Астрид (50) приходит на терапию

 Астрид (50) приходит на терапию

       Она обратилась к психологу, чтобы он помог ей принимать разумное решение в ситуации выбора:

       «Я рассказала психологу о своем стыде, о том, с чем я мирилась, когда была замужем. Я чувствовала вину за то, что моя жизнь не ладилась. Психолог ответил, что для самокритики нет никаких оснований. Дело было не во мне, а в том, что я страдала от последствий травмиру­ющих переживаний, полученных в детстве.

       Он также сказал, что моя мать своими непрекращающимися нападками лишила меня естественного защитного механизма, которым обладают все дети. Когда я говорила " не хочу", она не слушала меня, относилась ко мне безо всякого уважения. Стыдно, когда твои собственные родители тебя оскорбляют. Это означает, что ты ничто. Ведь родители должны любить и поддерживать своих детей.

       Это объяснение, данное посторонним человеком, подействовало на меня благотворно. Легче было переживать последствия травмы, чем испытывать стыд от того, что я не заслуживаю уважения. Я " приняла" свою травмированность, но ежедневно работаю над ее последствиями. Я осознаю, что мои иррациональные реакции и поступки в различных ситуациях обусловлены тем, что происходило со мной много лет назад».

       Астрид выросла в материально благополучной семье, ее родители всю жизнь прожили вместе. Все было как надо — дом, еда, одежда, возможность получения хорошего образования. Но потребность Астрид в любви и признании так и осталась без удовлетворения. Мать насмехалась над ней, шпыняла и критиковала. Отец ничего не говорил, тем самым давая молчаливое согласие на травлю.

       «Ощущение собственной неполноценности и никчемности с возрастом не исчезло. Я была в смятении, сама не знала, кто я такая. И когда приятный парень попросил моей руки, я согласилась. Хотя слабый голос интуиции подсказывал мне, что это не мой мужчина, я тем не менее вышла за него. Я привыкла к тому, что другие решают, что для меня лучше, я была лишена воли».

       В замужестве она обрела статус и материальную обеспеченность, но не теплоту, любовь и близость, в которой так нуждалась. В результате после 20 лет брака Астрид сорвалась.

       «Я много работала над осознанием механизма, который заставляет меня раз за разом попадаться на крючок. Я не могу разглядеть этот крючок, пока не станет слишком поздно. Сейчас я понимаю, что пыталась найти столь желанные любовь и признание в каждом новом возлюбленном, муже. Как будто я надеялась, что кто-то может переписать историю моей жизни. Вот придет принц, поцелует меня, я очнусь, и кошмар закончится. Я чувствовала собственные ценность и значимость только в начале этих отношений. Однако со временем это позитивное принятие постепенно сходило на нет, возникали трения. Я чувствовала себя жалким птенцом. " Растрепыш" — так я сама себя называла. Размышляла о том, что радуюсь, получив лишь зачерствевшие крохи добра. Чувствовала стыд, потому что с благодарностью принимала все, что окажется в кормушке. Когда меня критиковали, когда я ощущала себя отверженной, во мне начинал звучать голос, говорящий: " Ты ничего не стоишь, ты безнадежна, ведь так всегда говорили мама и папа. Ты должна радоваться тому, что кто-то вообще хочет быть с тобой. Ты сама виновата в том, что с тобой происходит".

       Я знаю, что мне плохо удавалось защищать собственные границы. Из страха перед конфликтами, шумом и разбирательствами я продолжала молчать. Я не понимала того, что молчание равносильно согласию на то, чтобы кто-то попирал мои границы».

 Повзрослевшая жертва может сама стать агрессором

       У повзрослевших жертв насилия могут сформироваться деструктивные модели поведения, ведущие к проявлениям агрессии. У одних могут возникнуть мысли об убийстве или мщении. Другие становятся на путь саморазрушения, занимаются членовредительством, начинают пить или употреблять наркотики.

       Некоторые тратят массу энергии на вытеснение болезненных переживаний и детских травм. Незаживающие раны трансформируются в плотный сгусток боли, спрятанный за фасадом благополучия. Жертвы стараются игнорировать эту боль.

       Исследования показывают, что жертвы насилия сами часто превращаются в агрессоров. Это можно объяснять по-разному. Вероятно, агрессия является способом избавления от чувства собственного бессилия и беспомощности. Как пишет профессор философии Арне Юхан Ветлесен:

       «Мы вновь обращаемся к плохому в стремлении расквитаться с ним раз и навсегда — победить, уничтожить и стереть с лица земли, становясь палачом, а не жертвой» (T. Wyller. Skam. 2001).

       Одним из примеров такой компенсации является инцест — данные исследований говорят о том, что большинство агрессоров сами в детстве подвергались сексуальному насилию. То есть они воспроизводят насилие, от которого пострадали сами. Такое насилие можно рассмат­ривать как средство избавления от чувства собственного бессилия и беспомощности. Также установлено, что у жертвы психопатического насилия может развиться психопатическое расстройство личности. Сочетание наследственности и среды определяет возможность и интенсивность развития этого расстройства (Dahl og Dalsegg. Sjarmø r og tyrann. 2000).