стимулы, актуализирующие мотива­цию аффилиации, например, побуждая к смене соперничества на сотрудничество

или к возникновению неформальных отношений между тем, кто дает задания, и тем, кто их выполняет. Поскольку в подобных ситуациях к мотивации достиже­ния добавляется мотивация аффилиации, результат действия может изменяться; при этом не обязательно, чтобы оба мотива вступали в конфликт. Наиболее разра­ботанный план эксперимента по исследованию этой ситуации представлен в рас­смотренном в главе 8 (табл. 8.3) эксперименте Френч (French, 1958). Испытуемые с доминирующим мотивом аффилиации достигали наилучших результатов в тех случаях, когда работали не индивидуально, а в группе, а даваемая эксперимента­тором положительная обратная связь касалась слаженности работы, а не деловых качеств испытуемых.

Аналогичное взаимодействие мотива аффилиации с ситуационной структурой побуждений установил Мак-Кичи (McKeachie, 1961) на материале данных об ака­демической успеваемости 600 студентов по 31 спецкурсу (по психологии, математи-' ке и французскому языку). Перед началом занятий у всех студентов и у 31 препода­вателя наряду с другими мотивами был измерен мотив аффилиации. Аффилиатив-ная структура побуждений курса определялась как по силе мотива преподавателя, так и по специально отобранным показателям его речевого поведения (например обращение к студенту по имени, беседа с ним после занятий и т. п.). Как видно из рис. 11.1, студенты с высоким мотивом аффилиации получали у преподавателей с таким же мотивом лучшие оценки, чем студенты с низким мотивом аффилиации. И наоборот, последние получали лучшие оценки по сравнению с высокомотиви­рованными студентами у низкомотивированных преподавателей.

Рис. 11.1. Количество студентов с высокой и низкой мотивацией аффилиации, получивших высокие и низкие итоговые оценки по курсам в зависимости от аффилиативной структуры привлекательности

(McKeachie, 1961, р, 128)

Дальнейшие исследования неожиданно показали, что различия в результатах в ситуациях достижения нередко связаны с мотивом аффилиации, а не достижения. Это происходило либо когда экспериментатор просил испытуемого о помощи (Atkinson, Raphelson, 1956), либо когда мужчина-испытуемый имел дело с женщи­ной-экспериментатором (Atkinson, O'Connor, 1966), либо когда имело место соче­таний этих двух условий (French, 1955; Jopt, 1974). В работе Йолта (Jopt, 1974) изучалось влияние пола экспериментатора на испытуемых-юношей, причем автор учитывал различия испытуемых как по силе тенденций мотива достижения (НУ и СН), так и по силе тенденций мотива аффилиации (НА и СО, измеренные в соот­ветствии с категориями анализа Лауфена). Испытуемыми были 16-летние школь­ники; половина из них выполняла (каждый индивидуально) задание (кодирование символов) под руководством экспериментатора-мужчины, вторая половина — под руководством экспериментатора-женщины (обе группы были уравнены по Моти­вационной структуре). Лишь экспериментаторы-женщины заранее рассчитывали на сотрудничество своих испытуемых в последующих опытах.

На рис. 11.2 показаны результаты опыта для испытуемых с четырьмя возмож­ными структурами мотивов. В целом.достигнутые результаты выше в случае ра­боты с экспериментатором-мужчиной. Вторая общая закономерность связана с мотивом аффилиации: испытуемые, боящиеся отвержения (НА < СО), при всех условиях и всех соотношениях тенденций мотива достижения лучше справляются с заданием, чем испытуемые, надеющиеся на аффилиацию (НА > СО), причем раз­ница результатов максимальна в случае избегающих неудач испытуемых (НУ < СН), работающих под руководством женщины-экспериментатора. Возможное объясне­ние, что испытуемые, боящиеся неудачи и отвержения, при работе с женщиной-экспериментатором, которая к тому же просит о сотрудничестве, освобождаются от своих страхов и прилагают все силы к выполнению задания, вполне правдопо­добно. Испытуемые с той же Мотивационной структурой, сочетающей страх неуда­чи со страхом отвержения, показали лучшие результаты и в исследовании Шнай­дера и Майзе (Schneider, Meise, 1973). При выполнении задания на ловкость они продемонстрировали более высокий уровень притязаний, чем испытуемые всех остальных Мотивационных групп.

