Францисканский орден в настоящее время

Антихристианские тенденции двух предыдущих столетий еще с большей силой проявились в двадцатом веке. Волна преследований Церкви охватила почти всю Европу - родину христианской цивилизации. Затем гонения сменились холодным безразличием, и во многих душах угасло пламя христианской веры. Но, как известно вратам адовым не одолеть Церкви, поэтому и древнее древо Францисканского ордена дает новые ростки, и Меньшие Братья составляют самый многочисленный орден Католической Церкви, насчитывающий более тридцати шести тысяч членов.

В настоящее время существует ветви Первого францисканского Ордена:

- Ordo Fratum Minorum ab Unione Leoniana (OFM ab Un. Leon.) или Ordo Fratrum Minorum (OFM) - Францисканцы обсерванты.

- Ordo Fratrum Minorum Conventualium (OFM Conv.) - Францисканцы конвентуальные.

- Ordo Fratrum Minorum Capucinorum (OFM Cap.) - Францисканцы капуцины.

Францисканцы трудятся на всех континентах, и почти во всех странах мира Орден имеет свои отделения. В 1993 г. Меньшие Братья конвентуальные открыли свой монастырь в Москве, и хотя он существует чуть больше года, связи Францисканского ордена с Россией имеют многовековую историю.

Францисканцы в России

Стремление проповедовать Евангелие во всех концах вселенной, завещанное святым основателем Ордена, привело вскоре францисканцев и в Россию, а первым из меньших братьев, вступивших на русскую землю, был уже друг и сподвижник св.Франциска - Иоанн Плано Карпини, которого папа Иннокентий IV направил к татаро-монгольскому хану с целью наладить дипломатические отношения с этим новым и неведомым народом, словно смерч пронесшимся по Восточной Европе, разрушая и опустошая все на своем пути, а также попытаться обратить хана в христианство.

16 апреля 1245 г. уроженец соседней с Ассизи Перужди Плано Карпини вместе с двумя другими францисканцами - братом Бенедиктом из Польши, состоявшим переводчиком при посольстве, и Стефаном из Богемии, выехали из Лиона и отправились на восток. В Польше при дворе Конрада Мазовецкого, они встретили русского князя Василько Волынского, брата известного Галицкого князя Даниила. Василько стал покровителем миссионеров и помог им добраться до Киева. Вступив на русскую землю, францисканцы увидели ужасную картину разорения: “...(татары) пошли против Руси и произвели великое избиение в земле Руссии, и после долгой осады они взяли его (Киев) и убили жителей города; отсюда, когда мы ехали через их землю, мы находили бесчисленные головы и кости мертвых людей, лежавшие на поле; ибо этот город был весьма большой и очень многолюдный, а теперь он сведен почти ни на что: едва существует там двести домов, а людей тех держат они в самом тяжелом рабстве” (Иоанн Плано Карпини. История монгалов. V, 3, 5).

Не выдержав ужасов путешествия, брат Стефан повернул назад, а Иоанн и Бенедикт направились дальше. Миссионеры переправились через Волгу и Урал, прошли через Хорезм, далее через города, расположенные на Сыр-Дарье, и пройдя вдоль северных отрогов Тянь-Шаня, добрались до ставки хана - Шар-Орд, находившуюся несколько южнее озера Байкал. Здесь францисканцы встретили русского великого князя Ярослава Всеволодовича, отца Александра Невского, который вскоре погиб, отравленный монголами.

Эта францисканская миссия была, в общем, безуспешной, склонить хана к принятию христианства и сделать его союзником Европы не удалось: в это время монгольские властители только о завоеваниях, а могущество их войск внушало им чувство уверенности.

Преодолевая различные лишения и невзгоды, замерзая в снегах, меньшие братья к июню 1247 г. добрались до Киева. Плано Карпини писал: “Киевляне же, узнав о нашем прибытии, вышли нам навстречу, они поздравляли нас, будто мы восстали из мертвых, и так принимали нас по всей Руси...” (История монгалов. IX, 3). Вернувшись в Италию, Плано Карпини был возведен папой Иннокентием IV во архиепископа г. Антивари. В этом он прожил последние годы своей жизни и написал знаменитую “ Историю монгалов, именуемых нами татарами”. Свою книгу он закончил мудрым советом, который, конечно же, так и не был услышан: “... если христиане хотят сохранить себя самих, свою землю и христианство, то царям, князьям, баронам и правителям земель надлежит собраться воедино и с общего решения послать против них людей на бой, прежде чем они начнут распространяться по земле...” (История монгалов. IX, 3).

Спустя несколько лет после возвращения Плано Карпини, в 1253 г. еще двое францисканцев, Гильом Рубрук из Фландрии и Бартоломей из Кремоны, отправились ко двору великого хана монголов по поручению французского короля Людовика IX. Кроме возможности проповеди христианства среди монголов, миссия должна была выяснить возможность союза крестоносцев с великим ханом в борьбе против ислама в затянувшихся войнах в Малой Азии.

На сей раз маршрут францисканцев пролегал не через Киев и другие русские княжества, а через Крым, где они остановились сначала в Херсонесе, который Гильом в своей книге назвал “городом святого папы Климента” по главной находившейся в нем святыне, а затем высадились в Солдайе (Судаке), далее их путь лежал через Перекоп, приазовские степи, потом через южный Урал и Сибирь в Каракорум. Гильом Рубрук был человеком необычайно стойким и выносливым, удивлявшим даже монголов своим пренебрежением к самым необходимым удобствам. Его спутник, брат Бартоломей, обладал менее твердым характером и, опасаясь, что он не перенесет невзгод обратного путешествия, навсегда остался в Каракоруме.

И эта миссия францисканцев политически была безрезультатной: союза с монголами заключить не удалось. В 1255 г. Гильом Рубрук, вернувшись в Иерусалим, в монастыре Акры написал прославившее его имя “Путешествие в Восточные страны”. Эта книга расширила представления европейцев о мире, содержащиеся в ней сведения были использованы многими учеными, в том числе собратом Рубрука по Ордену, лично знавшим его Роджером Бэконом, который данные этого путешествия включил в географическое обозрение своего главного труда - Opus majus (18, с. 15).

После разгрома Руси татаро-монголами распалось не только политическое единство Руси, утерянное уже в междоусобных войнах, которые вели русские князья на протяжении почти полутора веков, но и начался процесс распада прежде единой древнерусской народности на русских, украинцев и белорусов. Западные территории Древнерусского государства, отошедшие к Польше, вошли в орбиту влияния латинской культуры и Римской Церкви, и поэтому в этих землях, как и во всей Европе, францисканцы могли проповедовать и основывать свои монастыри. Но история Францисканского ордена на Украине и в Белоруссии составляет отдельное повествование и более тесно связано с историей Польши, чем России.

Северо-восточная Русь попала под более чем двухвековое иго Орды, которое на столетия оторвало ее от Европы. Это обстоятельство и, кроме того, крайне враждебное отношение русских к Флорентийскому Собору, стало причиной полной закрытости Руси для латинских священников и монахов.

Первым францисканцем, приехавшим в Москву, был Иоанн Франциск, епископ Сакры, являвшийся членом Ордена францисканцев-обсервантов (71, с. 294). В декабре 1525 г. папа Климент VII направил его в качестве своего легата к русскому великому князю Василию III. После семимесячного путешествия Иоанн Франциск 20 июня 1526 г. прибыл в Москву (6, с. 60 - 61). О его приезде упоминает Никоновская летопись под 7034 (1526) годом: “Того же лета, июля,пришедъ посланникъ великого князя от Рима Митя Малой, толмачъ латыньской, а с нимъ вместе къ великому князю от папы Римского Климента именемъ Иванъ Френчюжковъ бишупъ” (25, с. 45).

Следующими францисканцами, оказавшимися в Москве, были польские бернардины, сопровождавшие Марину Мнишек, невесту царевича Димитрия, прозванного впоследствии Самозванцем. Но тогда, в 1605 г., когда отцы францисканцы въезжали в Москву, мало кто из поляков сомневался в подлинности сына Ивана IV. После смерти Бориса Годунова продвижение царевича к столице их военного похода превратилось в триумфальное шествие среди восторженно приветствовавшего его русского народа, видевшего в нем надежду на освобождение от крепостного рабства, наложенного на него царями (действительно, эти надежды начали сбываться во время короткого правления Димитрия) (5, с. 20 - 21). Когда же при всенародной встрече его признала своим сыном жена Ивана IV, инокиня Марфа, сомнения в подлинности Димитрия совсем исчезли.

Приехавшие в Москву польские бернардины были первыми духовными наставниками царевича. После его личным духовником стал иезуит отец Савицкий, о чем сообщается в послании папы Павла V воеводе Сендомирскому от 1605 г. (37, т. 2, с. 72 - 73). Это было связано с тем. что названный Димитрий, приехав в Польшу, вначале был представлен Юрию Мнишку, ставшему впоследствии его тестем, который был почитателем отцов бернардинов. В Самборе, где жили Мнишки, существовал монастырь во имя Успения Божией Матери, основанный Яном Одровонжем в конце XV в. Вв 1585 г. Юрий Мнишек на свои средства отреставрировал монастырь и всячески ему покровительствовал. Бернардины были духовными отцами всего семейства Мнишков, поэтому именно они сопровождали Марину в Москву. Всего их было семь человек, шесть из них были священниками: Бенедикт Анзерин, Мариан Постенкольский, Павел Ленчицкий, Франциск Остжешовский, Андрей Радавецкий, Антоний из Люблина и один монах Петр по профессии хирург. Во главе этого францисканского братства стоял отец Анзерин, родом из Львова. Он сначала обучался в Краковской академии, а после принятия в 1575 г. монашества в Варшаве, продолжил обучение заграницей. Вернувшись в 1585 г. на родину, он стал профессором философии, которую преподавал в духе св. Бонавентуры и бл. Дунса Скота. В 1587 г. отец Анзерин присутствовал в Риме на генеральном капитуле, а по возвращении получил кафедру теологии в Кракове. В 1594 г. он был избран провинциалом всех польских бернардинов (28, с. 42 - 46).

О пребывании бернардинов в русской столице до майского погрома 1606 г., организованного Василием Шуйским, ничего неизвестно. После убийства Димитрия их постигла та же участь, что и других оставшихся в живых поляков: после содержания в плену они были отправлены на родину. Тогда все отцы францисканцы избежали смерти, хотя за время мятежа погибло около пятисот поляков, в том чиле и отец Помасский, убитый перед алтарем (38, т. II, с. 166). Из семерых бернардинов двое, отцы Антоний и Анзерин не вернулись на родину. Отец Анзерин, сосланный вместе с братом Петром, сендомирским воеводой и его дочерью в Ярославль, он скончался там 6 августа 1607 г. Марина Мнишек записала в своем дневнике: “6 августа всемогущий Бог поразил нас немалою скорбью, взяв от нас, недостойных, в славу Свою, отца Бенедикта Анзерина из ордена св. Францмска, священника бернардинов. Этот благочестивый муж, бывший в Польше провинциалом и комиссаром бернардинских монастырей, в том же звании прибыл в Москву. Он скончался 62 лет, в десятом часу, когда мы по обыкновению были на вечерней службе и оканчмвали молитву “в руки Твои...”. Неизъяснимая горесть овладела нами, мы плакали неутешно. Дети, потеряв нежно любимого отца, не могут плакать более. С душевною горестью соединялась ужасная мысль, что мы лишились мужа, которого молитвы, может быть доселе сохраняли нас от неминуемой гибели. Мы в трепете ожидали великого несчастья” (38, т. II, с. 191 - 192). Когда ссыльные получили разрешение вернуться в Польшу, брат Петр взял с собой прах отца Анзерина и похоронил его во Львове (28, с.50).

Не вернулся на родину и отец Антоний из Люблина. Сделавшись неразлучным спутником Марины, он был с ней до самой смерти: их утопили в один и тот же день (28, с. 51 - 52).

Сохранилось известие, что кроме бернардинов в Москве в начале XVII в. находился представитель другой францисканской семьи - францисканец-конвентуал отец Ежи Туровский (74, т. 2, с. 285).

Несколько десятилетий спустя через Московское царство, направляясь в Персию, проезжали отцы францисканцы, присоединившиеся к посольству Юрия Ильича, посланного Владиславом IV к Шах-Аббасу. Но пребывание в Москве их было недолгим. 15 января 1647 г. они въехали в столицу, а спустя уже три дня, их уже везли по Владимирской дороге. На обратном пути они посетили Москву 29 ноября 1648 г. Находившийся в этом посольстве отец Доминик Джермано в своем дневнике с горечью отметил: “москвичи... относятся к латинянам, особенно духовным, хуже, чем турки и татары” (48, с. 129). Это было время, когда враждебное отношение к Римской Церкви достигло своего апогея.

В конце XVII в. положение стало меняться. Россия все более поворачивалась к Европе. Хотя сама Европа уже утратила свою монолитность, и протестантство оторвало от Церкви целые народы, тем не менее в результате усиления влияния европейского образования и культуры в Москве возникла первая русская католическая община (49, с. 1 - 29). В 1682 г. во главе миссии, направленной Контеграцией пропаганды веры в Москву, был поставлен конвентуальный францисканец, отец П. Шимман, которого в 16685 г. сменил иезуит отец Шмит (51, т.2, с. 93). В царствование Петра I, прорубившего окно в Европу, францисканцы уже смогли прочно обосноваться в России и даже открыть свой монастырь.

В 1692 г. в Москву из Аены прибыли два францисканца-капуцина родом из Богемии, Франциск Ксаверий Лефлер и Павел Иосиф Ярос (36, с. 423 - 424). Представителями московской католической общины они были приняты очень тепло. В день их приезда, 18 ноября, их посетил возглавлявший католическую общину близкий друг Петра, один из организаторов регулярной русской армии, Патрик Гордон. В письме к австрийскому посланнику Куртцу он писал: “... Прибытие преподобных миссионеров нам доставило большую радость... Это прекрасные, богобоязненные и ученые мужи, думаю, что они свыкнутся с здешним образом жизни...” (43, с. 424 - 425).

С именем этих францисканцев связано начало строительства первой каменной католической церкви в Москве. В 1695 г. отцы Франциск Лефлер и Павел Ярос подали челобитную в Посольский приказ с просьбой разрешить постройку храма: “Великимъ государямъ царямъ и великимъ князьямъ Иоанну Алексеевичу, Петру Алексеевичу, всея Великия, Малые и Белыя России самодержцамъ, челомъ бьютъ богомольцы ваши, в Немецкой слободе кафолической церкви священникъ Францискъ и священникъ Павелъ. У всехъ, государи, иноземцевъ построены в Ново-Немецкой слободе каменные костелы лютерские и кальвинские, а нашего благочестиваго каменнаго кафолического костела не построено. Милосердные великие государи, ты великий государь царь Иоаннъ, тезоименитый благодати Божией, по имени своему будь нам благодатию Божьею къ созданию нашей церкви, и ты, великий государь царь Петръ, тезоименитый краеугольному камени-Христу положившему ся во главу угла Церкви нашей кафолической; пожалуйте насъ, богомольцевъ своихъ,ради въ Троице славимаго Бога и Пречистыя Богородицы и всехъ Святыхъ и ради любви брата вашего государева, православного христианскаго великаго цесаря Леопольда, укажите намъ, богомольцамъ вашимъ,построить каменную церковь православно-кафолическую, за каковую милость вашу укрестованный Орелъ Христосъ благоволитъ хранитьь васъ подъ своими крылами множество летъ и покорить подъ ноги ваши поганыхъ и дарствуетъ одержати славную надъ ними победу. Пприсемъ, целуя ваши пресветлые царския десницы, премного желаемъ, чтобы тамъ где возселъ Орелъ укрестованный одесную Бога и ваше царское величество орлее, возлетевъ вместе со всеми вашими юлагородными орлятами, сели одесную Бога во веки царствовати. Великое государи,силуйтесесяя” (42, сю 105 - 106).

Тогда удалось возвести лишь фундамент и цоколь церковного здания. Против католиков, как это уже не раз бывало на Руси, выступили простестанты, и вмешательство фаворита Петра I Лефорта, остановило стройку (42, с. 111 - 112). “7 августа 1698 г. отцы францисканцы, прожив в Москве пять лет, выехали на родину, а на их место прибыли другие священники.

Но с отъездом Франциска Лефлера и Павла Яроса францисканская миссия не закончилась. В 1705 г. Петр I во время своего пребывания в Гродно дал разрешение придворному проповеднику польского короля Августа II основать в Москве францисканский монастырь. В результате усилий папского нунция и русского посла в Польше в Москву приехали шесть капуцинов (6, с. 133).

Сохранилась копия с грамоты, пожалованной Петром I отцам францисканцам, на основание монастыря и каменной церкви от 1705 г., но так как это копия из Архива Министерства иностранных дел датируется 1762 г., подлинность ее окончательно не доказана.

В ней, между прочем, повелевается следующее: “...уставляемъ чрезъ настоящихъ чинъ святаго Францишка капуцинеровъ в столичномъ граде нашемъ Мокве завесть, и самымъ помянутаго чина монаховъ с начала жития ихъ благочестие, святость, особливое обыкновение добровольное, всякия похвалы достойное предложенное нам уведавше, ввели, как возможно наилутшим способомъ такъ заложить и основать темъ же монахомъ церковь подъ именемъ Святыхъ Апостлъ Петра и Павла, и монастырь состроить. Садъ огородить и насадить повелели, и сие на месте показанномъ, которое мы ко владению церковному предписали навсегда и свободно от всякихъ податей зделали, и объявили сею нашею грамотою даже во вечность. А кроме того, по вышереченному от высочайшей нашей власти повелеваемъ и указуемъ, тако духовнымъ яко и мирскимъ персонамъ, государству нашему подданнымъ, чина святага Францишка помянутымъ капуцинерамъ какимъ ни есть образомъ, выговорами, или досадными умышлениями, в действияхъ и церемонияхъ ихъ духовныхъ какъ особенно, такъ и публично отправляемыхъ по закону взятыя Римския Церкве, не препятствовал бы и не возбранялъ бы никто, какъ самъ черезъ себя, яко и чрезъ насыщение другихъ персонъ. Но паче честь должную, любовь, почтение, все и всякия и особливо всякъ являть, делать и показывать долженъ” (42, с. 130).

В 11617 г. францисканцы-капуцины обосновались и в Астрахани, где они открыли не только монастырь, но и школу. Среди ее учеников был известный русский поэт и литератор, член Петербургской Академии наук В.К.Тредиаковский (6, с. 138).

Петр I, недолюбливавший иезуитов, к францисканцам относился очень благосклонно и, когда австрийские иезуиты в связи с делом царевича Алексея были высланы из России, он решил заменить их в качестве священников при петербургском и московском католических храмах францисканцами. В 1720 г. шесть капуцинов из Италии приехали в Санкт-Петербург и четыре из Швейцарии - в Москву. Настоятелем всей францисканской общины стал переведенный из Астрахани в Петербург отец Патриций из Милана (36, т.1, с. 138).

Еще больше Петр сблизился с францисканцем отцом Доледжио, который, будучи миссионером в Персии, возвращался в Рим через Россию. Видимо, Петр дал ему какое-то поручение в Персию, так как упросил папу еще раз направить отца Доледжио в миссионерскую поездку (88, с. 504, 518). Другим любимцем Петра был отец Аполлинарий из Швейцарии. Император часто беседовал и охотно обменивался мнениями с этим умным, много путешествовавшим и знавшим много языков францисканцем (6, с. 147). Сохранилось письмо отца Аполлинария к папе, в котором он описывает положение Церкви в России, а также объясняет, что является препятствием к соединению Католической и Православной Церквей (88, с. 540 - 541).

В 1724 г. в связи с внутренними конфликтами в католической общине францисканские священники были заменены на доминиканцев, но в 1732 г. трое капуцинов все же вернулись в Москву, а доминиканцы остались только в Петербурге (36, т.1, с.172).

Екатерина II в 1769 г. опубликовала регламент для петербургской католической церкви, согласно которому духовенство храма должно принадлежать к Францисканскому ордену и состоять из шести человек. Кроме Петербурга на францисканцев возлагались обязанности духовного попечения о католиках Кронштадта, Ямбурга, Риги ти Ревеля (2, с.12).

Францисканцы-капуцины продолжали свою миссию в Астрахани. Особенной любовью народа пользовался отец Ромуальд из Богемии. Будучи врачом, он оказывал бескорыстную помощь всем приходившим к нему больным. В 1762 г. он начал строительство нового каменного храма, который 11 октября 1778 г. был торжественно освящен во имя Успения Божией Матери. С 1774 г. отец Ромуальд возглавил московскую миссию отцов Капуцинов, тем не менее он часто бывал и в Астрахани. Здесь он и был похоронен под плитами построенного им собора, скончавшись в 1781 г. (1119, с. 57 -58).

Следствием раздела Польши и присоединения части ее территории к России во время царствования Екатерины II стало то, что подданными Российской империи оказалось большое число католиков. На землях, отошедших к России, было много католических монастырей, в том числе и францисканских. Сохранились статистические данные о числе францисканских монахов за 1804 и за 1836 годы (82, с. 346, 370).

Подавляющее большинство францисканских монастырей находилось в западных землях. На территории современной Российской Федерации существовало в это время только два: один - отцов бернардинов в Смоленске, а другой - отцов конвентуалов в Сокольниках, - селении, расположенном в окрестностях Невеля (сейчас это Псковская область). Монастырь в Сокольниках во имя Пресвятой Девы Марии был основан в 1771 г. прелатом Смоленским Казимиром Сутоцким. Монахи открыли школу и вели активную пастырскую работу в приходском храме. В 111832 г. монастырь был закрыт, а храм передан Русской Православной Церкви (74, т. 2, с. 439, 467 - 468).

В Смоленске францисканский монастырь действовал до середины XIX в. основанный польскими отцами бернардинами в 1620 г. на месте существовавшего с 1611 г. их миссионерскогоцентра, возглавляемого отцом Станиславом Боянецким, он располагался на Васильевском холме внутри городских стен. Монастырь был деревянный, так же как и воздвигнутая во имя Антония Падуанского монастырская церковь, в которой хранился чудотворный образ Божией Матери. В 1655 г., когда Смоленск отошел к России, бернардины покинули город. Им разрешено было взять с собой всю церковную утварь, кроме чудотворной иконы, оставшейся в Смоленске. Век спустя, в 1781 г., монастырь в Смоленске возродился, и настоятелем его стал отец Камил Герык В 1838 г. в нем была построена каменная церковь. Последнее известие о бернардинах в Смоленске датируется 1855 г.

В XIX в. францисканская миссия появилась на Северном Кавказе. Меньшие братья вели миссионерскую деятельность в Моздоке и Ставрополе (47, с. 28).

Францисканцы конвентуальые служили войсковыми капеланами в русской армии. Так, отец Виктор Улановский вел пастырскую деятельность в частях, расположенных в Казани (с 1835 г.), отец геркулан Юшкевич - В Петрозаводске (1833 г.). Отец Фердинанд Коперский был капелланом Черноморского флота (с 1835 г.). Бернардины служили в частях, расположенных в москве, Архангельске, смоленске и Севастополе (83, с. 21 - 24).

После Октябрьской революции, во время голода в Поволжье Францисканский орден принимал участие в великодушной и широкой по размаху Папской миссии помощи голодающим в 1922 - 1924 гг. (7, с. 77).

В 1930 г. по дороге в Японию через Москву проезжал конвентуальный францисканец св. Максимилиан Кольбе. Глядя на Кремль, он мечтал о том, чтобы на древних башнях появились изображения девы Марии, в глубине сердца надеясь на возможность в будущем начать в Москве проповедь слова Божьего.

В приходах на территории СССР работали четыре конвентуальных францисканца. Отец Аркадий Валтош служил во францисканском храме в Гродно (+1975 г.). Отец Камил Волымянский (род. 23.01.1910 г.) служил в церквах Литвы: сначала в медниках, затем в Вильнюсе. Отец Рафаил Керницкий с 1948 г. служил во Львовском кафедральном соборе, а также в храмах Львовской области. Он пребывал в лагери в Рязани, где подпольно служил заключенным. В 1991 г. он был посвящен во епископа и стал викарием епископа Львовского.

Сложно сложилась судьба отца Одорика Беня. Вступив в Орден в 1934 г., он служил в приходах Волыни, а затем был переведен в кафедральный собор Каменец-Подольского. Арестованный в 1945 г., отец Одорик после освобождения в 1952 г. работал водителем и трактористом, в то же время пытаясь организовать пастырскую работу. Выход на пенсию предоставил ему большие возможности осуществлять пастырскую опеку верующих. С 1974 г. он поселился в Кустанае, где был избран председателем католической общины. Это позволило отцу Одорику официально осуществлять священническое служение. В дальнейшем его положение укрепилось, и он смог расширить свою деятельность на весь Казахстан и Новосибирскую область. Он освятил несколько часовен и церквей: церковь в Алма-Ате, часовни в Целиноградской области и Челябинске, часовню в Кустанайской области. Умер Одорик Бень в 1991 г. в Польше, куда приехал на встречу с Иоанном Павлом II. Его место занял молодой францисканец отец Кристофор Кукулка, сейчас работающий в Ташкенте.

С августа 1993 г. в Москве открыта миссия францисканцев конвентуальных, которую возглавляет гвардиан отец Яцек Сорока, являющийся настоятелем францисканцев конвентуальных в России. В Москве работают также отцы Григорий Церох и Ириней Микос. Отец Яцек и отец Григорий являются профессорами и воспитателями в Высшей духовной семинарии “Дева Мария - царица апостолов”, а также читают лекции в Колледже католической теологии имени св. Фомы Аквинского. Отцы францисканцы руководят основанным ими отделением III Ордена, осуществляют пастырскую деятельность в тюрьмах, а также издают журнал “Благовестник”.

Францисканцы конвентуальные служат и приходскими священниками: отец Януш Мороз - в Туле, отец Мирослав Копчевский - в Калуге, а в Калининграде - отец Чеслав Козел и отец Вальдемар Мацкевич. В процессе организации находится приход в Элисте, который создает брат Алексей Кекшаев.

Францмсканцы-обсерванты имеют свои монастыри в Петербурге (отцы Павел Одиньш, Ромуальд Шакаль) и Новосибирске (отцы Гвидо Трэццани, Власий Карас, Рудольф Кольштрунг, Патрик Тудсон), а также приход в Смоленске, в котором служит отец Яцек Кучмик.

 

⇐ Предыдущая1234

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: