 |
Привлекательность этого предмета
|
|
|
|
Тот был бы поистине лишен воображения, кто приступил бы к рассмотрению такого предмета, как этот, не испытывая некоторого трепета от тайны, которая его окружает. Знакомый с древностями майя по причине многолетнего тщательного их изучения, автор не может обратиться к этой теме без чувства самого глубокого благоговения. Мы рассматриваем памятники народа, отделенного от остального человечества тысячами лет, народа, который сам создал и развил цивилизацию, во всех отношениях сравнимую с цивилизациями Древнего Египта или Ассирии. В этих непроходимых лесах и высушенных солнцем равнинах были возведены мощные постройки, которые рассказывают об очень высокой культуре. Мы знаем, что люди, которые их воздвигли, занимались религиозными и, возможно, философскими размышлениями, которые уравнивают их с наиболее просвещенными народами древности. Но мы затронули всего лишь краешек истории майя. Свидетелями каких ужасных тайн, каких сцен и небывалой роскоши были эти стены из резного камня? Какие священные собрания жрецов, какую пышность обрядов, какие чудеса посвящения видели эти лесные храмы? Этого нам никогда не узнать. Это скрыто от нас во мраке, таком же осязаемом, как и те древесные чащи, в которых мы находим эти разрушенные творения когда‑то могущественной теократии.
Загадочный Паленке
Одним из самых знаменитых древних центров жреческого владычества является Паленке, расположенный в современном штате Чьяпас. Этот город впервые привлек внимание дона Хосе Кальдерона в 1774 году, когда он обнаружил не менее восемнадцати дворцов, двадцать больших зданий и сто шестьдесят домов, и это доказывает, что в те времена девственный лес еще не вторгся сюда настолько, чтобы скрыть оставшиеся постройки, как это произошло на протяжении последних нескольких поколений. Помимо этого есть надежные доказательства того, что Паленке еще стоял во времена завоевания Юкатана Кортесом. И они немедленно будут представлены, чтобы рассеять любые сомнения, которые могли сложиться у читателя относительно огромной древности этих городов и находящихся в них построек. Самая старая из них датируется XIII веком, но немногие маститые американисты признали бы, что они настолько древние. Кое‑где в Центральной Америке могут находиться и несколько более древние руины, но ни один храм или здание, сохранившиеся до наших Дней, не могут претендовать на больший возраст.
|
|
|
Город Паленке построен в форме амфитеатра, он удобно прильнул к нижним склонам Кордильер. Если встать на центральной пирамиде, то взору предстает кольцо разрушенных дворцов и храмов, воздвигнутых на искусственных террасах. Среди них главным и наиболее впечатляющим является дворец, громада, возведенная на одной‑единственной платформе, образующей неправильный четырехугольник, с двойной галереей на восточной, северной и западной сторонах, которая окружает внутреннюю постройку с такой же галереей и двумя внутренними двориками. Очевидно, что при строительстве этого здания не придерживались никакой системы или плана, что необычно для архитектуры майя. Жилые покои располагались на южной стороне постройки, и здесь царит совершенная путаница, так как всевозможные по назначению и размерам здания теснят друг друга, возведенные на различных уровнях.
Наверное, сначала наш интерес возбудят три подземных жилых помещения, если спуститься вниз по мрачной лестнице. Здесь можно найти три огромных каменных стола, края которых испещрены лепными символами. В том, что это были алтари, почти нет сомнений, хотя некоторые посетители без колебания называли их обеденными столами! Они представляют собой только одну из многих загадок этого здания, имеющего 70 м длины по фасаду, 55 м в глубину и при этом всего лишь 8 м в высоту!
|
|
|
С северной стороны Дворцовой пирамиды фасад дворца совершенно разрушился, но кое‑какие признаки входа все еще можно заметить. Вероятно, по фасаду было всего четырнадцать входов, каждый шириной около 3 м, а его колонны были покрыты барельефами. Внутренняя часть галерей также покрыта — через определенные промежутки — похожими рисунками или медальонами, многие из которых, вероятно, являются изображениями жрецов или жриц, которые когда‑то жили за этими строгими стенами и проводили необычные обряды, поклоняясь давным‑давно уже забытым богам. Среди них есть изображение женщины с тонкими чертами породистого лица, а оправа или рамка, его окружающая, украшена в манере, навевающей воспоминания о стиле Людовика XV.
Восточная галерея имеет 35 м в длину, северная — 56 м, а западная — 31 м, так что, как уже было замечено выше, недостаток симметрии очевиден. В большой двор можно попасть через арку майя, которая ведет к лестнице, по обеим сторонам которой вылеплены гротескного вида человеческие фигуры, обликом напоминающие майя. Кого они должны были изображать или для какого обряда предназначались, трудно сказать. Можно предположить, что это жрецы, так как на них надеты пояса, характерные для особ духовного звания, maxtli, a на одном из них есть украшение в виде бус, которые можно увидеть и на изображениях бога смерти. К тому же на них надеты митры.
Внутренний двор имеет совершенно неправильную форму. С южной стороны находится небольшое здание, которое способствовало расширению наших представлений о настенных украшениях майя. Особую ценность имеет прекрасный фриз, на котором мы замечаем знакомого нам пернатого змея Кукулькана, или Кецалькоатля. Повсюду мы видим плоские головы индейцев майя — расовый тип, вызванный, наверное, деформацией черепа в юности. Одной из самых важных частей дворца с архитектурной точки зрения является восточная сторона внутреннего его крыла, которое, наверное, сохранилось лучше всего. Здесь самая роскошная орнаментация. К двум крытым галереям, поддерживаемым шестью колоннами с барельефами, ведет лестница, на которой и по сей день видны иероглифы. Цементные рельефы на колоннах до сих пор слабо различимы, они, вероятно, были очень красивы. На них мифологические персонажи в различных позах. Сверху на исследователя с мрачной угрозой смотрят семь огромных голов. Эффект, производимый всем фасадом — даже разрушенным — в целом, колоссальный, и благодаря ему мы можем получить хотя бы слабое представление о великолепии этой замечательной цивилизации.
|
|
|
Архитектурная диковинка
Одна из немногих башен, которую можно увидеть среди руин архитектуры майя, стоит в Паленке. Она квадратная по форме и имеет в высоту три этажа, покатую крышу и некоторое сходство с колокольней какой‑нибудь небольшой деревенской церкви в Англии.
Здание, которое мы описываем, хотя оно традиционно известно как «дворец», было, без сомнения, огромным монастырем или обителью лиц духовного звания. Действительно, весь город Паленке был исключительно жреческим центром, местом паломничества. Барельефы с изображениями жрецов и их прислужников доказывают это, равно как и отсутствие сюжетов на военные или монархические темы.
Храм Надписей
Храм Надписей, разместившийся на выступе на высоте около 12 м над землей, является самым большим сооружением в Паленке. Он имеет 23 м по фасаду, 8 м в глубину и огромную галерею, которая огибает всю переднюю часть храма. Здание получило свое название благодаря надписям, которыми покрыты некоторые плиты в центральных помещениях. Поблизости вверх по склону поднимаются три других храма. Это Храм Солнца, по своему типу родственный многим японским храмовым постройкам; Храм Креста, в котором был обнаружен удивительный алтарь, и Храм Креста второй. Испещренный надписями алтарь в Храме Креста дал название этому зданию. На центральной плите находится крест американского образца, который как бы корнями своими возникает из ужасной на вид головы богини Чикомекоуатль, Матери‑Земли или ее аналога. Его ответвления простираются туда, где справа и слева стоят две фигуры, очевидно жреца и его прислужника, исполняющие какой‑то загадочный обряд. На вершине дерева сидит священная индейка, или Изумрудная птица, которой делаются подношения в виде кукурузной халвы. Все это окружено надписями.
|
|
|
Аке и Ицамаль
В тридцати милях к востоку от Мериды находится Аке, колоссальные первозданные руины которого говорят о давнем присутствии майя. Здесь располагаются пирамиды, площадки для игры в мяч и гигантские колонны, которые когда‑то поддерживали огромные галереи, — все в состоянии сильного разрушения. Главными среди них являются большая пирамида и галерея, мощная лестница, поднимающаяся к очень высоким колоннам, и нечто, напоминающее Стоунхендж. С какой целью это было построено — совершенно неизвестно.
Дом тьмы
Есть развалины, которые предание называет Домом тьмы. Сюда не попадает солнечный свет, за исключением того, что просачивается внутрь через открытый дверной проем. Сводчатая крыша теряется в далеком мраке. Так точно были подогнаны огромные глыбы камня, из которого сложено это здание, что между ними нельзя просунуть даже иголку. Вся постройка облицована твердой штукатуркой или цементом.
Дворец сов
Заслуживает внимания Кнук (Дворец сов), где можно увидеть прекрасный фриз из ромбовидных камней и шаров. Все здесь, без сомнения, относится к первой юкатекской эре, тому времени, когда майя впервые вторглись на эту территорию.
В Ицамале главным объектом, представляющим интерес, является огромная пирамида Кинич‑Какмо (Солнечный лик с огненными лучами), основание которой занимает площадь почти 60 квадратных метров. Обычно к этой святыне приходили тысячи людей в тревожные или голодные времена, и с вершины, где находился блестящий идол, к безоблачному небу поднимался дым от жертвоприношений, пока множество облаченных в белое жрецов и прорицателей занимались песнопениями и предсказаниями. К югу от этой мощной постройки находятся развалины Ппапп‑Хол‑Чак (Дом голов и молний), жилища верховного жреца.
Храм Ицамны
В Ицамале также стоял один из главных храмов великого бога Ицамны, легендарного основателя империи майя. Он помещался на высокой пирамиде, а от нее в разные стороны шли четыре дороги: в Табаско, Гватемалу и Чьяпас. Здесь они останавливались, калеки и слепые, даже мертвые, чтобы получить помощь и снова возродиться к жизни — такая вера у них была в могущество Каб‑Ула (Чудодейственная рука), как они называли этого бога. Четвертая дорога шла к священному острову Коцумель, где испанцы впервые нашли крест майя и решили, что он является доказательством того, что святой Фома в далекие времена открыл американский континент и обратил его обитателей в христианство, которое потом подверглось фальсификации.
|
|
|
Бородатые боги
На западе возвышалась еще одна пирамида, на вершине которой был построен дворец Ханпиктока (Главнокомандующий восемью тысячами кремней). Вероятно, это ссылка на бога молнии Хуракана, чье лицо гигантских размеров когда‑то возвышалось над цокольной стеной, а в настоящее время исчезло. На этом лице были огромные усы — деталь внешности, неизвестная народу майя. И действительно, нас поражает та частота, с которой мексиканских и майяских богов и героев украшают бородой и другими волосяными покровами как на памятниках, так и в рукописях. Был ли первоначально правящий класс народом, носившим бороду? Едва ли это вероятно. Откуда же тогда эти все время встречающиеся бороды и усы? Возможно, они стали появляться у представителей класса жрецов благодаря постоянному церемониальному бритью, в результате чего часто появляется жиденькая бородка у монголов — доказательством этого являются современные японцы, которые, подражая западному обычаю, часто добиваются успеха в обретении вполне респектабельных бородок.
Гигантская голова
Недалеко находится гигантская голова, которая, вероятно, принадлежит богу Ицамне. Она имеет 4 м в высоту, а черты лица сначала были грубо намечены в камне, а затем все было покрыто слоем штукатурки. Фигуру опоясывают спирали, символы ветра или речи. На противоположной стороне пирамиды, о которой идет речь, наверху, найден изумительный барельеф с изображением лежащего тигра и человеческой головы, которая, возможно, была портретом одного из древних предков майя Балам‑Кице (Тигр с нежной улыбкой); о нем мы можем прочесть в «Пополь Вух».
Чичен‑Ица
В Чичен‑Ице, находящемся на Юкатане, главным чудом является гигантская храмовая пирамида, известная как Эль‑Кастильо. На нее можно взобраться по крутой лестнице; от нее кругами расходятся обширные развалины Чичен‑Ицы. На восточной стороне находится рыночная площадь, на северной — огромный храм и площадка для игры в мяч, являющаяся, наверное, самым лучшим образцом этого рода на Юкатане, а на западной стороне стоят женский монастырь и Чичан‑Чоб, или тюрьма. Коголлюдо рассказывает о Чичен‑Ице такую историю: «Царь Чичен‑Ицы по имени Канек отчаянно влюбился в молодую принцессу, которая то ли не ответила ему взаимностью, то ли была вынуждена подчиниться родительской воле и вышла замуж за более могущественного касика. Получивший отставку влюбленный, неспособный перенести эту потерю и движимый любовью и отчаянием, вооружил своих людей и внезапно напал на своего удачливого соперника. Тогда веселье свадебного пира сменилось шумом битвы, и среди неразберихи правитель Чичен‑Ицы исчез, увезя с собой прекрасную невесту. Но, понимая, что его власть меньше возможностей его соперника, и боясь его мести, он бежал из страны с большей частью своих вассалов». Это исторический факт, что жители Чичен‑Ицы оставили свой город, но по той ли причине, которую предлагает этот рассказ, установить невозможно.
Женский монастырь
Женский монастырь в Чичен‑Ице представляет собой постройку исключительной красоты. Фриз над дверным проемом и изъеденные временем украшения верхнего этажа вызывают восхищение у большей части авторов, писавших о нем. Здесь жили посвятившие себя богу женщины, самые старшие из которых были посвящены Кукулькану и пользовались большим почтением. Цоколь здания занимают восемь больших фигур, а над дверями находится изображение жреца с плюмажем, а ряд гигантских голов увенчивает северный фасад. Здесь также находятся статуи бога ветра с выпяченными губами, которые многими поколениями исследователей древности принимались за головы слонов с поднятыми хоботами! Все здание является одной из жемчужин архитектуры Центральной Америки и радует глаз в равной степени как археолога, так и художника. В Эль‑Кастильо найдены удивительные барельефы с изображениями бородатых мужчин, очевидно жрецов Кецалькоатля, причем он сам тоже с бородой. А натренированному глазу показалось бы, что один из них носит накладные усы и бороду, подобно тому как это имели обыкновение делать цари в Древнем Египте. Были ли эти бороды искусственными и являлись ли они символами?
Письмо во тьме
Акаб‑сиб (Письмо во тьме) представляет собой барельеф, обнаруженный на притолоке внутренней двери в отдаленной части здания. На нем изображена фигура с вытянутым указательным пальцем, сидящая перед вазой. Откуда барельеф получил такое свое название, трудно сказать, если только не считать, что изображенный на нем человек запечатлен в процессе писания. Эта фигура окружена надписями. В Чичен‑Ице была найдена статуя Тлалока, бога дождя или влаги, и огромные торсы Кукулькана. Здесь также находился ужасный колодец, в который во времена засухи сбрасывали людей в качестве искупительной жертвы богу дождя.
Кабах
В городе Кабахе есть фасад здания, которое поразительно напоминает тотемный дом североамериканских индейцев по фантастическому богатству деталей. Обломки разбросаны по большой площади и, вероятно, когда‑то все были раскрашены яркими цветами. Здесь были найдены в земле две каменных конских головы, по которым видно, что местные жители точно скопировали коней завоевателей‑испанцев. Об истории Кабаха ничего не известно, но его сосед Ушмаль, расположенный в пятнадцати милях от него, гораздо более знаменит.
Ушмаль
Впечатляющая громада Casa del Gobernador (так называемый Дворец губернатора) в Ушмале является, наверное, самой известной и лучше всех описанной постройкой из всех туземных сооружений Центральной Америки. Он занимает три следующие одна за другой гигантские террасы, а его фриз тянется линией длиной 90 м и разделен на секции, каждая из которых обрамляет огромную голову жреца или бога. И вот что поразительно в этом здании: хотя оно было заброшено в течение более трехсот лет, но и по сей день так же ново в архитектурном смысле, как тогда, когда вышло из рук своих строителей. Там и сям обвалились притолоки или вандалами были унесены камни, чтобы по соседству построить гасиенды, но в целом мы имеем самый неиспорченный из существующих образцов юкатекской постройки. Сбоку дворца, где расположен главный вход, прямо над воротами находится удивительное резное и лепное украшение, выполненное в виде горельефа, над которым парят три орла, вырубленные из камня, и все это увенчивает человеческая голова с украшением из перьев. На цоколе расположены три головы, по типу напоминающие римские, в окружении надписей. Точное доказательство сравнительно более позднего периода, в который был построен Ушмаль, можно увидеть в том, что все дверные перекрытия сделаны из дерева, большая часть которого до сих пор сохранилась в хорошем состоянии. Многие балки кровли также были сделаны из дерева и прикреплены к каменной кладке посредством специально вырезанных концов.
Дом карлика
Есть еще один женский монастырь, который весьма напоминает монастырь в Чичен‑Ице и по своему архитектурному замыслу является таким же законченным и пышно украшенным. Но настоящую загадку в Ушмале представляет собой Casa del Adivino (Дом пророка), который также известен своим местным названием: Дом карлика. Он состоит из двух частей, одна из которых находится на вершине искусственной пирамиды, тогда как другая, маленькая, но прекрасная в своей законченности часовня, расположена ниже и обращена фасадом к городу. До того здания, которое расположено выше, можно добраться по чрезвычайно крутой лестнице. Судя по всему, его использовали в качестве святилища, так как здесь нашли какао и следы сожженной камеди — что, по оценке Коголльюдо, было не раньше 1656 года, и это является хорошим доказательством того, что юкатеки не сразу забросили свою древнюю веру по указке испанских святых отцов.
Легенда о карлике
В своей книге «Путешествия по Юкатану» Стефенс приводит легенду, имеющую отношение к этому дому, которую вполне можно дать в его собственном изложении. Он пишет: «В своей хижине одиноко жила одна старая женщина, редко покидая место у очага. Она очень горевала о том, что у нее не было детей, и однажды в печали она взяла яйцо, аккуратно завернула в тряпицу и положила в угол своей хижины. Каждый день она заглядывала туда с большим волнением, но в яйце не было заметно никаких изменений. Однако однажды утром она нашла разбитую скорлупу, и очаровательное крошечное создание протянуло к ней свои ручки. Женщина была в восторге. Она прижала его к своему сердцу, нашла ему кормилицу и так заботилась о нем, что в конце года ребенок уже ходил и разговаривал так же хорошо, как и взрослый человек. Однако он перестал расти. Добрая женщина в своей радости восклицала, что этот ребенок должен стать великим вождем. Однажды она велела ему пойти в царский дворец и попросить, чтобы там испытали его силу. Карлик слезно умолял, чтобы она не посылала его туда. Но женщина настояла, чтобы он все‑таки пошел, и он подчинился. Когда его привели пред царские очи, царь улыбнулся и попросил его поднять камень весом три арроба (34 килограмма). Ребенок, плача, вернулся к матери, которая отправила его назад со словами: „Если царь может поднять этот камень, то и ты тоже можешь“. Царь поднял его, но и карлик тоже сумел сделать это. Его силу испытывали и многими другими способами, но все, что ни делал царь, так же легко выполнял и карлик. Разгневавшись на то, что его победил такой ничтожный человек, царь сказал карлику, что если тот не построит дворец, который будет выше любого дворца в городе, то умрет. Испуганный карлик возвратился к старой женщине, которая велела ему не отчаиваться, и на следующее утро они оба проснулись во дворце, который стоит и по сей день. Царь увидел этот дворец и сильно удивился. Он тотчас послал за карликом и пожелал, чтобы тот собрал две вязанки cogoiol (сорт твердого дерева). Одну из них он собрался использовать для того, чтобы бить карлика по голове, и согласился, чтобы в ответ его побил его крошечный противник. Карлик опять возвратился к матери, стеная и жалуясь. Но она ободрила его и, положив ему на голову tortilla (род лепешек), отправила назад к царю. Испытание происходило в присутствии всех вельмож государства. Царь сломал всю вязанку дров о голову карлика, не причинив тому ни малейшего вреда. Увидев это, он захотел спасти собственную голову от неминуемого испытания, но его слова прозвучали в присутствии всех собравшихся придворных, и он не мог отказаться. Карлик ударил, и на втором ударе череп царя раскололся. Зрители тут же провозгласили победившего карлика своим монархом. После этого старая женщина исчезла. В деревне Мани, находящейся в пятидесяти милях, есть глубокий колодец, ведущий к подземному проходу, который простирается до самой Мериды. Здесь на берегу реки в тени большого дерева сидит старуха, а рядом с ней лежит змея. Она в небольших количествах продает воду и не берет денег, так как ей нужны люди, невинные младенцы, которых пожирает змея. Эта старуха и есть мать карлика».
Истолкование этого мифа не представляет большой трудности. Старуха, без сомнения, богиня дождя, карлик — Солнечный Человек, который появляется из космического яйца. На Юкатане карликов посвящали богу солнца и время от времени приносили их ему в жертву по неясным причинам.
Жертвенный курган
Другой постройкой в Ушмале, вызывающей непреходящий интерес, является Жертвенная пирамида, здание, построенное по плану мексиканской teocalli. Действительно, она, вероятно, ацтекского происхождения и могла быть возведена наемниками, которые в XV веке толпами хлынули из Мексики в Юкатан и Гватемалу, чтобы поступить на службу к соперничающим вождям, которые вели в этих государствах гражданскую войну. Рядом с этим находится еще один курган, увенчанный очень красивым храмом, который в настоящее время пребывает в сильно разрушенном состоянии. «Голубиный дом» представляет собой богато украшенное громадное здание с остроконечными башенками, пронизанными большими отверстиями, которые, вероятно, служили голубятнями. Вся архитектура Ушмаля по своему типу более примитивная, чем та, что можно видеть в других местах на Юкатане. Есть документальное подтверждение того, что еще в 1673 году индейцы по‑прежнему молились своим богам на развалинах Ушмаля.
Здесь они жгли древесную смолу и совершали «другие отвратительные жертвоприношения». Так что даже ста пятидесяти лет испанского владычества было недостаточно, чтобы отучить аборигенов молиться древним богам, перед которыми склонялись поколения их отцов. Это также кажется убедительным доказательством того, что строения Ушмаля были, по крайней мере, делом рук существующего народа.
Город‑призрак
В своих «Путешествиях по Центральной Америке» Стефенс излагает захватывающую историю, рассказанную ему священником из Санта‑Крус‑дель‑Киче, о том, что в четырех днях пути от того места можно было увидеть большой, густонаселенный индейский город, сохранивший их древнюю цивилизацию. Он действительно видел его с вершины скалы. Тот сиял великолепной белизной зданий на расстоянии многих лиг от нее. Возможно, это был город Лориллард, открытый Суаресом, а затем Чарнеем. В общем виде Лориллард близко напоминает Паленке. Здесь был найден изумительной работы каменный идол, который, как решил Чарней, изображал иной расовый тип, чем тот, что видели в других центральноамериканских городах. Наиболее интересными находками в этом древнем городе были замысловатые барельефы: один — над центральным входом в храм. Возможно, это символическое изображение Кецалькоатля, держащего в обеих руках крест из дождя, напротив которого стоит прислужник, также держащий в руках символ. Вполне возможно также, что эта фигура изображает верховного жреца Кецалькоатля, или Кукулькана. На другом барельефе мы видим жреца в процессе жертвоприношения Кукулькану. Он протянул через свой язык волокно агавы, чтобы извлечь кровь, — пример замены целого на его часть в жертвоприношении.
Бог‑конь
В Петен‑Ице Кортес оставил своего заболевшего коня на попечение индейцев. Животное погибло, потому что они неправильно с ним обращались и давали не тот корм. Пришедшие в ужас индейцы, считавшие его божественным существом, поставили статую коня и назвали его Ицимин Чак (Гром и Молния), потому что видели, как всадник стрелял из оружия, и вообразили, что огненная вспышка и звук выстрела исходили от этого животного. Вид этого идола вызвал такое глубокое возмущение в пылкой груди некоего испанского монаха, что он разбил его огромным камнем и, если бы не вмешательство вождя, мог бы лишиться жизни за свое безрассудство. Петен был городом, «полным идолов». Таким же был и Таясал, расположенный поблизости, где в XVII веке было построено не менее девяти новых храмов, что доказывает, что религия коренного населения не угасла. У одного из этих новых храмов, по утверждению Виллагутьерре, был испанский балкончик из тесаного камня! В Храме Солнца в городе Тикале, расположенном по соседству, удивительная алтарная плита, на которой изображено неизвестное божество, и также есть много других превосходно вырезанных из камня идолов, отличные изображения которых дает Стефенс в своей захватывающей книге.
Копан
Копан, один из наиболее интересных из этих удивительных городов, название которого поистине стало почти обыденным, расположен в том же самом районе, что и только что описанные города. В нем в изобилии можно увидеть главным образом монолитные изваяния. После отчаянной борьбы он сдался в 1530 году Эрнандесу де Чавесу, одному из заместителей Альварадо. Монолитные изваяния, которые в таком множестве представлены здесь, выделились из стел и барельефов и не являются статуями в полном смысле этого слова, так как они не полностью освобождены от каменной основы, из которой вырезаны. Найденный в Копане алтарь являет собой настоящее произведение искусства скульптуры. Головные уборы, украшения и выражения лиц у восьми фигур, вырезанных у него по бокам, чрезвычайно тщательно проработаны; они как живые. Здесь мы вновь видим иной расовый тип, что служит доказательством того, что одному народу в одиночку не под силу было создать все эти великолепные разрушенные города и то, что в них находится. Мы должны представить себе смену рас и перемещения народов в Центральной Америке, подобные тем, которые, как мы знаем, происходили в Европе и Азии, прежде чем сможем правильно понять этнологические проблемы цивилизации Нового Света. И любая теория, которая должным образом не учитывает эти условия, обречена на провал.
Митла
Сейчас мы подходим к последним из этих изумительных останков исчезнувшей цивилизации, к Митле, которую ни в коем случае нельзя считать самым незначительным из творений рук цивилизованного человека в Центральной Америке. В период конкисты этот город занимал большую площадь, но в настоящее время сохранились только шесть дворцов и три разрушенные пирамиды. Большой дворец представляет собой обширное здание в форме буквы Т, самая длинная сторона которой составляет 40 м, и там расположено помещение такого же размера. Шесть гигантских монолитных колонн, поддерживавших крышу, до сих пор стоят по отдельности, а крыша уже давно обвалилась. Темный проход ведет во внутренний двор, стены которого покрыты секционной мозаикой, которая чем‑то напоминает узор, известный как «греческий орнамент». Дверные перекрытия сделаны из огромных каменных блоков длиной почти восемнадцать футов. Об этом здании Виолет‑ле‑Дюк пишет: «Только памятники периода расцвета Греции и Рима могут сравниться с великолепием этого огромного здания».
Место погребения
Развалины Митлы ни в чем не схожи с развалинами Мексики или Юкатана: ни в архитектуре, ни в украшении. Если в постройках Юкатана имеются перекрывающиеся стены, то во дворцах Митлы перпендикулярно расположенные стены предназначены поддерживать плоские крыши. Из этих построек только второй и четвертый дворцы сохранились настолько, что позволяют произвести общее описание. Своей скульптурной дверной перемычкой и двумя внутренними колоннами второй дворец показывает, что при его строительстве соблюдался тот же план, что и в большом дворце, который был только что описан. На южном фасаде четвертого дворца имеются овальные панели и интересные кариатиды, или колонны в форме человеческих фигур. Эти дворцы состояли из четырех верхних покоев с прекрасными скульптурными украшениями, и такое же количество помещений находилось на нижнем этаже, который занимал верховный жрец и куда приходил царь, чтобы погоревать о кончине какого‑нибудь родственника. Здесь также погребали жрецов, а в прилегающей комнате хранились изображения богов. Тела выдающихся воинов и жертв богам бросали в огромную подземную камеру. Делались попытки отождествить Митлу с Миктланом, царством теней у мексиканцев, и есть причины предполагать, что такое отождествление будет правильным. Следует помнить о том, что Миктлан был в такой же мере царством мертвых, в какой и местом отбывания наказания, каким был Гадес у греков, и поэтому он по праву может означать место погребения, каким и была, без сомнения, Митла. Следующие далее отрывки из написанного старыми историографами Митлы Торквемадой и Бургоа проливают много света на эту сторону жизни города. Кроме того, они полны любопытной информации, так что их можно привести дословно. Но, прежде чем перейти к ним, нам следует на минутку отвлечься на предположение Селера, что коренные американцы воображали, будто их предки изначально вышли на белый свет из подземного мира через некие пещеры, и что по этой причине Митла была не только местом захоронений, но и святилищем.
Старинное описание Митлы
Отец Торквемада пишет о Митле так:
«Когда несколько монахов‑францисканцев из моего ордена шли, проповедуя и отпуская грехи, по провинции сапотеков, столицей которой является город Теуантепек, они пришли к деревне, которая называлась Миктлан, то есть Преисподняя (Ад). Помимо упоминания о большом количестве людей в этой деревне они рассказали о зданиях, которые имели вид более величественный и внушительный, чем те, которые они до той поры видели в Новой Испании. Среди них был храм злого духа и жилые покои для его дьявольских прислужников, а среди других диковинок там был зал с узорными панелями, построенный из камня, украшенного разнообразными причудливыми орнаментами и другими замечательными рисунками. В нем были дверные проемы, каждый из которых был построен из трех каменных глыб: двух вертикальных по бокам и одной поперечной — таким образом, что, хотя эти дверные проемы были очень высокими и широкими, этих каменных глыб хватало для всей этой конструкции. Они были такими толстыми и широкими, что нас уверили, что подобных им мало найдется. В этих зданиях или прямоугольных храмах был еще один зал, который целиком был построен на круглых каменных колоннах, очень высоких и очень толстых. Таких толстых, что двое взрослых людей едва могли обхватить их руками, причем они не могли дотянуться друг до друга кончиками пальцев. Эти колонны были сделаны из одного куска камня, и говорят, весь ствол колонны от верхушки до основания равнялся пяти элам. Они были очень похожи на колонны в церкви СантаМария‑Маджоре в Риме, очень искусно сделаны и отшлифованы».
Святой отец Бургоа дает более точное описание. Он пишет:
«Дворец Живых и Мертвых был построен для этого человека (верховного жреца сапотеков)… Они построили этот великолепный дом или пантеон в форме прямоугольника, отдельные части которого поднимаются над землей, другие спускаются вниз, под землю. Последние представляют собой яму или полость, которую нашли под поверхностью земли. В нем есть искусно сделанные помещения одинаковых размеров, соединенные друг с другом таким образом, что посередине остается просторный двор. А для обеспечения надежности этих четырех равных по размерам комнат они сделали то, что такие варвары и язычники (какими они и были) могли достичь только при помощи сверхъестественных существ и искусства архитектора. Неизвестно, в каком карьере они вырубили эти колонны, которые настолько толсты, что двое мужчин едва могут обхватить их руками. Они представляют собой простые цилиндры без капители или основания, но они поразительно гладки и правильной формы и имеют в высоту около пяти элей; и это цельный кусок камня. Они служили опорой для крыши, которая состоит из каменных плит вместо балок. Эти плиты имеют около двух элей в длину, один эль в ширину и половину эля в толщину и тянутся от одной колонны к другой. Колонны стоят в ряд, одна за другой, чтобы получать нагрузку. Каменные плиты настолько правильной формы и так точно подогнаны, что без какого‑либо известкового раствора или цемента на стыках они напоминают скрепленные при помощи шипа и паза балки. Очень просторные четыре комнаты расположены точно таким же образом и крыты такой же крышей. Но в строительстве стен они превзошли величайших архитекторов земли, так как я не нашел описаний такой архитектуры ни у египтян, ни у греков. Ведь они начинаются у фундамента с узкого контура, и по мере роста постройки в высоту она расширяется при помощи верхних широких перекрывающих рядов кладки так, что верхняя часть больше основания по ширине и выглядит так, как будто она, того и гляди, упадет. С внутренней стороны стены покрыты строительным раствором или штукатуркой такой твердости, что никто не знает, с какой жидкостью мог быть замешан такой раствор. Внешняя их сторона выполнена с таким необыкновенным мастерством, что поверх каменной кладки стен высотой около одного эля положены каменные плиты с выступающими краями, которые являются опорой для бесконечного числа небольших белых камней, самые маленькие из которых имеют в длину один эль, в ширину половину эля и в толщину четверть эля. Они такие гладкие и имеют такую правильную форму, как будто все сделаны по одному шаблону. Таких камней у них было так много, что, устанавливая их один рядом с другим, они с их помощью составляли большое количество разных прекрасных геометрических узоров, каждый из которых имел в ширину один эль и тянулся во всю длину стены. У каждого узора был свой рисунок вплоть до венчающей его части, который был прекраснее всего. И что всегда казалось необъяснимым величайшим архитекторам — это установка этих небольших камушков без единой горсти строительного раствора. Удивляет также тот факт, что без каких‑либо инструментов, не используя ничего, кроме твердых камней и песка, они смогли добиться такой прочности, что, хотя вся постройка и очень старая и никто не знает, кто ее возвел, она сохранилась до наших дней».
|
|
|
