 |
Штаб-ротмистр Ингушского конного полка
|
|
|
|
Созерко Мальсагов*
Групповой побег с Соловков (18.05–23.06.1925) в Финляндию Бессонова, Мальбродского, Мальсагова, Приблудина, Созонова – первый успешный.
В ноябре–декабре 1925 года в рижской газете «Сегодня» (№№ 269–293) были опубликованы очерки Мальсагова «Соловки – остров пытки и смерти».
В 1926 году в Лондоне на английском языке вышла его книга «An Island Hell: a Soviet prison in the Far North». Общественное мнение и власти Запада, пожалуй, впервые восприняли правду о советских концлагерях.
Впервые со времён процесса эсеров (1922) начались протесты. Английский парламент на повестку дня поставил вопрос «о прекращении рабского труда в СССР».
Конгресс США запретил ввоз советского леса и прекратил торговые отношения с СССР…
Бурная реакция Запада – отдельный разговор…
Здесь свидетельство Мальсагова о Холмогорском лагере смерти. Впервые в СССР опубликовано в «Алма-АТС» в 1991-ом. В 1996-ом – в Нальчике, Кабардино-Балкарии…
Теперь и в Архангельске.
«До 1922 года Холмогоры** и Пертоминск выполняли функцию, которая сейчас возложена на Соловки. Когда я попал на Соловки в начале 1924 года, я встретил несколько человек, осужденных по статье «контрреволюция» и оставшихся в живых. Они находились в заключении в этих местах. На Соловки их переместили в 1922 году. Я бы хотел коротко остановиться на том, что рассказывали эти, чудом уцелевшие, люди.
Концлагеря в Холмогорах и Пертоминске были созданы советским правительством в конце 1919 г. Люди направлялись туда из всех уголков России и должны были жить в наскоро выстроенных бараках. Это были никогда не отапливаемые, даже в самую сильную зимнюю стужу, помещения (когда температура в этих северных широтах снижалась до -50, -60 градусов по Цельсию, от 90–1000 по Фаренгейту).
|
|
|
Заключённым выдавался следующий паёк: одна картофелина на завтрак, картофельные очистки, сваренные в воде, на обед и одна картофелина на ужин. Ни кусочка хлеба, ни унции сахара, не говоря уже о мясе или масле. И эти люди, доведённые муками голода до отчаяния, поедали кору на деревьях. Они вынуждены были из-за пыток и расстрелов соглашаться выполнять самую тяжёлую работу: корчевать пни, работать в каменоломнях, сплавлять лес.
Им было категорически запрещено переписываться со своими родными или получать от них посылки с едой или одеждой. Все письма уничтожались. А пища и прочее пожирались и использовались лагерной охраной.
После поражения генерала Деникина и Врангеля (соответственно в конце 1919 и в 1920 годах) взятые в плен белые офицеры и солдаты, а также гражданские лица с отвоёванных у белых территорий – мужчины, женщины и дети – ссылались в Холмогоры этап за этапом. А после подавления Кронштадтского восстания в апреле 1921 года все матросы, взятые под стражу большевиками в количестве около 2 тысяч человек, тоже, были присланы туда.
Остатки колчаковской армии, различные сибирские и украинские атаманы, крестьяне из Тамбовской губернии, примкнувшие к антоновскому движению, десятки тысяч представителей интеллигенции всех национальностей, и вероисповеданий, кубанские и донские казаки – все стекались широким потоком в Холмогоры и Пертоминск.
Высшее начальство в этих лагерях назначалось Москвой и исполняло предписания, полученные оттуда. Средний и низший персонал состоял из арестованных чекистов, которые были сосланы по причине слишком очевидного грабежа, взяточничества, пьянства и других нарушений. Эти ребята, потеряв выгодные должности в Чрезвычайных Комиссиях центральной России, свою неимоверную злость с неописуемой жестокостью вымещали на лагерных заключённых.
|
|
|
Помощник коменданта в Холмогорах поляк Квициньский был особенно свиреп. Этот палач-садист имеет на своей совести ужасы так называемого «Белого дома» в окружностях Холмогор. «Белый дом» – так называлось имение, покинутое его владельцами, здание, выбеленное в белый цвет. В нём в течение двух лет, с 1920 по 1922 годы, по распоряжению Квициньского ежедневно производились расстрелы. Ужасная слава «Белого дома» удваивалась ещё и потому, что тела казнённых не убирались.
И к концу 1922 года все помещения «Белого дома» были наполнены трупами до самого потолка.
Две тысячи матросов из Кронштадта были расстреляны в 3 дня. Запах разложившихся тел отравлял воздух на целые километры вокруг. Смрад, который не уменьшался ни днём, ни ночью, заставлял заключённых в лагере задыхаться и даже терять сознание. Три четверти жителей города Холмогоры оказались не в состоянии вынести всё это и покинули свои дома.
Без всякого сомнения, Советское правительство знало о тех ужасах, которые творились в Холмогорах и Пертоминске (не могло не знать!). Но, будучи заинтересованным в безжалостном уничтожении своих врагов, подлинных и мнимых, руководители Коммунистической партии ограничились лишь умыванием рук.
Казни осуществлялись не тольков «Белом доме», но и в других местах. Чекисты практиковали следующий метод: они входили к заключенным и, указывая на будущие жертвы, произносили: «Один, два, три». «Один» значило, что заключённый будет расстрелян в тот же день», «два» – его расстреляют завтра, «три» – казнят послезавтра. Это обычно делалось, когда прибывала новая большая партия, и появлялась острая необходимость в камерах для вновь прибывших.
Согласно свидетельству очевидцев, около 10 000 человек были расстреляны в Холмогорах и Пертоминске. Как это ни ужасно, но в этой цифре нет ничего поразительного. Ибо в течение трёх лет подряд до своего расформирования эти лагеря составляли главную тюрьму всей Советской России. В огромные этапы из всех уголков европейской и азиатскойРоссии попадали те, кого по каким-либо причинам было нежелательно убивать на месте, например, все те, кто был «амнистирован» местными властями.
|
|
|
Палачи в Холмогорах и Пертоминске прибегали и к другому способу уничтожения заключённых – они их топили. Из всего множества случаев, мне известных, я остановлюсь на следующих.
В 1921 годе четыре тысячи бывших офицеров и солдат армии Врангеля были погружены на баржу, и это потопили в устьеДвины. Те, которые были ещё в состоянии удержаться на поверхности воды, были расстреляны.
В 1922 годе несколько барж загрузили заключёнными, которых потопили в Двине прямо на глазах у всех. Несчастные пассажиры с других, непотопленных барж, среди которых было много женщин, были высажены на одном из островов около Холмогор и расстреляны из пулемётов прямо с барж.
Массовые убийства на этом острове продолжались довольно долго. Как и «Белый дом», он был завален трупами.
Тех, кто избежал расстрела, охотящиеся за смертью чекисты уничтожали непосильным трудом. Заключённым полагался упомянутый паёк,а среди них были старики и женщины, которые работали по 12-ть часов, Считалось большой удачей найти гнилой картофель в поле, он прямо сырым с жадностью поедался на месте.
Когда чекисты заметили, что местные жители (саами, зыряне, самоеды) бросали хлеб в толпу заключённых, когда те проходили мимо их хижин, они стали водить их на работу иным маршрутом, через густой лес и болота.
|
|
|
