 |
Исторические события этого года 8 глава
|
|
|
|
Я продолжал работать на заводе в Питере. Не далеко от завода был очень неплохой магазин радиотоваров, куда я постоянно заглядывал, просто посмотреть на новые магнитофоны, колонки, светомузыкальные устройства. Купить я тогда ничего, к сожалению, не мог себе позволить, так хоть посмотреть, помечтать, что когда-нибудь и я это все буду иметь.
Все деньги в основном уходили на дочку, да и мы с Ольгой тоже хотели одеваться помоднее. Что-то Ольга конечно продолжала шить сама, но очень многое приходилось покупать, в основном с рук: джинсы, ботинки на каблуках, которые тогда только вошли в моду, рубашки, туфли…
Все это добро продавали цыгане на ж/д станции Саблино. Приходилось туда специально ездить по выходным на электричке, когда лишние деньги появлялись. Цыгане там видно жили и постоянно на платформе что-то предлагали пассажирам.
Глава 3
Бывало, после работы я ехал не сразу домой, а в комиссионный магазин «Апраксин двор», что не далеко от универмага «Гостиный двор» находился. Ехал туда, как в музей, просто посмотреть. Только там, в те годы были отдел музыкальных инструментов, и отдел радиоаппаратуры, где продавались только фирменные товары, которые туда сдавали в основном моряки, ходившие в загранку.
Чего там только не было: фирменные электрогитары, электроорганы, ударные установки, фирменные видеомагнитофоны, огромные переносные магниторадиоллы с двумя огромными, встроенными динамиками по бокам, цветные телевизоры с пультами дистанционного управления, что для нас было тогда в диковинку. Это сейчас такая техника уже не производит особого впечатления, а тогда для нас это было откровением, приобщением к западному миру. И чем больше были динамики в переносных магнитолах, тем это было круче.
|
|
|
В СССР такой техники не выпускалось, да и таких инструментов музыкальных тоже. Взять ту же советскую электрогитару «Урал». Весила она раза в три больше фирменной, звук поганый, играть неудобно. Зато стоили советские электрогитары 150-180 руб, а фирменные несколько тысяч, и мы понимали, что в ближайшие годы сможем только любоваться на них в «Апрашке».
Про фирменную радиотехнику вообще можно было только мечтать. Я там по несколько часов порой бродил. Рассматривал каждую модель до мельчайших подробностей. Были в «Апрашке», кстати, и другие интересные отделы: мотоциклы, мопеды продавались, лодки, даже небольшая яхта стояла в одном из отделов. Учитывая даже то, что я по тем временам зарабатывал неплохо: 150-220 рублей в месяц, нам все равно ни на что не хватало. Ольга еще не работала.
Я хотел подкупать что-то из аппаратуры, Ольга же, все больше хотела что-то из шмоток купить, кстати в первую очередь она хотела меня одеть по последней моде, а мне как-то было все равно. Вот купить бы новую электрогитару, это да! Много денег также уходило и на фирменные диски, которые я копил по немногу. Покупали по возможности и порножурналы, которые не только трудно было достать, но можно было за это и спокойно за решетку попасть за распространение порнографии.
Глава 4
Ближе к лету, когда мы вновь стали жить у Ольги, мы все чаще начали с ней ссориться. Все чаще, я приезжая домой, заставал ее выпивши. Она снова закурила. Возраст у меня был такой, когда еще уверен, что сможешь переделать любимого человека по своим меркам. Лишь спустя много лет, наконец-то начинаешь понимать, что переделывать человека – бесполезная трата времени и нервов. А надо наоборот, попытаться научиться подстраиваться под него, со всеми его недостатками. К сожалению, понимаешь это чаще всего слишком поздно, когда ничего уже исправить нельзя.
|
|
|
Однажды я с Ольгой очень сильно поругался, вроде опять из-за того, что она опять выпивши, пришла поздно от подруги, а я с ребенком один сидел весь вечер. Я тут же ушел ночевать к себе домой, а на следующее утро, весь разобиженный, просто собрался и никому ничего не сказав, уехал в Петро-Славянку, надеясь там переночевать пару ночей, в какой-нибудь даче, а заодно и вскрыть парочку. Да вот,- представьте себе, я на такое был вполне способен. Я вообще в душе авантюрист и в былые времена стал бы, скорее всего пиратом. Любил я хапнуть все, что плохо лежит.
Приехал я в Славянку, прошелся по родным с детства улочкам, приглядываясь, где какие новые дачки построены, где переночевать можно. Дачников еще было не много, так что все дачи стояли пока запертые и пустые. Залез я в одну, в другую. Обзавелся по ходу пьесы новеньким рюкзаком, куда и сложил награбленное: радиоприемник, какие-то рекламные иностранные журналы, настенный светильник-бра… К вечеру нашел приличную дачку-вагончик и вскрыв замок, решил там переночевать.
А утром меня разбудил стук в окно и испуганный голос: «Ей, кто там? Выходите немедленно, а то я сейчас милицию вызову!».
Я понял, что нарвался на хозяйку этого дачного участка. Я, быстренько собрался, и тут же сообразив, что с пьяного меньше спроса, притворился пьяным. Что-то я ей наболтал заплетающемся языком, насчет ссоры с женой и что вообще ее «сараюха» была открыта, и я ни в чем ни виноват и быстренько смылся от греха подальше, не забыв конечно прихватить рюкзак с награбленным добром. Потом я пошел на станцию и ближайшей электричкой уехал в Колпино.
Приехал к себе домой, спрятал рюкзак в кладовку и пошел в наш садик во дворе. Внутренне, я уже остыл и хотел помириться с Ольгой, поэтому и пошел в садик, в надежде, что она заметит меня из своего окна, выйдет и попросит сама прощенья. Так все и вышло в итоге. Она увидела, из своего окна, как я болтаюсь по территории садика и вышла ко мне, попросив прощенья. Мы снова помирились. Потом, такие ситуации стали возникать все чаще. Что-то уже было не так в наших отношениях.
Глава 5
Наступило лето, У Ольги вскоре день рожденье намечалось, которое и послужило полным разрывом наших отношений. Не буду особо вдаваться в подробности, скажу только, что перед ее днем рождения мы вновь разругались, и я ушел опять жить к себе в квартиру, забрав Бари с собой. Заняться было не чем и как-то меня вдруг пробило сделать где-нибудь шалаш, чтобы никого не видеть, и где спокойно можно посидеть одному. Мой выбор пал на «Чухонку», и как-то забравшись в самый конец острова, за все площадки с аттракционами я нашел укромное место в густом кустарнике и начал сооружать себе домик. Сплел из веток стены и крышу, притащил из дома старый ковер и еще какие-то ненужные вещи и стал ходить туда с Барюшей гулять или просто посидеть в шалаше. Сейчас, даже приблизительно не могу понять, зачем мне все это было нужно!
|
|
|
Однажды, придя в очередной раз в свое «жилище», я увидел, что меня обокрали. Утащили ковер и еще какие-то тряпки. Я тут же вылез и пошел по окрестностям прогуляться, высматривая хоть кого-то, кто мог быть к этому причастен. И вскоре нашел. Метрах в двухстах от моей лачуги, на большом холме, копошились какие-то ребята. Я подошел, и увидел, что у них тоже сделано жилище,- землянка! Они сначала разбежались по кустам, я же залез в их обиталище и увидел свои вещи. Поначалу я на них наехал за кражу, но потом мы познакомились, а вскоре стали вместе доделывать землянку, расширяя ее и прокапывая отдельный подземный вход со стороны, чтобы никто не мог найти. Все-таки землянка лучше, чем шалаш в кустах! Так я познакомился с ребятами из 25 дома по бульвару Трудящихся. В дальнейшем, нашу землянку, очевидно по чьей-то наводке, сравняли с землей бульдозером, но мы остались друзьями и в дальнейшем периодически встречались, то тут, то там в Колпино.
Ольга справляла свой день рожденье без меня, позвав своих друзей и подруг. На ее дне рожденье был и мой бывший одноклассник по школе в Славянке Дима Шустов, приезжавший к нам время от времени на мотоцикле из Славянки в гости. Я с ним встретился где-то через неделю, после Ольгиного дня рождения и он рассказал, что Ольга на своем дне рожденье напилась в хлам и, мягко говоря, позволяла всем особям мужского пола все…
|
|
|
Ну, этого я тогда простить уже не смог, да и моя мать подливала масла в огонь, постоянно мне выговаривая, что если Ольга с кем-то заделает еще одного ребенка, то алименты повиснут все равно на мне, как на законном муже. Короче, я сам пошел и подал заявление на развод.
