Кому больше всего нужна помощь (Мар. 2,15-17)

И снова Иисус защищаясь, бросает вызов. Когда Матфей последовал за Иисусом, он пригласил Его в свой дом. Совершенно естественно, что, открыв Иисуса для себя, он хотел разделить свое великое открытие с друзьями, а они были такими же, как он. Да иначе и быть не могло: ведь Матфей избрал себе профессию, отрезавшую его от всего общества уважаемых и верующих людей; и он находил себе таких же друзей, каким был он сам. Иисус с радостью принял это приглашение, да и они искали общения с Ним. Ни в чем нельзя лучше видеть различия Иисусом с одной стороны и книжниками, фарисеями и правоверными добропорядочными людьми Его времени с другой. То были люди, с которыми не захотел бы общаться грешник: ведь на него стали бы смотреть с холодным осуждением и высокомерным превосходством. От него отделались бы раньше, чем он пришел к ним. Иудеи проводили четкое различие между теми, кто соблюдал закон и теми, кого звали ам-гаарец, деревенщиной. Деревенщиной была та простая масса, которая не соблюдала всех норм и правил установленной фарисейской набожности. Правоверным запрещалось иметь что-нибудь общее с этими людьми. Человек, строго соблюдавший закон, вообще не мог иметь с ними ничего общего: он не должен был говорить с ними, не должен был путешествовать вместе с ними, по мере возможности, он должен был не вступать с ними в деловые отношения; выдать за такого человека свою дочь, было все равно, что отдать ее диким зверям. Запрещалось также ходить к ним в гости или приглашать к себе в гости таких людей. Придя в дом Матфея, восседая с ним за одним столом и общаясь с его друзьями, Иисус игнорировал фарисейские нормы и установки Своего времени. Не нужно даже и на минуту полагать, будто все эти люди были грешниками в нравственном смысле этого слова. Слово грешник, хамартолос имело двойное значение. Оно означало человека, нарушившего нравственный закон, но оно также означало человека, не соблюдавшего разработанные книжниками и законниками нормы. Грешником считался человек нарушивший супружескую верность и человек евший свинину, человек совершивший кражу или убийство и человек не мывший руки нужного числа раз в точно установленном порядке перед едой, - все были грешниками. Вне всякого сомнения, среди гостей Матфея было много таких, которые нарушили нравственные законы и вели нечестный образ жизни, но наверняка там было и много таких, единственный грех которых состоял в том, что они нарушали неписаные нормы законников.

Когда Иисуса стали обвинять в недопустимости такого поведения, Он ответил очень просто: "Врач идет туда, где он нужен. Врач нужен не здоровым, а больным; и я поступаю также: Я иду к людям, которые больны душой и которым я больше всего нужен". Стих 17 чрезвычайно насыщен смыслом. На первый взгляд кажется, что здоровым Иисус вовсе не нужен, но дело просто в том, что Иисус не может помочь лишь тому, кто почитает себя настолько хорошим, что кажется ему никакая помощь не нужна, а для грешника, который знает, что он грешник и в сердце своем жаждет исцеления - для него Иисус может сделать все. Человек, который считает, что ему ничего не нужно, воздвигает барьеры между собой и Иисусом, а у человека, ощущающего нужду в чем-нибудь - в кармане лежит пропускной билет к Нему.

В отношении правоверных иудеев к грешникам действительно доминировали два момента.

1. Презрение. "Невежественный человек, - говорили раввины, - никогда не может быть благочестивым". Греческий философ Гераклит был высокомерным аристократом. Некто Скифин попробовал переложить его открытия на стихи, чтобы простые и необразованные люди могли читать и понимать их. На это Гераклит ответил эпиграммой: "Я - Гераклит. Почему носитесь со мною вы - неграмотные? Не для вас я трудился, а для таких, которые понимают меня. В моих глазах и один человек стоит тридцати тысяч, но и неисчислимые толпы не стоят и одного". Толпу он презирал. Книжники и фарисеи презирали простого человека, Иисус же любил его. Книжники и фарисеи стояли на невысоком возвышении своего формального благочестия и смотрели сверху вниз на грешника; Иисус же пришел и сел рядом с ним и, сидя с ним, поднял его.

2. Страх. Правоверные страшились, что грешники заразят других; они боялись, что грех может заразить их самих. Они были подобны врачу, который отказывается лечить инфекционную болезнь, чтобы самому не заразиться. Один Иисус забывал Себя в великом желании спасти других. С. Т. Стадд, крупный миссионер Христа, любил цитировать такие стихи: "Одни любят жить в звоне церковного колокола, я же хочу держать спасательную станцию прямо во дворе ада". Человек, в сердце которого презрение и страх, никогда не может стать ловцом человеков.

18-20

Веселая компания (Мар. 2,18-20)

Строго придерживавшиеся закона иудеи часто постились. Но в иудейской религии был лишь один обязательный постный день - день очищения. День, в который иудейский народ исповедывал свои грехи и получал прощение их, и назывался днем поста. Но ортодоксальные иудеи постились кроме того, два дня в неделю - в понедельник и в четверг. Но, надо сказать, пост не был таким строгим, как это может показаться, потому что Длился он с 6 часов утра до 6 часов пополудни. После можно было есть обычную пищу. Иисус не выступает против поста. Есть много причин человеку поститься. Он может отказываться от любимых вещей из чувства дисциплины, чтобы убедиться в том, что он властен над ними, а не они над ним, чтобы убедиться в том, что он не привязан к ним настолько, что не может обходиться без них, что он может даже отказаться от них. Он может отказаться от удобств и приятных ему вещей для того, чтобы после такого самоотречения еще больше ценить их.

Лучше всего свой родной дом можно оценить тогда, когда пробудешь долгое время вне дома; также и лучший способ оценить дары Божьи, обходясь какое-то время без них. Как уже сказано, существуют причины для поста. Что же касается фарисеев, то проблема заключалась в том, что они постились в большинстве случаев для того, чтобы выставить себя напоказ; тем самым они привлекали внимание людей к своей добродетели. Они даже накрашивали свои лица белой краской и расхаживали в дни поста в небрежно одетом виде, чтобы каждый видел, что они постятся и восхищался их преданностью. Одновременно их пост должен был привлечь внимание Бога к их благочестию. Они считали, что такое проявление их благочестия обратит на них внимание Бога. Пост фарисеев был ритуалом и, к тому же ритуалом для того, чтобы выставить себя на показ. Чтобы пост имел ценность, он не должен быть ритуалом, а внутренней сердечной потребностью.

Объясняя фарисеям, почему Его ученики не постятся, Иисус использовал яркую картину. После иудейской свадьбы молодые супруги не уезжали в свадебное путешествие, а оставались дома. В течение одной недели они держали дом открытым и непрерывно пировали и веселились. В жизни, полной тяжелого труда, свадебная неделя была самой счастливой для человека. На эту неделю приглашали близких друзей жениха и подруг невесты и называли их детьми брачного чертога. Иисус сравнивал восседавших с Ним учеников с детьми брачного чертога, избранными гостями на брачном пиру. В действительности существовало такое раввинское правило: "Все присутствующие на брачном пире освобождаются от соблюдения всех тех религиозных правил, которые уменьшают радость и веселье". Гости на брачном пиру действительно были освобождены от всякого поста. Из этого эпизода мы узнаем, что отличительной чертой христианского отношения к жизни является радость. Ключ к этой радости заключается в том, что человек открывает себя Христа и пребывает с Ним. Один японский преступник Токичи Иши отличался крайней жестокостью и безжалостностью: он жестоко и бессердечно убивал мужчин, женщин и детей. Когда он был схвачен и посажен в тюрьму, его навестили две канадские дамы. Они даже не смогли вызвать его на разговор; он просто смотрел на них с выражением дикого зверя. Уходя, они оставили ему Библию в слабой надежде, что он может быть прочтет ее. Он прочитал Библию, и история распятия Христа преобразила его, сделала его иным человеком. Позже, когда пришли, чтобы отвести его на эшафот, он не был тем угрюмым ожесточенным зверем, а улыбающимся, сияющим человеком, потому что убийца Ищи родился снова. Признаком его перерождения была сияющая улыбка. Жизнь во Христе можно прожить только в радости. Но весь эпизод заканчивается мрачным предзнаменованием, встающим как облако на горизонте. В момент, когда Иисус говорил о дне, когда жених не будет со своими друзьями, никто конечно не понял, что это значит. Но уже тогда, в самом начале Своего пути, Иисус видел Свой крест впереди. Смерть не застала Его врасплох, и несмотря на это Он выбрал Свой путь. Это настоящая смелость, это портрет человека, которого нельзя столкнуть с дороги, в конце которой Его ждет распятие.

21-22