Выровцева Е.В. Современный медиатекст как результат конвергенции // Мультимедийная журналистика Евразии – 2007: интегрированные маркетинговые коммуникации Востока и Запада. Казань, 2008. С.38-42

СОВРЕМЕННЫЙ МЕДИАТЕКСТ КАК РЕЗУЛЬТАТ КОНВЕРГЕНЦИИ

Глобальные изменения, произошедшие во всех сферах жизни российского общества, нашли отражение и в СМИ, которые, по мнению многих исследователей, стали центром исторических событий и привели к необходимости «решительного пересмотра стереотипов нашего мышления и изучения новых инновационных парадигм в области теории массовых коммуникаций» [Спаркс К. Теория СМИ после падения коммунизма в Европе // Средство массовой информации и современное общество. СПб., 2000. С. 37]. Трансформация и модернизация средств массовой информации проявляется на самых разных уровнях, в том числе и на уровне текста – продукта творческой деятельности и способа воздействия на аудиторию. Все чаще и активнее стал употребляться еще недавно казавшийся совсем новым термин «медиатекст», что позволяет говорить о новом образовании, о новой реалии, сложившийся под воздействием самых разных причин. К наиболее значимым, на наш взгляд, следует отнести следующие: изменение типологии СМИ и трансформация журналистики как вида деятельности, активное взаимодействие журналистики, рекламы и PR-коммуникации и, как результат, конвергенция журналистских, рекламных и ПР-текстов, использование мультимедийных технологий, влияние эстетики постмодернизма.

Особенности медиатеста пытаются выделить и объяснить ученые и практики. Я.Н. Засурский совершенно справедливо замечает: «Медиатекст существует в нескольких ипостасях, в нескольких сферах, в нескольких средах – и в бумажном, и в звучащем, и в визуальном. И текст обрастает новыми возможностями… благодаря конвергенции» [Я.Н. Засурский Медиатекст в контексте конвергенции // Язык современной публицистики: сб. ст. / сост. Г.Я. Солганик. М., 2005 С. 7]. Медиапсихологи Е.Е. Пронина и Е.И. Пронин рассматривают песню как предтечу мультимедиа, предлагая видеть в ней старейший, древнейший медиатекст, отличающийся соединением вербального и музыкального текста, часто во взаимодействии с языком танца, жеста, музыки и активного воздействия других экстралингвистических моментов. Действительно, сегодня средствами создания медиа-образа в СМИ становятся не только вербальный ряд, но и иконический текст, графические средства, звуковое оформление и т.д. Говоря о конвергенции, приходится иметь в виду совмещение и разных технических средств, и различных способов отражения реальной действительности, а также сочетание в рамках одного текста разных типов информации и методов разных видов профессиональной деятельности.

Таким образом, медиатекст – это текст, продуцируемый с помощью масс-медиа, содержащий в своей основе медиа-событие и репрезентирующий реальность согласно той или иной цели, той или иной функции, формирующий новое представление об окружающем мире.

В современных медиатекстах факт-событие превращается в «вербальный факт, виртуальную реальность» (Ю.А. Сорокин), в «медиа-событие» (С.И. Сметанина). Этот процесс основан на анализе, интерпретации и оценке, которые моделируют реальную действительность в субъективный, публицистический (или иной) образ. Участниками данного превращения следует признать не только автора текста, но и инициатора реального события (например, рекламные службы или структуры паблик рилейшнз), а также реципиента. При этом важное место занимает проблема совпадения (или несовпадения) так называемых фоновых знаний. В условиях, когда журналистика оказалась под влиянием эстетики постмодернизма, интертекстуальность стала одной из наиболее характерных особенностей текстов СМИ. Об «актуализации фразеологизмов, цитат, изречений, пословиц в вольной передаче и переделках» еще в прошлом веке писал В.Г. Костомаров [Костомаров В.Г. Русский язык на газетной полосе. М., 1971. С. 161]. Он же стал задумываться об «элементарной бестактности», сегодня превратившейся в норму для некоторых периодических изданий, вольно обращающихся с цитатами и нередко путающими языковую игру с неоправданным нарушением правил.

Изучением проблемы активизации фоновых знаний в современных масс-медиа занимались Н.А. Егорьев, О.В. Лисоченко, М.Б. Раренко, М.Ю. Федосюк и другие. М.Б. Раренко утверждает, что «многочисленные аллюзии свидетельствуют о безграничном доверии повествователя к читателю» [Раренко М.Б. Национальный образ русской речи // Дискурс, речь, речевая деятельность: функциональные и структурные аспекты. М., 2000. С. 230]. Обращение к фоновым знаниям, по мнению М.Ю. Федосюк, – это всегда расчет на начитанного, понимающего читателя, это «презумпция коммуникативного равенства адресанта и адресата» [Федосюк М.Ю. В каком направлении развивались стили русской речи ХХ века // Филология и журналистика в контексте культуры. Ростов-на-Дону, 1998. С. 3]. Анализ текстов СМИ показал, что уже на уровне заголовка можно обнаружить активизацию самых разных фоновых знаний аудитории: социально-политических («Случилось все, что ожидалось, кроме революции» Время), социально-экономических («Верхняя палата «Форбса» Новая газета), социально-исторических («Президент стучит ботинком. Что дальше?» Аргументы и факты), событийных («Врачи обыграли нацпроекты к карты» Новая газета), психологических («Флегматика взбодрит борщ, а холерика успокоят семечки» Комсомольская правда), медицинских («Счастливых вам критических дней!» Комсомольская правда), относящихся к сфере культуры («Фанера как зеркало русской революции» Комсомольская правда; «Молчание каракуля» Новая газета), научных («Чтобы стать полезным, надо быть ископаемым» Новая газета).

Сегодня многие исследователи отмечают распространение языковой игры в речевой действительности масс-меди. Активное обращение к феномену игры в текстах массовой коммуникации можно объяснить стремлением к экспрессии, В.Г. Костомаров назвал этот процесс «эскалацией экспрессии». Необычное написание или произношение слов, неожиданное сочетание языковых средств, смещение привычной нормы – все это помогает привлечь внимание аудитории и выделить текст из множества других. Причем эта тенденция тоже связана в том числе и с конвергенцией разных типов текста. Игра – это один из основных приемов создания рекламного текста, который сегодня стал востребован абсолютно всеми видами медиатекстов. Создатели и потребители современных текстов вольно или невольно превратились в «человека играющего» (Й. Хейзинг). Не случайно современные философы и психологи определяют игру как одно из фундаментальных свойства человеческой натуры: «Это вид деятельности, который не преследует каких-то конкретных практических целей. Цель игры – доставить удовольствие людям, которые принимают в ней участие» [Горелов И.Н., Седов К.Ф. Основы психолингвистики. М., 1997. С. 138].

Как и любая игра, игра в медиатекстах (на уровне языка, факта, образа, жанра) должна иметь условия и правила, и сегодня, к сожалению, можно говорить о навязывании правил самыми разными субъектами коммуникативного процесса. Речь идет о законах рынка и конкуренции, о требованиях владельцев СМИ и рекламодателей, а также о непрофессионализме журналистов. Встает проблема доминирования традиционных и инновационных функций в средствах массовой информации, возникает вопрос о соотношении в тексте, созданном на основе игры, информации и дезинформации, и особенно остро стоит проблема уважения к читателю (зрителю, слушателю, пользователю), который не всегда имеет возможность выбирать правила и условия игры.

Все эти проблемы так или иначе связаны с полифункциональностью медиатекста. С.И. Сметанина пишет: «Пресса конца ХХ в. пересматривает объем информационного поля СМИ… СМИ стремятся расширить репертуар тем и транслирует информацию разного типа – фактуальную, концептуальную, развлекательную, рекламную, сенсационную и др.» [Сметанина С.И.Медиа-текст в системе культуры (динамические процессы в языке и стиле журналистики конца ХХ века. СПб., 2002. С. 49]. Предпринимаются попытки совместить все эти функции, темы и типы информации в рамках одной речевой структуры – медиатекста. Это приводит к тому, что видовой особенностью данной структуры становится полистилизм, когда совмещаются разные типы лексики, образно-выразительные средства из разных областей, когда ироничное отношение к факту, событию, явлению нивелирует любые иерархические отношения между ними. Здесь приходится вновь вспомнить о постмодернизме, так как именно его эстетика позволяет иронизировать абсолютно над всем, например, как это делает в газете «Коммерсантъ» А. Колесников, создающий иронические репортажи о деятельности президента России.

В результате, сегодня трудно найти так называемые запретные темы, а в игровую форму облекается то, что еще несколько лет назад невозможно было представить в искаженном или смещенном виде. Например, вполне привычным сейчас стали заголовки «Ленин потерял голову» (Известия), «Три укуса для Брежнева» (Комсомольская правда.), «В опасности Родина-мать – некому стало рожать!» (Комсомольская правда.), «Главная Алка страны» (Комсомольская правда), «Пусть Венера тебе будет пухом» (Комсомольская правда). И хотя еще вызывают негативные эмоции, но уже не шокируют рекламные слоганы, построенные на языковой игре: «Ё…оптовые цены! Даже на рулоне обоев … бригада в экстазе», «Ни в ком себе не отказывай». Такая неразборчивость в средствах нередко объясняется влиянием постмодернизма: «Постмодернизм – своеобразная культура культур. В нем отсутствует стилевая и концептуальная обязательность. Единственной нормой, каноном является отсутствие норм и канонов – нормативность нормативности, эклектизм, возведенный в принцип в духе фейерабендовского «все сгодится» [Тульчинский Г.Л. Слово и тело постмодернизма. От феноменологии невменяемости к метафизике свободы // ВФ. 1999. №10]. Однако порой за постмодернизмом скрывается откровенная безвкусица и непрофессионализм автора. В качестве примера достаточно привести небольшой по объему материал, демонстрирующий несоответствие цели и предмету изображения выбранной автором интонации, несогласованность заголовка и подзаголовка, несоблюдение законов жанра, неудачное использование интертекстуальности, неоправданный полистилизм. Это текст из газеты «Аргументы и факты – Самара» (№40.2007 г).

ГЕНЕРАЛЬНАЯ УБОРКА – 2

«Листья желтые над городом кружатся…»

Значит, зима не за горами. Жители Самары готовятся к ней заранее – окна чистят, заодно утепляя, мусор выгребают. А местная власть решила «прогенералить» весь город в канун зимних холодов. В октябре в губернском центре проводится второй в этом году – осенний месячник по благоустройству. До этого долгие годы Самара «чистила перышки» только весной, в апреле.

На уборку территории, вывоз мусора, обрезку деревьев силу бросили немалую – до 12 тысяч человек, среди которых будут как коммунальные работники, так и рядовые жители города. Кстати, приводить в порядок скверы, бульвары и парки выйдут более 300 студентов вузов, объединенных в отряд «Благоустройство».

Денег на месячник выделяют щедрой рукой – порядка 17 миллионов рублей. И техники будет достаточно – 520 единиц. Причем больше половины – 280 единиц – займутся вывозом мусора. Планируется, что в октябре с территории города будет вывезено около 50 тысяч кубометров мусора. Знакомство с данным текстом вызывает вопросы: Неизвестный автор хотел проинформировать или поиронизировать над происходящими в городе событиями? А может быть – это неумелая реклама инициатив местной власти? Почему откровенно сатирическая форма заголовка дополнена лирической строчкой из песни? Почему в тексте по отношению к одному предмету отражения используется три формы времени глагола – прошедшее, настоящее и будущее? Вместе с тем приходится признать, что такие примеры не исключение в современных СМИ. Объективный процесс конвергенции не исключает правил языка, законов логического мышления и жанров, не исключает требований единства стиля и культуры речи. Необходимо помнить, что «тексты, проецируемые масс-медиа, представляют собой социально значимые сообщения, превалирующие в обществе над всеми другими видами текста». [Зарубежная и российская журналистика: трансформация картины мира и ее содержание. Барнаул, 2003. С. 8]. И взаимодействие различных приемов, методов и средств может сделать медиатекст многофункциональным, содержательным, интересным и оригинальным. Система медиатекстов, посвященных конкретному событию (конкретному явлению, конкретной личности), формирует некое представление о нем, переводя его в медиа-образ, в результате чего в сознании аудитории складывается совершенно определенный имидж – образ, «наделяющий явление характеристиками, лежащими за пределами той качественной определенности, которая раскрывается в процессе непосредственного взаимодействия человека с этим явлением». [Реклама: внушение и манипуляция. Самара, 2001. С. 34].Не менее важными результатами конвергенции можно считать размывание жанровых границ журналистских текстов, процессы взаимовлияния и взаимообогащения жанров журналистики, рекламы и паблик рилейшнз. На это указывают ученые, создающие современную жанровую теорию рекламных текстов (В. Ученова, И. Имшинецкая) и текстов паблик рилейшнз (А. Кривоносов). Таким образом, публикации современных средств массовой информации приобретают универсальные черты, что позволяет профессионально оформленному медиатексту функционировать в разных структурах массовой коммуникации. Медиатекст сегодня – это и универсальное семантическое единство, и социально функционирующая знаковая структура, и объект массовой коммуникации, и зафиксированный сегмент объективной реальности, и результат творческой деятельности. Исследование этого сложного образования только начинается и представляется важным, весьма интересным и перспективным.