 |
Стихотворное происхождение «Пополь Вух»
|
|
|
|
Есть основания полагать, что «Пополь Вух» первоначально был размерным сочинением. Это подтвердило бы гипотезу о его древности на том основании, что оно передавалось из поколения в поколение, прежде чем было записано. Отрывки, взятые из него, показывают явную тенденцию к размерности, а один, без сомнения, относится к описанию танца, символизирующего восход солнца. Вот он:
«Ama x‑u ch'ux ri Vuch?»
«Ve», x‑cha ri mama.
Ta chi xaquinic.
Quate ta chi gecumarchic.
Cahmul xaquin ri marna.
«Ca xaquin‑Vuch», ca cha vinak vacamic.
В свободном переводе это может звучать так:
«Будет рассвет?»
«Да», — ответил старик.
Тогда он раскинул свои ноги.
Снова возникла тьма.
Четыре раза старик раскидывал ноги.
«Теперь опоссум раскидывает свои ноги», —
Говорят люди.
Очевидно, что многие из этих строк обладают хорошо известным свойством, характерным для первобытной плясовой поэзии, которая проявляется в чередовании одной длинной стопы и двух коротких. Мы знаем, что киче очень любили ритуальные танцы, сопровождая их произнесением нараспев длинных текстов, которые они называли nugumtzih или «гирлянды слов». И «Пополь Вух», наряду с другим материалом, вероятно, включал в себя много и таких.
Псевдоистория народа киче
Четвертая книга «Пополь Вух» содержит псевдоисторию царей народа киче. Очевидно, она сильно запутана, и было бы трудно сказать, какая ее часть изначально входила в «Пополь Вух» и какая была добавлена или придумана самым последним ее составителем. Нельзя провести различие между сагой и историей или между царями и богами, реальным и выдуманным. Темой большей части этой книги являются бесконечные сражения, столкновения и конфликты и подробно излагаются многочисленные переселения народа.
|
|
|
ЦарицаMy
Имея дело с псевдоисторией народа майя, будет полезно взглянуть на теории недавно умершего Августа Ле Плонжона, который в течение многих лет жил и проводил раскопки на Юкатане. Доктор Ле Плонжон был одержим идеей, что древние майя распространили свою цивилизацию по всей обитаемой поверхности земного шара и были создателями египетской, палестинской и индийской цивилизаций, помимо многих других. К тому же он считал себя истинным дешифровальщиком системы иероглифов майя, которая, по его оценке, была практически идентична египетской. Мы не будем пытаться опровергнуть его теории, так как они основывались на незнании законов, которые управляют филологией, антропологией и мифологией. Но он обладал глубоким знанием языка майя, а его знакомство с их обычаями было исключительно всесторонним. Одна из его идей состояла в том, что некий зал среди развалин Чичен‑Ицы был построен царицей My, принцессой народа майя, которая после трагической кончины своего брата, который одновременно был и ее мужем, и катастрофы, закончившейся погружением под воду Атлантиды, бежала в Египет, где и основала древнюю египетскую цивилизацию. Эту теорию можно было бы легко опровергнуть. Но в сказке, рассказанной доктором Ле Плонжоном, достаточно романтики, чтобы возбудить к ней интерес и служить оправданием тому, чтобы извлечь ее из малоизвестной книги, в которой она опубликована (Царица My и египетский сфинкс. Лондон, 1896).
Из книги доктора Ле Плонжона мы не узнаем, посредством каких рассуждений он пришел к открытию того, что имя его героини — довольно неблагозвучное «My». Возможно, ему пришло это в голову точно тем же путем, каким он открыл, что определенные архитектурные узоры майя представляли собой на самом деле египетские буквы. Но будет лучше, если он расскажет свою историю сам. Вот она.
|
|
|
Погребальная камера
«Перед входом в погребальную камеру, освященную любовью сестры‑жены, царицы My, наше внимание привлекает красивая резная балка, которая образует дверное перекрытие. Здесь изображена вражда между братьями Ааком и Кохом, которая привела к убийству последнего первым. На дверном перекрытии вырезаны имена этих персонажей, изображенных в виде их тотемов: голова леопарда изображает Коха, а голова кабана или черепаха — Аака (на языке майя это слово означает и „кабан“, и „черепаха“). Аак изображен внутри солнечного диска, его бога‑покровителя, о чем свидетельствуют настенные надписи в Ушмале. Исполненный гнева, он смотрит в лицо своему брату. В его правой руке зажата эмблема, украшенная перьями и цветами. То, с каким угрожающим видом он ее держит, предполагает скрытое оружие… Лицо Коха также выражает гнев. Вместе с ним мы видим пернатого змея, символизирующего царскую власть, а следовательно, и страну. Чаще его изображают в виде крылатого змея, защищающего Коха. В левой руке он держит свое оружие, опущенное к земле, а его правая рука сжимает символ власти, которым он прикрывает свою грудь, словно для защиты, требуя уважения, положенного ему по положению…
Проходя между фигурами вооруженных вождей, вырезанных по обеим сторонам дверного проема и кажущихся часовыми, охраняющими вход в погребальную камеру, мы замечаем скульптуру в головном уборе, похожем на корону правителя Нижнего Египта, которая была частью pshent египетских фараонов».
Фрески
«Фрески в погребальной камере Мемориального зала принца Коха, написанные водяными красками, сделанными из растительного сырья, состоят из ряда картин, разделенных синими линиями. Плинтусы, углы комнаты и края потолка, также покрашенные в синий цвет, указывают, что эта комната была предназначена для погребения… Первая сцена изображает царицу My в детстве. Она сидит на спине пекари, разновидности американской дикой свиньи, под царским зонтом из перьев, символом царской власти в стране майя, равно как и в Индии, в Халдее и других местах. Она советуется с мудрецом: с глубоким вниманием слушает предсказание судьбы, которое стало известно после того, как нагретый на жаровне панцирь броненосца раскололся и приобрел различные оттенки. Этот способ гадания являлся одним из обычаев майя…»
|
|
|
Прорицатели
«Перед юной царицей My, лицам к ней, сидит прорицатель, который, очевидно, является жрецом высокого ранга, судя по голубому и желтому цвету перьев на его ритуальном плаще. Он читает предсказания судьбы по панцирю броненосца. Рядом с ним стоит крылатый змей, символ и дух‑покровитель империи майя. Голова жреца повернута к королевскому знамени, которое он как будто гладит. Удовлетворение отражается в мягком и довольном выражении его лица. Позади жреца, который держит руку точно так же, как и католические священники, благословляющие свою паству (значение этого жеста хорошо известно оккультистам), находятся фрейлины юной царицы».
Царица‑невеста
«На другой картине мы опять видим царицу My, но уже не ребенка, а привлекательную молодую женщину. Она не сидит под царским зонтом или знаменем, а опять находится в обществе мудреца, чье лицо скрыто под маской в виде головы совы. У нее, миловидной и кокетливой, есть много поклонников, которые соперничают друг с другом за честь обладания ее рукой. В сопровождении одного из поклонников она идет советоваться со жрецом. С ней идут пожилая дама, вероятно ее бабушка, и служанки. По традиции за царицу говорит пожилая дама. Она заявляет, что молодой человек, который сидит на низкой скамеечке между двумя служанками, желает жениться на царице. Помощник жреца, который также сидит на скамеечке позади всех, выступает в роли глашатая и громко повторяет все то, что говорит пожилая женщина».
Отказ царицыMy
«Молодая царица отвергает предложение. Мудрец объясняет, что My, будучи женщиной царской крови, по закону и обычаю, должна выйти замуж за одного из своих братьев. Молодой человек выслушивает это решение с должным почтением к жрецу, на что указывает его левая рука, лежащая поперек груди и покоящаяся на правом плече. Однако он не принимает отказ с покорностью. Его сжатый кулак, а также поднятая словно для того, чтобы топнуть, нога указывают на гнев и разочарование, в то время как прислужница позади увещевает его, советуя быть терпеливым и смириться, судя по положению ее руки, повернутой ладонью вверх».
|
|
|
Отвергнутый поклонник
«На другой картине мы видим того же самого молодого человека, чье матримониальное предложение было отвергнуто молодой царицей после консультации с nubchi, или прорицателем, жрецом, на чей высокий ранг указывает его головной убор и тройной нагрудный знак, который он носит поверх плаща из перьев. Молодой человек, очевидно важная персона, пришел в сопровождении своего доверенного друга, или hachetail, который сидит позади него на подушечке. Выражение лица отвергнутого молодого человека показывает, что он не принимает смиренно распоряжение судьбы, хотя оно передано толкователем в наиболее примирительной манере. Его друг обращается к прислужнику жреца. Отражая мысли своего господина, он заявляет, что прекрасная речь nubchi и его фальшивое толкование воли богов — полная чушь. Ответ помощника жреца, обозначенный суровостью его лица, утверждающим жестом и прямотой речи, явно означает: «Да, это так!»
|
|
|
