 |
Грубое пренебрежение родительскими обязанностями, скрытое за безупречным фасадом
|
|
|
|
Совместная жизнь Ивара и Аниты была полна конфликтов. Ивар чувствовал себя захваченным безудержным темпераментом Аниты. У них родился сын, Юнас, которого Анита со временем начала использовать в качестве оружия против Ивара. В результате органы опеки сочли, что Юнасу не стоит жить с матерью.
Ивару не раз намекали на то, что с Анитой сложно иметь дело. Но он безоглядно влюбился в темноволосую красавицу и никого не слушал. Анита была полна жизненной энергии и страсти и являла собой полную противоположность бывшим возлюбленным Ивара.
Но прошло всего несколько недель, и многочисленные конфликты, связанные с Анитой, начали постепенно изматывать Ивара. Где бы они ни были, что бы ни делали — все заканчивалось ссорой. Анита ругалась со всеми: с родителями, братьями, сестрами, друзьями и с Иваром! Он узнал, что, Анита, в отличие от своих братьев и сестер, всегда была трудным ребенком, с которым родителям не удавалось ладить.
Тем не менее Ивар и Анита вскоре начали жить вместе. Это были неровные, изматывающие Ивара отношения, с постоянными драмами, разрывами и воссоединениями. Но он все же надеялся, что Анита остепенится и успокоится. Когда заканчивался очередной период выяснения отношений и Анита вновь становилась милой и ласковой, он воспринимал это почти как подарок и убеждал себя, что все наладилось. Ивар неоднократно пытался разорвать отношения, но Анита всякий раз его удерживала. Она угрожала, плакала, заискивала, ласкалась, и он сдавался. У него часто возникало чувство вины и убежденность в том, что с ним что-то не так, потому что Анита часто говорила об этом. Что бы ни делал Ивар — все было плохо. Атмосфера в доме была наполнена критикой и упреками.
|
|
|
Анита мастерски умела передергивать смысл сказанного, переворачивать все с ног на голову и возлагать вину за свои проступки на других. Она зорко подмечала слабости и недостатки окружающих, комментировала их и «запасала» для того, чтобы пустить в ход в нужный момент. Ивар был растерян и подавлен, он не раз думал, что это безумие должно прекратиться.
Однажды Анита огорошила его сообщением о своей беременности. Оказывается, она была уже на пятом месяце, хотя говорила Ивару, что принимает противозачаточные таблетки. Ивар был готов уйти от нее, но теперь из-за ребенка почувствовал себя обязанным сохранить отношения. Они оба впервые готовились стать родителями.
После рождения сына ситуация не улучшилась. Мать гордилась малышом и любила бывать с ним на людях. На одежду для себя и ребенка она тратила целое состояние. Все должно было быть новым и модным. Ивар платил. У Аниты было не так много своих денег, и она, в общем-то, не стремилась выйти на работу.
Ивар обратил внимание на то, что у молодой мамы не хватает терпения ухаживать за сыном: она быстро раздражалась, если маленький Юнас плакал или капризничал. Совместная жизнь по-прежнему протекала бурно, на Ивара постоянно обрушивалась критика и упреки Аниты. Она цеплялась к нему из-за каждой мелочи.
Ивар все глубже погружался в депрессию, его вера в себя была подорвана. Его друг, который наблюдал его отношения с Анитой с самого начала, убедил Ивара начать терапию. Он считал, что Ивару давно пора положить конец этим нездоровым отношениям, однако у того не хватало ни сил, ни мужества это сделать. Ивар думал о сыне и чувствовал, что предаст его, если уйдет.
Он также понимал, что Анита не отдаст ему ребенка. По мнению психолога, к которому он обратился, у Ивара была такая альтернатива: либо он ставит Аниту на место каждый день, либо уходит от нее. Психолог напомнил Ивару о том, что на нем лежит ответственность не только за жизнь сына, но и за свою собственную.
|
|
|
После общения с психотерапевтом Ивар осознал, что не хочет больше состоять в таких изматывающих отношениях. Когда он сказал об этом Аните, она начала угрожать ему самоубийством. Следуя рекомендациям психолога, Ивар ответил: «Сама решай, что тебе делать с твоей жизнью».
Ему стало намного легче, когда он начал жить отдельно, но в то же время Ивар тревожился за сына. К тому моменту Юнасу уже исполнилось четыре года. Анита согласилась только на минимальное «право на общение»: Ивар мог видеть сына только раз в две недели по выходным. Но эти договоренности Анита выполняла не всегда. Она часто отменяла встречи отца и сына, мотивируя это тем, что Юнас заболел или он не хочет к папе и тому подобным. Порой, когда Ивар приезжал за сыном, бывшая возлюбленная начинала манипулировать, чтобы малыш не посмел уйти с отцом. Стоя в дверях, она могла сказать Юнасу: «Ты уверен, что хочешь ехать с папой, а не остаться дома, с мамой? Ты же знаешь, как я расстраиваюсь, когда ты меня бросаешь! » Ивар, разумеется, слышал все, что она говорит и, как правило, такие душераздирающие сцены заканчивались слезами Ивара и маленького Юнаса.
«Я чувствовал себя беспомощным и бесправным», — вспоминает Ивар.
С годами Анита начала пить. Она также принимала снотворное и успокоительное в сочетании с алкоголем.
Несколько раз Ивар обращался в органы опеки. Там соглашались, что ситуация нехорошая, но ничего не менялось. К Аните приходила комиссия из органов опеки, но она всякий раз выглядела образцовой матерью — дом был вылизан, одежда на сыне была чистой и нарядной. Ивар получил официальный ответ: опека не может вмешиваться в ситуацию, пока не доказано, что у матери его ребенка есть проблемы с алкоголем. И что было бы лучше, если бы сын сам позвонил в опеку и сообщил о том, что его мама пьет.
Когда Юнас проводил время с отцом, он бывал грустным и обеспокоенным и рассказывал то, что заставляло Ивара испытывать еще большую тревогу. Например, то, что мама называла сына «паршивцем, который похож на своего чертового папашу».
|
|
|
Анита делала все возможное для того, чтобы разлучить Ивара с сыном, особенно после того как у Ивара появилась новая подруга. Анита не могла с этим смириться: посылала возлюбленной Ивара оскорбительные SMS и говорила Юнасу всякие гадости о девушке его отца.
Проблемы Аниты с алкоголем росли. Юнас уставал все сильнее — он чувствовал ответственность за свою маму. Учителя беспокоились о худеньком, бледном мальчике, который явно не выглядел счастливым. Однако с учебой он справлялся и всегда получал хорошие оценки.
Однажды мальчик доверился одному из учителей и рассказал о ситуации дома. Учитель связался с Иваром, и вновь органы опеки были поставлены в известность об отчаянном положении ребенка, живущего в доме с пьющей матерью. На сей раз последовали санкции. Власти попросили Юнаса рассказать о том, как он живет. Мальчик сказал все, как есть: очень тяжело, когда мама так пьет. Выяснилось, что он помогает невменяемой матери добраться до постели и прибирает в доме перед тем, как самому лечь спать.
Когда сотрудник опеки сказал мальчику, что его маме нужна помощь, чтобы бросить пить, он ответил, что мама плохо ведет себя, даже будучи трезвой. Он не скрывал, что очень любит ее и больше всего на свете хочет, чтобы она поправилась. Но сейчас ему хотелось бы переехать к папе. Ребенка трясло, когда он говорил об этом, мальчик признавался, что боится маминой реакции, когда она узнает, о чем он говорил с сотрудниками опеки.
В итоге органы опеки пришли к заключению, что имеет место серьезное пренебрежение родительскими обязанностями со стороны матери ребенка. Служба опеки вынесла решение о том, что Юнас должен на время переехать к отцу.
Ситуация была тщательно изучена, проведены беседы со всеми сторонами конфликта. Анита отрицала, что у Юнаса есть проблемы — ведь он так хорошо успевает в школе! Когда ей указали на то, что она вовлекает сына в конфликты взрослых (Анита могла разбудить мальчика среди ночи, чтобы пожаловаться на новую девушку его отца), она не увидела в этом ничего предосудительного.
|
|
|
Анита утверждала, что бросила пить и принимает антабус4. Однако заключение органов опеки было однозначным: 13-летний Юнас должен переехать к отцу. Анита тем не менее не соглашалась передать Ивару право опеки над сыном.
Ивару рекомендовали обратиться в суд, поскольку служба опеки не имеет права принимать решение о переезде ребенка от одного родителя к другому. В таких случаях судебное разбирательство является единственной альтернативой.
Ивар привлек свидетелей, которые могли подтвердить его обеспокоенность положением сына. Он также собрал оскорбительные и угрожающие письма и текстовые сообщения, которые Анита посылала и Юнасу, и ему самому. В качестве свидетеля выступил также и сам Юнас, который четко и ясно описал домашнюю ситуацию. После того как все доказательства были предоставлены суду, дело было решено сразу, без дальнейших слушаний.
Анита и ее адвокат понимали, к чему склоняется суд, поэтому она подписала заявление, в котором говорилось о том, что мальчик должен постоянно проживать у отца. Таким образом было достигнуто соглашение без дальнейшего рассмотрения дела.
Служба опеки помогла составить договор о праве общения, в котором указывалось, что Анита может встречаться с сыном по желанию последнего. Однако Анита впала в ярость от сложившейся ситуации и заявила сыну, что отныне не желает иметь с ним ничего общего.
Юнас переехал к отцу и поменял школу. Он начал ходить к опытному психологу, хорошо знакомомо с проблематикой психопатии, и это очень помогло мальчику. Психолог объяснил ему, что Анита страдает от своеобразного заболевания, расстройства личности, которое является неизлечимым. Он также сказал, что ее поведение никак не связано лично с Юнасом и его вины в ее состоянии нет. Эти беседы пошли мальчику на пользу.
Было также заметно, что Юнас постепенно приходит в себя, его нервное напряжение спадает. Конечно, он часто думал о матери, с которой к тому времени уже довольно долго не контактировал. Ивар объяснил ему, что мама больна, но, возможно, со временем ей станет лучше. Ивар старался наладить общение матери и сына, однако Аните это было не нужно.
Тем не менее через несколько месяцев Анита захотела, чтобы сын ее навестил. Юнас сразу же заказал билеты на поезд, он был рад предстоящей встрече с мамой. Однако, вернувшись домой воскресным вечером, он выглядел заметно взволнованным и встревоженным. Выяснилось: мама хочет, чтобы он опять переехал к ней. Анита заманивала его новой комнатой и одеждой, а еще тем, что, живя с ней, он не должен будет делать уборку в своей комнате, как сейчас, когда он живет с отцом.
|
|
|
Ивар не знал, как ему поступить. С одной стороны, трудно было запретить Юнасу встречаться с мамой, если сын сам этого хочет, с другой — Ивар видел, каким нервным становился Юнас после общения с ней.
Юнас продолжал навещать мать по выходным на протяжении нескольких недель. Она жила одна и говорила, что нуждается в обществе сына, потому что скучает и чувствует себя всеми покинутой. Однако всякий раз, возвращаясь домой к отцу, мальчик выглядел несчастным. Хитрая лживая игра матери сбивала его с толку и расстраивала. В конце концов Юнас сказал отцу, что ему нужна пауза в отношениях с мамой, поскольку ему тяжело встречаться с ней. Следуя рекомендациям службы опеки, Ивар решил, что какое-то время мальчик не будет видеться с Анитой.
В ответ на это Анита начала угрожать Ивару, что расскажет всем, какой он на самом деле плохой отец, и лишит его права воспитывать Юнаса, открыв «правду» сотрудникам опеки. Она также говорила Юнасу, что он очень похож на своего отца («те же гены») и что она не хочет иметь с сыном ничего общего до тех пор, пока он не попросит у нее прощения и не начнет вести себя «нормально».
Ивар был обеспокоен складывающейся ситуацией, он волновался за сына. Он понимал, что Анита воплотит свои угрозы. Проконсультировавшись с психологом Юнаса и полицией, он получил постановление суда о том, что Анита утрачивает право общения с сыном.
После этого жизнь Юнаса и Ивара стала намного спокойнее. Они нашли нового психотерапевта, специалиста по работе с травмированными детьми. Беседы с ним очень помогли Юнасу. По мнению этого психотерапевта, мальчику по возможности стоит ограничить общение с матерью.
Когда дети подвергаются психологическому насилию (что является нарушением их прав), как Юнас, это имеет серьезные последствия для самооценки в дальнейшей жизни. Поэтому важно, чтобы ребенок имел возможность поделиться с тем, кто ему верит, воспринимает его трудности всерьез и может объяснить, что проблема совсем не в нем.
Существуют различные формы когнитивной терапии, которая может помочь детям, подвергшимся насилию или ставшим свидетелями насилия. (Об этой проблеме также идет речь в главе «Война за детей». )
|
|
|
