Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Субкультурный выбор компании в контексте глобального/локального




Современные молодые люди стремятся к независимости через формирование индивидуальности, исходя из имеющихся у них ресурсов и рассчитывая только на собственные силы [Омельченко, 2004. С. 148, 155]. Важным становится достижение не только личного успеха, но стремление быть не таким, как все окружающие их сверстники. Этот поиск себя в повседневной жизни происходит через разные практики: субкультурные, коммуникативные, групповые и индивидуальные, некоторые их которых связаны с духом протеста, другие — со стремлением преодолеть ограничения, присоединяясь к определенной общности, третьи — потому что так «модно» и «стильно». В любом случае на выбор молодого человека «возрастает влияние других авторитетов — масс-медиа и сверстников» [Омельченко, 2004. С.

В статье предпринята попытка описания основных культурных интересов/практик тех, кто называл себя скинхедами[1]. На основе данных многолетнего полевого исследования[2] автор стремился объяснить, каким образом субкультурные интересы в определенный момент жизни объединяют людей, превращаясь в коллективные практики, действия и представляя собой значимый культурный капитал. Степень включения в «субкультурное сообщество» зависит от индивидуальных потребностей и перспектив самореализации в рамках выбранного субкультурного пространства. Выбор субкультурыс такой смысловой нагрузкой— это попытка выстраивания своей уникальности через особенные культурные интересы и практики. Конструирование необычного субкультурного стиля жизни на фоне одинаковости позволяет достичь определенного успеха и преодолеть тем самым свое очевидное бесправие на уровне повседневной жизни. Скинхедство оказывается мировым субкультурным ресурсом, символическое присоединение к которому, с одной стороны, позволяет оторваться от окружающего мейнстрима, от так называемой «нормальной» обычной молодежи, с другой, отчасти объясняет социальную несправедливость вокруг. Имеется в виду, что скин-идеология давала ответы на многие вопросы, касаемые государственного управления, существующей бедности и социальной несправедливости вокруг. Как известно, история скин-движения имеет несколько волн развития. Кроме того, на идеи и культурные интересы европейских скинов оказывали влияние другие молодежные субкультуры прошлого столетия (например, «teddy-boys», «hard mods», панки и др.), но всегда о скинах говорили как о субкультуре, возникшей на улице, как о субкультуре «рабочей молодежи», и всегда скинхедство подразумевало агрессию и социальный протест.

В России большинство исследователей связывают распространение скинхедства с ростом безработицы, трансформацией политической системы страны [Беликов, 2009; Лихачев, 2002], неудачными реформами, политикой властных структур и, как следствие, - с разрушением «советской» системы образования и воспитания молодежи [Тарасов, 2000, 2002]. Несмотря на множество публикаций по теме скинхедства в России, многих ученых по-прежнему увлекает идеологический компонент, внешний вид скинов, агрессивные акции, угроза стабильности общества [Беликов, 2009; Лихачев, 2002; Тарасов, 2000, 2004, 2006; Шнирельман, 2007; Шнайдер, 2004]. Поэтому часто вне фокуса внимания остаются внутренние мотивы и причины субкультурного выбора, локальные особенности развития субкультурной солидарности, и, конечно, повседневные практики и культурные интересы, не соответствующие общепринятому представлению о скинхедах, согласно которому скины — это, прежде всего, «агрессивные подростки в тяжелых ботинках, пьющие пиво и подкарауливающие припозднившихся прохожих неславянской внешности»[Лихачев, 2002. С. 109].

Субкультурные практики и интересы тогда реализуются и поддерживаются в группе, когда они удовлетворяют потребности в личной независимости, успешности, стремлении выделиться на фоне других. Поэтому субкультурное имя – скинхеды – для многих стало тем культурным пространством, где они сами творили себя, делали свою жизнь непохожей на большинство живущих рядом людей. Тем самым, они приобретали авторитет, вызывая страх, шокируя, пробуждая любопытство и желание экспериментировать у тех, с кем дружат со школы, гуляют вместе на улице, учатся в одном училище, пьют пиво во дворе.

Специфика Воркуты – не только в климатических, исторических и географических особенностях (суровый климат, тундра, тюремное прошлое), но и в ощущении изолированности от внешнего мира и от благ цивилизации. Своеобразие природы и ее воздействие на идентичность молодых людей часто выражается в рассуждениях респондентов о влиянии воркутинского неба на внутренне состояние, когда долго живешь в этом городе [Pilkington, 2010]. Ограниченность информации из-за отсутствия доступа к тем же электронным технологиям в нач. 2000-х гг. не могло не оказывать влияние на интересы и практики, как индивидуального, так и группового характера, внутри компании скинов. Объединение в начале 2000-х гг. вокруг «скин- идеи» происходило у тех молодых людей, кто имел схожий жизненный опыт, социальное происхождение, сеть связей и знакомств, приобретенных через «улицу». «Клуб, команда, общество обычно служат …одной из сердцевин образа жизни участников, осуществляющих совместную серьезную деятельность» [Стеббинс Р. А., 2000] и такой совместной деятельностью стали субкультурная активность и досуг, а общим досуговым местом – зал.

Трансформация ежедневных действий и коммуникативных практик под влиянием скин-культуры продиктована изменениями вокруг: с одной стороны, это рост активности скинхедов, который развернулся по всей стране в конце 90-х годов, с другой - коллективное стремление решить проблемы, продиктованные личными интересами информантов (спортивные тренировки, музыкальные предпочтения, информационная продвинутость) и локальными особенностями окружающей социальной среды. Вообще географические и климатические условия Воркуты оказывали на повседневные интересы и практики всей молодежи непосредственное влияние. К примеру, то обстоятельство, что в Воркуте 10 месяцев – зима, отразилось на организации тусовочных мест (подъезды, квартиры, в том числе и заброшенные – осенью и зимой, а коротким летом – парки, центральная площадь, дворы, Рудник – заброшенный район города). Компания скинов, о которой идет речь, обладала уникальным ресурсом в виде бесплатного подвального спортивного зала. В 2003 году компания, в основном, собиралась на квартирах, а в теплое время года на автобусной остановке у Комсомольской площади, которую прозвали «Комсой», или на Руднике.

Если следовать распространенному взгляду о скинхедах - «бойцах», «основная деятельность которых направлена на стычки, конфликты с «небелыми», «нерусскими» и подготовку членов группы к таким конфликтам» [Беликов, 2009. С. 237], то наличие такого спортзала в подвале свидетельствует о единстве процесса формирования российских скинхедов независимо от региона. Некоторые информанты говорили, что зал им достался случайно от лидера в прошлом активной группировки криминального толка, которая оборудовала зал всем необходимым для силовых тренировок.


Интервьюер: А зал кто дал?

Респондент: Волей случая получилось так, что вот когда в соседних домах спортзалы создавались: у нас вот спортзал, то есть в нашем доме зал, как и здесь, в соседнем доме спортзал, через дом спортзал, в доме напротив спортзал... И получилось так, что, когда вот этот спортзал создали, люди, которые им занимались, не отдали его, не распустили. И у нас один знакомый парень познакомился с хозяином, который говорит: «А хочешь заниматься? Вот у нас спортзал (Андрей, 2006).

 

Вначале в зал ходили с целью «накачать тело», попить пива, набить татуировку, послушать музыку, но главное - пообщаться. Именно коммуникация являлась той живой тканью компании, которая определяла все остальные коллективные интересы. Зал стал надежным тусовочным местом, о котором знали многие в городе, но посещали, в основном, те, кто присоединился к скинам, или те, кто общался с лидерами группы.

К локальной специфике можно отнести не только климатические условия региона и их влияние на организацию досуга молодежи, но и социально-экономические показатели города. Воркута в советские годы - это, прежде всего, центр угольной промышленности, испытывающий глубокий кризис в новейшую историю. Единственная связь города с внешним миром налажена через железную дорогу. Воркутинская администрация отличалась противоречивостью проводимой молодежной политики: бездействие в экономической сфере сочеталось с массовым развитием молодежного спорта и разного рода мероприятиями демонстративного патриотического толка. До недавнего времени руководство города организовывало десятки спортивных мероприятий для молодежи, в частности, ежегодно с размахом проводятся Северные Олимпийские Игры, где принимает участие молодежь северных городов со всей страны.

С одной стороны, культурная и экономическая бедность городской инфраструктуры, возрождающая в памяти воспоминания о “застойных” советских годах, в сочетании с низким уровнем жизни населения, усиленные в последнее время кризисом. С другой же - массовые спортивные мероприятия, специфические городские праздники с бегущими оленями по центральной улице, ярко раскрашенные дома на фоне серого пейзажа тундры, демонстрируют, в лучшем случае, противоречивость будущих перспектив Воркуты как города. Городская администрация проводила немало мероприятий, направленных на популяризацию профессии шахтера среди молодых, стараясь тем самым снизить миграционные настроения молодежи. «Воркута – столица мира» - проект предыдущей администрации, который нашел отклик в сердцах жителей, в том числе и молодых[3]. Однако, несмотря на многонациональный состав города, отчасти по причине сложившийся неблагополучной социально-экономической ситуации, наблюдается рост ксенофобных настроений в молодежной среде.

 

 

...есть примеры такого объекта агрессии – это наш мэр. Он же еврей! Его многие настолько не любят вообще только за то, что он – еврей. Почему у нас не встал у власти, допустим, русский?! Был бы русский, все было б намного проще. Т.к. он – еврей, он весь вот такой вот (Лера, 2006).

 

Другое «исключение» компании воркутинских скинхедов из общепринятой презентации скин-движения заключается в том, что, если в общероссийском пространстве возникновение скинов приходится на конец 1990-х годов, то активность компании скинов в Воркуте приходится на 2003-2005 годы. Это способствовало достаточно длительному существованию рассматриваемой скин-группы в некотором отрыве от общероссийского движения, но параллельно в атмосфере популярности на местном уровне, фактически вне давления со стороны власти.

Еще одна особенность - некоторые из информантов знакомились с субкультурой скинхедов либо во время отпуска в другом городе, либо через Интернет, включаясь в коммуникацию с единомышленниками, либо под влиянием своих близких друзей, объявивших себя скинами. Многие знали друг друга задолго до провозглашения себя скинхедами: одноклассники, с одного двора, друзья, братья и тому подобное. До скинхедства многих объединяли общие дворовые практики. Таким образом, приход в «субкультуру» скинов был связан скорее не с идеологическими воззрениями и осознанным принципом, а с социальными сетями, сложившимися задолго до публичного признания себя скинхедами и демонстрации субкультурного стиля. И последним отличием от общей тенденции развития скин-движения, связанное с территориальным фактором, является то, что взаимоотношения воркутинских скинов с организациями правых или националистических политических взглядов были скорее поверхностными, чем серьезными. Кроме того, предыдущий уличный опыт также не мог не отразиться на практиках и интересах рассматриваемой компании в период исследования.

 

«Upgrading»: бывшие суб/культурные жизни

Один из ключевых информантов свою жизненную культурную стратегию определил одним словом - «Upgrading», что как нельзя лучше характеризуетсамостоятельный путь поиска смысла и самовыражения каждого из информантов. Многие из них пришли к скинхедству из других субкультурных солидарностей (например, один из ключевых респондентов до скинхедства был рэпером). Под влиянием внешних и внутренних трансформаций вектор культурных предпочтений трансформируется, как произошло и со многими нашими информантами. Для многих из них скинхедство — это очередной увлекательный этап в жизни. Однако и до определения своей скин-идентичности, каждый из них выстраивал свою жизненную стратегию, исходя из своих возможностей и стремлений. И после завершения активного включения в скинхед-движение собственная уникальность респондентами выстраивается уже на других основаниях, но с использованием авторитетного в глазах других субкультурного прошлого (на пример, наци-панки с уважением отзывались о «прошлых акциях» скинов из рассматриваемой нами компании).

Компания, которую мы наблюдали разными методами (включенное наблюдение, активная личная переписка, фото-и видеосъемка, глубинное интервью) на протяжении нескольких лет[4], по-своему неповторима и представляет собой пример того, что у молодых людей помимо групповых культурных интересов, увлечений и практик, есть индивидуальные предпочтения, которые могут соответствовать или, наоборот, не отвечать принципам скин-идеологии.

Информанты прошли, с одной стороны, каждый свой путь, прежде чем назвать себя скинхедами, с другой стороны, есть то, что их объединяет помимо субкультурного имени, - это локальные особенности проживания, любовь к неформальной музыке, желание экспериментировать, идти на риск, что нашло свое отражение либо в прошлых субкультурных жизнях, либо в дворовых практиках группировки. Ключевые респонденты в компании — это молодые мужчины, знакомые друг с другом со школы или с училища, друзья, живущие рядом, имеющие общие коммуникативные связи, для которых уличные практики, связанные с активными действиями, проявлениями агрессии, были частью обычной жизни. Это выражалось не только в виде участия в драках, в разборках между группировками, но и в выстраивании неформальных экономических отношений: информанты так определяли свои жизненные стратегии. Неформальные экономические отношения позволили завоевать определенный авторитет среди других молодых людей.

Неформальная экономика на основе субкультурной принадлежности сформировала независимый стиль жизни, где риск, активный досуг, внешняя яркая стилистика являлись неотъемлемыми атрибутами успешности. Важно и то, что субкультурные практики наполняли смыслом повседневное однообразие. Смешение субкультурных интересов с неформальными экономическими практиками, порой в противоречивом сочетании, создавали неповторимые истории жизни. Двое из респондентов до присоединения к скин-движению были рэперами, другие относили себя к панкам, третьи и вовсе не имели субкультурной принадлежности, но большинство вели активную уличную жизнь.

 

Из исследовательского дневника (26.10.06): «...Роман стал объяснять, что значит прозвище «скиппер» [одного из активных в прошлом членов компании – прим.авт. ]- оказывается, Николай был и скином, и рэпером, отсюда сокращенное – скиппер. По мнению Романа, это неправильно».

Другой из информантов - Валера - до того, как стать скином, был рэпером. Он рассказывал, его старшие братья - скины, постоянно его били за то, что он слушал музыку в стиле рэп. После того как он сам вошел в скин-группу, идеологические принципы не помешали ему зарабатывать «на жизнь» продажей «легких наркотиков».

 

Интервьюер: А скажи, пожалуйста, вот в прошлый раз мы здесь сидели, ты сказал, что я был рэпером, потом стал скинхедом.

Респондент: Да. Нет, я не скинхедом, то есть я шел по моде. Я видел, что мой брат носит широкие штаны, там, ходит по дискотекам, я тоже начал так же, то есть мне понравилось.

Интервьюер: А брат у тебя скинхедом был или рэпером?

Респондент: Он не скинхедом, он отморозком тоже был. Он рэпером был тоже, потом, короче, я смотрю, что они носят высокие ботинки на подкатах - такие, короче, гробы, - и били меня, короче, за то, что я слушаю рэп...

Респондент 2:… каждый второй был скинхедом..» (Валера, Сергей, 2006).

 

К скин-движению приходили и через индивидуальный музыкальный интерес. К примеру, две девушки из рассматриваемого сообщества — Лида и Маша – в прошлом «панковали», и именно музыка стала основой для субкультурного выбора сначала в пользу панка, а потом и прихода в скин - группу, где возникли более тесные межличностные отношения:

 

Респондент:...как-то, у меня у отца значит, ну, у отца знакомые и у них сын, как бы, в рок-клубе играл, и отца пригласили на концерт, и он меня туда с собой взял. Было мне лет, наверно, ну да, так же, где-то 11-12.

Интервьюер: Здесь это?

Респондент: Здесь. Вот, и я сначала пришла на этот концерт, сначала не понимала, люди играют что-то там, головами трясут, ну, мне так понравилось, думаю – ну, что ж такое, вообще?. Интересно стало, так как я бредила этим очень долго и даже не знала, что это такое, даже не знала, что это рок-клуб, я вообще, понятия не имела, куда меня привели. Потом съездила в отпуск, у меня сестра была неформалка, и она рассказывала про всякие в Твери, там концерты всякие, как они время проводят. Я слушала, рот открыв, мне так все нравилось, а потом сюда приехала, и мне девчонка знакомая говорит – «Хочешь, я тебя с панком познакомлю?». Я говорю: «Хочу, интересно, что это за люди». Ну, как бы познакомили, там такая компания была, в принципе, все дружат. Ну и, как бы, с этой компании все пошло, слушали ту же самую музыку... (Лида, 2006).

 

Музыкальные предпочтения расширялись с накоплением культурного капитала, именно поэтому панк-музыка рассматривалась как период «обкатывания» музыкального вкуса, как переход к более тяжелой музыке, популярной в среде скинов:

 

Интервьюер: Чем тебя эта музыка привлекает и почему, ты говорила раньше, ты панковала, там?
Респондент: Да, да. Да, ну, не знаю, может вот это.
Интервьюер: Как ты пришла к этой музыке?
Респондент: Ну, все, шла постепенно, вот это вот. Обкатывание, сначала рок, потом уже более или менее. Ну, такое вот. Потом я уже стала слушать такую тяжелую музыку, заниматься....» (Маша, 2006).

 

Основные информанты — Слава и Андрей – были друзьями со школы и, прежде чем стать скинами, были активно включены в уличную жизнь группировок: участвовали в создании структурной иерархии группировки, покровительствовали младшим по возрасту, заявляли о себе в качестве лидеров группы. Несмотря на отрицание общности с «гопников», в скин-компании прослеживались практики, правила, близкие к традициям гопничества.

 

Интервьюер: А можно такой вопрос - кто под тобой ходит или нет?

Респондент: У нас была достаточно развитая структура… именно в отношении организации... к сожалению, из-за людей, которым надо было только бухать, и которые нами только прикрывались... Было четкое деление, были люди, кто за кем закреплен. Были звенья, как бы вот по звеньям, был руководитель звена… Ну, было очень серьезно все...» (Андрей, 2006).

 

Но быть просто частью некого объединения, отличающегося силой, сплоченностью, иерархией означало быть обычной группировкой или, другими словами, «гопотой». Стремление преодолеть границы сложившейся повседневности, где ты обязан демонстрировать собственную выносливость, сообразительность, агрессию, стимулирует лидеров компании к поиску нового имени, идеологии, созданию собственного образа, чтобы отличаться от остального мейнстрима, приобщившись к известному субкультурному молодежному бренду. Как раз субкультурное имя «скинхеды» в свое время и позволило информантам выделиться на фоне «гопников», что соответствует жизненной стратегии так называемых «продвинутых», которые не пытаются мириться с тем, что имеют, и хотят большего.

Каждый из членов компании выстраивал собственный жизненный путь, ориентируясь на индивидуальные интересы, и в этом смысле субкультурный ресурс на определенном этапе стал основанием для более успешной самореализации, с точки зрения самих респондентов. После фактического распада компании групповые скин-интересы и практики потеряли свою актуальность для большинства респондентов, даже для тех, кто остался верен принципам скин-идеологии. Внешний культурный образ скинхеда, проведение силовых акций, регулярная скин-тусовка ушли в прошлое, на первый план вышли индивидуальные интересы — для кого-то карьера, семейные ценности, переезд, деньги, Интернет-коммуникация, для других — экспериментирование, наркотики и практики риска. Культурный «upgrading» - этот символический термин как нельзя лучше характеризует те трансформации, которые произошли практически со всеми информантами к моменту нашего отъезда из Воркуты в 2007 году.

 

 

Музыка и субкультура

Согласно Саймону Фрису, в музыке молодые люди видят пространство «для реализации своих возможностей, они обращаются к ней за поддержкой, а также в целях релаксации, но более всего в музыке их интересуют «художественные аспекты» - сложность музыкальных построений или глубокая поэтичность текстов» [Frith, 1983. Р. 202-211]. Традиционно музыкальные предпочтения внутри любой субкультурной солидарности играют ключевую роль. Скинхеды – не исключение. Развитие музыкальных интересов скинхедов в Европе разворачивалась вместе с историей субкультуры и вокруг внутренней борьбы за «подлинную идентичность» [Brown, 2004. С. 161], другими словами, музыка становилась тем индикатором, с помощью которого определялось, кто настоящий скинхед, а кто — нет. Такая борьба тесно была связана с разными течениями внутри самой скин культуры (левые, правые, анархические), для которых выбор музыкального жанра определялся идеологией и коллективными интересами. Другими словами, субкультурная «коллективная идентичность может быть выражена через музыку» [Hesmondhalgh, 2005. Р. 25], которая позволяет «ощущать свою причастность к группе, испытывать чувство солидарности» [Frith, 1983. Р. 215].

«Музыка бритоголовых» разнообразна. С одной стороны, в ней глубоко связаны между собой музыкальный жанр и субкультура. С другой, различные жанры, которые составляют «музыку бритоголовых», не являются исключительно правыми [Brown, 2004. Р. 157]. Общеизвестно, что первые скинхеды в 60-е гг. слушали музыку выходцев с Ямайки — рэггей, затем близкое по стилю Ska. Другими словами, субкультура скинов находилась «в диалоге с черными иммигрантами и организована была вокруг музыки, созданной черными исполнителями» [Brown, 2004. Р. 157]. В 70-е — в период возрождения скин-движения доминировала музыка в стиле Oi (зародившиеся в музыке street pank). Несмотря на то, что большинство музыкальных групп этого стиля в Европе считали себя «неполитическими», стиль Oi! стал выражением правых идей панк-групп, захватывая скинхед-сцену во всем мире, другими словами, часть скинов восприняли этот музыкальный стиль как свой, близкий по духу. Вообще панковская музыка имела влияние на скинхед-движение, например, тот же «уличный панк» (street punk) в кон.70-х шокировал общество своей агрессией и часть скинов восприняли вместе с музыкой и идею анархии панков. Тексты музыкальных групп в стиле Oi в 80-е гг. стали больше обращать внимания на социальные проблемы как безработица, бедность и т.д. Это также влияло на музыкальные предпочтения скинов. Музыканты с правыми убеждениями начали, выражаясь словами Brown, осваивать скин-сцену белого мужчины, сильного и патриотичного – именно как пространство для самовыражения, прекратив все сходство с street pank, откуда стиль Oi и возник [Brown, 2004. Р. 163].

Практически одновременно развивается национал-социалистический black metal или NSBM — направление black metal, ориентированное на нацистскую тематику текстов. Параллельно возникает стиль RAC (Rock against communism), который исторически считается основной музыкой правых бритоголовых, он возник и сформировался в Англии: такие группы, как «Skrewdriwer», которые играли вначале панк-рок, затем Patriotic Oi и RAC, затем «Skullhead», «Brutal Attack», «Sudden Impact». RAC очень напоминает старый hard rock, ориентирован на баллады, в песнях пропагандируется идеология НС, White Power[5], идеи расизма и экстремизма. По словам С. В. Беликова, «это настоящая музыка ультраправых»5. Hatecore – наиболее «молодой» стиль возник в сер. 80-х – нач. 90-х., это разновидность hardcore, для которого характерны агрессивная экспрессия, мрачные тексты, содержащие слова ненависти, нетерпимости. В 90-е гг. это стиль приобрел статус музыки праворадикальной молодежи. Это короткие, супер агрессивные и яростные песни привлекают скинов. Первыми группами, формировавшими hatecore можно назвать «Youth Defense League», «No Alibi», «Nordic Thunder» и «Bound For Glori», ведущими американскими группами этого стиля являются «Extreme Hatred», «Steelcap», «Blue Eyed Dewis», «Sedition», «Angru Arian». При этом подавляющее большинство исполнителей таких направлений, как black metal, RAC, Oi, hatecore объединенны одним названием - «наци-рок». Что касается последних лет, то такое направление как раgan -metall становится наиболее популярным среди скинов, так как сочетает в себе националистическую идеологию и идеи язычества.

Возникший в конце 70-х – в 80-е гг. музыкальный жанр «наци-рок», развивается не только под влиянием межнациональных контактов между Англией и Германией [Brown, 2004. Р. 160], но и под воздействием изменений в самом музыкальном мире. Музыкальные вкусы наци-скинов могут варьироваться от панк-рока до классического black metal, или pagan metal. Изначально движение «бритоголовых» было мультикультурным синтезом моды и музыки [Brown, 2004. Р. 157]. И музыка, которую любят слушать российские скины, — это тоже микс – западных и отечественных музыкальных групп, выбор которых зависит не только от субкультурного предпочтения, но и от индивидуальных предпочтений.

Если говорить об отечественных исследованиях музыкальных вкусов российских скинов, то они, в основном, ограничиваются мнением о том, что российские наци-скины слушают музыку в стиле Oi, панк-рок, RAC [Лихачев, 2002; Беликов, 2002; Тарасов, 2004]. Отмечается также большое значение музыкальных текстов для распространения идеологии [Лихачев, 2002. С. 113].

Из московских музыкальных групп российские наци-скины предпочитают творчество таких групп, как «Штурм», «Русское гетто» (с 1997 г. «Коловрат»), «Белые бульдоги», «Вандал», «Девизион», еще две группы из Санкт-Петербурга и Ярославля с одинаковым названием «Tottenkopf» (СС «Мертвые головы» по-другому) — в 1996 году ярославская группа стала сокращаться до аббревиатуры TNF (Terror National front). Популярно среди российских скинов и музыкальное творчество группы «Террор» [Тарасов, 2004]. Для названных российских групп характерно написание текстов националистического толка, призывающих к борьбе с мигрантами и «защиты от черных». Однако, на основании этнографических данных можно заключить, что музыкальные интересы скинов не ограничиваются традиционными музыкальными группами правых взглядов и тем более так называемой «музыкой бритоголовых». Хотя и такая музыка имела своих слушателей в компании, объединяла, привлекала внимание и была фоном групповых культурных практик:

 

...Ну конечно большей частью – это музыка. Послушать любую песню там, «Коррозию металла» допустим, б…ь.. Там, школьник, звонок, первый урок, бомбер и нож, это все говорит.... Это просто начало песни – у тебя есть бомбер, у тебя есть нож. Бей чертей, бей, всех уничтожь, е…ть. На тебя это так, столько б…ь, конфузит. Ты вообще не знаешь о каком мире это, это просто, сука, зомбирует. Музыка скиновская.... Любому скинхеду не пожелаю ее слушать, лучше просто послушать обычную музыку, скиновскую – никогда. Они рвут башню, е…ть. Это ты просто делаешь неправильно.... А тут б…ь просто напрямую! Бей черте, убей его! Убей! То есть это очистить Россию для тебя.... (Валера, 2006).

 

В целом, музыка, по словам информантов, всегда поддерживала и до сих пор поддерживает их внутреннюю силу воли, выражая их чувства, мысли и принципы. В период скин-активности музыка играла важную роль и перекликалась с идеологическими воззрениями в компании. Музыка, которая звучала в зале, которую они слушали и переписывали друг у друга выражала не просто настроения агрессии, нетерпимости к «чужим», но и передавала ощущение единства в компании вокруг скин-идеи. Однако по мере взросления и осмысления перспектив движения, многие изменили свои практики, переменились сами, переключились на другие музыкальные направления.

Как показало исследование, музыкальные предпочтения компании весьма разнообразны: для одних они продиктованы не скин-идеологией, некоторые ориентированы на агрессивность, силу, яркость музыкальных произведений. Для других выбор музыки связан с идеей сопротивления, протеста – быть другим, быть против подчинения, быть независимым. Как выяснилось, информанты слушают не только российскую «музыку бритоголовых» (группы «Террор», «Коловрат»), они предпочитают и музыку в стиле hard rock, и «pagan metal» (языческий металл) - это «тяжелая музыка с языческими мотивами (группы «Rossomahaar», «Amatory», «Autumn», «Atoll nerat»).

 

Отрывок из исследовательского дневника (16.10.06):

Андрей написал на одном из форумов следующее: «..Я люблю музыку, музыка дает мне стимул, вызывает массу эмоций, энергии. Я предпочитаю симфо, атмосферность, блэк. Есть такая группа Estatis Fear, даже не группа, а один человек. Вот это нечто невообразимое. У него всего два альбома. Композиция есть на 34 минут: шум дождя, чистый женский вокал, низкий мужской гроулинг, орган, вой ветра...».

 

Слава и Лида, к примеру, отдают предпочтение русским рок-группам «ДДТ», «Наутилиус», «Король и шут», «Чайф»). Валера любит творчество эмо-групп, например, «Оригами». Андрей не равнодушен помимо языческого металла и к творчеству Ирины Богушевской, Роман любит малоизвестные широкому слушателю музыкальные самодеятельные группы с Нижнего Новгорода, Воронежа, произведения которых находит в Интернете. Я в процессе включенного наблюдения была свидетелем активного общения на тему музыкальных новинок, когда респонденты прямо на улице делились впечатлениями от найденной случайно в Интернете мелодии какой-то провинциальной группы, пытаясь вслух передать мотив и драйв, который несет услышанное музыкальное произведение, при этом наигрывая, напевая ее. В другой раз при встрече со знакомыми, которые сами играют музыку в гараже, и не имеют никакого отношения к субкультуре скинов, информанты, стоя на улице, включали мобильные телефоны и записывали «напевы и звуки» исполняемого ритма. Все это происходило невероятно ярко, эмоционально и живо.

Музыкальные вкусы информантов постоянно меняются вместе с другими интересами, другими словами, в разное время им нравится разная музыка. Одно оставалось неизменным – это невероятно высокая степень музыкальной «продвинутости», погруженности в мир альтернативной музыки, широкие знания о разнообразных стилях и группах. Особое отношение в компании отмечается к творчеству местных воркутинских групп: произведения самой известной панк группы «Мазут», пользовались успехом у всех респондентов. Общей чертой музыкального выбора в компании было предпочтение неформальной, не попсовой, аутентичной музыки.

Если предположить, что музыка – это, прежде всего, контекст для какой-то деятельности [Frith, 1983.Р. 212], то в свое время субкультурный выбор был сделан на основании коллективного интереса к так называемой «тяжелой музыке» (pagan rock, pank rock и др.), в целом. Кроме того, общий интерес к музыке стал почвой для развития других практик, как например, спортивных, коммуникативных, потребительских, досуговых. Для одних информантов «напряжение находит свой выход в музыке» [Frith, 1983. Р. 202-211] и сочетается с такими интересами как спорт, для других музыка — это часть культурного потребления, занимающая определенное место в пространстве досуга, для третьих — это выплеск энергии. Музыку не просто слушают, она наполняет повседневность смыслом:

 

...музыка должна к чему то побуждать, если тебя музыка к чему то побуждает, значит, эта музыка уже не просто так написана....я выплескиваю именно эту агрессию вот именно в спорт зале... я включаю, я завожусь, я (звук) схватил, знаешь там, и начал там... [речь о спортивных тренировках] (Андрей, 2006).

 

Музыка сопровождает информантов всегда и везде и не только, побуждая к занятиям спортом или силовыми тренировками. Музыка становится своеобразным символически значимым пространством личной свободы, свободы от контроля и власти. Так один из ключевых информантов Роман рассказывал, что, когда он едет рано утром до работы в автобусе с другими рабочими, он одевает наушники плеера и как бы вырывается из серого будничного окружения, погружаясь в яркий, энергичный мир, благодаря музыке, поэтому он приезжает на рабочее место бодрым и заряженным, в отличии от своих «вялых» и «спящих» коллег-работяг:

 

Из исследовательского дневника (23.09.07):

...говоря о музыке, Роман сказал, что она помогает ему сопротивляться системе, не быть частью системы. «Мы не винтики системы, не рабы, прежде всего, потому что мы слушаем альтернативу. Я еду на работу все вялые как овощи, а он бодр, т.к. слушает и заряжается...». По словам Маши, когда у нее плохое настроение, «она понимает музыку, это называется энергия, когда нужно, она может успокаивать, когда нужно, она, наоборот, завораживает...» ( Маша, 2006).

 

О том, что музыкальные интересы тесным образом связаны с локальными особенностями, говорит и тот факт, что о новых музыкальных группах ребята узнавали, находясь чаще всего за пределами Воркуты. Характерная практика для воркутинцев «съездить в отпуск» означала выехать в другой город на отдых, где живут родственники и соответственно есть определенная компания сверстников, друзей, с кем общаются там в каждую такую поездку:

…Потом съездила в отпуск, у меня сестра была неформалка и она рассказывала про всякие, их в Твери, там концерты всякие, как они время проводят. Я слушала рот открыв, мне так все нравилось, а потом сюда приехала.... (Лида, 2006).

 

Рок-концерты посещали не только, чтобы послушать музыку, повеселиться, выпить, пообщаться, завести новые знакомства, но и для того, чтобы продемонстрировать свою субкультурную идентичность через внешний вид и конкретные действия. Рок-концерты также были своеобразной площадкой, где компания скинов могла показать свои идеологические принципы, используя физическую силу, предположим, по отношению к другим субкультурам.

Респондент 1: На концерте отличаемся, у нас [прим. автора: скинхеды] разные танцы, у панков, это где-нибудь в углу потрясти головой, там еще что-то, мозги там вообще все перемешались у них, вот это их стиль.

 

Респондент: А мы мочимся. Должна быть фотография, как мы с Андреем мочились [дрались] на концерте. Вообще было весело, это был мой первый концерт... (Валера, 2006).

Важным на рок-концерте было выглядеть как скинхед, то есть «быть при параде», действовать как скинхед, то есть драться с представителями других субкультур — металлистами, панками, и танцевать и веселиться как скинхед, то есть участвовать в слэме:

 

При проведении «слэма», заводясь от оглушительной музыки и непомерных доз алкоголя, бритоголовые начинают наскакивать друг на друга, толкаясь и пихаясь изо всех сил, при этом самые крепкие из скинов стараются распихать и раскидать всех своих соперников. Через некоторое время в зале образуется настоящая куча тел, наподобие американского футбола. Естественно, что при участии в подобного рода «танце» его участники получают синяки и ушибы, не исключены и более серьезные травмы [Беликов, 2002].

 

Согласно мнению информантов, слэм — это особое коллективное действие, где многое зависит от того, в каких отношениях ты с теми, кто рядом: доверяешь, дружишь или, наоборот.. Вот как описывал слэм один из лидеров кампании:

 

Из исследовательского дневника (6.10.06):

... Слэм – это выплеск энергии, он не понимает эти «гопнические дискотеки», презирает... Это удары плечами, толкание. Если кто-то падает из своих, поднимаешь. Слава сказал, что приходишь с синяками от ударов. Все сопровождается избиением панков и металлистов.... Я спросила: «а девушки участвуют в слэме?» Вопрос вызвал некое замешат

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...