Советская философия в России.

Судьба философов «серебря­ного века», оставшихся в России, складывалась по-разному, некоторые из них (Флоренский, Шпет, Лосев, Чижевский и др.) подверглись репрессиям. Но, во всяком случае, примерно с конца 1920-х гг. все они уже не могли публиковать свои философские работы «немарксистско­го» содержания. В результате, например, Флоренский печатал в это время работы только в области техники и искусствоведения, Шпет — по лингвистике и филологии, а Лосев во второй половине XX в. публиковал работы исключительно по эстетике.

Примерно к 1930-м гг. в стране сложилась ситуация, когда един­ственной допустимой стала философия марксизма в виде марксизма-ленинизма и марксизма-ленинизма-сталинизма, провозглашенная единственно верной и научной. Марксизм при этом превратился по­чти в религию, а коммунизм выглядел как атеистическое «царство Бо­жие на земле», о котором столетиями мечтали люди. Тезис об уни­кальной исторической судьбе России получил новую интерпретацию: Россия — это страна, которая для всего человечества прокладывает путь в лучшее будущее. Строительство «светлого будущего» на науч­ной (марксистской) основе, на базе «открытых» законов развития об­щества, давало основания для социального оптимизма и привлекало многих людей, искренне поверивших в эти идеи. Именно они состави­ли «костяк» советских философов. Основная работа философской мысли в этот период велась в направлении «пересмотра» всей исто­рии философии с точки зрения марксизма. По своему масштабу и ха­рактеру эта работа (проводимая на протяжении нескольких десяти­летий) вполне сопоставима с переработкой античного наследия в христианской и мусульманской философии (которая шла несколько столетий). Однако, к сожалению, по результатам (созданию ориги­нальных философских концепций) их невозможно даже поставить рядом.

Но и в таких условиях многие талантливые люди сумели достичь значительных успехов. В 1930—1960-е гг. продолжалось развитие русского космизма (Вернадский, Чижевский). Наиболее значительной мистической работой этого периода (в некотором смысле примыка­ющая к русскому космизму) стала «Роза мира» Д.Л. Андреева, напи­санная им в тюрьме (1947—1957), но впервые опубликованная лишь в 1991 г. К оригинальным работам «немарксистского» содержания отно­сятся также книги и статьи М.М. Бахтина, посвященные философии культуры, философии языка и герменевтике.

В 1960—1980-е гг. благодаря «хрущевской оттепели» философс­кая мысль обрела некоторую (пусть и небольшую) свободу. В этот период складываются и развиваются оригинальные философские идеи М.К. Мамардашвили. Э.В. Ильенков выстраивает свое понимание гегелевской диалектики. Ю.М. Лотман и возглавляемая им Тар­туско-Московская школа активно занимается разработкой семиоти­ки и философии культуры. В эти же годы развертывается активная работа в области общей теории систем, философской антропологии, логики и т.д. В целом, можно отметить, что особенно активно фило­софская деятельность протекала в «нишах», где идеологическое дав­ление было наименьшим¹.

Говоря о философии советского периода в России, необходимо так­же упомянуть о том, что философские идеи находили свое выражение в художественном творчестве крупнейших писателей и поэтов, режис­серов театра и кино, композиторов и художников.

Третий — постсоветский — период (1991 г. — по настоя­щее время).

Этот период составляет чуть более десяти лет, поэтому в развитии философии пока еще нельзя отметить каких-то особенно ярких отли­чий от предыдущего периода. К числу уже проявившихся особеннос­тей можно отнести, что:

• во-первых, марксистская философия утратила свое официально-лидирующее положение, она более не считается «единственно верной научной философией» и подвергается постоянной критике с самых разных сторон;

• во-вторых, в настоящее время значительно вырос (или «вышел из подполья») интерес российских философов к самым различным философским идеалистическим учениям (особенно заметен, по контра­сту с советским периодом, интерес к мистическим учениям);

• в-третьих, весьма активно ведется осмысление всего того фило­софского наследия, которое в советский период по идеологическим причинам было недоступно (печатаются переводы важнейших трудов крупнейших философов Запада и Востока; проводятся конференции и пишутся монографии по феноменологии, экзистенциализму, психоана­литической философии и т.д.);

• в-четвертых, обнаружился заметный интерес к постмодернизму и проявился характерный для него «плюрализм» философских учений.

 

Вопрос 51

Бердяев Н.А.

Учение о личности. На протяжении всей жизни Бердяева цент­ральными в его творчестве были этические проблемы, рассматрива­емые им сквозь призму религиозного сознания: смысл человеческого существования, отношения Бога и человека, сущность свободы, творче­ства и любви.

Существенным моментом философии Бердяева является диффе­ренциация бытия на две основные сферы (восходящая еще к элеатам, Платону, неоплатоникам, гностикам и христианской философии).

Таблица 124. Две сферы бытия человека

Название	Сфера бытия	Характеристика человеческого бытия
«Царство Кесаря»	телесный «мир»1 как эмпири­ческая действительность, как условие деятельности человека; «царство необходимости»; «царство природы»; «мир объективации»2	вражда, рабство, разъеди­ненность, разорванность
«Царство Божье»	мир подлинный, идеальное бытие или «космос»; «царство свободы»	любовь, свобода, творчество

Человек (в духе традиционной христианской философии) понима­ется Бердяевым как двойственное существо, состоящее из тела и души, причем, в силу первородного греха, душа находится в плену у тела³. Главная цель человека состоит в трансцендировании, в том, чтобы осво­бодить душу из этого плена, «выйти из рабства в свободу, из вражды «мира» в космическую любовь» (схема 201). Основное средство для этого — творчество, а способностью к творчеству человеческая душа наделена изначально, поскольку человек создан по образу и подобию Бога-Творца⁴. Творчество и свобода неразрывно связаны: «тайна твор­чества и есть тайна свободы».

С творчеством и свободой неразрывно связана и любовь, причем любовь понимается у Бердяева не только как духовная. И здесь Бердя­ев идет наперекор всей двухтысячелетней европейской традиции (иду­щий от Платона и пронизывающей всю христианскую философию), принимая реалии культуры XX в., а именно вхождение в круг обсужда­емых в науке проблем темы пола и половой любви, т.е. секса¹. Бердяев утверждает, что мужчина и женщина, взятые в отдельности, сами по себе не являются в полном смысле слова подобием Бога. И только со­единяясь в любви (и духовной, и плотской), они образуют целостную личность, подобную божественной. Любовь — это всегда творчество, она создает иную, новую жизнь, благодаря любви происходит выход человека из «царства необходимости» в «царство свободы». При этом для любящего раскрывается и творческая сущность любимого.

Личность и общество. Творчество, свобода, любовь — это, по Бер­дяеву, достояние каждого человека, а не особо избранных мудрецов, об­ладающих гнозисом, как сказали бы гностики, или святых. Поэтому каждый человек способен открыть, обнаружить образ Божий внутри себя и выйти в сферу истинного бытия или «царства Божьего». Этот процесс сугубо индивидуален, и каждый человек проходит этот путь сам. Никакие изменения в общественно-политической жизни не ока­зывают на него принципиального влияния, ведь вся социальная жизнь относится к «царству Кесаря». Поэтому никакой общественный про­гресс (ставший главной целью в социальной европейской философии начиная с эпохи Просвещения) не имеет никакого реального значе­ния. С этой позиции в ряде своих работ и прежде всего в книге «Смысл истории» Бердяев обрушивается на тех философов (марксис­тов, социалистов и т.д.), у которых человек понимался исключительно как социальное существо, а предназначение человека сводилось к ра­боте по созданию достойных человека условий жизни в «царстве Кеса­ря» — причем часто только для последующих поколений. При таком подходе все ныне живущие люди оказываются всего лишь средством для построения «лучшего будущего» (воззрение, характерное для со­ветской философии). Для Бердяева же такая позиция в принципе не приемлема¹.

Свобода для индивида имеет и свою оборотную сторону — ответ­ственность, причем не только за все свершенное, но также и за несвер­шенное. Человек ответствен за нереализацию собственных творчес­ких возможностей, за самоуничижение, за пренебрежение к собствен­ной судьбе.

Онтология свободы. В работах Бердяева понятие «свобода» полу­чило оригинальное онтологическое обоснование. Человеческой инди­видуальной свободе, как свойству души, предшествует некая метафизи­ческая свобода, первичная по отношению к телу и душе, т.е. первичная не только относительно «царства природы», но и «царства Божьего». Эта свобода угодна Богу, но тем не менее она не от Бога, и Бог над ней не властен. Она пребывает в извечном Ничто (более всего напоминаю­щем понятие «Бездна» у Бме), имеет темный иррациональный харак­тер и является источником зла. Но свобода изнутри преображается Божественной любовью — в этом и состоит космический и метафизи­ческий смысл жертвы Христа, и это же составляет основу трагедии как человеческой, так и божественной. В неумении увидеть эту трагедию Бердяев упрекает традиционную христианскую философию.

Ленин В.И.

Философские воззрения. Диалектический материализм. Ле­нин работал в ту эпоху, когда возник кризис в естествознании, связан­ный с новыми открытиями в физике. И, опираясь на концепцию диа­лектического материализма, в ответ на «вопль» физиков: «Материя ис­чезла», он дал ответ: «Исчезла не материя, а тот предел, до которого мы ранее знали материю». Он сформулировал гносеологическое опреде­ление материи: материя есть объективная реальность, существующая вне и независимо от сознания, отображающего ее.

Познание он понимал как исторический процесс, в котором беско­нечно идет приближение к Абсолютной истине (полному и правильно­му знанию обо всем мире), но которая никогда не может быть достиг­нута. Это отнюдь не означает агностицизма, он утверждал, что в мире нет ничего в принципе не познаваемого, а есть только то, что пока еще не познано. Знания, которыми мы располагаем на каждом этапе разви­тия, есть частичное неполное знание — относительная истина. Абсо­лютная истина складывается как сумма относительных истин. Истина является объективной: это такое содержание наших представлений, которое не зависит от человека, есть отражение внешнего, объективно­го мира в нашем сознании.

Исторический материализм. Анализируя развитие капитализма на современном ему этапе, Ленин пришел к выводу, что капитализм вступил в новую последнюю стадию своего развития — империализм. Эта эпоха должна стать временем социалистических революций и пе­реходом к новой общественно-экономической формации — коммуниз­му, первой стадией которой является социализм.

Разделяя идею марксизма о необходимости мировой революции, Ленин пришел к выводу о том, что социализм в силу неравномерного экономического и политического развития разных стран может снача­ла победить в нескольких или даже в одной, отдельно взятой, стране. Хотя в своем экономическом развитии Россия отстает от ведущих стран Запада, построение социализма в одной России возможно, учиты­вая уникальность сложившейся политической ситуации: наличие в ней самого передового общественного класса — пролетариата, воз­главляемого самой передовой политической партией — коммунисти­ческой, вооруженной самой передовой философской теорией (и идео­логией) своего времени — марксизмом. Этот вывод Ленина можно рассматривать как развитие характерной для всей русской философии идеи об особой миссии или судьбе России.

⇐ Предыдущая12

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: