 |
Глава 33. Что же вы наделали, мисс Грейнджер? 2 глава
|
|
|
|
- Я возьму хроноворот!- выпалила она. – Я вернусь назад и…
- Как поспешно вы бросаетесь словами, мисс Грейнджер! – прошипел он.
Снейп отступил, наконец, назад, и ей сразу стало легче дышать, но зато труднее стоять на ногах. Гермиона опустилась на ближайшее кресло, как оказалось, его кресло. Которое ещё не остыло… И она уселась поглубже, невольно ища его нечаянного тепла.
Но не тут-то было!
Снейп дёрнул её за руку и снова поставил на ноги. Лицо его приблизилось прямо к её глазам, а глаза – о, эти его глаза! – поглотили её всю. Он снова заговорил сквозь стиснутые зубы:
- Кое-что, мисс Грейнджер, вам следует чётко понимать. В частности – никаких хроноворотов! Никаких возвращений назад!
- Вы делаете мне больно… - прошептала она в ответ.
Хватка немедленно ослабла, и что-то промелькнуло в его глазах, когда он нежно погладил больное место. Но потом напряжение снова вернулось. И её потащили к камину, почти под самый свод.
- Люмос!
Канделябры по обеим сторонам каминной полки зажглись, и Гермиона, чувствуя, как сжимается внутри ком и болит сердце, увидела колдографии, которые сама же с любовью сюда поставила,
Он. Один. У стены. Мрачно смотрит на что-то, чего она не видит. Но ведь это он! Гермиона уже не видела на снимке ни движения, ни танцоров, ни девушки в голубом, ни звезды квиддича, её кавалера. Только человека, которому суждено было стать её мужем. И от этого было мучительно больно.
Их свадьба. У неё перехватило дыхание. Их поцелуй. Магические узы, сплетающиеся вокруг.
- Ты видишь эти узы? – спросил он. – Серебряные?
Она молча кивнула.
- Никогда и ничто нельзя связывать серебром. Если нужны доказательства, то вот они.
Она осмелилась искоса взглянуть на него. И у неё перехватило дыхание от его яростного взгляда, который отслеживал каждое её движение.
|
|
|
- Ты сознаёшь, как опасны эти узы? Как опасна эта неизвестная магия, что работает сейчас внутри нас?
- Разумеется! Я не дура! Вот почему я предложила…
- Ладно, давай вернёмся в тот день! В день, когда ты ворвалась в мой класс и объявила, что я обязан защищать тебя. Защищать тебя! Тебя. Гриффиндорскую принцессу. Тебя. Фаворитку Минервы. Тебя. Девушку, которой надо было получить одно-единственное предложение от Упивающегося смертью, чтобы половина Ордена и большинство Уизли бросились отвоёвывать друг у друга честь защитника!
Гермиона в ужасе сжалась и отпрянула от него, сердце её отчаянно колотилось.
- Весь Орден объединяет усилия, чтобы найти способ защитить тебя, защитить Поттера! - усмехнулся Снейп и тоже отступил в сторону, ушёл в тень, упёрся руками о стену и проскрежетал сквозь зубы: - А кто рвётся спасать моих слизеринцев? – Он резко повернулся к ней, лицо его исказилось от ярости: - Никто!
- Я уверена, - слабо пролепетала Гермиона, - что профессор Дамблдор…
- Директор полагает, что это жертвы, которым он не в состоянии помочь, - ехидно заметил Снейп. – Если собственные родители торопятся отдать их Тёмному лорду ещё до того, как это станет всеобщей обязанностью, чтобы дети поскорее получили Тёмные метки… Кто он такой, чтобы им помешать? Но ты ворвалась в мой класс, снедаемая праведным негодованием и детским страхом. И возложила на меня миссию по спасению. Только об этом я и мечтал!
Как бесшумно он двигался! Как быстро пересёк расстояние между ними! И, хотя Снейп к ней не прикасался, Гермиона чувствовала, как жжёт его жар.
