Свобода критики, недопустимость монополизма и догматизма

Критика — способ духовной деятельности, основная задача которого — целостная оценка явления с выявлением его противо­речий, сильных и слабых сторон и т. д. Существуют две основ­ные формы критики: а) негативная, разрушительная — беспощад­ное и полное («голое») отрицание всего и вся; б) конструктивная, созидательная, предлагающая конкретные пути решения проблем, реальные методы разрешения противоречий, эффективные спо­собы преодоления заблуждений.

Конструктивная, свободная критика — важнейшее условие для реализации принципа объективности научного познания. Данный

принцип противостоит «иллюзионистскому нигилизму» (термин известного физика К. Вейцзеккера), т. е. нигилизму, полному ил­люзий, самообмана, «веры в ничто» и многообразных предрас­судков. Значение конструктивной критики в науке возрастает вме­сте с ростом потребности во всестороннем теоретическом иссле­довании объектов и построении не фрагментарных, а целостных, синтетических концепций. Последние предполагают высокую ме­тодологическую культуру ученого и его критическое сознание, не­примиримое ни с каким монополизмом (в познании — с исклю­чительным правом на истину) и догматизмом.

Догматизм — форма метафизического мышления, характе­ризующаяся застылостью, косностью, окостенелостью, «мертвостью» и неподвижностью, стремлением к авторитарности. Дог­матизм игнорирует реальные изменения, не учитывает конкрет­ных условий места и времени. Его мышление схематично, ста­тично, преувеличивает значение абсолютного момента в истине, выдает этот момент за всю истину в целом, монополизируя ее.

Догматические мертвые формулы рассматриваются как «уни­версальные отмычки» и выводятся не из реальных фактов, а из других формул, таких же абстрактных умозрительных схем, ото­рванных от объективной действительности (а потому чисто субъек­тивистских), которая насильно втискивается в эти схемы. Преодо­левая догматизм, нельзя отвергать так называемый «разумный кон­серватизм», ибо если последний неразумен, то это «махровый дог­матизм», который, по выражению академика П. Л. Капицы, «хуже преждевременной смерти», тормоз для развития науки.

В последние годы все чаще говорят о новых тенденциях и закономерностях развития современной науки. Это, в частности, принцип аксиологизацш науки, который требует акцентирования внимания не только на объективных характеристиках предметов изучения, но и необходимости учета ценностных компонентов по­знавательного процесса (т. е. его «ценностно-целевых» элементов).

Некоторые исследователи говорят об экологизации научного знания, т. е. о проникновении экологических законов и принци­пов в сложившуюся систему естественных, технических и соци­ально-гуманитарных наук. Эту тенденцию (закономерность) под­тверждает бурное развитие таких наук, как экология человека, био­этика, валеология (комплекс наук о здоровье человека), и др.

Глава V

Методология научного исследования

Метод и методология

Как подчеркивает современный американский философ на­уки М. Томпсон, эта дисциплина решает две кардинальные про­блемы. Во-первых, она «занимается преимущественно изучени­ем методов и принципов, на основе которых ученые истолковыва­ют факты и выдвигают гипотезы». Во-вторых, философия науки «исследует процесс самой науки»[160]. Философия науки без обстоя­тельного и глубокого рассмотрения всех применяемых в научном познании методологических средств — это все что угодно, но толь­ко не философия науки.

Деятельность людей в любой ее форме (научная, практичес­кая и т. д.) определяется целым рядом факторов. Конечный ее результат зависит не только от того, кто действует (субъект) или на что она направлена (объект), но и от того, как совершается данный процесс, какие способы, приемы, средства при этом при­меняются. Это и есть проблемы метода.

Метод (греч. methodos) — в самом широком смысле слова — «путь к чему-либо», способ деятельности субъекта в любой ее фор­ме. Понятие «методология» имеет два основных значения: систе­ма определенных способов и приемов, применяемых в той или иной сфере деятельности (в науке, политике, искусстве и т. п.); учение об этой системе, общая теория метода, теория в действии.

Основная функция метода — внутренняя организация и регу­лирование процесса познания или практического преобразования того или иного объекта. Поэтому метод (в той или иной своей форме) сводится к совокупности определенных правил, приемов, способов, норм познания и действия. Он есть система предписа­ний, принципов, требований, которые должны ориентировать в решении конкретной задачи, достижении определенного резуль­тата в той или иной сфере деятельности. Он дисциплинирует по­иск истины, позволяет (если правильный) экономить силы и вре­мя, двигаться к цели кратчайшим путем. Истинный метод слу­жит своеобразным компасом, по которому субъект познания и действия прокладывает свой путь, позволяет избегать ошибок.

Ф. Бэкон сравнивал метод со светильником, освещающим пут­нику дорогу в темноте, и полагал, что нельзя рассчитывать на успех в изучении какого-либо вопроса, идя ложным путем. Фило­соф стремился создать такой метод, который мог бы быть «орга­ноном» (орудием) познания, обеспечить человеку господство над природой. Таким методом он считал индукцию, которая требует он науки исходить из эмпирического анализа, наблюдения и экс­перимента с тем, чтобы на этой основе познать причины и законы.

Р. Декарт методом называл «точные и простые правила», со­блюдение которых способствует приращению знания, позволяет отличить ложное от истинного. Он говорил, что уж лучше не по­мышлять об отыскивании каких бы то ни было истин, чем делать это без всякого метода, особенно без дедуктивно-рационалисти­ческого.

Существенный вклад в методологию внесли немецкая клас­сическая (особенно Гегель) и материалистическая философия (осо­бенно К. Маркс), достаточно глубоко разработавшие диалекти­ческий метод — соответственно на идеалистической и материали­стической основах. Проблемы метода и методологии занимают важное место в современной западной философии.

Каждый метод — безусловно важная и нужная вещь. Однако недопустимо впадать в крайности: а) недооценивать метод и ме­тодологические проблемы, считая все это незначительным делом, «отвлекающим» от настоящей работы, подлинной науки и т. п. («методологический негативизм»); б) преувеличивать значение метода, считая его более важным, чем тот предмет, к которому его хотят применить, превращать метод в некую «универсальную

отмычку» ко всему и вся, в простой и доступный «инструмент» научного открытия («методологическая эйфория»). Дело в том, что «...ни один методологический принцип не может исключить, например, риска зайти в тупик в ходе научного исследования»[161].

Каждый метод окажется неэффективным и даже бесполез­ным, если им пользоваться не как «руководящей нитью» в науч­ной или иной форме деятельности, а как готовым шаблоном для перекраивания фактов. Главное предназначение любого метода — на основе соответствующих принципов (требований, предписаний и т. п.) обеспечить успешное решение определенных познаватель­ных и практических проблем, приращение знания, оптимальное функционирование и развитие тех или иных объектов.

Следует иметь в виду, что вопросы метода и методологии не могут быть ограничены лишь философскими или внутринаучными рамками, а должны ставиться в широком социокультурном контексте. Это значит, что необходимо учитывать связь науки с производством на данном этапе социального развития, взаимо­действие науки с другими формами общественного сознания, со­отношение методологического и ценностного аспектов, «личност­ные особенности» субъекта деятельности и многие другие соци­альные факторы. Применение методов может быть стихийным и сознательным. Ясно, что только осознанное применение мето­дов, основанное на понимании их возможностей и границ, делает деятельность людей, при прочих равных условиях, более рацио­нальной и эффективной.

Методология как общая теория метода формировалась в свя­зи с необходимостью обобщения и разработки тех методов, средств и приемов, которые были открыты в философии, науке и других формах деятельности людей. Исторически первоначально пробле­мы методологи разрабатывались в рамках философии: диалекти­ческий метод Сократа и Платона, индуктивный метод Ф. Бэкона, рационалистический метод Р. Декарта, антитетический метод Фих­те, диалектический метод Г. Гегеля и К. Маркса, феноменологи­ческий метод Э. Гуссерля и т. д. Поэтому методология (и по сей день) тесно связана с философией — особенно с такими ее разде­лами (философскими дисциплинами), как гносеология (теория по­знания) и диалектика. Теснейшая взаимосвязь и взаимодействие

философии и методологии — важнейшее, существенное условие успешного плодотворного развития и одной, и другой, и их един­ства в целом.

Из других дисциплин методология наиболее тесно смыкается с логикой (формальной), которая главное внимание направляет на прояснение структуры готового, «ставшего» знания, на описа­ние его формальных связей и элементов на языке символов и формул при отвлечении от конкретного содержания высказыва­ний и умозаключений. Как в этой связи отмечал выдающийся логик современности Г. X. фон Вригт, «с должной предосторож­ностью можно сказать, что формальная логика традиционно име­ла дело с концептуальными построениями статического мира»[162].

Таким образом, логическое исследование науки — это сред­ства современной формальной (математической или символичес­кой) логики, которые используются для анализа научного языка, выявления логической структуры научных теорий и их компонен­тов (определений, классификаций, понятий, законов и т. п.), изу­чения возможностей и полноты формализации научного знания и т. д. Традиционно-логические средства применялись в основном к анализу структуры научного знания, затем центр методологи­ческих интересов сместился на проблематику роста, изменения и развития знания.

Вместе с тем следует сказать, что действительно большие до­стижения формальной логики породили иллюзию, будто только ее методами можно решить все без исключения методологичес­кие проблемы науки. Особенно долго эту иллюзию поддерживал логический позитивизм, крах которого показал ограниченность, односторонность подобного подхода — при всей его важности «в пределах своей компетенции».

Начиная с Нового времени (XVI—XVII вв.), методологичес­кие идеи разрабатываются не только в философии, но и в рамках возникающих и бурно развивающихся частных наук — механики, физики, химии, истории и др. «Методологический срез» стал не­обходимым компонентом каждой науки — хотя он не всегда осоз­навался некоторыми ее представителями. Характерной чертой со­временной науки является не только наднаучная рефлексия, т. е. осознание закономерностей развития и строение знания в наибо-

лее общей — логико-философской форме, но и интенсивное раз­витие внутринаучной рефлексии. «Суть ее заключается в том, что в рамках конкретных научных направлений происходит осмысле­ние и изучение методов и форм научного познания. В самой на­уке все более четко выделяются два взаимосвязанных направле­ния: исследование свойств объектов (традиционное направление) и исследование способов и форм научного познания»[163].

Особенно активно второе направление разрабатывается в рам­ках таких зрелых наук, как физика, биология, химия, все большее внимание оно привлекает и в гуманитарных науках. Эмпиричес­кой базой разработки методологии науки (научной методологии) является история науки, но взятая не сама по себе, а в широком философском, общественно-историческом, социокультурном кон­тексте, т. е. в системе культуры в ее целостности.

В наши дни стало совершенно очевидным, что «несомненно, магистральной линией современной цивилизации является раз­работка методов в самых различных сферах человеческой деятель­ности». Более того, в настоящее время «методология стала само­стоятельной реальностью», под влиянием нынешних социокуль­турных условий, «и складывается профессиональная методоло­гия как одна из областей современной технологии — технологии мыслительной работы (деятельности)»[164].

Любой научный метод разрабатывается на основе определен­ной теории, которая тем самым выступает его необходимой пред­посылкой. Эффективность, сила того или иного метода обуслов­лены содержательностью, глубиной, фундаментальностью тео­рии, которая «сжимается в метод». В свою очередь «метод расши­ряется в систему», т. е. используется для дальнейшего развития науки, углубления и развертывания теоретического знания как системы, его материализации, объективизации в практике. «Как известно, развитие науки заключается в нахождении новых явле­ний природы и в открытии тех законов, которым они подчиняют­ся. Чаще всего это осуществляется благодаря тому, что находят новые методы исследования»[165].

Тем самым теория и метод одновременно тождественны и раз­личны. Их сходство состоит в том, что они взаимосвязаны, и в

своем единстве есть аналог, отражение реальной действительнос­ти. Будучи едиными в своем взаимодействии, теория и метод не отделены жестко друг от друга и в то же время не есть непосред­ственно одно и то же. Они взаимопереходят, взаимопреврашают-ся: теория, отражая действительность, преобразуется, трансформи­руется в метод посредством разработки, формулирования вытека­ющих из нее принципов, правил, приемов и т. п., которые возвра­щаются в теорию (а через нее — в практику), ибо субъект применя­ет их в качестве регулятивов, предписаний, в ходе познания и из­менения окружающего мира по его собственным законам.

Развитие теории и совершенствование методов исследования и преобразования действительности, по существу, один и тот же процесс с этими двумя неразрывно связанными сторонами. Не только теория резюмируется в методах, но и методы развертыва­ются в теорию, оказывают существенное воздействие на ее фор­мирование и на ход практики. Однако нельзя полностью отожде­ствлять научную теорию и методы познания и утверждать, что всякая теория и есть вместе с тем метод познания и действия. Метод не тождествен прямо и непосредственно теории, а теория не является непосредственно методом, ибо не она есть метод по­знания, а необходимо вытекающие из нее методологические ус­тановки, требования, регулятивы.

Основные различия теории и метода состоят в следующем: а) теория — результат предыдущей деятельности, метод — исход­ный пункт и предпосылка последующей деятельности; б) глав­ные функции теории — объяснение и предсказание (с целью отыс­кания истины, законов, причины и т. п.), метода — регуляция и ориентация деятельности; в) теория — система идеальных обра­зов, отражающих сущность, закономерности объекта, метод — система регулятивов, правил, предписаний, выступающих в ка­честве орудия дальнейшего познания и изменения действитель­ности; г) теория нацелена на решение проблемы — что собой пред­ставляет данный предмет, метод — на выявление способов и ме­ханизмов его исследования и преобразования.

Таким образом, теории, законы, категории и другие абстрак­ции еще не составляют метода. Чтобы выполнять методологи­ческую функцию, они должны быть соответствующим образом трансформированы, преобразованы из объяснительных положе-

ний теории в ориентационно-деятельные, регулятивные принци­пы (требования, предписания, установки) метода.

Любой метод детерминирован не только предшествующими и сосуществующими одновременно с ним другими методами, и не только той теорией, на которой он основан. Каждый метод обусловлен, прежде всего, обусловлен предметам, т. е. тем, что имен­но исследуется (отдельные объекты или их классы). Метод как способ исследования и иной деятельности не может оставаться неизменным, всегда равным самому себе во всех отношениях, а должен изменяться в своем содержании вместе с предметом, на который он направлен. Это значит, что истинным должен быть не только конечный результат познания, но и ведущий к нему путь, т. е. метод, постигающий и удерживающий именно специ­фику данного предмета.

Говоря о тесной связи предмета и метода и их «параллельном развитии», Гейзенберг отмечал, что когда предметом естество­знания была природа как таковая, и «научный метод, сводивший­ся к изоляции, объяснению и упорядочению», способствовал раз­витию науки. Но уже к концу XIX — началу XX в., когда полем зрения науки стала уже не сама природа, а «сеть взаимоотноше­ний человека с природой», научный метод «натолкнулся на свои границы. Оказалось, что его действие изменяет предмет позна­ния, вследствие чего сам метод уже не может быть отстранен от предмета»[166].

Поэтому нельзя «разводить» предмет и метод, видеть в последнем только внешнее средство по отношению к предмету, ни­как не зависимое от него и лишь «налагаемое» на предмет чисто внешним образом.

Метод не навязывается предмету познания или действия, а изменяется в соответствии с их спецификой. Исследование пред­полагает тщательное знание фактов и других данных, относящихся к его предмету. Оно осуществляется как движение в определен­ном материале, изучение его особенностей, связей, отношений и г. п. Способ движения (метод) и состоит в том, что исследование должно детально освоиться с конкретным материалом (факти­ческим и концептуальным), проанализировать различные формы его развития, проследить их внутреннюю связь.

Тем самым метод проявляется не как «внешняя рефлексия», а берет определения из самого предмета, есть его «имманентный принцип». В своей деятельности мы не можем выйти за пределы природы вещей, а потому метод познания объективной истины и выражающие его в своей совокупности категории мышления — не «пособие человека», а выражение закономерности и природы и человека.

Таким образом, истинность метода всегда детерминирована содержанием предмета. Поэтому метод всегда был и есть «созна­ние о форме внутреннего самодвижения ее содержания», «сам себя конструирующий путь науки». Такое понимание всегда было и остается очень важным и актуальным, в том числе и для разви­тия современной науки, где «мы подходим к проблемам, в кото­рых методология неотделима от вопроса о природе исследуемого объекта»[167].

Итак, недопустимо рассматривать метод как некий механи­ческий набор предписаний, «список правил», на основе которых можно будто бы решить любые вопросы, возникающие в жизни. Кроме того, он не есть жесткий алгоритм, по которому строго регламентированно осуществляются познание или иные формы деятельности. Применение же того или иного метода в разных сферах не есть формальное внешнее наложение системы, его прин­ципов на объект познания или действия, а необходимость исполь­зования этих принципов не привносится извне. В этом смысле «не существует метода, который можно было бы выучить и сис­тематически применять для достижения цели. Исследователь дол­жен выведать у природы четко формулируемые общие принци­пы, отражающие определенные общие черты совокупности мно­жества экспериментально установленных фактов»[168].

Будучи детерминирован своим предметом (объектом), метод, однако, не есть чисто объективный феномен, как, впрочем, не является он и чисто субъективным образованием. Особенно на­глядно это видно на примере научного метода, который «всегда есть критический метод» (Поппер).

Следовательно, метод не есть совокупность умозрительных, субъективистских приемов, правил, процедур, вырабатываемых априорно, независимо от материальной действительности, прак-

тики, вне и помимо объективных законов ее развития. Он не яв­ляется способом, однозначно определяющим пути и формы дея­тельности, позволяющим априори решать любые познавательные и практические проблемы. Поэтому необходимо искать происхож­дение метода не в головах людей, не в сознании, а в материаль­ной действительности. Но в последней — как бы тщательно ни искали — мы не найдем никаких методов, а отыщем лишь объек­тивные законы природы и общества.

Таким образом, метод существует, развивается только в слож­ной диалектике субъективного и объективного при определяющей роли последнего. В этом смысле любой метод прежде всего о бъективен, содержателен, «фактичен». Вместе с тем он одновременно с убъективен, но не как чистый произвол, «безбрежная субъектив­ность», а как продолжение и завершение объективности, из которой он «вырастает». Субъективная сторона метода выражается не только в том, что на основе объективной стороны (познанные за­кономерности реальной действительности) формулируются опре­деленные принципы, правила, регулятивы.

Каждый метод субъективен и в том смысле, что его «носителем» является конкретный индивид, субъект, для которого, собственно говоря, данный метод и предназначен. В свое время Ге-ель справедливо подчеркивал, что метод есть «орудие», некоторое стоящее на стороне субъекта средство, через которое он соотносится с объектом. В этом вопросе Гегелю вторил и Фейербах своим афоризмом о том, что именно «человек — центр всей мето­дологии».

Метод не является застывшим списком «разреженных абст­ракций» или закостенелых общих формул-предписаний. Он не су­ществует вне его конкретного реального носителя — личности уче­ного, философа, научного сообщества, коллективного субъекта и т. п. Их роль в реализации методологических принципов исклю­чительно велика. Каждый метод — не сам себя доказывающий автомат, он всегда «замыкается» на-конкретного субъекта.

Включенностью субъекта в «тело» метода объясняется, в час­тности, его творческий характер, который «затрагивает» не только научные открытия, но и созидание нового в любой сфере челове­ческой деятельности. История науки и практики показала, что нет никакой «железной» последовательности познавательных проце­дур и действий, в сумме составляющих логику открытия, так же

как нет универсального алгоритма созидания новых форм соци­альной Жизни. Хотя и в том, и в другом случаях роль метода весьма важна.

Однако любой метод (даже самый важный) — лишь один из многих факторов творческой деятельности человека. Последняя не ограничивается только сферой познания и не сводится лишь к Логике и методу. Она включает в себя и другие факторы — силу и гибкость ума исследователя, его критичность, глубину воображе­ния, развитость фантазии, способность к интуиции и т. д.

Таким образом, любой метод не есть нечто «бессубъектное, внечеловеческое», он «замыкается» на реальном человеке, вклю­чает его в себя как свое субстанциальное основание. Тем самым движение метода с необходимостью осуществляется в процессе жизнедеятельности реального человека — субъекта, творящего прежде всего свое общественное бытие и на этой основе — другие формообразования, включая сознание, познание, мышление, прин­ципы и методы своей деятельности.

В современной философско-методологической литературе раз­личают несколько аспектов метода как такового. Так, некоторые исследователи считают, что каждый метод имеет три основных аспекта: объективно-содержательный, операциональный и прак-сеологический. Первый аспект выражает обусловленность (детер­минированность) метода предметом познания через посредство теории. Операциональный аспект фиксирует зависимость содер­жания метода не столько от объекта, сколько от субъекта позна­ния, от его компетентности и способности перевести соответству­ющую теорию в систему правил, принципов, приемов, которые в своей совокупности и образуют метод. Праксеологический аспект метода составляют такие его свойства, как эффективность, на­дежность, ясность, конструктивность и т. п.

К числу характерных признаков научного метода (к какому бы типу он ни относился) чаще всего относят: объективность, вос­производимость, эвристичность, необходимость, конкретность и др. Так, например, рассуждая о методе, крупный британский фи­лософ и математик XX в. А. Уайтхед считал, что любой метод задает «способ действий» с данными, с фактами, значимость ко­торых определяется теорией. Последняя и «навязывает метод», который всегда конкретен, ибо применим только к теориям соот­ветствующего вида. Поэтому, хотя, согласно Уайтхеду, каждый

метод представляет собой «удачное упрощение», «однако с помо­щью любого данного метода можно открывать истины только оп­ределенного, подходящего для него типа и формулировать их в терминах, навязываемых данным методом»[169], а не каким-либо методом «вообще».

Классификация методов

Многообразие видов человеческой деятельности обусловли­вает многообразный спектр методов, которые могут быть класси­фицированы по самым различным основаниям (критериям). Преж­де всего следует выделить методы духовной, идеальной (в том числе научной) и методы практической, материальной деятель­ности. В настоящее время стало очевидным, что система мето­дов, методология не может быть ограничена лишь сферой науч­ного познания, она должна выходить за ее пределы и непременно включать в свою орбиту и сферу практики. При этом необходимо иметь в виду тесное взаимодействие этих двух сфер.

Что касается методов науки, то оснований их деления на груп­пы может быть несколько. Так, в зависимости от роли и места в процессе научного познания можно выделить методы формаль­ные и содержательные, эмпирические и теоретические, фунда­ментальные и прикладные, методы исследования и изложения и т. п. Содержание изучаемых наукой объектов служит критерием для различия методов естествознания и методов социально-гума­нитарных наук. В свою очередь методы естественных наук могут быть подразделены на методы изучения неживой природы и ме­тоды изучения живой природы и т. п. Выделяют также качествен­ные и количественные методы, однозначно-детерминистские и вероятностные, методы непосредственного и опосредованного познания, оригинальные и производные и т. д.

В современной науке достаточно успешно «работает» много­уровневая концепция методологического знания. В этом плане все методы научного познания могут быть разделены на следующие основные группы (по степени общности и широте применения).

I. Философские методы, среди которых наиболее древними являются диалектический и метафизический. По существу каждая

философская концепция имеет методологическую функцию, явля­ется своеобразным способом мыслительной деятельности. Поэто­му философские методы не исчерпываются двумя названными. К их числу также относятся такие методы, как аналитический (харак­терный для современной аналитической философии), интуитивный, феноменологический, герменевтический (понимание) и др.

Нередко философские системы (и соответственно и их мето­ды) сочетались и «переплетались» между собой в разных «пропор­циях». Так, диалектический метод Гегеля был соединен с идеа­лизмом, у Маркса (как, кстати, и у Гераклита) — с материализ­мом. Гадамер пытался совместить герменевтику с рационалисти­ческой диалектикой и т. д. Философские методы — это не «свод» жестко фиксированных регулятивов, а система «мягких» принци­пов, операций, приемов, носящих всеобщий, универсальный ха­рактер, т. е. находящихся на самых высших (предельных) «эта­жах» абстрагирования. Поэтому философские методы не описы­ваются в строгих терминах логики и эксперимента, не поддаются формализации и математизации.

Следует четко представлять себе, что философские методы за­дают лишь самые общие регулятивы исследования, его генераль­ную стратегию, но не заменяют специальные методы и не опреде­ляют окончательный результат познания прямо и непосредствен­но. Опыт показывает, что «чем более общим является метод науч­ного познания, тем он неопределеннее в отношении предписания конкретных шагов познания, тем более велика его неоднозначность в определении конечных результатов исследования»[170].

Но это не означает, что философские методы вовсе не нуж­ны. Как свидетельствует история познания, «ошибка на высших этажах познания может завести целую программу исследования в тупик. Например, ошибочные общие исходные установки (ме­ханизм-витализм, эмпиризм-априоризм) с самого начала предоп­ределяют искажение объективной истины, приводят к ограничен­ному метафизическому взгляду на сущность изучаемого объекта»[171]. Все возрастающую роль в современном научном познании иг­рает диалектика-материалистическая методология. Она реаль­но функционирует не в виде жесткой и однозначной совокупнос-

ти норм, «рецептов» и приемов, а в качестве диалектической и гибкой системы всеобщих принципов и регулятивов человечес­кой деятельности — в том числе мышления в его целостности.

Поэтому важная задача диалектико-материалистической ме­тодологии состоит в разработке всеобщего способа деятельности, в развитии таких категориальных форм, которые были бы макси­мально адекватны всеобщим законам существования самой объек­тивной действительности. Однако каждая такая форма не есть зеркальное отражение последней, и она не превращается автома­тически в методологический принцип.

Чтобы стать им, всеобщие диалектические положения долж­ны принять форму нормативных требований, своеобразных пред­писаний, которые (в сочетании с регулятивами других уровней) определяют способ действия субъекта в познании и изменении реального мира. Объективная детерминированность диалектико-логических принципов, как и вообще всех социальных норм, слу­жит основанием для последующего субъективного использова­ния их в качестве средства познания и практического овладения действительностью.

Диалектический метод нельзя, разумеется, сводить к универ­сальным логическим схемам с заранее отмеренными и гаранти­рованными ходами мысли. Однако ученых интересуют, строго говоря, не сами по себе категории «развитие», «противоречие», «при­чинность» и т. п., а сформулированные на их основе регулятив­ные принципы. При этом они хотят четко знать, как последние могут помочь в реальном научном исследовании, каким образом они могут способствовать адекватному постижению соответству­ющей предметной области и познанию истины. Вот почему все чаще приходится слышать от ученых призывы к созданию при­кладной философии — своеобразного моста между всеобщими ди­алектическими принципами и методологическим опытом реше­ния конкретных задач в той или иной науке.

Проиллюстрируем сказанное на примере некоторых важней­ших принципов диалектического метода[172].

1. Объективность — философский, диалектический принцип, ос­нованный на признании действительности в ее реальных за­кономерностях и всеобщих формах. Основное содержание дан­ного принципа можно представить в виде следующих требо­ваний: а) исходить из чувственно-предметной деятельности (практики) во всем ее объеме и развитии; б) осознать и реали­зовать активную роль субъекта познания и действия; в) исхо­дить из фактов в их совокупности, и уметь выражать логику вещей в логике понятий; г) выявить внутреннее единство (суб­станцию) предмета как глубинную основу всех его формооб­разований; д) умело выбрать адекватную данному предмету систему методов и сознательно, последовательно реализовы­вать ее; е) рассмотреть предмет в соответствующем социо­культурном контексте, в рамках определенных мировоззрен­ческих ориентации; ж) подходить ко всем процессам и явле­ниям конструктивно-критически и действовать в соответствии с логикой данного предмета.

2. Всесторонность — философский, диалектический принцип по­знания и иных форм деятельности, выражающий всеобщую связь всех явлений действительности. Включает в себя следу­ющие основные требования: а) вычленение предмета иссле­дования и проведение его границ; б) его целостное «многоас­пектное» рассмотрение; в) изучение в чистом виде каждой из сторон предмета; г) осуществление познания как процесса, развертывающегося вглубь и вширь, в единстве интенсивной и экстенсивной его сторон; д) вычленение сущности, главной стороны предмета, субстанционального его свойства. Прин­цип всесторонности наиболее тесно связан с философским принципом конкретности и общенаучным принципом систем­ности.

3. Конкретное (конкретность) (от лат. concrete — сгущенный) — философская категория, выражающая вещь или систему вза­имосвязанных вещей в совокупности всех своих сторон и свя­зей, которая отражается как чувственно-конкретное (на эмпи­рическом этапе) или как мысленно-конкретное (на теорети­ческом этапе). На основе этой категории развертывается диа­лектический принцип конкретности, включающий ряд требо­ваний: а) «вывести» данное явление из его субстанционально­го признака (главной, существенной стороны) и воспроизвес-

ти его как диалектически расчлененное целое; б) проследить преломление общего в единичном, сущности в явлениях, за­кона в его модификациях; в) учесть многообразные условия места, времени и другие обстоятельства, изменяющие бытие этого предмета; г) выявить специфический механизм взаимо­связи общего и единичного; д) рассмотреть данный предмет в составе более широкого целого, элементом которого он явля­ется.

4. Историзм — философский, диалектический принцип, явля­ющийся методологическим выражением саморазвития дей­ствительности в плане его направленности по оси времени в виде целостного непрерывного единства таких состояний (вре­менных периодов), как прошлое, настоящее и будущее. Дан­ный принцип включает в себя следующие основные требова­ния: а) изучение настоящего, современного состояния пред­мета исследования; б) реконструкция прошлого — рассмотре­ние генезиса, возникновения последнего и основных этапов его исторического движения; в) предвидение будущего, про­гнозирование тенденций дальнейшего развития предмета.

5. Противоречия принцип — диалектический принцип, имеющий основой реальные противоречия вещей и сводящийся к следу­ющим основным требованиям: а) выявление предметного про­тиворечия; б) всесторонний анализ одной из противополож­ных сторон данного противоречия; в) исследование другой про­тивоположности; г) рассмотрение предмета как единства (син­теза) противоположностей в целом на основе знания каждой из них; д) определение места противоречия в системе других противоречий предмета; е) прослеживание этапов развития данного противоречия; ж) анализ механизма разрешения про­тиворечия как процесса и результат его развертывания и обо­стрения. Диалектические противоречия в мышлении, отра­жающие реальные противоречия, необходимо отличать от так называемых «логических» противоречий, которые выражают путаницу и непоследовательность мысли и запрещены зако­нами формальной логики.

При неверной реализации и применении принципов диалек­тики возможны многочисленные искажения их требований, а зна­чит, отклонения от пути к истине и возникновение заблуждений. Это, в частности, объективизм и субъективизм (в многообразных

своих формах); односторонность или субъективистское объедине­ние случайно «вырванных» сторон предмета; игнорирование его сущности или подмена ее второстепенными, несущественными моментами; абстрактный подход к предмету без учета определен­ных условий места, времени и других обстоятельств; некритичес­кое его рассмотрение; модернизация или архаизация прошлого; отождествление (смешение) предпосылок возникновения предмета с ним самим; понимание разрешения противоречия как «нейтра­лизации» его сторон и ряд других.

Не потерял своей актуальности (особенно в социально-гума­нитарных науках) принцип материалистического понимания ис­тории. Его «зачатки» можно обнаружить у Сен-Симона, О. Конта и Гегеля, но систематическую разработку он получил у К. Маркса и Ф. Энгельса. Сущность этого принципа выражается в формуле «Общественное бытие определяет общественное сознание» и сво­дится к следующим основным положениям:

1. Основа жизни общества — общественное бытие людей («ин­дустрия», материальное производство, экономика, труд).

2. Общ

⇐ Предыдущая22232425262728293031Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: