Теория самовосприятия Бема

На основании варианта теории атрибуции объясняет феномены уменьшения дис­сонанса и Бем (Bern, 1967,1972). Речь идет о его теории самовосприятия. Соглас­но этой теории, люди не обладают непосредственным знанием себя, своей текущей мотивации. Они приходят к этому знанию через наблюдение и оценку собствен­ной деятельности; кроме того, наблюдая других, человек строит предположения о внутренних состояниях и мотивации этих людей. Таким образом, самовосприятие следует рассматривать как частный случай восприятия человека в ситуациях меж­личностного общения. Если некто, занимаясь самонаблюдением, ловит себя на том, что делает нечто, чему нет оправдания, независимо от таких внешних последствии,

как награда, компенсация и т. п., он говорит себе, что делает это ради удовольствия или поскольку считает это важным. Следовательно, за неимением внешних при­чин субъект вскрывает внутренние причины своих действий. При наличии вне­шних причин он объясняет свое поведение ими. В этом случае ему даже не прихо­дит в голову мысль, что мотив может крыться в нем самом. По Бему, при самовоспри­ятии человек сначала ищет только локализованные во внешней ситуации причины своей деятельности (объяснение поведения со второго взгляда). Если таковые имеют­ся, их оказывается достаточно для субъективного объяснения своих действий. Таким образом, Бем приходит приблизительно к тем же выводам, что Нисбетт и Валинс (Nisbett, Valins, 1971), о роли собственных убеждений (внутренние причины) и достаточного оправдания (внешние причины), но в отличие от них он оспаривает непосредственность восприятия человеком внутренних причин своей деятельно­сти. Бем пишет:

«Люди отчасти "узнают" о собственных установках, эмоциях и иных внутренних со­стояниях, делая выводы из наблюдений за внешними сторонами своего поведения и (или) за обстоятельствами, это поведение вызывающими. Таким образом, при сла­бой выраженности, неоднозначности или трудной интерпретируемости внутренних признаков, индивид в какой-то степени находится в том же положении, что и внеш­ний наблюдатель, который в своих выводах о внутренних состояниях субъекта вынужден полагаться па те же внешние признаки» (Bern, 1972, р. 2).

Своей теорией самовосприятия Бем пытался доказать, что мотивационное объяс­нение уменьшения диссонанса излишне. Однако эксперименты, вдохновленные этой теорией (см.: Greenwald, 1975b), не дали возможности прийти к однозначному объяс­нению (см. обзор в: Heckhausen, 1980).

Атрибуция внутренних состояний возбуждения

Две следующие области исследований, в которых процессы атрибуции играют ре­шающую роль, уже рассматривались в главе 4. Во-первых, это двухфакторная тео­рия эмоций Шахтера (Schachter, 1964), ее модификация Валинса (Valins, 1966, 1967, 1970) и работы последователей этих теорий. Согласно Шахтеру и Валинсу, фактические или только имитируемые состояния эмоционального возбуждения, чтобы быть воспринятыми как специфические эмоции, нуждаются в когнитивной интерпретации. Так, испытуемые мужского пола в эксперименте Валинса (1966) считали более привлекательными те изображения молодых женщин^ при предъяв­лении которых у них имитировалось ускоренное или замедленное сердцебиение. Эффект сохранялся, даже если перед вынесением окончательной оценки испыту­емым сообщалось об имитации (Valins, 1974).

Следует напомнить о модели Либхарта (Liebhart, 1978), объясняющей эффекты Валинса (см. главу 4). Согласно этой модели, информация (ложная) о происшед­шем физиологическом возбуждении организма, если она не соответствует воспри­ятию ситуации (внутреннего состояния и внешних обстоятельств), мотивирует к поиску объяснения. В результате происходит проверка ситуационного контекста относительно возможных причин фиктивного возбуждения. Если этот контекст предлагает набор возможных решений и одно из них представляется приемлемым, го именно оно приписывается фиктивному изменению возбуждения в качестве

причины. Если, наконец, при последующей деятельности внимание по-прежнему приковано к этой «причине», то каузальная атрибуция поведения связывается именно с ней. Она может влиять и на вегетативные реакции.

Во-вторых, это исследования, в которых ситуационно индуцированная эмоция i страха изменяется, если появляются факторы, воздействию которых приписыва­ется эмоция. Это напоминает переоценку угрожающей ситуации, когда испытуе-|мые в эксперименте Лазаруса и его коллег (Lazarus et al., 1968) переосмысляли ^стратегии защиты от возбуждающих страх сцен из фильмов. Сам Лазарус обознача­ет когнитивные процессы переоценки как «отрицание» и «интеллектуализацию», хотя при защите речь, в сущности, идет о процессах атрибуции.

Изменение наличного эмоционального состояния посредством пересмотра при­чинной зависимости впервые обнаружили Нисбетт и Шахтер (Nisbett, Schachter, 1966). В их эксперименте испытуемым перед серией ударов током вводили плаце­бо-препарат и сообщали, что он обладает определенными побочными эффектами. Одной группе испытуемых эти эффекты описывались как типичные симптомы переживания сильной эмоции страха (дрожание рук и сердцебиение), другой — как не имеющие отношения к этой эмоции (например зуд или головная боль). Резуль­таты эксперимента соответствовали ожиданиям. У испытуемых первой группы (у которых плацебо якобы вызывало состояния, подобные страху) наблюдался более высокий порог раздражения и большая терпимость к ударам тока по сравне­нию со второй группой, члены которой не могли приписывать свое естественно воз­никающее чувство страха безобидному препарату.

Индуцируя ложную каузальную атрибуцию, удается устранить хронические психофизиологические нарушения. Стормс и Нисбетт (Storms, Nisbett, 1970) да­вали страдающим от бессонницы препарат плацебо, при этом одной части из них говорилось, что этот препарат усиливает симптомы бессонницы, а другой — что он способствует расслаблению и засыпанию. Как и ожидалось, пациенты первой груп­пы засыпали быстрее, чем пациенты второй. Очевидно, они с меньшим напряже­нием ожидали наступления сна, поскольку его отсутствие зависело не от них, а от препарата. Пациенты же второй группы, наоборот, ощущали еще большую зависи­мость от своего неизлечимого недуга, поскольку не наступало ожидавшегося бла­готворного влияния препарата. В некоторых повторных экспериментах лечебное воздействие ошибочной атрибуции не подтвердилось (Bootzin, Herman, Nicassio, 1976). В целом выяснилось, что ложное сообщение о состоянии возбуждения ав­тономной нервной системы оказывает влияние лишь на очень ограниченный круг эмоциональных впечатлений. В повседневной жизни эффект Валинса едва ли смо­жет найти себе применение (ср. обзор: Parkinson, 1985).