 |
Истинное и показное благочестие (Мар. 2,23-28)
|
|
|
|
И вновь Иисус радикально выступает против правил и норм, разработанных книжниками. Когда Он и Его ученики проходили в субботу по полю, засеянному хлебом, ученики стали срывать колосья и есть их. Если ученики делали это в обычный день, в этом не было ничего предосудительного и запретного (Втор. 23, 25). Коль скоро путник не пускал в ход серп, он мог свободно срывать колосья. Но в данном случае все происходило в субботу, а суббота была ограждена в буквальном смысле тысячами особых норм и правил: была запрещена всякая работа. Вся работа была разделена на тридцать девять видов и среди них были четыре: жать, веять, молотить и приготавливать муку. Своими действиями ученики нарушили практически все эти четыре правила и должны были считаться нарушившими закон. Нам это может показаться чудовищным, но в глазах раввинов это был смертный грех.
Фарисеи сразу же выступили со своими обвинениями и заявили, что ученики Иисуса нарушили закон. Фарисеи несомненно ожидали, что Иисус немедленно остановит Своих учеников, но Он ответил фарисеям их же словами. Он привел эпизод, приведенный в 1 Цар, 21, 1 - 6. Давид бежал, спасая свою жизнь, и пришел в скинию в Номву и потребовал хлеба и еды, но там не было ничего, кроме священных хлебов предложения. О священных хлебах предложения повествуется в Исх. 25, 23 - 30. Это были двенадцать хлебов, которые клались на обложенный золотом стол размером около 90 см длины, около 50 см ширины и 20 см высоты. Стол этот стоял в скинии перед Святая-святых и хлебы представляли собой своего рода жертвоприношение Богу. Их меняли раз в неделю. Когда их снимали со стола, заменяя новыми, они становились собственностью священников, и лишь священники могли есть их (Лев. 24, 9). Но в момент нужды Давид взял хлебы и съел их. Иисус показал фарисеям, что и в Священном Писании есть пример того, что человеческая нужда стоит выше всех человеческих и даже божественных законов. "Суббота, - сказал Иисус, - для человека, а не человек для субботы". И это было совершенно очевидно. Человек был сотворен до того, как возник этот искусственно разработанный закон, регламентирующий субботу. Человек не был сотворен для того, чтобы стать жертвой и рабом норм и правил, которые первоначально были созданы для того, чтобы сделать жизнь человека лучше и полнее. Человек не Должен стать рабом субботы, а суббота существует для того, чтобы сделать его жизнь еще лучше.
|
|
|
В этом отрывке изложены некоторые истины, которые мы иногда, во вред себе, забываем.
1. Религия не является сводом норм и правом. Даже если рассмотреть этот конкретный вопрос: соблюдение воскресения - важная вещь, но в религии есть несравненно более важные проблемы, чем соблюдение воскресения. Если бы человек мог стать христианином лишь потому, что он воздерживается в воскресенье от работы и удовольствий, а поспешает в этот день в церковь, произносит молитвы и читает Библию, было бы очень просто стать христианином. Как только люди начинают забывать о любви, прощении, служении и милосердии, которые являются сутью религии, и заменяют их соблюдением норм и правил, религии грозит упадок. Суть христианства во все времена заключалась в том, чтобы делать что-то, а не в том, чтобы воздерживаться от чего-то.
2. Но самым важным в человеческих отношениях является необходимость оказать помощь нуждающемуся собрату - этому требованию должен быть отдан приоритет перед всеми другими требованиями. Даже катехизис и исповедания веры признают, что необходимые дела и дела милосердия можно выполнять и в субботу. Если нормы чьей-то религии мешают человеку оказать помощь нуждающемуся собрату, то это не религия. Человек всегда значит намного больше любой системы. Человек всегда важнее всяких ритуалов. Лучший способ почитать Бога - помогать людям.
|
|
|
3. Самый хороший способ употребить священные вещи - оказать помощь людям. Это, собственно, и есть единственный способ отдать их Богу. Одна из интересных историй - это рассказ о четвертом волхве. Звали его Артабан. Он отправился за Вифлеемской звездой и взял с собой сапфир, рубин и жемчужину, которой не было цены, чтобы принести их в дар Царю. Он ехал быстро, чтобы успеть встретиться со своими друзьями Каспаром, Мельхиором и Бальтазаром в условленном месте; у него было мало времени, а они отправятся в путь без него, если он опоздает. И вдруг он увидел перед собой на земле неясную фигуру: это оказался мучимый лихорадкой путник. Артабан стал перед дилеммой. Если он останется, чтобы помочь путнику, он опоздает и потеряет своих друзей. Но он остался и вылечил путника. Но теперь он остался один. Ему нужны были верблюды и носильщики, которые бы помогли ему пересечь пустыню, потому что он упустил своих друзей и их караван. И ему пришлось продать сапфир, чтобы приобрести верблюдов и нанять носильщиков. Он сожалел о том, что Царь не получит этот драгоценный камень. Артабан продолжил свой путь и прибыл в Вифлеем, но он опять опоздал: Иосиф и Мария с младенцем уже покинули Вифлеем, а потом прибыли воины, чтобы выполнить приказ Ирода и убить всех детей. Артабан как раз остановился в доме, в котором был такой младенец. Стук солдатских шагов уже был слышан у дверей дома, слышан был плач женщин. Артабан встал в дверях дома, высокий и темный с рубином в руке и, отдав его начальнику, предотвратил вторжение солдат в дом. Младенец был спасен, мать его была вне себя от радости, но рубина не стало и Артабан сожалел о том, что Царь никогда не получит этот рубин. Артабан долго путешествовал в напрасных поисках Царя и через тридцать с лишним лет прибыл в Иерусалим. А в Иерусалиме в этот день должны были распять каких-то людей на кресте. Услышав, что будет распят Иисус, а это имя звучало для него также прекрасно, как Царь, Артабан устремился на Голгофу, надеясь, что прекраснейшей в мире жемчужиной сможет купить жизнь Царя. Но навстречу ему по улице бежала девочка, убегавшая от солдат. "У моего отца большие долги, - кричала она, - и они хотят взять меня и продать в рабство, чтобы уплатить его долги. Спасите меня!" Артабан сначала колебался, потом с чувством грусти достал свою жемчужину, отдал ее воинам и купил девушке свободу. Небо внезапно потемнело, произошло землетрясение и кусок черепицы стукнул Артабана по голове. Потеряв наполовину сознание, он опустился на землю, а девушка положила его голову себе на колени. Внезапно губы его зашевелились. "Нет, Господи, разве я видел Тебя когда-нибудь голодным и накормил Тебя? Или жаждущим, и дал Тебе пить? Когда видел я Тебя странником и впустил Тебя в дом свой? Или нагим, и одел Тебя? Когда видел я Тебя больным в темнице и пришел к Тебе? Я искал Тебя тридцать лет и три года, но я нигде не видел лица Твоего и не служил Тебе; Царь мой". И тогда, подобно далекому шепоту, послышалось: "Истинно говорю тебе: "То, что ты сделал одному из Моих меньших братьев, ты сделал для Меня". И Артабан улыбнулся в своей смерти, потому что он знал, Царь получил и принял его дары.
|
|
|
Лучший способ употребить священные вещи - употребить их для людей. Бывало, что детям закрывали путь в дом Божий, потому что считали, что церковь слишком священна для них и имеет слишком долгую историю, чтобы такие, как они были достойны войти в нее. Бывает и так, что церковь больше занимает проблема изысканности церковных служб, чем вопросы помощи простым людям и способ облегчения участи бедным. Но священные предметы лишь тогда поистине священны, когда они служат людям. Хлебы предложения были самыми священными тогда, когда ими кормили умиравших с голоду. Решающее значение во всех наших поступках имеет любовь, а не буква закона.
Глава 3
1-6
Столкновение идей (Мар. 3,1-6)
Это критический эпизод в жизни Иисуса. Уже и до этого стало ясно, что Он совершенно иначе смотрит на все, нежели ортодоксальные руководители иудейского общества. Уже только для того, чтобы вообще решиться еще раз пойти в синагогу, Иисус должен был быть человеком большого мужества. Так поступает человек, не желающий искать покоя и решившийся посмотреть в глаза опасности. В синагоге находились посланники синедриона. Они не могли остаться незамеченными, потому что передние места в синагоге были почетными и они там сидели. В обязанности синедриона входило, помимо прочего, следить за всяким, кто может ввести народ в заблуждение и совратить людей с пути истинного. А представители синедриона как раз считали, что они следят за таким смутьяном. Меньше всего они намеревались сейчас почитать Бога и познавать истину: они должны были следить за каждым действием Иисуса.
|
|
|
В синагоге в это время находился человек с парализованной рукой. Употребленное в оригинале греческое слово значит, что он не был рожден с такой рукой, но приобрел ее в результате заболевания. В Евангелии от евреев, от которого сохранилось лишь несколько фрагментов, сказано, что этот человек когда-то был строителем-каменщиком, и что он умолял Иисуса помочь ему, потому что зарабатывал себе на жизнь руками и стыдился просить милостыню. Если бы Иисус был предусмотрительным человеком, Он постарался бы не заметить этого человека, потому что знал: если Он исцелит его, навлечет на Себя неприятности. Была суббота и всякая работа была запрещена, а исцеление тоже было работой. В иудейском законе об этом сказано точно и определенно.
Медицинскую помощь можно было оказать лишь в том случае, если жизнь человека была в опасности. Так, например, в субботу можно было оказать помощь роженице, лечить заражение гортани; если на человека обваливалась стена, его можно было освободить настолько, чтобы выяснить, жив ли он или нет. Живому можно было помочь, тело нужно было оставить до следующего дня. Перелом нельзя было лечить; нельзя было даже намочить холодной водой растяжение связок на руке или ноге. На порезанный палец можно было наложить простую повязку, но не с мазью. Другими словами, в лучшем случае можно было предотвратить ухудшение состояния, но не улучшать. Нам очень трудно понять все это. Лучше всего отношение строго ортодоксального иудея к субботе можно видеть из того, что такой строго ортодоксальный иудей даже не стал бы защищать свою жизнь в субботу. Во время маккавейских войн, когда в Палестине вспыхнуло сопротивление, некоторые восставшие иудеи укрылись в пещерах, в то время как сирийские солдаты преследовали их. Иудейский историк Иосиф Флавий рассказывает, что сирийцы предоставили им возможность сдаться в плен, но иудеи отказывались сдаваться и тогда, "сирийцы вели бой против иудеев и в субботу и сжигали их (живыми), когда они находились в пещерах, не оказывая никакого сопротивления и даже не закладывая вход в пещеры. Они отказывались защищаться в этот день, потому что не хотели осквернить покой субботы даже в несчастье и страдании; потому что наши законы требуют, чтобы мы отдыхали в этот день". Когда римский полководец Помпей осадил Иерусалим, его защитники укрылись за оградой храма. Помпей приступил к постройке насыпи, которая должна была быть выше этой стены, и с которой он мог бы засыпать иудеев градом камней и стрел. Помпей знал иудейские обычаи и велел построить эту насыпь в субботу, а иудеи и пальцем не пошевельнули, чтобы защитить или помешать сооружению этой насыпи, хотя они отлично знали, что этой своей субботней бездеятельностью они сами подписывали себе свой смертный приговор. Римляне, у которых была обязательная воинская повинность, вынуждены были впоследствии освободить иудеев от нее, потому, что ни один строго ортодоксальный иудей не стал бы сражаться в субботу. Отношение ортодоксальных иудеев к субботе было жестоким и непреклонным.
|
|
|
И Иисус знал, что жизнь этого каменщика не подвергалась опасности. Физически ему не было бы много хуже, если бы он остался с такой рукой до следующего дня. Но для Иисуса это было испытанием, и Он встретил его открыто и честно. Он велел каменщику встать со своего места и стать так, чтобы все могли видеть его. Для этого, по-видимому, были две причины. Может быть Иисус хотел еще раз попытаться разбудить в людях сочувствие к каменщику с парализованной рукой, показав им его несчастье. Несомненно также, что Иисус хотел сделать все так, чтобы это видел каждый. Он задал законникам два вопроса. Во-первых: должно ли в субботу добро делать или зло делать? И, поставив их тем самым перед сложным выбором, заставил их согласиться с тем, что по закону можно делать добро в субботу и, что Он намерен сделать доброе дело. Законники были вынуждены заявить, что противозаконно делать зло и, что, вне всякого сомнения, плохо оставлять человека в несчастном состоянии, если есть возможность помочь ему. А потом Иисус спросил их: должно ли в субботу спасти или погубить? Тем самым, пытаясь показать им дело в истинном свете, Он намеревался спасти душу этого несчастного человека, а они пытались найти способ убить Его. В любом случае, несомненно, было лучше ответить, что лучше помышлять о помощи человеку, нежели помышлять убить. И потому неудивительно, что законникам было нечего отвечать!
После этого Иисус одним властным словом исцелил несчастного; а фарисеи вышли из синагоги и попытались составить с иродианами заговор с целью убить Иисуса. Это показывает, на что были готовы фарисеи. Ни один фарисей не стал бы в обычных условиях вступать в деловые отношения с язычниками, с людьми, не соблюдавшими закон: такие люди считались нечистыми. Иродиане - это придворные Ирода; они постоянно вступали в контакт с римлянами. Во всех иных случаях фарисеи посчитали бы этих людей нечистыми, но теперь они были готовы вступить, согласно их пониманию, в нечестивый союз с ними. В сердце их кипела ненависть, которая не остановилась бы ни перед чем.
Этот отрывок имеет очень важное значение, потому что в нем проявилось столкновение двух пониманий религии.
1. Для фарисеев религия была ритуалом; религия значила для них соблюдение определенных правил и норм. Иисус нарушил эти правила и нормы и потому они были действительно убеждены в том, что Он плохой человек. Они были похожи на тех людей, которые считают, что религия - это посещение церкви, чтение Библии, молитва перед едой, молитва дома и соблюдение всех тех внешних норм, которые считаются религиозными; но которые, тем не менее, никогда не приняли ни в чем участия, никому никогда не сострадали, не жертвовали для кого-то - убежденные в своей застывшей ортодоксальности, глухие к крику о помощи и слепые к слезам мира.
2. Для Иисуса же религия была служением. Религия была для Него равнозначна любви к Богу и любви к людям. В сравнении с любовью в действии, ритуал не имел для Него никакого смысла.
Наш Друг, наш Брат и наш Господь
Чем могу служить Тебе?
Ни именем, ни формой, ни ритуальным словом,
Лишь тем, чтоб следовать Тебе.
Самым важным в мире для Иисуса было не точное соблюдение ритуала, а прямой ответ на человеческий крик о помощи.
7-12
Среди толпы народа (Мар. 3,7-12)
Если Иисус не хотел фронтального столкновения с властями, Ему следовало покинуть синагогу. Он ушел не из чувства страха, Он уходил не потому, что боялся последствий Своего поступка. Но час Его еще не наступил, Ему еще многое предстояло сделать и сказать, прежде чем пойти на окончательный конфликт. И потому Он покинул синагогу и вышел на берег озера под открытое небо. Но и сюда стекались к Нему издалека толпы народа. Они приходили со всей Галилеи, многие приходили за сотню верст из Иерусалима в Иудею, чтобы увидеть и услышать Его. Идумея - это древнее царство Едома, далеко на юге, между южной границей Палестины и Аравией. Они приходили и с восточного берега Иордана и даже из других стран: из финикийских городов Тира и Сидона, лежавших на берегу Средиземного моря к северозападу от Галилеи. Толпы были такими большими, что становилось опасно, что напирающая толпа может захлестнуть Его, и потому на берегу держали наготове лодку; исцеления Его навлекли еще большую опасность, потому что больные уже не ждали, пока Он коснется их - они устремлялись к Нему, чтобы коснуться Его.
В это время Иисус столкнулся с особой проблемой - с людьми, одержимыми демонами. И эти люди называли Иисуса Сыном Божиим. Что они подразумевали под этим? Вне всякого сомнения, они не знали ни философского, ни богословского смысла этого слова. В древнем мире титул Сын Божий не был вовсе необычным явлением. Египетские фараоны считались сыновьями египетского бога Ра. Начиная с Октавиана Августа многие римские императоры величались сыновьями божьими. В Ветхом Завете это звание употребляется в четырех значениях:
1. Сыновьями Божиими называются Ангелы. В Иов 1, 6 говорится о дне, когда сыны Божии пришли предстать пред Господа. Это был обычный титул ангелов.
2. Народ Израиля - это сын Божий. Бог вызвал сына Своего из Египта (Ос. 11, 1). В Исх. 4, 22 Бог говорит: "так говорит Господь: Израиль есть сын Мой, первенец Мой".
3. Царь народа Израиля - сын Божий. В 2 Цар. 7,14 Бог обещает царю: "Я буду ему отцом, и он будет Мне сыном".
4. В более поздних книгах, написанных в эпоху между Ветхим и Новым Заветом, сын Божий - это хороший человек. В Сир. 4, 10 человеку, который добр к сиротам, обещано: "и будешь как сын Всевышнего и Он возлюбит тебя более, нежели мать твоя".
Во всех этих случаях словом сын характеризуется тот, кто особенно близок к Богу. И в Новом Завете видим мы аналогичное употребление слова, которое может пролить некоторый свет на его значение. Апостол Павел называет Тимофея своим сыном (1 Тим. 1, 2; 1, 18). Тимофей вовсе не приходился апостолу Павлу кровным родственником, но никто, как говорит Павел (Фил. 2, 19-22), не понимал его так хорошо, как Тимофей. Апостол Петр называет своим сыном Марка (1 Пет. 5, 13), потому что никто больше не мог так хорошо передать его мысли. Встречая этот титул в простосердечном тексте евангельской повести, не следует понимать это в каком-то философском или богословском значении, или даже в смысле Троицы; мы должны понимать это в том смысле, что отношения Иисуса к Богу были очень близкими и не было другого слова, которым можно было бы охарактеризовать эти отношения. Ну, а эти одержимые чувствовали, что в них сидит какой-то самостоятельно действующий дух; и они в то же время чувствовали, что Иисус очень близок к Богу и потому, думали они, в присутствии такого близкого к Богу человека, демоны не могут жить, и страшились этого. Мы можем спросить: "Почему Иисус настойчиво просил их не говорить об этом вслух?" На это у Него была простая и очень важная причина. Иисус был Мессия, помазанный Богом Царь, но Его представление о Мессии очень отличалось от общих представлений. Он видел в мессианстве путь служения, жертвы и любви, в конце которого Его ожидало распятие. В общем же представлении Мессия - это победоносный Царь, который могучим воинством изгонит римлян и приведет иудеев к власти над миром. Поэтому, если бы разнеслись слухи о явлении Мессии, неизбежно начались бы мятежи и восстания, особенно в Галилее, где народ всегда был готов следовать за любым национальным вождем. Иисус мыслил о мессианстве в терминах любви; народ же мыслил о мессианстве в выражениях иудейского национализма. Поэтому, прежде чем провозгласить во всеуслышание о Своем мессианстве, Иисус должен был научить народ и указать на истинное значение мессианства. А в тот момент весть о прибытии Мессии могла принести только вред и неприятности. Она привела бы лишь к войне и бессмысленному кровопролитию. Сначала люди должны были узнать, кто такой Мессия в действительности, а такое преждевременное объявление погубило бы всю миссию Христа.
13-19
Избранники (Мар. 3,13-19)
Настал очень важный момент в жизни и деятельности Иисуса. Он явился со своим благовестием. Он прошел Галилею, проповедуя и исцеляя. К этому времени Он произвел большое впечатление на людей и общественное мнение. А теперь Ему нужно было решить две очень практические задачи: во-первых, Он должен был найти способ, который обеспечил бы в будущем, дальнейшую передачу Его благовествования. И во-вторых, Он должен был найти способ широкого распространения Своего благовествования, а это непросто в такой век, когда не было ни книг, ни газет, ни средств, которые позволили бы одновременно обратиться к большим массам. Эти две проблемы можно было решить лишь одним способом: Иисусу нужно было выбрать людей, в сердцах и в жизни которых Он смог бы записать Свое благовествование и которые пойдут от Него и понесут это благовестие дальше. И вот здесь мы видим, что Он сделал именно это.
Важно, что христианство началось с группы людей. Христианскую веру с самого начала нужно и можно было открывать и переживать внутри братства людей, среди единомышленников. Весь смысл образа действий и образа жизни фарисеев заключался в том, что они отгораживали людей от их собратьев. Само название фарисей означает избранный, выделенный; весь же смысл христианства заключался в том, что оно связывало людей с их собратьями и ставило перед ними задачу жить друг с другом и друг для друга.
И кроме того, группа, с которой началось христианство, была очень разнородна. В ней сходились противоположности. Матфей был сборщиком налогов и потому изгоем, он был отступником и предателем своих земляков. Симон Кананит назван правильно у евангелиста Луки Симоном Зилотом, а зилоты были группой пламенных и яростных националистов, клявшихся не останавливаться перед убийством и покушением для того, чтобы освободить свою страну от чужеземного угнетения. В одной группе сошлись фанатичный патриот и человек, лишенный всякого патриотизма. И несомненно, они очень различались и по своему происхождению и по своим мнениям. Христианство с самого начала настаивало на том, чтобы разные по происхождению и по взглядам люди жили вместе, и оно давало им эту возможность, потому что они все жили с Иисусом.
Если судить по мирским стандартам, избранные Иисусом люди ничем особенным не отличались. Они не были богаты, они не занимали особого положения в обществе, не было у них и особого образования, они не были также ни опытными богословами, ни духовными лицами или церковными сановниками; все двенадцать были простыми людьми. Но они обладали двумя особыми качествами. Во-первых, они ощущали притягательную силу Иисуса. В Нем было нечто такое, что побудило их признать Его своим Господом; и, во-вторых, у них была смелость открыто показать, на чьей стороне они стоят. Это неоспоримо требовало от них смелости. Ведь Иисус спокойно нарушал и ломал все нормы и правила, шел на столкновение с ортодоксальными руководителями иудеев; вот Его уже заклеймили как грешника и еретика, и тем не менее, у них хватало смелости идти вместе с Ним. Нигде никакая группа людей и единомышленников не рисковала всем ради столь безнадежного предприятия, как сделали это люди из Галилеи, и никто никогда не делал этого со столь ясным сознанием. Да, у этих двенадцати были различные недостатки, но надо сказать, они любили Иисуса Христа и не боялись объявить миру о том, что они любят Его - это и значит быть христианином. Иисус призвал их к Себе по двум причинам. Во-первых, чтобы они были с Ним. Он призвал их, чтобы они были Его постоянными спутниками. Другие могли приходить и уходить: сегодня это была одна толпа, завтра другая; другие могли колебаться в своих отношениях к Нему, но эти двенадцать должны были жить той же жизнью, что и Он, и жить с Ним все время. И, во-вторых, Он призвал их, чтобы выслать их в мир. Он хотел, чтобы они стали Его представителями. Он хотел, чтобы они рассказали о Нем другим. Они были завоеваны для того, чтобы завоевать других.
Для того, чтобы они могли выполнить возложенную на них задачу, Иисус наделил их некоторыми способностями. Во-первых, Он дал им слово благовестия. Они должны стать Его вестниками. Один мудрец сказал, что никто не имеет права стать учителем, если у него нет своего учения, или учения другого человека, которое он со всей страстью своего сердца хочет возвещать. Люди всегда будут слушать тех, у кого есть слово, кому есть, что сказать. Иисус дал Своим друзьям что сказать. И, кроме того, Он дал им силу и власть. Они тоже должны были изгонять демонов. Они всюду сопровождали Его и потому они получили долю Его силы и власти.
Если мы хотим знать, что такое быть последователем Иисуса, мы должны еще раз подумать о Его первых апостолах.
20-21
|
|
|
