Причины и предпосылки создания дивизии Викинг

Оказавшись перед лицом оче­видной нехватки живой силы, Ваффен СС начали активно набирать добровольцев на территориях стран, оккупированных войсками Третьего рейха в ходе Второй мировой войны, в первую очередь — Бельгии, Нидер­ландов, Франции, Дании и Норвегии, для формирования в будущем диви­зии Викинг. Название дивизии со всей очевидностью отражало стрем­ление руководства Ваффен СС сфор­мировать соединение новых викин­гов, норманнов XX века, являвшихся в глазах национал-социалистов идеальным типом (а если быть точнее — архетипом) героического «нордического (северного) человека-гос­подина» — арийца, наиболее чис­того в расовом отношении среди всех народов белой расы. Согласно официальной идеологии национал-социалистов, подлинным «заповед­ником» этого наиболее чистого расо­вого типа являлись как раз страны Северной Европы. С другой сторо­ны, ни в коем случае не следует за­крывать глаза на христианский ас­пект этого феномена — стремление придать этому добровольческому дви­жению христианских стран Западной и Северной Европы далекий от вся­кого «неоязычества» характер ново­го Крестового похода — Крестового похода против большевизма.

И если массовый переход многих сотен тысяч (по самым скромным подсчетам) советских военноплен­ных на сторону Третьего рейха мож­но, при желании, объяснить чисто оп­портунистическими соображениями (лучше надеть немецкий мундир, чем умереть в лагере от голода и болез­ней!), то данное объяснение никак не подходит для добровольцев из ок­купированных (да и не только окку­пированных — если брать, к приме­ру, Швецию или Швейцарию) стран Северной и Западной Европы, впол­не сытых и благополучных даже в су­ровые годы войны. Десятки, а к кон­цу войны — и сотни тысяч молодых людей из стран, покоренных ар­миями Третьего рейха, сражались на стороне национал-социалисти­ческой Германии, в том числе в со­ставе различных частей и соедине­ний Ваффен СС (хотя многие служи­ли и в германской армии — вермахте, равно как и в различных полицей­ских и вспомогательных частях, час­тях самообороны, строительной ор­ганизации Тодта и т.д.). С началом войны их число было не столь велико, как впоследствии, когда природные, «имперские» немцы («рейхсдойчи») в составе Ваффен СС оказа­лись в меньшинстве. Большинство молодых ненемецких добровольцев Ваффен СС вступили в их ряды вследствие глубочайшего разочаро­вания в собственных правительствах и стремления перейти на сторону по­бедителей, но многие, в том числе являвшиеся членами нацистских, фашистских и других правых партий еще до войны, — по идеологическим соображениям.

Не представляется возмож­ным рассматривать феномен мас­совой службы иностранных добро­вольцев в германском вермахте и в Ваффен СС, не рассмотрев хотя бы вкратце того комплекса причин, кото­рый привел к сотрудничеству пред­ставителей стран и народов, поко­ренных Третьим рейхом, с властями покорившей их страны. Эти причины следующие:

1. После побед, одержанных гер­манским вермахтом, все больше лю­дей не только в Германии, но и за ее пределами, стали воспринимать имен­но национал-социализм в качестве идеологии будущего. Итальянский фашизм, вследствие некоторых по­литических просчетов Муссолини и военных неудач итальянской армии в Испании и Греции, утратил значитель­ную часть той привлекательности, ко­торой обладал для многих иностран­цев еще в середине 30-х годов.

2. Гитлеру удалось добиться не­ожиданных успехов в деле пересмот­ра Версальского договора, навязан­ного Германии, побежденной в Пер­вой мировой войне, державами-победительницами. Безо всякого со­противления последних фюрер до­бился выхода Германии из Лиги На­ций, введения всеобщей воинской обязанности, восстановления армии, оснащения ее самым современным оружием (в том числе танками), воз­вращения Германии демилитаризо­ванной Рейнской области, мирного присоединения Австрии (Остмарка) к рейху, решения Судетского вопро­са. Его достижения рассматривались в качестве образцовых другими госу­дарствами, потерпевшими, вместе с Германией, поражение в Первой ми­ровой войне, и страдавшими от по­следствий навязанных ими победо­носной Антантой в 1919 году условий мира, связанных с территориальны­ми потерями, выплатой репараций и многочисленными ограничениями. Присоединившись к Германии, они надеялись также добиться отмены этих дискриминационных в отноше­нии себя договоров. Особенно ак­тивной поддержки Германией своих ревизионистских планов ожидали правительства Венгрии и Болгарии.

3. После окончания Великой (Пер­вой мировой) войны в Европе были, в полном противоречии с торжествен­но провозглашенным президентом США Вудро Вильсоном «правом на­ций на самоопределение», основаны государства, в которые, против сво­ей воли, оказались включенными мно­гочисленные национальные меньшин­ства. Так, в послевоенной «панской Польше» (выражаясь языком совет­ских газет той поры) из 35 миллионов населения поляков было лишь 22 миллиона, а остальные — немцы, украинцы, венгры, чехи и пр.

К Чехо­словакии (государству, никогда в ис­тории не существовавшему) по воле Антанты оказались присоединенны­ми обширные территории, населен­ные словаками, немцами, русинами (карпаторуссами), венграми и поля­ками.

На территории многонацио­нальной «лоскутной» Югославии про­живали, кроме сербов (одержавших победу в Великой войне), и много­численные побежденные народы — хорваты, словенцы, боснийцы, герцеговинцы, македонцы, албанцы и венг­ры.

Польша, Чехословакия и Югосла­вия усиленно, нередко прибегая к жестоким репрессиям, стремились ассимилировать «свои» националь­ные меньшинства, включив их в «ти­тульные» нации.

Меньшинства этому, естественно, сопротивлялись. Гря­дущая Вторая мировая война, каза­лось, обещала предоставить всем на­циям и народностям, не добившимся к тому времени желанных суверени­тета или хотя бы автономии, послед­ний шанс на присоединение к сосед­ним этнически родственным госу­дарствам (польских немцев — к Германии, югославских албанцев — к Албании, югославских македонцев — к Болгарии, югославских венгров из Воеводины — к Венгрии и т.д.) или же на создание собственного независи­мого государства (Хорватии, Слове­нии и т.д.). Мюнхенское соглашение 30 сентября 1938 года позволило от­делить области, населенные судетскими немцами, от многонациональ­ной Чехословацкой республики. Автономия и независимость слова­ков, гарантированная им Германией, позволила им провозгласить Словакию независимым государством (сра­зу же вступившим в короткую, но дос­таточно кровопролитную, даже с при­менением военной авиации, войну с Венгрией за некоторые спорные тер­ритории). Жители балтийского порта Данцига (отделенного Антантой от Германии и объявленного «вольным городом») и этнические немцы Поль­ши ожидали в 1939 году от германско­го вермахта присоединения к Герман­ской империи. Только после победы германских армий над Польшей и СССР могли осуществиться мечты ук­раинских националистов о создании собственной государственности. Лит­ва, Латвия и Эстония также связыва­ли надежды на восстановление сво­ей государственной независимости с очищением Прибалтики германской армией от большевиков.

4. Система парламентской демо­кратии, с которой многие европей­ские государства впервые познако­мились только после Великой войны, не оправдала ожиданий широких масс населения этих стран. Парламент­ская «говорильня» стала притчей во языцех. Широко распространенная коррупция, аферы, подкуп должност­ных лиц, экономические трудности, рост безработицы, крахи банков, раз­гул преступности были постоянными темами в средствах массовой информации. В Эстонии и Латвии де­мократическая конституция была от­менена еще в начале 30-х годов, к вла­сти пришли авторитарные режимы. В парламентских выборах 1933 года в Нидерландах участвовали кандида­ты от 52 (!) политических партий. В Болгарии в 1931 году за политиче­скую власть боролись 20 партий, что в конце концов привело к монархиче­скому перевороту. То же самое про­изошло и в Югославии. В Румынии король Кароль фон Гогенцоллерн-Зигмаринген в феврале 1938 года осуществил государственный пере­ворот «сверху», ибо силы, недоволь­ные коррумпированной многопартий­ной парламентской системой («железногвардейцы» и др.), начали всерь­ез угрожать его трону. Во Франции, Бельгии, Нидерландах, Дании и Нор­вегии демократическая система в равной степени пострадала от по­следствий всемирного экономического кризиса. Поскольку правитель­ства, ввиду многопартийности, мог­ли формироваться исключительно на коалиционной основе, проведение в жизнь необходимых мер поневоле основывалось на компромиссах, не удовлетворявших, в конечном итоге, никого из партнеров по политическим коалициям (не говоря уже о простом народе!). Поэтому не представляет­ся удивительным повсеместное воз­никновение в Европе фашистских пар­тий и организаций, пропагандиро­вавших преимущества авторитарных и корпоративных государственных систем, как способных эффективнее справляться с грузом проблем, под бременем которых буквально зады­хались либерально-демократические кабинеты. Наблюдая за экономиче­скими успехами, достигнутыми Гер­манией при Гитлере, начиная с 1933 го­да, многие европейцы начинали ве­рить в то, что парламентская демо­кратия отжила свое и либеральная эра близится к своему неминуемому концу.

5. Во всех государствах Европы (но в особенности — Восточной и Центральной Европы) после Первой мировой войны (как, впрочем, и до нее) был широко распространен ан­тисемитизм (точнее — юдофобия). В состоявшей из 25 пунктов политиче­ской программе гитлеровской НСДАП антисемитизм впервые был сформу­лирован в качестве отдельного пунк­та. С этим пунктом солидаризовались и идентифицировались и многие граждане других европейских стран, опасавшиеся подчинения, как им ка­залось, интересов титульных наций своих стран интересам иудейского меньшинства или же боявшиеся не выдержать конкурентной борьбы со своими согражданами еврейского происхождения. Особенно глубокие корни антисемитизм имел во Фран­ции, Румынии, Польше, Югославии и Венгрии. В других странах Европы (Нидерландах, Италии, Бельгии, Да­нии, Норвегии, Болгарии) евреи, по мнению многих исследователей, пре­вратились в коллективный «образ врага» лишь под воздействием на­ционал-социалистической пропаган­ды в годы германской оккупации.

6. Многие скандинавы, голланд­цы, фламандцы и швейцарцы нахо­дили в идеологии национал-социа­лизма, пропагандировавшей примат всего «нордического» и «герман­ского», подтверждение своей при­надлежности к избранной элите бе­лой расы. Согласно расовому учению нацистов, они уже самим своим про­исхождением были призваны вер­шить великие дела. Гитлер обещал разделить с ними власть над гряду­щей «новой Европой» и привлечь их к осуществлению своих планов расши­рения «германского жизненного про­странства» (ареала, «лебенсраума») за счет обширных и малонаселенных территорий на Востоке. Поэтому еще до начала германо-советской войны многочисленные контингенты добро­вольцев из числа представителей этих народов уже служили в рядах вермахта или Ваффен СС.

7. С момента Октябрьского пере­ворота 1917 года и развязанной со­ветскими большевиками кровавой многолетней войны против народов России широкие круги европей­ской общественности рассматри­вали СССР, открыто претендовав­ший на мировое господство, в каче­стве главной угрозы для Европы. Марксизм превратил лозунг о гибели капитализма в «научно обоснован­ный» тезис. Засевшее в красной Моск­ве советское руководство во всеуслы­шание грозило «на горе всем буржуям» раздуть «пожар мировой революции». Коминтерн, окопавшийся в той же Москве, плёл из нее по всему ми­ру свою красную паутину, управляя щедро финансируемыми им по своим тайным каналам коммунистическими партиями всех стран и призывая «пролетариев всех стран» на «по­следний и решительный бой». В Испании и Франции при советской поддержке пришли к власти состояв­шие из коммунистов, социалистов и масонов правительства Народного фронта. Стремясь не допустить че­го-либо подобного в других странах, свободная пресса непрестанно пуб­ликовала материалы о чудовищных злодеяниях, творимых советскими властителями за «железным зана­весом» (хотя сам этот термин был изобретен позднее) — убийстве царской семьи, жестокостях больше­виков до, во время и после Граждан­ской войны, расстрелах заложников, преследовании верующих, закры­тии и ограблении церквей, экспроприациях, насильственной коллек­тивизации как восстановлении кре­постного права, раскулачивании, рас­казачивании, «чистках», показательных процессах, бессудных убийствах, концентрационных лагерях, массовом терроре ЧК, ГПУ и НКВД и т.д. Многие жители Западной и Северной Евро­пы, устрашенные перспективами за­хвата своих стран Красной «армией мировой революции» (Польша, Финляндия) или в результате комму­нистического заговора (Эстония), не видели никакой действенной альтер­нативы агрессивному советскому коммунизму, кроме идеологии нацио­нал-социализма, и склонны были опи­раться на Третий рейх как на единст­венный оплот в борьбе с большевиз­мом. Ибо ни в одной стране Европы в описываемое время не велось более последовательной борьбы с комму­низмом, чем в Германской империи при Гитлере. Нигде большевик, наря­ду с евреем, не рассматривался в ка­честве врага так откровенно, как в Третьем рейхе. И многие европейцы, желавшие защитить Запад и запад­ноевропейскую культуру, шли, в сло­жившейся ситуации, на сотрудниче­ство с единственной державой, не только способной противостоять «красной чуме», но и открыто зая­вившей о своем твердом намерении сделать это на практике. Немцы были готовы предоставить коллаборацио­нистам возможность сражаться про­тив «красного зверя» с оружием в руках. Но и работа на предприятиях германской оборонной промышленности могла рассматриваться в каче­стве весомого вклада в борьбу за уничтожение коммунизма. Военное, экономическое и пропагандистское сотрудничество с Третьим рейхом на­ходило убедительное обосновывание (или правдоподобное алиби) в общем «образе врага». Поэтому на всех территориях стран Европы, ок­купированных германскими войска­ми, после германского нападения на Советский Союз летом 1941 года множество местных жителей безо всякого принуждения, добровольно пошло на сотрудничество с оккупан­тами. Даже славянское население Сербии удалось склонить к сотруд­ничеству с оккупационными властя­ми тем аргументом, что немцы бо­рются с главным врагом всех христи­ан — «безбожным большевизмом».

8. Когда вермахт 22 июня 1941 го­да перешел германо-советскую гра­ницу, в многонациональном «содру­жестве народов», которое коммуни­стическое руководство на протяже­нии 24 предыдущих лет пыталось спаять стальными узами «единствен­но верного учения», сразу же стали появляться глубокие трещины. Побе­ды вермахта над Красной армией пробудили во многих «братских на­родах» СССР воспоминания о своей прежней независимости и надежды на ее восстановление. Поэтому не­мецкие войска нередко встречали в 1941 году с хлебом-солью и креста­ми, как освободителей (причем не только в Прибалтике, казачьих об­ластях и на Украине). Десятки и сотни тысяч представителей разных наро­дов Советского Союза добровольно сражались на немецкой стороне про­тив Красной армии. Одни из них при этом надеялись добиться националь­ной автономии, другие — нет, но все были едины в желании свергнуть с немецкой помощью безбожное ком­мунистическое иго.