Склонившись к её уху, он прошептал почти любовно:
- Я женился на вас не для того, чтобы спасти вас, мисс Грейнджер. Я хотел спасти Драко.
Гермиона судорожно вцепилась в каминную полку, чтобы удержаться на ногах.
|
|
|
Губы Снейпа изогнулись в усмешке.
- Если я смогу удержать Драко от принятия Тёмной метки, я смогу удержать и остальных. Куда Малфои, туда и Слизерин.
Спасти своих слизеринцев…
Спасти Драко…
Ну, конечно!
Гермиона горела от стыда и унижения.
Какая тупость! Какой эгоизм! И какое ребячество! Как же она выглядит в его глазах…
Тупой, эгоистичной и ребячески глупой…
Он никогда её не хотел, она это знала. Но только что услышанное делало всё ещё хуже.
- Вы могли бы мне сказать… - прошептала Гермиона. – Я бы согласилась… Это спасло бы нас обоих, меня и Драко.
- И заодно избавило вас от чувства вины? – ласково прошептал Снейп, щекоча ей дыханием нежную кожу под ухом. – С чего бы мне лишать себя такого удовольствия?
Гермиона отвернулась и стала смотреть во тьму, чтобы спрятать от него глаза и душу.
- Мы по-прежнему можем использовать хроноворот. Мы можем заключить обычный брак по законам волшебного мира и забыть…
Она замолкла, не в силах продолжать. Слова рассыпались где-то в горле, и собрать их заново она не смогла.
И крепко зажмурилась.
- Как легко ты избавляешься от всего, что тебя не устраивает! Раз – и забыть!
- Но это не просто меня не устраивает! – Гермиона была потрясена. - Всё гораздо хуже! Мы в опасности! И вы, и профессор Дамблдор напуганы. Значит, случилось что-то поистине ужасное!
- Да уж!
Снейп вцепился ей в плечи мёртвой хваткой. Она закинула голову вверх, чтобы взглянуть на него. Чёрные глаза мерцали перед ней во мраке, и Гермиона знала, что, стоит ему только захотеть, он окунётся в её мысли и увидит мучительно сотрясавшие её боль и страх. И остановить его она не сможет.
Но Снейп не стал даже пытаться.
Им полностью владели его собственные яростные чувства.
Он наклонялся к ней, пока её голова совершенно не откинулась назад.
- Так тебе будет гораздо проще, верно? У тебя целое стадо друзей, которые только и ждут, что ты придёшь, наконец, в себя и снова начнёшь меня презирать. Ты ведь никогда не была одна. Ты живёшь в золотой башне, и башню эту, позволь тебя напомнить, ты даже не собиралась покидать. Ты запросто толкуешь о том, чтобы взять и отменить последние две недели. Я мог бы тебе это простить, если бы не понимал, что ты полностью сознаёшь, что ты мне предлагаешь. Ты знаешь, что ничто не исчезнет полностью. Что мы будем помнить. Мы будем знать. Вернёшься ли ты в свой Гриффиндор или будешь продолжать эту пародию на брак, лёжа со мной по ночам в моей холодной постели, мы оба будем помнить всё, что было. Как легко ты сбрасываешь всё это со счетов, моя преданная маленькая жена!
|
|
|
Он запустил пальцы ей в волосы и прижался к её лицу, нос к носу. Глаза его были теперь плотно закрыты, а ладони давили ей на виски.
- Вот что вы сотворили со мной, мисс Грейнджер! Вот как далеко я зашёл! И как мало гордости у меня осталось…
Он стянул ей с плеча рубашку и впился пальцами в кожу.
- Теперь, когда я знаю, что ждёт меня каждую ночь в постели… Вы можете позволить себе всё, что угодно. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы вернуть вас…
Тёмные, опасные слова дрожали в воздухе, жарко и влажно обжигали кожу.
- Я уже знаю, я уже попробовал… - Он оторвался от её плеча и обнажил второе. – А если бы я знал это в день твоего распределения в Гриффиндор? Как бы я такое вынес? Сколько ночей я терпел бы пытку тобой в классе, везде, в каждом из этих залов, да ещё и каждый раз танцуя на всех этих краях моей проклятой жизни?
Он обнажал её тело дальше, стягивал рубашку, открывая груди холодному воздуху и своему жадному взгляду.
Ей хотелось рвануться прочь и вырваться из его рук.
Ей хотелось прогнуться назад, соблазнить его губы своей грудью и терпеть, терпеть эту пытку, которая жгла, как огнём.
Но она не сделала ничего. Она замерла под его чёрным, змеиным взглядом.
- Как скоро я совратил бы тебя?
Голос его охрип и сел.
- Дождался бы я, пока ты войдёшь в возраст? Или это случилось бы ещё в прошлом году?
И, да, это случилось… Язык его коснулся правого соска, и она шумно втянула в себя воздух…
- Или я взял бы тебя ещё раньше?
Она уже лежала на кровати, он склонился над ней…
И коснулся её левого соска.
Взял его…
Потом подул на него…
Точно так же осторожно и тщательно, как прежде.
Только на этот раз голос его был не таким нежным. Он дрожал от сдерживаемой ярости.
Ей следовало бы ужаснуться.
|
|
|
И она ужаснулась… Наверное.
- В какое из мгновений агония стала бы невыносима? – по-прежнему настаивал он на ответе, прижимаясь губами к её шее. – Когда именно я уничтожил бы тебя, дабы обрести покой?
Руки его дрожали, голос ему совсем изменил.
И Гермиона запустила пальцы в тяжёлые, скользкие, чёрные волосы, и удержала его лицо неподвижно перед собой, хотя сердце грозило выскочить из груди.
- Не стоит гадать, - сказала она. – Я же здесь.
И поцеловала его.
И почувствовала, как он застыл под её поцелуем. Но всё же попробовала нежно прикусить ему нижнюю губу, увлажнить и подразнить…
Потом дрожащими руками потянулась к своим джинсам…
Снейп перехватил её запястья и отбросил в стороны.
- Ты что делаешь? – прошипел он и, не дожидаясь ответа, продолжил: - После всего, что я тебе говорил? После всего, что я велел?
Кровь в её жилах пела, и Гермиона снова ощутила эту пульсацию, там, между ног, бился пульс, который он сам же и запустил и который обещал разгореться в настоящее пламя.
Не спуская с него взгляда, она щёлкнула пальцами, и джинсы исчезли.
Теперь между ними была только её нагота. И Гермиона, не в силах вынести дольше боли в глазах Снейпа, одной рукой обняла его за шею, а другой взяла его руку положила туда, где всё трепетало и умоляло о прикосновении.
- Профессор, я хочу вас…
Она целовала его в ямочку под горлом, нежно проводя языком по мягкой выемке между твёрдыми косточками.
- И мне кажется, вы тоже хотите меня…
И внутри у него точно что-то сломалось. Рука его провела ей по спине и резко дёрнула голову вверх для яростного поцелуя. А вторая наконец-то пошла вниз, скользнула по набухшим от возбуждения губам, потом между ними, нашла уже влажный от желания клитор – Гермиона всхлипнула от удовольствия – и вошла прямо в неё, в нетерпеливо ждущие, самые нежные и влажные глубины…
Он застонал, пальцы его скользнули наружу, потом опять внутрь. И снова у неё перехватило дыхание, она раздвинула ноги поудобнее… И следующее его движение уже заставило её бессильно задрожать от неудовлетворённого желания.
Она схватила его за плечи и попыталась прижать к себе. Но настал его черёд избавляться от одежды - без всяких ухищрений, просто взять и содрать. И точно так же, не стесняясь, он уложил её повыше на кровать, раздвинул ноги… Но всё, что ей сейчас было нужно, - это как раз ощутить тяжесть и твёрдость его члена прямо у входа, то, как он примеривается, пока не попадёт, и почти агонию наслаждения, когда толстая головка члена вошла, вдвинулась, внедрилась прямо в неё.
Он так туго растянул её, что буквально каждое из самых чувствительных нервных окончаний внутри отозвалось на его присутствие, и когда член почти вышел, она чуть не вскрикнула от испуга. Но вот он снова вошёл и заполнил её настолько, насколько это вообще возможно, и всё, что ей оставалось, - глубоко вздохнуть от счастья.
|
|
|
Он снова почти вынул член, но на этот раз она сжалась внутри вокруг него так, словно хотела сделать его своим навечно. И одна эта попытка сразу сосредоточила все её ощущения вокруг самого чувствительно местечка, которое он задевал каждым движением… Боже, боже, боже! Как он это делает, как заставляет её переживать такое?!
Движения его стали длиннее, мягче, обдуманнее, но ненадолго, поскольку она извивалась под ним, охватывала его руками, ногами, всем сразу, только чтобы удержать член на верном пути, не дать ему уйти совсем, о боже, боже, боже…
На лицо ему упали волосы, и она не видела прекрасной, чёрной глубины глаз. Но зато могла найти губами рот, ощутить вкус губ, просунуть внутрь язык, чтобы почувствовать его целиком, полностью. И язык тут же ответно проник в неё, она посасывала его в ритме движений, стараясь вобрать его в себя всего, всецело, до последней капли.
Но бёдра его двигались так быстро, а все её ответственные за наслаждение точки переполнялись счастьем так стремительно, что скоро ощущать что-то можно было лишь на одном крошечном участке, исходящим сладкой мукой от того, что туда вторгался его толстый, обвитый напряжёнными венами член, снова и снова, раз за разом…
Пока она не вскрикнула от невыносимого счастья, которое далеко превосходило просто удовольствие, и несло в себе просто невероятное количество чувств…
Но он всё ещё двигался в ней, уже без всякого контроля, без всякого ритма, только впиваясь в неё всё крепче, пока не задрожал…
И она удержала его в себе.
А он всё продолжал двигаться, теперь медленно, очень медленно, хотя оба уже были полностью выжаты и только тихо дрожали. Но он всё прижимался к ней, двигался внутри неё, словно боясь остановиться, словно боясь, что сейчас всё кончится.
И всё кончилось, должно было кончиться… И он без сил упал рядом с ней, а потом откатился подальше, оставив её одну в ночи и в холоде.
Она смотрела на его ангельски белую спину, широко расходящуюся к плечам, слишком широко для такого тонкого тела. И на шрамы, едва видимые в сумраке. И между ними снова повисло знакомое напряжение. Несмотря на то, что они вместе пережили.
Гермиона преодолела расстояние между ними. Коснулась губами спины, обняла за плечи, заполнила собой изгиб его тела…
Прошёл один, долгий, холодный миг.
Снейп повернулся к ней лицом и прижал к себе, чтобы поцеловать.
Обнял её.
И они, наконец, заснули.
Глава 35. ВЫДУМКИ
Его разбудил её запах.
Потом нежный всхлип.
Она вжималась в него. Её тело звало его тело даже во сне.
А член уже ныл и пульсировал между животом и соблазнительным изгибом маленького зада…
Они оба были обнажены. И было так просто, так чертовски просто притянуть её к себе ещё ближе, скользнуть между двух толстеньких складочек внутрь, где она уже возбуждена и увлажнена, потом выскользнуть, потом скользнуть обратно, и повторять, повторять это снова и снова, медленно, медленно, ещё медленнее…
Но она спала.
О чёрт!
Как это вообще происходит между супругами? В такие вот ранние утренние, сонные часы? Вот так просто прижаться и взять? Или он должен сначала разбудить и спросить разрешения?
Но он уже чувствует её запах, чёрт побери!
Он потёрся об неё. Тело тут же отозвалось на её возбуждение, и естественное желание обострилось до настоящей боли.
Снова раздался этот тихий всхлип…
Она тоже тёрлась об него во сне! Откровенно притиралась к нему!
Если это не приглашение, то что?!
Он провёл пальцами по тёплому шёлку внутри её бедёр, просунул руку между ног и тихонечко их раздвинул…
И ему тут же заткнула рот копна волос, потому что она выгнулась ему навстречу.
И его охватил такой жар, что рот мгновенно пересох, а утренняя эрекция превратилась в каменный стояк, не хуже, чем у подростка.
И это после такой ночи!
Мерлин его подери!
Он поёрзал в поисках нужного местечка.
Она чуть отодвинулась, но снова сладко всхлипнула.
И тогда он крепко обнял её одной рукой и…
Да, да, да, о чёрт, да!
И нащупал вход… Влажный, горячий и, чёрт его возьми совсем, на всё готовый!
Член осторожно прижался, и её нежная плоть раскрылась перед ним. Его впустила и приняла тёмная, ждущая глубина, податливая и тесная, Мерлин, какая тесная… Едва она двинулась, нежные стеночки обхватили его изнутри так, что даже пальцы на ногах поджались от наслаждения… Он медленно нажимал, и её трепещущая плоть радостно поддавалась напору.
Тихо… До чего же тихо, холодно и темно было в подземелье! Словно в целом замке не было никого и ничего кроме них самих. Только горячее соединения плоти с плотью, и тихий жар, разгорающийся от медленных движений и лёгких вздохов. Мерлин, эти тихие, сонные вздохи просто убивали… Он выходил из неё почти полностью, и плоть её бессознательно удерживала его невыносимо сладким трением, а обратно он двигался под стон счастья…
И вдруг она вцепилась в его руки и, значит, больше не спала, и стала ещё теснее, потому что пришла в себя и отдавалась ему вся, полностью, душой и телом.
Она повернулась, уткнулась ему в плечо, и всхлипы перешли в стон, потому что он двигался у неё внутри всё быстрее. О боги, он уже был на грани, он уже почти выплеснулся в неё со всей силой страсти, когда она внезапно замерла и стиснула его волнами своего оргазма так, что он не в силах был ни дышать, ни двигаться. И закричала в темноте… И этот долгий, прекрасный крик разорвал его на части, вынес за все пределы, заставил вцепиться в неё, как в спасательный круг, прильнуть к ней и ощутить, как жизненная сила рвалась из него острыми, тонкими струями семени, пока он не задрожал от чистого экстаза, соединившего всё воедино…
Эта девочка, эта женщина, эта ведьма…
Казалось, прошла вечность, прежде чем он опять задышал.
Но он всё ещё был в ней, и она содрогалась последними содроганиями, и каждое из них отзывалось в нём той же сладкой дрожью.
Снейп обхватил ладонями её груди, зарылся в волосы и нашёл нежное местечко, там, где шея переходила в плечо. Провёл по нему языком, наслаждаясь солёностью кожи. Ему хотелось бы впитать её в себя всю, сохранить внутри себя, укрыть её там, в совершенной и полной безопасности, такую нежную, тёплую, его собственную…
Гермиона закинула руку за голову, нашла его волосы, и дыхание её во тьме было ангельски тихим и сладким…
- Как ты такое выносишь? – прошептала она. – Ты заставил меня это почувствовать… И теперь я не знаю, как мне прожить целую неделю до следующего раза… Но ты ведь знал? Ты знал, чего мы лишаемся? Как ты мог…можешь выносить ожидание?
«Не знаю…» - подумал Снейп.
Правда была очень проста. Он знал, что такое быстрый оргазм, и полагал, что это достаточно трудоёмкое дело. Но теперь… Теперь, когда он узнал, что такое секс с ней… С его мисс Грейнджер…
- Может, будет легче, если мы… Если нам не спать вместе?
Он судорожно прижал её к себе.
- Нет!
Тело её так чудесно расслабилось рядом с ним, и она так покорно вздохнула…
- Это хорошо…
Внезапно у него внутри опять всё болезненно опустело.
Поганые клятвы!
Снейп закаменел всем телом.
- Мисс Грейнджер, вам следует это знать. Вы можете сказать нет!
- Нет? Как - нет?
- Просто нет! Когда я разбудил вас… Вы вполне можете не позволять мне!
На этот раз замерла она.
- Когда же я должна говорить нет? Когда я всё ещё сплю? Или когда я уже проснулась, а ваш пенис уже… - Гермиона осеклась, но потом продолжила: - …двигается во мне? - Но тут же снова мягко растаяла в его объятиях и добавила: - Мне совсем не хотелось говорить нет…
- Если ты мне откажешь, я не рассержусь, - неуверенно возразил Снейп. – Нельзя же тебе, в самом деле, позволять мне всё, что угодно, только потому, что я…
- А что в этом плохого?
Гермиона нашла в темноте его лицо, мягко очертила вокруг него пальцами, и он ей это позволил. А когда пальцы коснулись его губ, Снейп вдруг понял, что ищет их, как ребёнок ищет еду, бессознательно вбирает в рот, чтобы поиграть с ними языком… Она затаила дыхание, прижалась к нему сильнее. Нежная кожа, тепло, запах и вздохи…
- Что бы ни произошло между нами, - настойчиво сказала Гермиона, - это никогда не будет ни тёмным, ни злым!
Снейп, задохнувшись, выпустил её пальцы, и они сразу же сомкнулись на члене. Он и представить себе не мог… Мерлин! Он всего лишь человек! Так скоро…
Она подержала его в руках, потом поудобнее устроилась рядом и вздохнула:
- Сегодня суббота, профессор. Мы ведь можем ещё поспать, правда?
И как-то незаметно, в этом самом что ни на есть интимном объятии, уютно обняв её в ответ, он так и сделал.
* * *
Гермиона внезапно проснулась.
Её ничто не разбудило. Живоглот спал у камина, она слышала его урчание. Профессор Снейп тихо похрапывал у самого её уха…
А она сама храпела?! Вот ужас, если да! Лаванда храпит, так что не исключено… Но дальше об этом лучше не думать, так недолго и умереть от стыда.
Дыхание Снейпа грело ей голое плечо, а кожа – везде, где они касались друг друга. А там, где нет, постель, казалось, уже вырабатывала своё собственное тепло, которое надёжно укрывало и окутывало их обоих.
А профессор Дамблдор смотрел на неё с жалостью… С жалостью!
Гермиону снова прожёг насквозь стыд. И она вдруг поняла, до чего нелепа её ненависть к Дамблдору, который видел этот стыд. И свернулась калачиком в объятиях мужа, который на неё этот стыд навлёк.
Она потёрлась щекой о его щетину. Наждак показался ей бархатом… Что бы там ни было, но то, что случилось, не могло быть злом. Просто не могло. И теперь только от неё зависит, как всё пойдёт дальше.
О, если бы можно было удержать его здесь, рядом, в постели, пока прочий волшебный мир отчаянно сопротивляется Волан-де-Морту!
Гермионе ужасно хотелось в туалет.
И подумать.
Именно в этом порядке.
Она сумела выбраться из объятий, не разбудив Снейпа. Достала из-под подушки волшебную палочку и наколдовала вокруг него согревающие чары, а потом чары тишины. Ей не хотелось, чтобы он просыпался. Во всяком случае, до тех пор, пока она не вернётся и снова не скользнёт к нему под одеяло.
Гермиона пробежала по холодному каменному полу к ванной комнате и аккуратно прикрыла дверь.
- Люмос!
Полыхнули свечи в канделябрах, и она поскорее уселась на унитаз – как раз вовремя.
И тут же ойкнула.
Внизу немного саднило.
На самом деле, довольно-таки сильно…
К тому же секс задействовал мышцы, о существовании которых она даже не подозревала. Не говоря уже о тех, что напрягались вполне очевидно.
Взмах палочкой – и ванна наполнилась горячей водой. Ещё один – и в воду посыпалась соль. Завершающий взмах – и на край глубокой ванны на когтистых лапах порхнуло несколько полотенец.
Гермиона со стоном ушла под воду…
Боже, до чего хорошо!
И до чего хорошо пахнет!
Она завела руки назад, повоевала с волосами, увязала их в какое-то подобие узла на затылке, а потом воткнула в него наискосок палочку.
«Пошла эта Беллатриса!» - злобно подумала Гермиона.
Уж наверное она не единственная ведьма с такой причёской!
Гермиона снова погрузилась в ванну, закрыла глаза и расслабилась, дав возможность горячей воде делать своё дело.
И, не в силах дольше сдерживаться, начала думать.
О маггловских клятвах.
О профессорских обвинениях.
О тугом узле страха, что давил в груди.
Она чувствовала, что внутри её тела идёт настоящее сражение. И, вероятно, такое же идёт в душе. Война между тем сияющим и прекрасным, что росло в ней с каждым мигом…
И холодной, злобной догадкой, что, возможно, всё это выдумки.
И в самой глубине уже изменившего ей сердца она чувствовала, что не хочет знать правду.
Что толку в магии, если она не может принести тебе любовь?
Пусть даже выдуманную?
* * *
Проклятье, эта ведьма там утонула?!
Вода явно переплёскивалась через края ванны и лила на пол. Потом просочилась под дверь, потекла по комнате, и если бы этот чёртов кот не прыгнул на него, он так бы и проспал весь потоп!
Убрав воду с помощью «Эванеско», Снейп повернул кран и встал над ванной, где спала Гермиона, прикрытая до подбородка пеной.
Он осушил ванну одним щелчком.
Но даже после того, как по ней прошёлся холод – Мерлин, что он делал с её сосками! – она не проснулась.
- Мобиликорпус! – тихо сказал Снейп и понёс Гермиону по воздуху обратно в кровать, укрыл её согревающими чарами, потом красной простынёй, потом зелёным бархатным одеялом, а потом и нелепым покрывалом в цветочек, которое досталось ей от бабушки-ведьмы.
И даже несмотря на всё это, она так и не проснулась.
В камине за ним пыхнуло пламя, и Снейп быстро возвёл вокруг чары тишины, схватил мантию, чтобы прикрыть собственную наготу и повернулся, наконец, чтобы увидеть голову Альбуса.
- Северус, когда ты и мадам Снейп снова не появились ни завтраке, ни на обеде… Я решил проверить, уж не случилось ли чего?
- Ночью у нас было много дел, - огрызнулся Снейп.
- Э-э… Ну да, конечно, я знаю.
Ты и половины всего не знаешь!
- Что ещё вас интересует?
- Не надо грубить!
Снейп снова щёлкнул пальцами и посмотрел, как исчезает голова в пламени.
Горячая ванна – это, чёрт побери, неплохая идея!
Уже на полпути, он вдруг заметил движение на кровати.
Поворот, брови сдвинулись в болезненной гримаске, бёдра заёрзали под одеялом… Но она так и не проснулась.
О чёрт…
Не надо бы им так увлекаться! Её вагина – всё-таки не железнодорожный туннель, а чувствительная ткань, непривычная к вторжениям… Снейп пошёл к шкафу с зельями и покопался там в поисках банки с бальзамом.
Потом уселся на край кровати и чуть приподнял одеяло. Ровно настолько, чтобы без помех просунуть руку и скользнуть смазанными бальзамом пальцами между ног… Он осторожно втёр зелье в её припухшие складочки, потом пробрался, насколько мог, поглубже, стараясь подавить отклик собственного тела на такие вольности.
Её ресницы – густые, мохнатые и тёмные на бледной коже – тут же распахнулись.
Он отдёрнул руку.
- Профессор... – Улыбка была совсем сонной. – А можно продолжить медовый месяц и сегодня?
- У меня есть дела.
Ясные глаза затуманились, она потянулась к нему.
- Не уходи…
Это пронзило его насквозь.
- Спи! – сказал он.
Голос звучал жёстко, но кончики пальцев нежно коснулись век и придержали, пока те не закрылись. А потом он погладил её по щеке.
Хотя от того, что она сделала, чувствовал себя хуже, чем под пыткой.
Снейп закрыл банку с бальзамом и оставил её на столике рядом.
Принять ванну, поесть, а потом снова позволить себе кое-какие вольности с внутренним миром мисс Грейнджер. Уже не такие приятные.
* * *
Снейп поплотнее запахнул мантию от холодного ветра и пошёл от замка к площадке для аппарации. И тут его настигла сова.
Он снял с её лапы свиток и узнал руку Малфоя.
«…сегодня в полдень, если это удобно…»
Снейп проскрежетал сквозь зубы проклятие, достал неиссякаемую чернильницу с пером из внутреннего кармана мантии, нацарапал внизу пергамента своё согласие и сунул обратно сове свой более чем сухой ответ.
Но сначала главное.
Он ступил на площадку и аппарировал.
В детскую мисс Грейнджер.
Почти беззвучно.
Снейп был готов тут же исчезнуть, но спальня была пуста, как он и ожидал. Застыв на минуту в молчании, он убедился, что снаружи не приближаются ничьи шаги, и нет никаких других признаков присутствия посторонних.
Потом наклонился, достал с нижней полки молитвенник и, пробежавшись по корешкам глазами, два наиболее учёных тома по англиканской теологии. Если окажется мало, можно будет вернуться.
Он уменьшил книги, сунул в карман и стиснул зубы, готовясь к очередному визиту.
Люциус…
* * *
Гермиона старательно написала свою просьбу на полоске пергамента, подписалась и бросила клочок в камин. Она никогда ещё не передавала послания по каминной сети, но если учителям это можно, то почему бы не попробовать?
И уже через пять минут получила ответ, написанный пурпурными – пурпурными! – чернилами.
«Мадам Снейп!
Я счастлив оказать вам любую помощь, включая и содействие в вашей просьбе. Добби вскорости вам всё доставит.
Я высокого мнения о ваших способностях, однако уверен, что вы не попытаетесь использовать это в отсутствие вашего супруга.
Искренне ваш,
Альбус Дамблдор»
После этого заботливого предостережения Гермиона подозвала к себе чемодан из-под кровати, порылась в нём, и достала маленькую деревянную шкатулку. Размером не больше спичечного коробка, но, поскольку, на неё были наложены уменьшающие чары, на самом деле это была, скорее, сигарная коробка.
Крепко сжав её в руках, она прошлась по комнатам в поисках свободной стены. Подумать только! Она - и вдруг сожалеет: «Слишком много книжных полок!». Но свободная стена, тем не менее, была очень нужна…
Гермиона слегка ослабила чары и вошла в личную лабораторию Снейпа. Полки, полки, иногда шкафы...
Стены ванной!
Но уже на полпути она решительно потрясла головой.
Нет! В уборной она заниматься научными исследованиями не будет!
Тихо и недовольно ворча, Гермиона снова начала бродить взад-вперёд.
* * *
Эльф-домовик проводил Северуса в зимний сад, где в плетёном шезлонге развалился Малфой. Ещё один домовик усердно полировал хозяину ногти.
- Заходи, заходи! – поманил Люциус гостя к столику ленивым движением свободной руки. – Наливай, если хочешь!
Только Люциусу и пришло бы голову переливать «Старый огденский» в хрустальный графин! Однако же дымок, сбегающий по граням, выглядел довольно-таки соблазнительно.
Снейп налил себе глоток и сел напротив разнежившегося светловолосого красавца.
- Чего ради ты отнимаешь у меня время?
Малфой сбросил с правой руки домовика и повелительным движением толкнул его по другую сторону кресла, где на подлокотнике лежала его левая рука.
- Захотелось узнать, как у тебя продвигаются дела с твоей грязнокровной новобрачной. Кажется, тебе всё никак не удаётся разогреть её как следует, перед тем, как сунуть к себе в постель.
|
|
|