гис. 11.2. Среднее число обработанных символов для четырех групп испытуемых с разным соотношением мотивов достижения и аффишации. Одна половина испытуемых каждой группы {N= 15) работала

с экспериментатором-мужчиной, вторая - с экспериментатором-женщиной.

Обозначения: Оу - ориентированные на успех (НУ > СН), Он - ориентированные на неудачу (НУ<СН), Оа -ориентированные на аффилиацию (НА > СО), Оо - ориентированные на отвержение (НА < СО) (Jopt, 1974, р. 323)

Соррентино и Шеппард (Sorrentino, Sheppard, 1978) провели полевой экспери­мент, весьма убедительный с точки зрения контроля и варьирования независимых переменных мотива и привлекательности. Эксперимент осуществляли тренеры команд пловцов трех канадских университетов, и его видимая цель состояла в от­работке взаимодействия этих команд. Спортсмены должны были проплыть 200 м вольным стилем в двух различных ситуациях: индивидуального соревнования и соревнования группового. Во втором случае группы из шести пловцов формиро­вались из студентов одного пола, по два от каждого университета. Чтобы дать всем спортсменам равные шансы на победу, для каждого из них тренеры на основе лич­ных рекордов определили индивидуальную поправку, учитывавшуюся при срав­нении реально показанного времени. Поскольку при такой организации соревно­ваний выигрыш (спортсмена и его группы) зависел всецело от приложенных уси­лий, испытуемые при индивидуальном соревновании должны были бы особенно остро переживать привлекательность достижения, а при групповом — привлека-тельность аффилиации.

По мнению авторов, возможность приблизить победу своей группы сообщала дополнительную мотивацию спортсменам с доминированием надежды на аффи­лиацию, что должно было привести к лучшему показателю времени у таких спорт­сменов в групповом соревновании по сравнению с индивидуальным. Для спортсме­нов с доминированием страха отвержения соотношение результатов должно быть обратным: возможность стать причиной поражения своей команды подрывала их мотивацию и приводила к худшему результату в групповом соревновании по срав­нению с индивидуальным.

Эти гипотезы полностью подтвердились как в отношении противоположного соотношения результатов в индивидуальном и групповом соревновании у испы­туемых с разной Мотивационной структурой, так и в отношении разницы их ре­зультатов в групповом соревновании. Было обнаружено отчетливое взаимодей­ствие между тенденциями мотива аффилиации и обоими условиями соревнования. Разница в результатах, показанных в двух заплывах, оказалась более выраженной, когда была выделена-группа испытуемых, ориентированных на успех, и их резуль­таты были рассмотрены отдельно. Максимальное улучшение результатов в груп­повом соревновании (по сравнению с индивидуальным) наблюдалось у спортсме­нов, сочетавших сильное стремление к успеху с ярко выраженной надеждой на аф­филиацию; наибольший спад результатов также показали спортсмены с сильной мотивацией успеха, но сочетающейся с сильным страхом отвержения.

Измерение позитивных тенденций мотивов аффилиации и достижения прово­дилось с помощью категорий анализа Хейнса и соавторов (Heyns, Veroff, Atkinson, 1958) и Мак-Клелланда с соавторами (McClelland, Atkinson, Clark, Lowell, 1953); измерение соответствующих негативных тенденций ~ страха отвержения и избе­гания неуспеха — с помощью опросников Мехрабяна (Mehrabian, 1970) и Мандле-ра и Сарасона (Mandler, Sarason, 1952). Примечательно, что гипотезы подтверди­лись не только для результирующего значения мотива аффилиации (НА—СО, трансформированное по г), но и для каждой из его тенденций. Это еще один аргу­мент в пользу понимания аффилиации как Мотивационной системы, состоящей из двух независимых тенденций — надежды на аффилиацию и страха отвержения.