9. Хотя устами Гитлера и его бли­жайшего окружения за все годы вой­ны так и не было высказано четко сформулированных планов послево­енного устройства Европы («нового порядка»), в различных ведомствах рейха (в том числе и в Главном управ­лении СС) разрабатывались соот­ветствующие проекты. Наибольшим распространением среди эсэсовских функционеров пользовалось пред­ставление о создании «Великогерманской державы», простирающей­ся «от Шпицбергена до Альп». При этом не существовало однозначных представлений о месте, предназна­ченном в этой державе ненемецким и, если смотреть еще шире, негер­манским народам — например, фран­цузам или народам стран, связанных с Третьим рейхом военным союзом, — Финляндии, Венгрии, Румынии, Сло­вакии — и Болгарии (входившей в Трехсторонний пакт). Народы, же­лавшие играть какую-либо роль в этой будущей Великогерманской держа­ве, стремились улучшить свое буду­щее положение путем усиленного со­трудничества с Германией и военной помощи вермахту и Ваффен СС. Они полагали, что их вклад в защиту об­щеевропейских ценностей будет оценен по достоинству. Во Франции, где существовало сразу несколько конкурирующих между собой фаши­стских партий и движений, многие с непониманием относились к выжида­тельной позиции, занятой «вишистским» правительством маршала Петена. Они обвиняли Петена в том, что его сдержанность в поддержке воен­ных усилий Третьего рейха приведет к ухудшению отношений с победонос­ной Германией после войны. Тем ин­тенсивнее эти люди стремились до­биться, на пути усиленного коллабора­ционизма, благосклонности Гитлера и его окружения.

10. Поскольку Германская импе­рия в будущем должна была превратиться в автаркию (то есть державу, абсолютно независимую в экономи­ческом отношении от внешнего ми­ра), и в то же время не обладала за­пасами полезных ископаемых (кроме калия и угля), странам, богатым по­лезными ископаемыми, предостав­лялся шанс «довести до ума» властей Третьего рейха свою важность для Германии в экономическом отноше­нии и подтвердить ее на деле реальными поставками сырья. Еще до на­чала Второй мировой эти страны (в первую очередь — балканские го­сударства, но также Финляндия и Швеция), в соответствии с законами Новой системы, разработанными пре­зидентом Германского имперского банка Ялмаром Шахтом, поставили свою экономику в полную зависи­мость от Германии. Они получали от рейха, по правилам клиринговой тор­говли, столько же, сколько сами по­ставили Германии. Постоянный рост германских требований в ходе войны со временем привел к опустошению сырьевых запасов этих стран. Одна­ко зависимость экономики Третьего рейха от поставок сырья из этих стран была, в их глазах, наглядным свиде­тельством зависимости от них самого Третьего рейха. Это давало политиче­ским деятелям стран — поставщиков сырья надежду на использование эко­номической зависимости Германии от их поставок на благо своих наций в рамках будущей «новой Европы».

11. По условиям Версальского до­говора Германия лишилась всех своих колоний. Последние были, в соот­ветствии с мандатом Лиги Наций, переданы «в управление» странам-победительницам. Таким образом, эти страны (в первую очередь — Франция и Великобритания) расширили свои колониальные владения. С началом Второй мировой войны широкие слои населения этих колоний (в особенно­сти — национальная интеллигенция) стали связывать с ожидаемой ими победой Германии освобождение от пут британского или французского колониализма. Все попытки этих на­родов собственными силами освобо­диться от колониальной зависимо­сти во время войны оказались без­успешными. Страны Оси не смогли оказать им эффективной помощи. На­родное восстание в Ираке было по­давлено английскими войсками. При­зывы Великого муфтия Иерусалим­ского Амина аль-Хусейни к арабам и Субхаса Чандры Боса к индийцам восстать против английских коло­ниалистов также не вызвали антико­лониальных революций. Однако они в немалой степени способствовали началу процесса деколониализации в связи с ослаблением колониальных держав в ходе Второй мировой войны. Обергруппенфюрер СС (генерал) Феликс Штейнер, первый командир дивизии Ваффен СС Викинг, писал в своих военных мемуарах «Добровольцы: идея и жертвенный путь», что «все эти психологические фак­торы в сочетании с озабоченностью судьбами своих стран после войны побудили часть молодежи (покоренных стран) при­нять решение о вступлении добро­вольцами в германский вермахт». О самих добровольцах СС он писал: «На них произвели огромное впечат­ление безупречная дисциплина гер­манских войск, что привело их к вы­водам, немаловажным для немцев»¹. В ходе послевоенных Нюрнбергских процессов бывший эсэсовец Бриль (имевший до войны чин рядового), служивший в 1 -й танковой диви­зии СС Лейбштандарт Адольфа Гит­лера, а затем в Эргенцунгсамт — управлении, занимавшемся пополнением рядов Ваффен СС за счет мо­лодых добровольцев, подчеркивал: «На моем призывном пункте мне приходилось разбирать тысячи заяв­лений добровольцев на вступление в Ваффен СС. Могу со всей ответст­венностью заявить, что, по крайней мере, до 1939 года основной причи­ной к вступлению в ряды СС было восторженное отношение молодежи к СС, желание принадлежать к отбор­ному отряду нации. Молодые при­зывники стремились проходить во­енную службу в современном, чис­том, элитном формировании»².

Но это была лишь половина прав­ды. Полная правда заключалась в том, что немаловажную роль для многих добровольцев играли материальные условия и преимущества, связанные со службой в рядах СС. Жалованье, пищевое и вещевое довольствие для иностранных добровольцев не от­личались от тех, которые получали эсэсовцы-немцы. В случае победы Третьего рейха и союзных с ним дер­жав в войне перед иностранцами, оп­лативших эту победу ценой собст­венной крови, пролитой на полях сражений «за фюрера и рейх», откры­вались заманчивые перспективы на «гражданке» и даже возможность по­лучить земельные наделы на Восто­ке. Уже это создавало достаточную мотивацию для многих иностранных добровольцев СС.

С немецкой точки зрения возмож­ность резкого наращивания числен­ности Ваффен СС за счет притока иностранных добровольцев означала огромное облегчение военных уси­лий рейха. Огромная нехватка персо­нала в частях СС объяснялась, в част­ности, постоянным соперничеством с германским вермахтом, стремив­шимся удержать по возможности всех призывников-рейхсдойчей (а по­сле присоединения к рейху террито­рий, населенных этническими нем­цами, например, Судетской облас­ти — также и этих «фольксдойчей»; австрийцы считались не «этниче­скими», а полноправными «импер­скими немцами»). По мере прибли­жения мировой войны руководство СС было вынуждено искать источни­ки живой силы для формирования — вопреки постоянным препонам, чи­нившимся Верховным командова­нием вермахта (ОКВ) — собст­венных новых полевых дивизий. По всем этим причинам готовность зна­чительной части молодежи оккупи­рованных стран к вступлению в ряды «зеленых СС» немцы могли только приветствовать. Генрих Гиммлер имел все основания испытывать чувство глубокого удовлетворения. В своем обращении к высшему командному составу своих войск в Позене (Позна­ни) 4 октября 1943 года рейхсфюрер СС подчеркнул, что считает быстрый численный рост Ваффен СС «просто фантастическим» и проходящим с «по­истине умопомрачительной скоро­стью».

Общая структура дивизии

21 декабря 1940 года Адольф Гитлер объявил о формировании дивизии СС Викинг.

До сведения доброволь­цев был доведен приказ фюрера о предстоящем формировании новой дивизии. В состав новой моторизо­ванной дивизии СС Викинг должны были войти пехотные полки Герма­ния (состоящий из этнических немцев), Вестланд и Нордланд, а также артиллерийский полк, батальон свя­зи, пионерный (саперный) батальон и различные части дивизионного под­чинения.

Процесс создания этого мотори­зованного соединения Ваффен СС шел довольно быстро, особенно с уче­том того обстоятельства, что к началу Второй мировой войны полностью моторизованным формированием СС мог считаться только Лейбштандарт Адольфа Гитлера.

Первым командиром дивизии Ви­кинг, которой было суждено стать од­ной из лучших иностранных дивизий в составе Ваффен СС, был назначен группенфюрер СС (генерал-лейте­нант) Феликс Штейнер, командовав­ший до этого нового назначения пол­ком СС Дойчланд (в составе дивизии СС особого назначения — будущей 2-й дивизии СС Рейх).

Первоначаль­но в составе новой «нордической» дивизии числилось всего два недавно сформированных полка СС — Нордланд (включавший в свой состав датчан и норвежцев) и Вестланд (состоявший, наряду с немцами, из фламандцев и голландцев). Понача­лу новая дивизия Ваффен СС полу­чила название Германия, но, по­скольку уже существовал полк СС Гер­мания (входивший в состав другой, чисто немецкой по составу, дивизии СС — Рейх), то, во избежание пута­ницы, было решено переименовать новую дивизию, как нордическую по составу, «со значением» — в Викинг (и, вероятнее всего, не без надежды на то, что ее чины будут драться не хуже древних викингов — своих да­леких предков).

С началом войны на Востоке в со­ставе «нордических» частей Ваффен СС произошли определенные изменения. Большинство «добро­вольцев первого призыва» выбыло из строя вследствие смерти на поле боя или ранений. Ряды «нордических» полков были пополнены «имперски­ми немцами» («рейхсдейчами») и «этническими немцами» («фольксдойчами»). В состав дивизии Ви­кинг были переведены часть военно­служащих полка СС Германия (остав­шегося в целом, как воинская часть, в составе 2-й дивизии СС Рейх), 2-й батальон из состава артиллерийско­го полка СС, часть разведывательно­го батальона СС и 3-я рота из состава противотанкового батальона СС. В результате, по состоянию на июль 1941 года в составе новой дивизии СС Викинг числились 1142 «герман­ских» (североевропейских и запад­ноевропейских) добровольцев, в том числе: 630 голландцев, 294 норвеж­ца, 1 швед и 1 швейцарец.

Полк Нордланд

В деле формирования полка Нордланд Гиммлеру оказал неоценимую помощь верный последователь и пла­менный пропагандист идеи единения нордических народов — норвежец Видкун Квислинг. До войны Квис­линг, в юности симпатизировавший социалистическим идеям, дружив­ший со знаменитым полярным ис­следователем Фритьофом Нансеном и вместе с Нансеном помогавший го­лодающим в России, охваченной Гра­жданской войной, после всего уви­денного им в большевицком «рабоче-крестьянском раю» резко изменил свою политическую ориентацию (то есть — поправел). В свою бытность военным министром в норвежском правительстве Квислинг был награж­ден Орденом Британской империи, с возведением в почетные командоры этого ордена, и прославился попыт­кой насильственным путем отнять у Дании Гренландию. Обеспокоенный подрывной деятельностью агентов Коминтерна в Норвегии, Квислинг ос­новал по образцу гитлеровской НСДАП свою собственную национал-социа­листическую партию «Нашунал Самлинг» (НС), имевшую собственные штурмовые отряды под названием «Гирд» («Риксгирд»). 13 января 1941 года Квислинг в обра­щении по норвежскому радио при­звал норвежцев записываться доб­ровольцами в полк СС Нордланд, чтобы принять участие в войне за мир и независимость против ми­рового деспотизма Англии. Очень скоро число волонтеров превысило 3000 (правда, после того, как перво­начально установленная для норвеж­ских добровольцев возрастная «план­ка» в 25 лет была вскоре поднята до 40). Командиром легиона Норвегия был назначен майор норвежской ар­мии Йорген Бакке. Гиммлер, несмот­ря на свою вечную занятость, нашел время лично слетать в Осло, чтобы проинспектировать полных энтузи­азма норвежских волонтеров и при­сутствовать на торжественной це­ремонии их приведения к присяге. Пройдя парадом по Осло, доброволь­цы были переброшены в южногер­манскую область Вюртемберг, где вместе с датскими добровольцами, также включенными в состав полка Нордланд, под опытным руковод­ством инструкторов усердно занялись военной подготовкой «до седьмого пота», в условиях, приближенных к боевым, как это было принято в Ваффен СС. Новые рекруты очень скоро поняли, что им еще предстоит много­му учиться, по сравнению с чинами других частей Ваффен СС, уже про­шедших боевое крещение в Польше, Западной Европе и на Балканах.

Тем не менее в связи с диктовав­шейся военной обстановкой острой не­обходимостью бесперебойного снаб­жения фронта живой силой, условия службы для нордических волонтеров были не такими строгими, как для их немецких товарищей по оружию. Гим­млер, желавший, чтобы его подопеч­ные в плане военной подготовки ни­чем не уступали военнослужащим вер­махта, был этим недоволен, но вынуж­ден жертвовать своими крайне амби­циозными представлениями о жела­тельном уровне военной подготовки «нордических» чинов Ваффен СС ра­ди удовлетворения реальных потреб­ностей фронта.

Срок службы «нордических эсэ­совцев» был ограничен, по сравне­нию с обязательным для немцев че­тырехлетним сроком службы в Ваф­фен СС, «периодом военных дейст­вий». Даже первоначальное требо­вание к росту волонтеров (не ниже 1,65 метра) было негласно отменено, а текст присяги изменен, с учетом то­го несомненного факта, что причи­ной, побуждавшей большинство добровольцев из стран Северной Евро­пы вступать в Ваффен СС, были не их симпатии к национал-социализму, а пламенный национализм и стрем­ление участвовать в разгроме боль­шевизма. Добровольцы присягали Адольфу Гитлеру не как «канцлеру Державы» (то есть не как главе пра­вительства Третьего рейха), а как «вождю германцев» (а не только, немцев). В остальном положение «нордических» эсэсовцев ничем не отличалось от положения эсэсовцев из числа «имперских» и «этниче­ских» немцев. Скандинавские волонтеры получали то же самое жалованье и носили ту же самую военную форму, что и служившие вместе с ни­ми в тех же частях Ваффен СС «им­перские немцы» (отличаясь от них лишь нацио­нальными эмблемами).

Первоначально предполагалось, что норвежские легионеры будут вое­вать в составе германских войск, при­данных финской армии. Эта идея пришлась по душе и многим предста­вителям германского военного ко­мандования, поскольку подпитывала дух скандинавской солидарности, за­родившийся во время финско-советской «зимней войны», в которой фин­нов против СССР поддерживали части норвежских, датских и шведских доб­ровольцев. Однако Верховное коман­дование вермахта отказалось от пла­на задействовать норвежских легио­неров в Финляндии вследствие не­достатка необходимых для их пере­броски транспортных средств и, по завершении курса военной подго­товки в учебном лагере под Килем, в начале 1942 года перебросило нор­вежских «викингов» на Ленинград­ский фронт.

Полк Вестланд

Приступив к претворению в жизнь своих «нордических фантазий», Гим­млер уже никак не мог и не желал ос­тановиться. Рейхсфюрер СС был уве­рен, что не только датчанам и нор­вежцам, но и голландцам, как гер­манскому по происхождению народу, окажется вполне по силам снабдить его отборным расовым материалом. Летом 1940 года по его распоряжению был сформирован полк СС Вестланд, включавший в свой состав добро­вольцев из Нидерландов и Фландрии. Начало кампании по привлечению волонтеров было положено распростра­нением листовки, имевшей следующий заголовок:

«Ваффен СС призывают и тебя на защиту Отечества».

Далее в тексте листовки говорилось:

«Абсурдно было бы не начинать борьбы с врагом до тех пор, пока он сам не начнет грубо ломиться в ка­литку твоего сада. Такое невозможно в ходе локальной войны, и не более возможно во времена, когда войной охвачены целые континенты. Пред­ставь себе заснеженную равнину, по­граничные столбы и приближающие­ся к ним с востока стаи лютых волков, грозящих уничтожить все живое.

Разве это — не картина нынешне­го времени?

Кто не захочет уничтожить лютых волков, врывающихся в наше Отечест­во? Или ты предпочитаешь просто стоять и ждать их у ворот твоей стра­ны? Как бы не оказалось поздно! Сча­стлива страна, которая удерживает войну в отдалении от собственных гра­ниц, не боясь жертвовать кровью сво­их сыновей ради спасения Отечества!»³

Компания по призыву добровольцев из Голландии и Фландрии оказалась весьма успешной.

⇐ Предыдущая123Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: