 |
Промывка мозгов: история Сив
|
|
|
|
Сив ощущала себя уверенной и сильной, однако после нескольких лет брака с Хенриком она превратилась в замкнутую, пугливую женщину. Она чувствовала, что больна — и телом, и душой. С помощью друзей, нескольких лет психотерапии и серьезной работы над собой ей удалось вернуться к нормальной жизни.
Они вместе учились в университете. Хенрик был симпатичным, мужественным, обаятельным и весьма напористым поклонником. «Ты не в моем вкусе и к тому же женат. Я не связываюсь с женатыми мужчинами», — говорила Сив, когда он начал за ней ухаживать.
Но Хенрик не сдавался — он должен был заполучить Сив! В конце концов она поддалась его обаянию и мужественности. Он был совсем не похож на длинноволосых парней-хиппи, с которыми она встречалась раньше. Хенрик вел себя как джентльмен, менял колеса на ее машине и осыпал комплиментами.
Они начали встречаться. Секретность — у Хенрика были жена и дочь — только придавала их отношениям остроты. В то же время Сив чувствовала, что все не так, как должно быть. Она не хотела разрушать семью своего любовника. Спустя несколько месяцев она сказала ему, что так больше продолжаться не может, и заявила о своем решении перевестись в другой университет.
Сив уехала. Вскоре ей позвонил Хенрик. Он попросил жену о разводе, рассказав ей, что встретил другую и хочет быть с ней. Сив была в отчаянии, но когда Хенрик приехал, не смогла его прогнать. Он утверждал, что не сможет без нее жить. Сив чувствовала вину за то, что она бросает его, ведь теперь ситуация выглядела именно так.
Стараниями Хенрика они вскоре переехали за город, сняли небольшой дом и продолжили свое обучение в университете. Им было хорошо, однако Хенрику не нравилось, когда Сив ездила в город, чтобы встретиться с подругами. Сив пошла навстречу его желаниям: она отдалилась от всех друзей и уединилась с Хенриком в маленьком домике.
|
|
|
Через какое-то время они решили пожениться — этого добивался Хенрик, и, хотя Сив не была в восторге от этой идеи, она согласилась. Они также планировали перебраться на небольшой островок на западе страны. Хенрика завораживала мысль о том, чтобы поселиться вдали от всякой суеты, удить рыбу и жить в гармонии с природой. Сив удивляло, что он готов уехать так далеко от своей дочери, и она высказывалась против такого решения, но Хенрик считал, что дочка может приезжать к ним на каникулы.
Через несколько месяцев они сыграли свадьбу. Хенрик понравился родителям Сив, они решили, что им очень повезло с зятем.
Свадебное путешествие было не особенно приятным. Хенрик часто выражал недовольство: отель, еда, город — все было плохим.
Тогда же раздался и «первый звоночек», не предвещавший ничего хорошего. Молодожены сидели в ресторане и изучали меню. Сив уже хотела было заказать себе треску, но Хенрик грубо прикрикнул на нее: «Что? Тебе взбрело в голову есть в ресторане рыбу? Ты же знаешь, там, где мы будет жить, ее будет навалом! »
Сив была потрясена. Никогда раньше он не позволял себе разговаривать с ней в таком тоне. В ее голове пронеслась мысль: нельзя ли аннулировать брак? Просто сказать, что это было ошибкой?
С тех пор в душе Сив началась внутренняя борьба, она не знала, что ей делать. Интуиция подсказывала, что замужество было опрометчивым шагом. Однако все закончилось тем, что Сив поступила «разумно»: переехала в Вестланн, где Хенрик уже получил место.
Поначалу все шло хорошо. Сив благоустраивала старенький дом, который они сняли. Вскоре она нашла работу в городе, на материке. Хенрик предпочел бы, чтобы жена оставалась на острове, где он сам работал. Но Сив нравилось поездки до города на пароме.
|
|
|
Отношения между ними становились все более напряженными. Хенрика не устраивало, что Сив поздно возвращается с работы. Он все время намекал, что она уж слишком сдружилась с одним из коллег, также живущим на острове, и постоянно допытывался, о чем они говорят и чем занимаются на пароме.
Хенрик возражал против общения Сив со старыми друзьями. Он читал письма, которые ей приходили, и высмеивал их содержание. Он ревновал ко всему, что было связано с прошлым жены. В конце концов она демонстративно сожгла все письма и фотографии, которые хранила.
Однажды они приняли приглашение семейной пары, которая недавно перебралась на остров. Хозяин дома и Сив обнаружили, что их музыкальные предпочтения совпадают, поэтому весь вечер они напевали известные хиты и обсуждали концерты, которые когда-то слышали. Это был действительно приятный вечер — до тех самых пор, пока Сив и Хенрик не вернулись домой. Не успела Сив закрыть за собой дверь, как Хенрик толкнул ее, замахнулся и… Его кулак просвистел перед самым ее лицом и впечатался в стену. Глаза Хенрика потемнели от гнева: Сив не должна вести себя подобным образом, ведь вспоминать то хорошее, что было в ее жизни до замужества, — это издевательство над ним! Тогда Сив четко сказала: «Если ты меня ударишь, я уйду».
В ту ночь она не сомкнула глаз: сидела и думала о том, как она оказалась в таком отчаянном положении. Утром она сказала Хенрику, что им лучше развестись — они очень разные и так дальше продолжаться не может. Сив добавила, что замужество было ее ошибкой.
Хенрик начал плакать. Он признал, что вел себя, как идиот, покаялся и обещал исправиться. И Сив осталась: при виде слез и столь искреннего раскаяния мужа у нее не хватило духу от него уйти.
Жизнь на маленьком острове была традиционной: жены стирали, убирали и готовили, а мужья, возвратившись с работы, ложились на диван. Хенрик, увидев это, захотел завести такой же порядок дома. Он начал требовать, чтобы Сив делала всю домашнюю работу, покупала и готовила еду. Мало того, он стал критиковать ее, когда она делала что-то, по его мнению, недостаточно хорошо. Ей часто приходилось выслушивать, что она невкусно готовит или не умеет одеваться.
|
|
|
«Сейчас мне кажется непостижимым, что я могла с этим мириться, что я не ушла. Но в тот период я была очень подавлена, я была просто-напросто как зомби с промытыми мозгами», — говорит Сив.
С другой стороны, Хенрик каждый день говорил ей, что любит ее больше всех на свете и она никогда не найдет того, кто будет любить ее также сильно. Это приводило Сив в замешательство. Ее также повергало в изумление, что в течение короткого периода времени его настроение могло кардинально измениться: вот он рассержен, едва ли не в бешенстве, а через пять минут становится нежным и заботливым.
На работе Сив ценили за добросовестность и надежность. Но, несмотря на это, она почти не верила в себя. Впоследствии она удивлялась, как ей удавалось быть успешной в профессиональном плане в тот момент, когда дома все было так плохо.
Стараясь сохранить мир в семье, она почти не спорила с мужем. Но иногда он возводил на нее такую напраслину, что Сив осмеливалась на сопротивление! Хенрик умел переворачивать все с ног на голову, для него это было обычным делом. Сив запомнила ситуацию, когда, заслушав порцию очередных фантазий мужа, посмотрела ему в глаза и сказала: «Это неправда. И ты об этом отлично знаешь». Его лицо окаменело: «Меня от тебя мороз по коже дерет! »
Напряжение Сив возрастало, она вся была как сжатая пружина, ее часто била дрожь, начались проблемы со здоровьем. Однажды вечером, когда Хенрик вернулся домой и начал на нее орать, она поймала себя на том, что хочет схватить кухонный нож и метнуть в него. Она чувствовала настоящую ненависть к мужу.
Когда они ссорились и она говорила ему, что больше не выдержит, он напоминал ей о своем пистолете: даже не думай сбегать, я все равно найду тебя! Сив не могла уйти, не осмеливалась покинуть супруга. Она больше не понимала, чего хочет. «Сейчас трудно это понять, но тогда я была уверена в том, что никто не сможет защитить меня или помочь», — говорит Сив.
|
|
|
Проведя на острове два года, они вернулись в родные пенаты. Сив был рада вернуться к «цивилизации», но после переезда жизнь c Хенриком не стала легче. Ее мысли все время крутились вокруг самоубийства. Она начала немного выпивать, чтобы заглушить страх. Сив жила как на иголках, спала беспокойно и все время боялась чем-нибудь спровоцировать Хенрика.
Он никогда ее не бил, но принуждая к сексу, заставлял делать вещи, которые ей претили. Случалось, она просыпалась от того, что он сдавливал ей горло.
Однажды субботним вечером, когда они смотрели телевизор и Хенрик, как обычно, поливал грязью ведущих передачи, в дверь позвонили. Это была студенческая подруга Сив, Муна, и ее молодой человек Мартин. Сив давно утратила контакт с Муной, как и с другими близкими ей людьми, и подруга подозревала, что с Сив происходит неладное. И вот Муна стоит на пороге и хочет зайти в дом. Вчетвером они провели приятный вечер, а спустя две недели Сив и Хенрик должны были нанести ответный визит.
Хенрик не хотел идти к друзьям Сив. Сив возражала, что если они не придут, это будет выглядеть странно. В конце концов Сив пошла в гости одна. Ей пришлось пообещать Хенрику, что она не будет ничего рассказывать о том, как они живут, потому что «нельзя обсуждать свою личную жизнь с кем попало». Это подразумевало, что он понимает — между ними все не так, как должно быть. Еще он понимал, что Сив недовольна семейной жизнью.
В гостях Сив пришлось признать, что дело плохо. Она довольно долго пробыла у Муны и Мартина и поначалу пыталась сгладить ситуацию. Говорила, что все хорошо, что Хенрик ее любит. Однако Муна задавала вопросы и, когда выяснилось, как Хенрик обращается с женой, подруга сказала: «Нет, это не любовь, это зло. Это нездорово, Сив. Тебе надо уйти от этого человека».
Муна обратила внимание на то, что Сив выглядит нервно, отстраненно, что она бледна и печальна. Было очевидно, что у Сив невеселая жизнь. Подруга сказала, что если Сив не съедет в течение недели, то они с Мартином приедут за ней сами. Сив ужаснулась и просила их не делать этого, потому что все станет еще хуже, но Муна стояла на своем.
В последующие дни Сив было до смерти страшно. Ей казалось, что Хенрик знает, о чем она думает, и она не представляла, что делать. Больше всего Сив боялась, что Хенрик начнет стрелять в Муну или Мартина, когда те за ней приедут. Она думала о том, чтобы броситься в реку и исчезнуть навсегда.
Муна звонила и спрашивала, собирает ли Сив вещи. Сив и не начинала — ведь тогда Хенрик заподозрит неладное. Но на шестой день после визита к Муне и Мартину Сив сказала Хенрику, что плохо себя чувствует и не может идти на работу. Она хочет побыть дома. Когда он ушел, она собрала свои документы, написала записку, что ушла к врачу, и поехала на вокзал.
|
|
|
Как и советовала Муна, Сив вернулась к родителям и рассказала им об истинном положении вещей. Они поддержали Сив в ее решении развестись.
Сив осталась у родителей. Они сообщили об этом Хенрику, пояснив, что Сив измотана, ей нужен покой и поэтому она пока поживет у них. Мама записала Сив к психологу. «Я была совершенно потерянная и опустошенная, когда пришла на терапию», — вспоминает Сив.
Когда психолог попросил Сив рассказать о своем замужестве, она начала защищать Хенрика. Она объясняла, почему он вел себя так, а не иначе, считая, что она сама его провоцировала. Сив была убеждена, что если она вызывает в муже такую ярость, то именно с ней что-то не так.
Но терапевт ответил: «С тобой все в порядке. Однако я уверен в том, что человек, с которым ты жила, — психопат». Он порекомендовал Сив почитать книгу Ингйалда Ниссена «Диктатура психопата».
Сив читала, и у нее внутри все переворачивалось. Она мало что знала о расстройствах личности и никогда не рассматривала характер мужа под таким углом. Оказывается, все это время она жила с психопатом!
Сив написала Хенрику письмо, в котором брала на себя всю ответственность за неудавшуюся семейную жизнь и сообщала, что не вернется.
Хенрик позвонил ей и признался, что вел себя дурно, но без злого умысла. Он уговаривал Сив возобновить отношения, ведь они созданы друг для друга. Когда же она ответила, что ее решение окончательное и она никогда к нему не вернется, супруг начал кричать: «Дрянь, да нужна ты мне! Я был с тобой только из-за денег, которые ты унаследуешь! » Ругань и обвинения лились потоком, и Сив просто положила трубку. Это было окончательным подтверждением «предварительного» диагноза: Хенрик — злобный психопат.
Для Сив началась новая жизнь. Это было непросто. «Я не привыкла к самостоятельности. Даже покупка новой одежды вызывала трудности. Мне поначалу даже трудно было сделать выбор, поскольку обычно Хенрик решал, что я должна носить», — рассказывала Сив.
Сив переехала к Муне и Мартину, которые продолжали оказывать ей поддержку. Она боялась, что Хенрик ее найдет, и почти никуда не выходила. Через некоторое время Сив поступила в университет, чтобы освоить новую специальность, и справлялась с этим очень хорошо.
Она также продолжала ходить на терапию. И говорила психологу, что чувствует себя глупой и слабой, зря потратившей столько времени на жизнь с психопатом. Она думала о том, насколько ее жизнь была бы легче, если бы она не встретила Хенрика. Но психолог прокомментировал ее слова так: «Если бы ты не встретила его, то связалась бы с другим проходимцем».
Сив было больно это слышать, и она согласилась на предложение психолога поговорить о своем детстве, чтобы выявить причины, превратившие ее в жертву деструктивных отношений. «Разбираться с этим было тяжело, но необходимо», — говорит Сив. Психолог также дал ей книгу о жестоком обращении с женщинами, и она узнавала себя в некоторых героинях. Терапия помогла ей снять напряженность, сковывающую ее тело, — у Сив был посттравматический стресс. (Подробнее о том, что это такое, можно прочесть в главе 3. )
Со временем Сив стало лучше, хотя ее эмоциональное состояние было нестабильным. Порой она ощущала эйфорию, а порой почти погружалась в депрессию.
Она нашла работу, которая ей нравилась, а доброжелательность коллег и позитивные отзывы руководства помогли ей вернуться к нормальной жизни. «Я помню, что иногда я чувствовала себя счастливой просто потому, что свободна. Я наслаждалась тем, что могу накрыть стол в собственной квартире. Я покупала еду, шампанское, сама себя баловала».
Позже Сив встретила приятного парня, но оказалось, что он страдает маниакально-депрессивным психозом. Ей стало тяжело в этих отношениях, поэтому она предпочла их прервать. «Но он помог мне преодолеть кризис. Я поняла, что бывают добрые мужчины», — смеется Сив.
Она ходила к психологу в течение трех лет и вела дневник, что также было частью терапии. В подобных ситуациях этот метод считается очень действенным. Сив также использовала различные техники психологической и физиологической релаксации.
Хенрик ее больше не беспокоил. Она слышала, что вскоре после их разрыва он сошелся с другой женщиной.
При разделе имущества Хенрик выдвинул требования столь непомерные, что даже его адвокат покачал головой. В последний раз она видела бывшего мужа в адвокатской конторе — перед ней стоял жалкий и пафосный субъект. «Подумать только, и это его я боялась! » — подумала тогда Сив.
Она говорит, что не перестает удивляться тому, что терпела все выходки Хенрика. Она, сильная женщина, стоявшая на баррикадах в борьбе за права женщин, отличница, успешная в работе! «Я верила в себя, когда речь шла о профессии или каком-то общественном деле, но в отношениях с мужчинами я терялась. Возможно, проблема коренится в моем негативном отношении к отцу, во всяком случае, такого мнения придерживался мой психолог».
Сив долго злилась на себя, чувствуя горечь от того, что потратила столько времени и обокрала собственную жизнь. Брак с Хенриком длился всего три года, но много лет она страдала от его последствий: в ней долго звучал голос мужа, объясняющий ей, насколько она глупа. Она думала о том, что произошло бы, если бы ее подруга Муна в тот день не позвонила в дверь и не вмешалась в ситуацию. «Вероятнее всего, я оказалась бы в больнице. В то время я была на грани нервного срыва», — говорит Сив. Ей помогли вырваться на свободу, но, по ее словам, «основную работу нужно проделать самой».
Людям, находящимся в подобной ситуации и страдающим от посттравматического стресса, она рекомендует найти в себе способности, которые хочется совершенствовать. «У меня был талант, о котором я всегда знала, но не развивала потому, что от этого в свое время меня отговорили родители».
Сейчас Сив работает по новой специальности. Она переквалифицировалась и занимается тем, чем, в сущности, хотела заниматься всегда. Раньше у нее не хватало духу это сделать. Профессиональная реализация много для нее значит.
Психолог сомневался в том, что она когда-нибудь сможет вернуться к полноценной трудовой деятельности, полагая, что ей лучше рассчитывать лишь на частичную занятость. «Но именно этому совету я воспротивилась. Это равносильно тому, чтобы оставаться жертвой, а я этого не хотела», — говорит Сив.
|
|
|
