Антикумулятивные концепции

Эти концепции исходят из того, что важные научные открытия. не просто добавляют к имеющемуся знанию новое знание – они отвергают старое знание и заменяют его новым. В них меняется взгляд на явления, или, как говорят гештальтисты, происходит переструктурирование ситуации. Типичный пример: двойственные изображения. На известном рисунке Э. Рубина «лица – ваза» можно видеть либо лица, либо вазу, но нельзя видеть и то, и другое одновременно. Переход от одного видения к другому и есть процесс переструктурирования.

Примерно то же самое, утверждают критики кумулятивизма, происходит и в науке. Разве не потому уже штампом стали высказывания типа: «ученый предложил новый взгляд»… Крупные сдвиги в развитии научного знания совершаются не потому, что случайные увиденные новые явления порождают новый взгляд на изучаемую область. Наоборот, новый взгляд позволяет увидеть новые явления. Коперник не открыл никаких новых астрономических явлений, все используемые им математические теоремы были доказаны его предшественником – К. Птолемеем, но он совершил революцию во взглядах. Любой может непосредственно наблюдать, как Солнце движется по небу. Коперник же увидел в этом иллюзию: на самом деле движется Земля с наблюдателем, а наблюдателю лишь кажется, что, якобы, двигается Солнце. Когда вы едете в карете по лесной дороге, пояснял Коперник, вам может показаться, что вы стоите на месте, а двигается лес. Коперникианский переворот во взглядах – это и есть переструктурирование. А в результате произведенного Коперником переворота астрономы стали замечать на небе изменения, которые раньше никто не замечал, ибо, согласно Птолемею, их не могло быть.

Практически все якобы случайные открытия предполагали смену взгляда. Чуда не увидеть, если его не ожидать. Именно поэтому были ученые, которые сталкивались с теми же приведшими к открытию явлениями, но они проходили мимо этого открытия. Рентгеновские лучи, как позже выяснилось, наблюдали и другие ученые, но они не обращали на них внимания. За 38 лет до Беккереля француз Ниепс де Сен Виктор описывал фотоэффект, производимый одним из соединений урана. Отсюда следовал важный вывод: не стоит класть фотопластинки рядом с ураном. Хорошо, что Беккерель об этом не знал или забыл. Грязь попадала в пробирки многих микробиологов. Они ругали или даже увольняли своих лаборантов. Но только Флеминг увидел в этом проявление лечебных свойств плесени.

Методологи поясняют: одни и те же данные наблюдения могут объясняться множеством теорий. Т. Кун в своей самой известной работе [10] попробовал совместить кумулятивную и некумулятивную концепцию науки. В развитии науки, по Куну, чередуются периоды «нормальной» науки и периоды научных революций. «Нормальная» наука развивается в рамках общепринятой парадигмы. Когда ученые работают в этих рамках, постановка и решение научных задач подчиняется известным стандартам и напоминает разгадывание головоломок. Несовпадение теоретических предсказаний с фактами считается случайной «аномалией» и не воспринимается как основание для немедленного отказа от существующих теорий. Но «аномалии» накапливаются, и под их давлением рано или поздно наступает стадия научной революции, в ходе которой старая парадигма сменяется новой. Согласно Куну, поступательное накопление знаний идет только в условиях «нормальной» науки. Научная революция создает новый мир знаний, в котором возникают совсем иные проблемы и идеи. Открытие, как линза, переворачивающее изображение, заставляет ученых увидеть новую структуру в хорошо ззнакомых ситуациях. Таким образом, развитие науки изменяет наше понимание мира: мы иначе его видим. Взгляды Т. Куна приобрели такую популярность среди американских психологов, что они просто заразились идеей совершить революцию: бихевиоризм, решили они, должен быть ниспровергнут, его нельзя реформировать. Так была подготовлена т.н. когнитивная революция [12, с.316].

Антикумулятивистские концепции, однако, столкнулись с проблемой преемственности и прогресса знаний. Научная революция сохраняет или обесценивает знания, накопленные в отброшенной парадигме? Есть ли критерий, позволяющий из многих теорий выбрать наиболее предпочтительную? Иначе – это всегда лучше или как? Сам Кун весьма уклончиво отвечал на эти вопросы.

К. Поппер предложил свой вариант решения. Он, опираясь на принцип фальсифицируемости (см. [4]), стал рассматривать рост научного знания не как плавное и непрерывное накопление, а как постоянно повторяющееся опровержение старых теорий и выдвижение на смену им новых, которые тоже рано или поздно будут опровергнуты. Развитие науки по Попперу – драматический процесс рождения и гибели теорий под огнем беспощадной критики. Свою модель роста научного знания Поппер выражает формулой: P₁ à TT à EE à P₂, где P₁ – исходная проблема, TT – теория, в которой она решается, EE – процесс фальсификации теории, P₂ – новая, более глубокая проблема, решение которой должна дать новая теория [16, с. 445]. Таким образом, Поппер своеобразно поддерживает кумулятивистское представление об увеличении объема знаний в ходе развития науки. Накапливаются лишь знания об отвергнутых вариантах (разумеется, это тоже накопление – оно дает знание о том, где не надо искать). Каждый шаг науки вперед связан не с добавлением к старому знанию нового, а с отбрасыванием старого знания и заменой его новым, более глубоким. Но если рано или поздно все сделанное будет отброшено, то какой смысл заниматься наукой?

Антикумулятивизм нашел крайнее выражение в «анархистской» концепции П. Фейерабенда [20]. Он полностью отвергает какую бы то ни было логику в развитии научного познания. В науке, мол, «все пойдет (everything goes)». Ни одну теорию нельзя считать лучше других, ибо теории говорят на разных «непереводимых» языках и «несоизмеримы» друг с другом. Все парадигмы в равной мере неприемлемы, ибо они ограничивают творческую мысль ученых. Куновская «нормальная» наука – это всего лишь временно получившая господство в умах специалистов идеология, с которой надо бороться. Путь развития науки – «непрерывная революция». Фейерабенд выдвигает принцип «пролиферации» – размножения гипотез. Чем их больше, тем лучше. Никакого прогрессивного накопления знаний в науке нет и быть не может, есть только умножение числа конкурирующих между собою гипотез.

Таким образом, антикумулятивизм, в противоположность кумулятивизму, утверждает, что развитие науки представляет собою не плавное и непрерывное накопление знаний, а череду научных революций, которые ведут к отвержению старых идей, теорий, методов и замене их новыми, радикально отличающимися от прежних. История науки изображается представителями антикумулятивизма в виде борьбы и смены «несоизмеримых» теорий и методов, между которыми нет ни логической, ни содержательной преемственности. В истории науки, утверждают они, не существует каких-либо устойчивых, непрерывно сохраняющихся представлений; а потому в научном знании ни на каком этапе его развития нет и не может быть никакой объективной, раз и навсегда установленной истины. В постмодернизме наука вообще превращается в интеллектуальную игру, направленную лишь на то, чтобы участники этой игры получили удовольствие.

Антикумулятивизм подчеркивает необходимость качественных сдвигов в науке, требует новаторства – отрицания устаревших представлений новыми, но при этом отказывается признавать преемственность и прогресс в развитии научного знания. Антикумулятивисты вполне оправданно критикуют кумулятивизм за то, что он игнорирует революционные перемены, которые происходят в развитии науки, и сводит развитие науки к простому накоплению, количественному росту объема научного знания, Но кумулятивисты не приемлют свойственное антикумулятивизму стремления отвергнуть идею прогрессивного, поступательного роста научного знания и представить развитие науки лишь как историю сменяющих друга друга заблуждений. Кумулятивизм прав, когда подчеркивает преемственность научного знания, но не прав, когда не замечает его качественных трансформаций в процессе развития науки. Можно ли соединить некумулятивный подход с идеей преемственности и прогресса научного знания?