Где-то в эти же дни зашла и Ольга мириться, но узнав, что я все уже знаю про ее день рожденье, ушла ни с чем. Сказала только: «Ну что ж, я так понимаю, что мы расходимся?». На что я ответил утвердительно, сказав, что собаку я забираю себе, так как ее мать все равно ей не даст собаку в квартире держать.
В следующий раз мы увиделись уже в суде и Ольга повела себя, скорее всего назло мне, слишком агрессивно. На вопрос судьи, собирается ли она менять свою жизнь, чтобы не возникало поводов для ссор с ее стороны, бросить пить, изменять, она ответила твердое «Нет!». Типа, буду и дальше жить, как мне нравиться. У меня спросили, хочу ли я подать ходатайство о том, чтобы забрать ребенка себе, я тоже ответил нет, аргументируя это тем, что возможно, хоть забота о ребенке будет ее удерживать от необдуманных поступков.
В общем, нас развели, и какое-то время мы вообще не виделись друг с другом. Потом, спустя где-то месяц, немного поостыв, мы вновь встретились, поговорили и решили, что я в любой момент могу приходить гулять с дочкой, а она всегда может приходить гулять с Барюшей, так как любила его всей душой. На том и порешили.
В дальнейшем она подала иск на алименты, я, конечно, согласился,- для любимой дочки денег не жалко. Тем более, что я никогда подлецом, по отношению к другим не был и от алиментов скрываться не собирался. Все эти дела, мы провернули до августа, и у каждого из нас началась своя личная жизнь.
Глава 6
Оставшись один, без девушки, меня вдруг захлестнула ностальгия по былой, школьной любви, Ольге Джураевой, и я стал периодически гулять либо в ее дворе за «старым универсамом» у дома №32 по Заводскому проспекту, либо на поле за Заводским, со своим псом, так как там выгуливали своих собак все, кто жил в ближайших домах. Я надеялся случайно встретить ее, может поговорить. Не знаю зачем, но мне ужасно хотелось тогда ее увидеть.
Но встретиться с ней так мне и не удалось, а ближе к осени у меня начался новый романчик с женой моего друга Андрея Годунова. Узнав, что я развожусь, ко мне в гости, зачастила Ира Годунова. Андрей все еще служил в армии, а Ира со своей мамой и дочкой снимали квартиру на улице Пролетарской, так как в квартире Андрея, у вокзала жила его мать и отчим.
Шли дни за днями и наши отношения с Ирой, из чисто дружеских, постепенно переросли в чисто трахательские. О любви речи не было, но трахаться хотелось обоим. Так, мы и стали встречаться время от времени у меня дома. Иногда она оставалась у меня ночевать. Моя мама и бабушка, конечно, не одобряли нашу связь, но и не лезли в наши дела и это всех устраивало.
|
|
|
Мы теперь вместе ходили гулять с моим псом, иногда ходили на пляж купаться, в кино. Ее мама в это время нянчилась с ее дочкой Юлианой. Я, начал учиться как раз тогда, кататься на скейтборде, который только вошел в моду в СССР, и Ирина с удовольствием ко мне присоединилась. Вечерами мы выходили на асфальтированную дорожку под моими окнами и учились кататься. Но роман этот продолжался недолго, к началу зимы они уехали на время на Украину домой, а потом, когда Ира вернулась, мы уже не встречались.
Впрочем, угрызений совести, по поводу того, что я спал с женой друга, я не испытывал, так как Андрей тоже с моей бывшей переспал и возможно не один раз, хотя я точно знал лишь про один,- сам Андрей рассказал как-то по пьяне, приехав из армии на свою свадьбу. Ольга тогда мне сказала, что едет к какой-то подруге, на ночь, а сама уехала с Андреем, ну и они где-то эту ночку прокувыркались, а я с дочкой нянчился. Но Ольге я тогда ничего не сказал.
Глава 7
Осенью у меня появились новые друзья с нашего двора. Однажды я разговорился у своей парадной с двумя малолетками, жившими в нашем доме: Вадимом Каретниковым и Саней Дрогальцевым. У меня с собой была гитара и соответственно речь зашла о музыке. Они хотели научиться играть, я им сказал, что у меня дома есть кое какая аппаратура и инструменты. Мы зашли ко мне, я им показывал какие-то аккорды на гитаре. Так все и началось. Уже через несколько дней ко мне домой кроме них, стали заходить и другие ребята из нашего двора,- их ровестники, а потом и из других домов.
Так я познакомился с Валерой Славновым, Саней Караваевым, Лехой Меркуловым, Мишей Гусевым и еще с кучей малолеток. Всем им тогда было от 14 до 16 лет, а мне уже 21! Но общались мы на равных, и мне новая компания нравилась не меньше своих прежних друзей.
А вскоре ко мне стали заходить и девчонки, подруги и просто знакомые тех, кто теперь собирался у меня. Компания становилась все больше, и жить опять становилось все интереснее. Вечерами я ходил с ними гулять по тем же дворам, что и когда-то со своими сверстниками. Что-то опять придумывали, катались в парке по дорожкам на моей собачине, запрягая его в санки или собирались опять на горке возле яслей-сада на Раумской. Казалось, что время повернуло вспять и я оказался в прошлом.
Г.
Немного истории
11 марта 1985 года на внеочередном Пленуме ЦК Михаил Сергеевич Горбачев был избран Генеральным секретарем ЦК КПСС. С приходом Горбачева к власти в СССР начался процесс демократизации, получивший название «перестройки».
Его умерший предшественник - Константин Устинович Черненко - бледный, изможденный болезнью человек, пробыл на высоком посту менее года.
В Советском Союзе, как было тогда принято говорить, «подул ветер перемен», стали популярными слова «гласность» и «перестройка». Огромный корабль – под скрип мачт, хлопанье парусов и рев волн – стал резко менять курс. Первым делом, Горбачёв обрушился на спиртное - пошли безалкогольные свадьбы, начались облавы на тех, кто баловался «зеленым змием» в общественных местах.
17 мая 1985 года, в газете «Правда» был опубликован и вступил в силу Указ Президиума верховного совета СССР «Об усилении борьбы с пьянством». Это и стало началом «сухого закона» Горбачева. По городам и весям растянулись многометровые очереди за водкой, в которых народ непечатными словами поминал инициаторов антиалкогольной кампании и, в первую очередь, «минерального секретаря», или «Лимонадного Джо», как окрестили нового генсека…
После принятия «сухого закона» в СССР было закрыто большинство магазинов, торгующих ликеро-водочной продукцией. Несколько раз поднимались цены на водку. Оставшиеся магазины могли удовлетворить алкогольный спрос похмельного населения только с 14.00 до 19.00.
Однако государство не остановилась на этих мерах, и начало всестороннюю борьбу под девизом «Трезвость - норма жизни». Принимались жесткие меры против публичного распития спиртных напитков в общественных местах. Пойманных за употребление алкоголя на рабочем месте, грозили штрафами, увольнениями и исключением из партии. Большой популярностью (среди начальства, но отнюдь не у народа) пользовались так называемые «комсомольские» - безалкогольные свадьбы. На которых, впрочем, брачующиеся и их гости попивали коньячок из заварных чайников. В городах появлялись «зоны трезвости», в которых не продавалось спиртное. Из кинофильмов изымались сцены с распитием алкоголя. Я помню купированный фильм «Мама вышла замуж», где ключевая сцена разговора подростка с отчимом происходила в пивной, была безжалостно вырезана ретивыми цензорами. Напротив, фильмы, восхваляющие трезвый образ жизни были в фаворе. Один из них - «Лимонадный Джо». Остроумный народ тут же окрестил автора «сухого закона» генерального секретаря партии М.С. Горбачева «Лимонадным Джо». В очередях граждане развлекались тем, что делали «печать Горбачева» - определенным образом сложив 5-ти рублевую банкноту, получали слово «пей».
Ограничение продажи спиртного привело совсем не к тому эффекту, которого ожидал непьющий Горбачев. Вместо трезвого народа, он увидел огромнейшие очереди в магазинах, драки и насмерть затоптанных в очередях пенсионеров.
Те, кто не хотел стоять в очередях, начинал употреблять различные вещества, содержащие спирт. В ход пошли аптечные настойки. Особенно, говорят, хороша была настойка из боярышника. В ход пошли одеколоны и лосьоны (к примеру, лосьон «Огуречный» - выпивка и закуска в одном флакончике, или для дам - «Розовая вода»), и даже клей и различные моющие средства. Во время «сухого закона» пышным цветом расцвели самогоноварение и продажа поддельной водки.
Но были и положительные моменты. В период 1986-90 годов продолжительность жизни мужского населения государства увеличилась на 2,5 года и достигла 63 лет, а преступность в состоянии алкогольного опьянения уменьшилась в несколько раз. Период «сухого закона» в СССР назывался «двенадцатой пятилеткой». Только в первые годы «сухого закона» Горбачева производство водки - основного народного напитка снизилось с 806 миллионов до 60 миллионов литров.
Массовое недовольство потребителей и экономический кризис (во многом спровоцированный непродуманными действиями государственных чиновников), вынудили советское руководство к отмене «сухого закона» в 1987 году. Но ситуация во многом оставалась прежней, к примеру, продажа алкоголя с 14 часов была отменена только 24 июля 1990 года постановлением Совмина СССР. Активная пропаганда трезвости была прекращена.
Скажите мне, в какой стране.
От этих цифр светлеют лица?
Увы, все в прошлом, где оне - 4.70, 5.30?
О них забыть не так-то просто,
Пока вращается земля. Где колбаса 2.90?
И где портвейн за три рубля.
Е.Лесин
Водка в СССР была жидкой валютой, твердой отплатой труда сантехников, частной деятельности трактористов, и порюмочной мздой мелких предпринимателей. Водку в Советском Союзе не пили - ее «кушали». Именем водки отмечали вехи правления генеральных секретарей.
Страдали не только сильно пьющие граждане СССР, мучались в очередях все, от 18 до 80 лет. Магазины же были открыты только с 14 до 19 часов. О чем в народе тут же сложили частушку:
«В шесть утра поет петух, в восемь – Пугачева,
магазин закрыт до двух, ключ у Горбачева».
На кухнях советских, прежде законопослушных граждан красовались трехлитровые банки с брагой, на которых была натянута приветственно вздернутая резиновая перчатка - «Привет Горбачеву».
Ситуация в стране все больше осложнялась: в разряд дефицита попали многие продукты и товары первой необходимости. И только в одном не было недостатка: на головы советских людей безудержно лился поток громких слов и смелых заявлений. Конкретных дел, увы, было гораздо меньше. Но жить стало интересно! Едва ли не каждый день дарил пищу для ума и простор для обсуждений – на дне Атлантики отыскали легендарный «Титаник», Гарри Каспаров стал чемпионом мира по шахматам, Арбат начал превращаться в пешеходную улицу. В это же время у советских милиционеров появляются резиновые дубинки, которые шутники окрестят «демократизаторами». Как вскоре выяснилось, это была, очень нужная в государственном хозяйстве вещь…
Попытки реформирования советской системы привели к углублению кризиса в стране. На политической арене этот кризис выразился как противостояние Президента СССР Горбачёва и Президента РСФСР Ельцина. Ельцин активно пропагандировал лозунг о необходимости суверенитета РСФСР.
XII фестиваль молодежи и студентов проходил в столице СССР с конца июля и до начала августа 1985 года. Москву посетило около 30 тысяч человек почти из 160 стран планеты. Фестивальным лозунгом стал девиз: за антиимпериалистическую солидарность, мир и дружбу. Эмблема фестиваля: радужный цветок с белым голубем мира.
Политическая цель фестиваля заключалась в исправлении негативного образа СССР в глазах мировой общественности, создание позитивного впечатления о социалистическом государстве.
Подготовительный фестивальный размах мог сравниться разве что с подготовкой к Олимпиаде-80. Накануне события, Москва стала закрытым городом для обычных советских граждан, не прописанных в столице. Москва принимала только официальные делегации из союзных республик и городов СССР.
Мероприятия, организованные в рамках фестиваля молодежи и студентов 1985 года, также имели градацию. Рядовому комсомольцу, студенту, а тем более не комсомольцу попасть на некоторые события не представлялось возможным. Для общей массы молодежи организовывались вечера, концерты в домах культуры, кинотеатрах во всех районах Москвы. Наиболее значительные мероприятия могли посетить лишь избранные комсомольские представители. Делегатам фестиваля от Советского Союза выдавалась специальная униформа, причём она отличалась по рангу. Уже по внешнему виду сразу было ясно, какая степень значимости у данного представителя, на какие события он может быть допущен.
На фестиваль молодежи и студентов 1985 года, прибыло множество выдающихся деятелей культуры, искусства и науки. Хуан Антонио Самаранч учредил Забег мира, датский художник-карикатурист Херлуф Бидструп вел мастер-классы, гроссмейстер Анатолий Карпов проводил сеансы одновременный игры на тысяче досок, Алла Пугачева пригласила в гости популярного на Западе хеви-металлиста Удо Линденберга, в парке Горького исполнял пламенные песни перед тысячами советских поклоников американский певец Дин Рид.
Посланцем доброй воли фестиваля стала пионерка Катя Лычова, перенявшая эстафетную палочку миротворчества у американской школьницы Саманты Смит, трагически погибшей в автокатастрофе в 1985 году.
Для многих зарубежных гостей московский фестиваль молодежи и студентов запомнился как светлый, добрый и радостный праздник. Советские граждане, принимавшие участие в фестивале, также хранят о нем теплые воспоминания. Сувениры с фестивальной символикой, являются частью экспозиции многих домашних коллекций.
Были советские граждане, для которых коммунизм наступил в начале 60-х. Хорошо жили советские люди, принадлежащие к номенклатуре, они кормились в спецраспределителях и спецмагазинах.
Известная 200-я секция ГУМа была организована при Хрущеве и просуществовала до конца перестройки. Что это было? А вот что. Надо было прийти в Государственный Универсальный Магазин (ГУМ) и найти прилавок с вывеской «Стол упаковок». Там продавщица что-то заворачивала в коричневый пергамент. И рядом висела занавеска, обычная с виду тряпка, вроде даже сатиновая. Ныряешь под нее, а там уже вахтеры, проверяют у тебя удостоверение или пропуск. Вход для членов семей ЦК, правительства, работников торгпредств братских стран. И вот ты оказываешься, словно в пещере Али-Бабы, в сказочном пространстве изобилия, где есть все, что может вообразить не развитое советское потребительское воображение. Это и была таинственная «двухсотая». Шапки ондатровые лучшего качества – 40 рублей. На черном рынке они, если достанешь, стоили 250 рублей, спрос огромный, только давай. Дубленки 150-200 рублей. «Простому народу» можно перепродать за 600-800. Джинсы хороших фирм – 70 рублей (это цены середины 80-х), цена не бросовая, но надо же понимать, товар культовый. В то время джинсы «доставали» и за 300. Видеомагнитафоны и другая аппаратура в 200-сотой по доступным ценам.
Аналогичная секция была в «Детском мире». Можно сколько угодно шутить на эти темы. Но когда на прилавках магазина для детей только слюнявчики, а в спецраспределителе, в тайном магазине, – все, что может понадобиться любому европейскому ребенку, - это шок. Соски, подгузники, дубленочки, карусельки, все импортное. Невероятным цинизмом были разговоры о том, что при советской власти привилегированный класс – это дети.
А кто он есть?
Простой советский парень.
Простой советский из цэка
И у него везде «рука».
Существовали и отраслевые привилегии. Были «специальные» радости у совписов (советских писателей), у летчиков-космонавтов. Например, в магазине в поселке Чкалово, где жили летчики и космонавты, можно было купить вещи необыкновенного качества и дешевизны.
В славный город Калининград Московской области, ныне Королев, отдельным людям, которые работали на космос, возили продуктовые заказы, «из Кремля». Это были 70-е годы. Все было организовано без малейшего бюрократизма или формализма. Ездила легковая машина и с ней экспедитор, контактный веселый человек. Он приезжал на дом, в субботу, в удобное время, и давал тебе бланк заказа. На бланке, на нескольких страницах, уже было отпечатан список предлагаемых продуктов, ты просто отмечал, что именно хочешь получить и в каком количестве. Мясо, икра, колбаса импортная, печенье особое, оливковое масло импортное, деликатесы, - нет проблем. В следующую субботу в то же время экспедитор привозил заказ и брал деньги по факту доставки. И за 1 рубль 90 копеек привозили не бросовое мясо, жир и кости, а парную вырезку.
Покупать дефицитные книги, сдав макулатуру, - обычная практика советского интеллигента 70-х-80-х. Поэтому и газеты не выбрасывали – копили на антресолях. Зато потом можно было поставить на полку томик Дюма или Ахматовой, «Проклятых королей» или «Унесенных ветром». Или порадовать детей «Карлсоном».
Сначала нужно было собрать 20 килограмм макулатуры. Сдать в специальный пункт. Получить талончик. Зарегистрироваться в магазине «Подписные издания». И ждать очереди. И только после этого можно было прижать к груди заветную книгу – мечту всех советских детей: салатовую «толстушку», в которой под одной обложкой и Маугли, и Винни-Пух, и, конечно, Карлсон.
Бумага серая, тонкая, иллюстрации черно-белые и весьма скудные, но разве дело в них! Зато теперь можно читать и перечитывать любимые книжки. Среди тех, кому этой роскоши не досталось, встречались уникальные личности, которые за несколько недель вручную переписывали, или перепечатывали на пишущей машинке «Карлсона».
Кампания по сбору макулатуры в обмен на редкие книги началась в стране в 1974. Всякий, кто крутился в этой сфере, как «Отче наш», знал, что из одной тонны макулатуры можно получить 0,7 бумаги среднего качества или картона. Сбор макулатуры стал, таким образом, важным государственным делом.
Глава 1
Этот новый год я встречал уже с новой компанией малолетних друзей, точнее они новый год встречали у меня дома. И встретили мы его очень даже не плохо. Вино, танцы. Моя комната вновь, после расставания с женой, стала больше походить на дискотеку. Вернулись на свои места фонари, колонки, усилители. Все вокруг вновь засверкало разноцветными огнями, на потолке вместо люстры появился новый зеркальный шарик.
К новому году мы готовились заранее и подготовились основательно, уже за неделю начали шерстить все магазины на тему выпивки, - по всем углам моей квартиры было напрятано бутылок двадцать разного портвейна, в основном старались покупать светлое вино, типа "Агдам" или "Колхетти", но не брезговали и "Вермутом", когда больше ничего не было. А прятали в квартире, чтобы моя бабушка не очень переживала, что я пью с малолетками, впрочем в мои дела, ни она, ни моя мама, когда была дома, а не в больнице, никогда не лезли, за что я им всегда был благодарен.
С утра 31 декабря, ко мне пришли девчонки из нашего дома: Света Сорокодумова, Лена Цветкова, Таня Гусева, Наташа Наумова, еще кто-то из девчонок, живущих в нашем и в соседних домах. Моя мать была в больнице, бабушка лежала у себя в комнате. У нее все сильнее болел желудок и она в последнее время вообще из комнаты не выходила.
Девчонки приготовили традиционные: салат «Оливье», «Селедку под шубой», натушили картошки с мясом целую кастрюлю. Я в это время с Мишей Огурцовым, Саней Дрогальцевым и Вадимом Каретниковым, жившими, также в нашем доме, болтались как всегда по магазинам в поисках чего-нибудь дефицитного.
Потом мы вернулись с покупками домой, девчонки все приготовив и прибравшись, как смогли, в моей комнате разошлись по домам до нового года, а мы с пацанами, до вечера смотрели телевизор, слушали музыку, играли на гитарах.
У меня все мальчишки и девчонки (человек десять-двенадцать), собрались где-то к часу ночи,- надо ведь было сначала с родителями для приличия посидеть, а потом уже идти отрываться по полной программе.
Мы пили, ели, танцевали. Потом, часам к двум ночи, вышли немного прогуляться в наш двор, где поздравляли всех подряд с праздником, жгли бенгальские огни, взрывали хлопушки. После прогулки, опять возвратились ко мне, снова пили, ели, смотрели по телевизору программы «Голубой огонек» и «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады». В который уж раз смотрели кино «Ирония судьбы, или с легким паром».
Разошлись все уже под утро, но ненадолго. Немного проспавшись, все вновь потянулись ко мне, так как запас вина был закуплен дня на три как минимум. На вине мы никогда не экономили.
Глава 2
После нескольких дней празднования нового года, у меня вновь начались трудовые будни на заводе. А по вечерам, вся компания малолеток собиралась у меня дома. Особенно, когда на улице было слишком холодно. Впрочем, ходили гулять по вечерам, мы тоже довольно часто. У школьников начались зимние каникулы, так что времени на развлечения у моих новых друзей было много. Чаще всего, мы выбирались на горку возле яслей-сада на ул. Раумской. Я заодно выгуливал своего дога Бари. Мы все возились с ним в снегу, запрягали его в санки и катались по очереди по дорожкам парка, катались с горки-ледянки, причем Барюша, тоже катался со всеми. Скатывался с толпой ребят вниз и с радостным лаем бежал опять наверх, и снова со всеми вниз.
|
|
|
