Глава 15. Может быть, когда-нибудь это место сможет стать нашим домом.

Следующим утром мы завтракали в напряженной тишине. Сначала мы просто, молча, доставали продукты из шкафчиков, …пока Дастин не захлопнул один из них слишком громко, и тогда я поняла, что он злится.
Сегодня он ел хлопья, одно из своих любимых блюд на завтрак, хотя, когда у него бывало хорошее настроение, он всегда готовил для всех что-нибудь вкусненькое. Я знала, что свои хлопья «Lucky Charms» он любит с сахаром, и пока я наблюдала, как обильно он их им посыпает, я едва сдерживалась от того, чтобы сделать ему какое-нибудь замечание. Я села, вздыхая, с тостом в руках и стала намазывать на него масло.
Верите или нет, но Дастин читал то, что было написано на коробке с хлопьями! Я была уверена, что он просто пытается игнорировать меня,…и это разозлило меня еще больше. Прошлой ночью мы помирились,… и это было так здорово,… пока я не осознала, что наша маленькая игра заходит слишком далеко,… и не была вынуждена ее притормозить. Дастин был очень обижен,… и он до сих пор это демонстрировал.
Тишина длилась еще некоторое время, пока я, в конце концов, не поняла, что Дастин только делает вид, что разгадывает головоломку, напечатанную на обратной стороне коробки. А если не делает вид, значит у нас настоящие проблемы.
Наконец, я была больше не в силах выносить это, и сама начала разговор.
- Прости, если я обидела тебя, Дастин, - сказала я очень спокойно, глядя на гнома, нарисованного на коробке, которая стояла между нами, из-за этой коробки мне был виден лишь беспорядок на его голове.
И, как типичный мужчина, он небрежно ответил:
- Не обидела. Мне все равно. Делай что хочешь.
Я снова вздохнула, сжимая челюсть. Он часто вел себя как ребенок, но на этот раз мы должны разговаривать, как взрослые люди. А сейчас было очевидно, что мне придется общаться с двенадцатилетним Дастином.
- Я ХОЧУ поговорить с тобой, если это возможно, - я потерла лоб, продолжая смотреть только на коробку.
- Еще один сеанс терапии, доктор? - ехидно ответил он, по-прежнему не глядя на меня, - Разве мне было недостаточно вчерашнего?
- По-видимому, нет, - сказала я, стараясь сдерживать эмоции в голосе.
- Могу я попросить тебя отложить коробку в сторону? - спросила я, пытаясь сохранять спокойствие, - Такое впечатление, что я разговариваю о своей личной жизни с долбаным эльфом!
Дастин вздохнул:
- Это гном, Николь.
- Мне насрать! - огрызнулась я, - Убери ее!
Одним пальцем Дастин сдвинул коробку в сторону и стрельнул в меня очень холодным взглядом,… Должна признать, мне было больно. Я ни за что не хотела, чтобы он смотрел на меня так,… но он смотрел.
Затем он опустило взгляд в чашку с хлопьями, а я попыталась вспомнить, что же я собиралась ему сказать.
- Нам нужно поговорить об этом, - начала я, - Я знаю, ты сердишься на меня и я сожалею о случившемся. Я не хотела обидеть тебя, …и я не собиралась тебя отвергать…
Я увидела, как сжалась его челюсть, и он смотрит не на меня, а на сахарницу на столе.
- Я люблю тебя, Дастин, - сказала я, желая добраться до той его части, которой было больно, - Я хочу делать для тебя все,… но… не это. Просто это причинит тебе боль…
- Это не причинит мне боли, - сказал он твердо, - Со мной уже делали это.
- И это проблема, - я вздохнула, говоря эти слова, - Дастин,… я не могу быть твоей Госпожой. И, если честно, мне больно думать, что ты хочешь, чтобы я была ею.
- Я не просил об ЭТОМ, - теперь он смотрел на меня, и его глаза больше не были холодными, но взгляд был очень напряженным, полным смущения и боли, - Я просто… забудь. Я больше не буду просить об этом.
- Если я свяжу тебя, это навредит нам, Дастин, - сказала я, ненавидя то, что вынуждена заставлять его чувствовать себя так, - Это может повредить нашим отношениям. Я знаю, что ты не хочешь этого. И я не хочу. Я знаю, что я делаю всевозможные ошибки, когда это касается тебя,… нас,… но я должна доверять своему внутреннему голосу, а он говорит мне, что это нехорошо для тебя. Нам следует поговорить об этом с доктором Фачинелли в следующую субботу.
- НЕТ! - его глаза внезапно наполнились шоком и страхом, - Ему не обязательно знать все, Николь.
- Он наш психолог, - ответила я, - У нас не должно быть от него секретов, это лишь замедлит для нас весь процесс выздоравливания. Здесь нечего стыдиться. Я имею в виду, для тебя абсолютно естественно… чувствовать себя в безопасности, будучи связанным. Ситуация схожа с той, когда люди выходят из тюрьмы, и у них занимает время - научиться снова чувствовать себя в безопасности.
- Николь, пожалуйста, не рассказывай ему…, - Дастин вдруг стал выглядеть, как провинившийся маленький мальчик, - Он сразу подумает, что я моральный урод, пожалуйста…
Я села на стул рядом с ним, и взяла его руки в свои. Обычно он успокаивался, когда мы касались друг друга.
- Прости меня, - сказал он, посмотрев на мои руки, и его голос надломился, - Я не имел в виду ничего такого,… я просто,… я просто хотел быть твоим,… полностью твоим,… я отдавал себя тебе…
Он вздохнул, и в его вздохе чувствовалась боль, словно он понял, насколько это было неправильно, и теперь искренне об этом сожалеет. Но я никогда не винила его за то, что он чувствует. Это все та сука,… и все те люди, что причиняли ему боль на протяжении нескольких лет, так что мне нужно радоваться, что я хотя бы знаю об этом.
- Ты мой, малыш, МОЙ, - я гладила его по волосам, целуя в лоб, - Не веревки держат меня рядом с тобой, сладкий, а ТЫ. Твое сердце, твоя душа,… они привязывают меня к тебе. Они делают меня такой счастливой,… ты делаешь меня счастливой,… и это ни что не изменит.
- Я знаю…, - сказал он, его дыхание немного ускорилось, когда я крепко обняла его, прижимаясь своей щекой к его, - Но прошло так много времени с тех пор, когда я последний раз был связан,… и я не хотел быть с кем-нибудь еще,… только с тобой,… я не знаю, почему, Николь. Я только знаю, что я жажду этого,… мечтаю об этом. Я бы не хотел, чтобы ты что-то делала со мной,… я имею в виду, что я не хочу, чтобы ты причиняла мне боль,… ну, может быть,… просто целовала и раздевала меня,… я знаю, что я ебанутый, но это сделало бы меня счастливым. И я бы, наконец, смог уснуть.
- Я знаю, малыш, знаю…, - я почувствовала, как слезы потекли из глаз, пока я целовала его губы, - Я знаю, что ты спал так каждую ночь, до того, как появилась я, верно?
Он кивнул, и его глаза сверкнули, когда он признал это.
- Она…, - сказал он, и я знала, что он говорит о Алекс, - Она не верила в поцелуи, поэтому, наверное, я так сильно хочу целовать тебя. Я люблю целоваться… с тобой. Но она связывала меня, в какой бы постели я ни спал в течение суток. Если ночью я вел себя хорошо, она завязывала мне глаза, чтобы солнце не беспокоило меня, …а если была зла на меня, то я спал без повязки. Но я всегда был хоть как-то, но связан. Она сказала, что я привыкну, и я, наверное, привык. Мое тело привыкло. Мне жаль, что я прошу тебя о чем-то подобном. Ты не хочешь обращаться со мной так, как обращалась она,… просто… я правда не могу проспать всю ночь не просыпаясь с тех пор, как мы сюда переехали. И я доверил бы тебе привязывать меня к кровати. Я люблю тебя… так сильно,… полагаю, я только что в очередной раз облажался. Пожалуйста, не злись на меня.
- Я не злюсь на ТЕБЯ, - я снова поцеловала его в губы, - Я злюсь на НИХ. На всех тех людей, что причиняли тебе боль. Я знаю, что они сделали тебе по-настоящему больно. А лажать время от времени - это нормально. Я делаю это постоянно. Нам просто нужно найти другой способ, чтобы заставить тебя расслабиться и ты смог нормально спать. Возможно, позднее,… через несколько лет,… когда все будет в порядке, мы сможем поиграть в некоторые из этих игр,…Но мы не можем играть в них прямо сейчас.
Он долго молчал, и я тоже чувствовала грусть, говоря это. Я должна признать, что некоторые из этих игр были очень сексуальны,… и мне нравилось большинство из них. Но, к сожалению, это возвращало его к тому времени, когда он играл разные роли, делая свою работу так, как его учили. Он был очень хорош в этом, но это был не настоящий Дастин. Мы должны изучить, исследовать, и, может быть даже, на протяжении нескольких лет, чтобы понять, …кто же такой настоящий Дастин Трентон. Я была согласна ждать ради него. Я знала, что он того стоит.
- Я знаю, - сказала я, и голос выдал мою грусть, - Я тоже буду скучать по тем двум неделям. Я не знаю, правильно ли это - говорить так, но я очень многому научилась за те четырнадцать дней с тобой. Я нашла себя. Ты показал мне, что такое настоящая страсть, …и каково это - чувствовать, что теряешь себя,… что почти умираешь,… а затем медленно возрождаешься к жизни,… ты открыл для меня те двери. Ты сделал меня женщиной, Дастин Трентон, той, которой мне нравится быть. И я сохраню те воспоминания в особом, секретном месте моего сердца… навсегда. Они никогда не умрут. Но Дастин, прямо сейчас нам нужно быть очень осторожными. Если мы размажем линию между рабом и свободным,… между любовницей и Госпожой,… мы можем потерять все, что сейчас есть у нас двоих. Ты понимаешь, о чем я?
Он слегка ухмыльнулся и пробормотал, - Еще линии…
- Что? - спросила я, не уверенная в том, что он имел в виду.
- Ничего, - он слегка покачал головой и внезапно начал делать вид, будто его очень интересуют кончики моих пальцев, добавляя, - Я тоже буду скучать по тем двум неделям. И спасибо, что сказала это. Я всегда думал,… я всегда боялся, что от тех двух недель у тебя осталось плохое послевкусие,… словно,… ты сожалеешь, что была со шлюхой, те четырнадцать дней…
- Ты знаешь, что мне не нравится это слово, - сказа я сразу же, и увидела, что он кривовато усмехнулся мне, словно знал, что я скажу это.
- Ты никогда не был для меня шлюхой,… или игрушкой, - я положила руки на его идеальные скулы, а пальцами коснулась его губ, - Ты был моей любовью,… моей первой любовью,… моей ЕДИНСТВЕННОЙ любовью. Как только ты перестал пугать меня,… и я попыталась разгадать твою сущность,… я осознала, что ты украл мое сердце. Ты просто воришка!
Я игриво рассмеялась, взъерошив его волосы, легонько отпихиваясь от него и глядя на то, как он расплывается в улыбке.
- Мне очень жаль, если я заставила тебя почувствовать себя… шлюхой прошлой ночью, - извинилась я, и слезы снова потекли из глаз, - Я совсем не хотела, чтобы ты чувствовал себя так со мной, понимаешь? Ты… ты - все для меня,… и я хочу, чтобы ты чувствовал себя особенным каждый божий день…
Теперь я рыдала взахлеб, зная, что боль прошлой ночи - это моя вина. Я вспомнила, каким было его лицо, когда я взглянула на него после того, как он предложил связать его в кровати. Я не хотела выглядеть шокированной или показывать свое отвращение, но знаю, что, вероятно, он прочитал это на моем лице,… потому что через долю секунды он выглядел таким напуганным и пристыженным, …и я знаю, что вонзила тем самым нож ему в сердце.
Он считал, что делает мне подарок,… отдавая себя,… свое доверие,… свою покорность. Это все, что у него было за последние шесть лет,… и он предлагал это мне. А моя реакция была неправильной,… я заставила его чувствовать себя больной, извращенной вещью,… я хотела бы повернуть время вспять и все изменить,… но это было невозможно,… и это разбивало мне сердце.
Сейчас Дастин обнимал меня и гладил по волосам, пытаясь успокоить, говоря:
- Шшшшш, все хорошо, Николь,… пожалуйста, не плачь,… это моя вина. Мне так жаль!
Только мы двое могли с самого утра в воскресенье раздуть такую драму.
Мы успокаивали друг друга, и каждый считал себя виновным за то, что случилось прошлой ночью. Но от этого мне было ничуть не легче. Я была рада, что решила стать пациенткой доктора Фачинелли. Будет лучше иметь кого-то третьего, чтобы поговорить об этом,…, ведь, моих студенческих знаний в этой ситуации было совершенно недостаточно, и они, иногда, играли против нас.
Наверное, я слишком много думаю. Может быть, мне просто нужно было сделать это для него? Связать и покрывать его тело поцелуями до тех пор, пока он не уснет? Причинило бы это ему настоящую боль? Или все это говорит мне моя подготовка в колледже? Я так запуталась. Я хочу сделать его счастливым, но я не знаю, делаю ли я это правильно. Это так трудно. Ведь это мои первые настоящие отношения. А если я когда-нибудь сделаю что-то во вред Дастину, и это приведет к тому, что он что-нибудь сделает с собой,… я знаю, что не смогу жить после этого. Но я должна буду. Я обещала Кэти, что никогда не брошу ее. Я буду вынуждена жить и любить единственную оставшуюся частичку Дастина. И я сделаю это, с радостью, если это успокоит его душу.
Весь остальной день мы просто провели вместе, не делая ничего особенного. Мы были в пижамах,… и на Дастине были только пижамные штаны,… он хорошо выполнял «правило номер один». Мы смотрели с ним старые черно-белые фильмы, лежа на диване с разных его концов,… и мы прижимались ногами друг к другу во время каждого перерыва на рекламу, ведя между собой футрестлинговые войны (футрестлинг – это как армрестлинг, только ногами. Я бы на это посмотрела, lol - прим.пер.). Мы ели вредную пищу и даже вздремнули в середине дня, прижавшись друг к другу в позе «ложки». Я была рада, когда услышала его похрапывание. Я бы хотела спросить у доктора Ф., есть ли другие способы заставить Дастина спать всю ночь. Я могла себе представить, как Кэти утром заходит к нему в комнату, а он лежит там в кровати, голый и связанный! Но нам бы не хотелось, чтобы она рассказала об ЭТОМ своему врачу, когда сама пойдет на первый прием.
Мы поужинали с Беном, Анджелой и Кэти,… было очень здорово снова увидеться с ними. Ночевка Кэти на этот раз прошла гораздо лучше, и она рассказала нам, как ей понравилось накладывать все выходные мороженое для посетителей. Бен даже немного заплатил ей за это.
И, представьте себе, Бен выбрал название для своего кафе-мороженое - «Мороженое, Вы кричите!» (в оригинале здесь рифма - «Ice Cream, You Scream!» - прим.пер.).
Нам с Дастином оно сразу понравилось. Это было гениально. Затем они признались, что это название придумала Кэти. Вывеску должны были установить на следующей неделе.
На десерт Бен сам приготовил для всех нас огромный банановый торт-мороженое, говоря, что ему нужно практиковаться для клиентов. Дастин был очень доволен. Я знала, что он станет завсегдатаем этого кафе-мороженого.
В следующую пару дней ничего особенного не происходило, за исключением того, что после того, как Кэти отправлялась спать, Дастин шел со своей тетрадью в старую комнату Бена и Анджелы. Там стоял письменный стол, и мы еще в воскресенье решили, что это хорошее место для выполнения его домашнего задания. Я сказала ему, что если я понадоблюсь, он может просто прийти и позвать меня. Но первые две ночи …он не звал. Он оставался один и делал то, что ему сказали,… я так гордилась им, несмотря на то, что малая часть меня чувствовала обиду за то, что я остаюсь не у дел.
Иногда я на цыпочках подходила к закрытой двери, слушала,… и надеялась, что у него все хорошо. Я слышала, как он шмыгает носом, иногда рыдает,… пару раз он даже злобно рычал, …и что-то пролетало через комнату и ударялось о стену,… но я никогда не выговаривала ему за это. Я позволяла ему вести свою битву. И это было так чертовски трудно для меня - стоять в стороне,… позволяя ему страдать в одиночку. Каждую минуту тех ночей я жаждала проклятой крови сэра Кевина. Я боялась самой себя в ярости. Я никогда не была склонна к насилию, но теперь… я знала, что такое ненависть,… что такое зло. Я хотела голову этого мудака сию секунду! И то, что я в своем воображении делала с этой головой,… да, ничего хорошего там не было.
Я пыталась делать свои домашние задания,… те же, что выполняла несколько лет назад,… но мои мысли продолжали возвращаться к Мелисса,… к Рейчел,… к папе. Господи, как же я по ним скучаю! Неужели они действительно думают, что я умерла? Что Дастин умер? Для меня было ужасно, знать, что они могут так думать и быть не в состоянии позвонить им и сказать, что мы живы. Мой мир в Нью-Йорке был маленьким,… три человека составляли центр моей Вселенной,… но это был отличный маленький мирок. Я действительно скучала по нему,… сильно.
Приближается мой день рождения. Я не могу поверить, что мой папа не позвонит мне и не скажет: «Привет, ребенок, ну вот ты и стала старше! С днем рождения!».
На вторую ночь я решила записать побольше в свой дневник, который начала вести, когда мы переехали сюда. Я начала писать письма трем своим любимым людям,… не электронные,… а обычные, бумажные,… делая вид, что они когда-нибудь их получат. Это на самом деле помогало мне… перекладывать свои мысли на бумагу. Писанина - отличная вещь… доктор Ф. был прав насчет этого. Я надеялась, что в свое время это действительно поможет Дастину.
Пяти пакетов сахарной ваты хватило ненадолго. Каждую ночь Дастин съедал один или два, пока делал свое домашнее задание. Я не спорила. Если он не может делать его со мной, ему нужно что-то, что делает его счастливым. Сахар делал свое дело. Но я по-прежнему предвидела, что в будущем нас ожидают огромные счета от дантиста.
Мы поговорили с Кэти по поводу возможности увидеться с какой-нибудь приятной женщиной и спросили, что она думает по этому поводу. Мы объяснили ей, что есть врачи, которые лечат тело,… и она уже видела множество таких врачей,… но есть и такие, которые лечат разум… и сердце. Казалось, она положительно отнеслась к этой идее и была готова к встрече. Поэтому мы записали ее на прием к одному из врачей, рекомендованных доктором Питером.
Дастин даже сказал ей, что мы с ним ходили к такому доктору сами, и он очень приятный. Это было очень смело со стороны Дастина, и когда мы все решили, что ей тоже было бы хорошо попробовать, это придало Кэти немного больше сил.
В колледже мне по-прежнему было очень трудно. Конечно, сами занятия давались мне легко. Я проходила заново то, что уже изучала ранее. Но я имею в виду… общественные отношения. Я по-прежнему была замкнута, сидела на задних партах, не позволяя никому сблизиться со мной. Остальные студенты, заметив мою отчужденность, тоже стали меня игнорировать.
Если честно, я вообще не хотела заводить новых друзей. Мелисса и Рейчел,… как я могу их кем-то заменить? Ни за что. Я хотела быть одна. Весь день напролет я думала об Дастине и Кэти,… и о том, что я сделала неправильно,… о том, в чем мне еще предстоит ошибиться,… и каждая ошибка причиняла мне боль,… каждое неверно сказанное слово,… неужели я обидела его еще сильнее? Неужели он готов к таким отношениям так быстро после того, как перестал быть частью мира Алекс? Получится ли у нас? Или мы сгорим в этом пламени? Я не могла даже спокойно есть ланч от обуревающих меня мыслей. Я считала дни до субботы, когда я смогу поговорить с доктором Питером. Мне нужен кто-то, кому я могу довериться, …и у кого могу получить совет. Я хотела бы позвонить ему, …он сказал, что мы можем звонить, …но я не сделала этого. Я не хотела, чтобы Дастин думал, что я за его спиной говорю о нем с Питером.
В середине недели нас ждал «приятный сюрприз» - к нам снова пожаловали с визитом наши друзья - судебные исполнители. Бен приехал забрать Кэти к себе на ночь, чтобы мы могли обсудить с ними все вопросы без боязни быть нечаянно услышанными.
- Скажите, мистер Трентон…, - начал судебный исполнитель - мужчина, - Как Вы познакомились с Николь Салливан?
Дастин сидел на кухонном стуле, повернувшись лицом ко мне и женщине - судебному исполнителю, словно мы находимся в судебном заседании,… а мужчина стоял рядом со стулом Дастина, как адвокат защиты. Мы репетировали процедуру дачи показаний, и он хотел, чтобы Дастин чувствовал себя так, словно находится на свидетельском месте. Дастин вызвался отвечать первым, думаю, чтобы оградить меня от этого. И сейчас, сидя, как на иголках, он смотрел на меня.
- Мы познакомились в ночном клубе, где я тогда работал, - сказал он очень спокойно,… подмигивая мне, и я улыбнулась в ответ своему безупречному мужчине.
- В ночном клубе? – спросил мужчина Дастина, - Правда ли то, что клуб назывался «Огонь», и в нем танцевали стриптиз и экзотические танцы?
Дастин посмотрел на судебного исполнителя, втянув воздух через ноздри.
- Да, - ответил он, все еще хорошо контролируя себя.
- И Вы там работали, - сказал он Дастину, - Что именно Вы там делали?
- Я обслуживал столики,… - начал он, - И… также участвовал в представлениях.
- В представлениях, - повторил мужчина, фыркая, - Интересное Вы выбрали слово.
- Я протестую! - сказала я раньше, чем поняла, что делаю. Дастин посмотрел на меня с усмешкой - ему, как и мне, понравился мой протест.
- Вы не можете заявлять протесты, Николь! - сказала мне женщина, и я опуСалливана поднятый указательный палец.
- Ну, он же не лжет! - настаивала я, - Он участвовал в представлениях, это правда.
Моррисон, мужчина, проигнорировал меня и задал Дастину следующий вопрос.
- Что еще Вы делали там, мистер Трентон? - спросил он, прощупывая почву.
Дастин выдохнул и его взгляд стал холодным. Я знала этот его взгляд - Дастин был готов к обороне.
- Давайте просто пропустим все это дерьмо и перейдем к главному вопросу, - сказал он, - Вы хотите знать, занимался ли я проституцией, верно?
- Мистер Трентон…
- Нет, подождите, мистер Моррисон, - Дастин посмотрел на него со злостью, но, не выходя из себя, - Если Вы хотите спросить меня о чем-то, просто спрашивайте! Не нужно играть со мной в игры. Да. Я был там шлюхой. Я ответил на Ваш вопрос.
Я едва удержалась от того, чтобы сжать руку в кулак, согнуть в локте и дернуть ею вниз с возгласом «Yes!» (простите мне неуклюжие потуги описать известный всем чуть ли не с детства жест «Yes!», при всем нашем великом и могучем таких слов у нас просто нет, а у них - легко и просто - fist pump - прим.пер.) от того, насколько прекрасен был Дастин в эту секунду. Господи, как можно его НЕ любить?
- Итак, Вы спали с женщинами за деньги? - продолжил Моррисон, его не отпугнула храбрость Дастина.
- И не только спал, - Дастин ухмыльнулся мне, и я отвела взгляд, прикладывая руку ко рту, чтобы не рассмеяться.
- Ну, я не смог бы так хорошо ублажать женщин, если бы они засыпали подо мной, так ведь? - спросил Дастин, и я ВЫНУЖДЕНА БЫЛА рассмеяться.
- Давайте посерьезнее, Дастин, или как? - спросил Моррисон с серьезным лицом, - Я имею в виду, если Вы так будете вести себя, стоя за трибуной,… будьте готовы к тому, что Логан, Рейвен и все остальные выйдут из здания суда с широкими улыбками на лицах, готовые рассказать репортерам о том, как это здорово - что их, невиновных, освободили!
- Тогда как вы двое, отправитесь в тюрьму за убийство…, - добавила Бенсон, - Между прочим, на пожизненное заключение, так что это совсем не смешно.
- Хорошо, - Дастин выпрямился, - Простите. Продолжайте.
Я ненавидела наблюдать за этим. Они пытались расколоть Дастина, его готовили к битве, первой за всю его жизнь,… а теперь он извинялся за свое поведение, … ради меня… он собирался сидеть тихо и спокойно отвечать на задаваемые вопросы.
- Чем вы занимались в клубе «Огонь»? - снова спросил Моррисон.
Дастин набрал воздуха и ответил, - Я танцевал там стриптиз. Я занимался сексом с женщинами за деньги. Я танцевал на сцене и обслуживал столики.
Мы с Дастином не сводили глаз друг с друга. Я не отворачивалась, не смотрела в пол - только на него. Я гордо улыбалась ему,… говоря тем самым, что не стыжусь его. И что я люблю, очень сильно.
- Вы продавали там наркотики, мистер Трентон?
- Совершенно точно – нет, - ответил он тут же, и в его глазах появилась злость.
- Лицо, - сказала Бенсон Моррисону, указывая на лицо Дастина.
- Что? - Дастин нахмурился, смутившись.
- Вы разозлились, и на Вашем лице сразу появилось враждебное выражение, - сообщила Бенсон, - Вы не должны так делать. Это выглядит так, словно Вы лжете.
- Злость на моем лице появилась потому, что те ЛЮДИ говорят, что я имел дело с наркотиками, - Дастин старался держаться спокойно, - Но это не правда. Я никогда не путался там с наркотиками. Это не входило в круг моих обязанностей.
- Вы сказали, что никогда не путались ТАМ с наркотиками, - Моррисон посмотрел на Дастина, - А где Вы путались с ними?
- Нигде, - ответил он, затем отвел взгляд и вздохнул, - Я никогда не имел дел с наркотиками. И я…
Затем Дастин взглянул на меня… и громко сглотнул. Я нахмурилась, забеспокоившись о нем, когда увидела в его глазах блеснувшие слезы.
- Николь…, - прошептал Дастин, - Пожалуйста, не сердись…
Мои глаза широко раскрылись, и я ничего не смогла сказать.
- Алекс…, - сказал Дастин Моррисону, - Иногда,… время от времени,… не часто… она давала мне… наркотики.
Я почувствовала укол в сердце после этого заявления.
Тогда Моррисон задал следующий вопрос:
- Какие наркотики?
- Я не знаю…, - Дастин беспомощно смотрел на меня, пока отвечал, - Она колола мне их в основном тогда, когда я был прикован на цепь. Я никогда не видел, что это было, …и она никогда не говорила мне. Один раз она заставила меня глотать таблетки…
Дастин посмотрел на меня и Моррисон сказал что-то, но я его не расслышала. Дастин обратился ко мне.
- Обычно это происходило в очень тяжелые дни, Николь, - сказал он мне, умоляя, чтобы я поняла его, - Тогда, когда мне нравилось причинять себе боль. Например, в дни рождения Кэти,… после звонков ей,… Алекс видела, на кого я похож,… она думала, что дарит мне тем самым подарок,… чтобы унять мою боль, …чтобы я не навредил себе,… она связывала меня и колола. В большинстве случаев это делало меня таким слабым, что я едва мог двигаться,… мне снились странные сны,… порой я смеялся часами,… а порой мне было очень плохо. Я видел, как Наташа горит в огне,… я БЫЛ пожарным, который держит Кэти, пока она горит и кричит,… но я никогда не просил Алекс об этом. Я бы никогда не прикоснулся к наркотикам, если бы она не принуждала меня их принимать. Большую часть времени,… около 360 дней в году, я был абсолютно трезв и чист от наркотиков. Это было ее правило.
Я почувствовала, что киваю ему, принимая эту новую информацию. Я была ошеломлена тем, что не знала этого раньше. О чем еще я не знаю?
- Итак, Вы находились под воздействием ЛСД в ту ночь, когда убили мальчика, - заявил Моррисон, - Вы просто сказали себе, что понятия не имеете, что она давала Вам,… все, что Вы знали, что это могло быть ЛСД или что-то подобное, … что-то, что делало Вас сильнее.
- Нет, - заявил Дастин твердо, - В ту ночь я был трезв. Я никогда не забуду этого. Я был заперт в клетке, пока она убивала того мальчика. И каждый раз, когда я был под воздействием наркотиков, я был заперт или связан.
- Иисусе, - Моррисон потер висок, доставая свою записную книжку и бормоча себе под нос что-то, чего я не смогла расслышать. Но Дастин выглядел очень разозленным, пока смотрел на судебного исполнителя.
- Хорошо, давайте вернемся к Вашему знакомству с Николь Салливан, - предложил Моррисон, - Вы познакомились с ней в «Огне»,… и …платила ли она Вам деньги за секс с ней?
Теперь Дастин выглядел так, словно способен кого-то убить. Даже я чувствовала легкую нервозность.
- Нет, - ухмыльнулся он, - Она не делала этого. Николь изучает психологию. Она искала объект для своей диссертации в колледже и попросила меня стать ее пациентом на пару недель
- Дастин, - глаза и голос Моррисона выражали неодобрение.
- Это ПРАВДА! - глаза Дастина расширились, и он посмотрел на меня, выражая взглядом неверие того факта, что теперь он говорит правду, а даже судебные исполнители не купились на это.
- Это и ЕСТЬ правда, - добавила я, и Дастин вздохнул с облегчением от того, что я подтвердила его слова.
- Выходит, рассказ Дилана о том, что Николь заплатила Вам двадцать штук за две недели – это ложь? - спросил Моррисон, глядя в свои записи.
Дастин выглядел слегка пораженным этим заявлением, но спокойно ответил:
- Она думала, что это единственный способ заполучить меня. Вышло недоразумение. Николь получила свои деньги обратно. Если Ваши люди проверят ее счета, они обнаружат двадцать тысяч долларов, которые лежат там на ее имя. Я не брал этих денег.
- Двадцать штук – это немного маловато, да? - спросил Моррисон, - Две недели ВАШЕГО времени,… я слышал, что другие женщины платили порядка… пятидесяти или шестидесяти штук… верно?
Дастин взглянул на меня, и его глаза потеплели.
- Да, некоторые женщины платили мне много денег, - сказал он спокойно, - Но я хотел быть с Николь. Она мне понравилась. Двадцать штук – это минимальная сумма чтобы я смог уйти, не вызвав подозрений Алекс.
Я поняла, что улыбаюсь ему в ответ, и я знала, что он так же, как и я, вспоминает ту первую нашу ночь. Мой запертый в клетку вампир,… мужчина, за которого я отдала бы свою жизнь.
- Итак, в тот период времени она была Вашей сожительницей, а Вы – ее проституткой, - Моррисон не отставал и подвел итог.
- Нет, это было не так…, - начал Дастин, но Моррисон начал перебивать его.
Но на этот раз Дастина было невозможно остановить.
- Нет, СТОЙТЕ! – крикнул он и Моррисон заткнулся.
- Николь – невинная студентка колледжа, - Дастин нахмурился, - Она шла в этот клуб, не зная, в какой мир она попадет. Она была любопытной молодой девушкой, которая пришла туда со своими подругами. Она думала, что увидит танцы,… может быть, немного мускулов,… немного кожи,… и больше ничего. Ради всего святого, она принесла с собой блокнот! Она случайно влипла в неприятности, даже не подозревая, насколько темен этот мир. Мне следовало отказать ей в ту ночь. И если бы мне была хотя бы грош цена, я бы отказал ей и позволил уйти прочь из моей конченой жизни. Но я был эгоистом. Я хотел ее, …я НУЖДАЛСЯ в ней. Я тонул в дерьме своего мира,… а в ней я увидел что-то настолько редкое,… кого-то очень НАСТОЯЩЕГО. Кого-то, кто обратил внимание на то, что у меня «красивые глаза» - так она назвала их, блять, в красной комнате, где каждый дюйм моего тела был на виду! Она не какая-нибудь извращенка, которая искала проститутку, чтобы перепихнуться. Она леди, принадлежащая к определенному классу. И я не позволю Вам или какому-нибудь адвокату или судье отзываться о ней ПЛОХО! Я знаю, что от меня ждут спокойствия и отсутствия эмоций, но я ничего не могу поделать с этим! Это и ЕСТЬ эмоции. Особенно когда дело касается МОЕЙ девушки.
- Давайте прервемся, - предложила Бенсон, и они вышли на улицу покурить.
Я улыбнулась ему, качая головой при мысли о том, какой чудесный мужчина мне достался, когда он сказал:
- Мы проиграем это дело, да? И меня запрут до конца моих дней?
- Не говори так, - я подошла к его стулу, вставая перед ним, прикасаясь к его волосам и опуская свой подбородок на его голову, - Это наша первая попытка дачи свидетельских показаний. Дальше будет получаться лучше.
- Я не хочу, чтобы они клеветали на тебя в суде, - негодовал Дастин, и я почувствовала, как он обвил мои ноги своими руками, - Я не могу при этом оставаться спокойным, Николь. Я не против, если они захотят «нагнуть» меня, когда я буду стоять на трибуне,… но ТЕБЯ они не получат. Только через мой труп.
- МЕНЯ не устроит, если они «нагнут» тебя на трибуне, - сообщила я, целуя его волосы, - Твоя задница принадлежит МНЕ.
Это была шутка, и я обрадовалась, когда он рассмеялся, прижимая меня крепче к себе.
- Я люблю принадлежать ТЕБЕ, Николь Салливан, - сказал он, и я вспомнила, как он сказал мне это в нашу первую ночь, проведенную вместе. Тогда я думала, что это просто слова, но сейчас я знала, что он говорил правду.
- Я тоже, Дастин Трентон, - ответила я, - И мне было бы действительно больно,…если бы ты отказал мне в ту ночь. Я никогда не знала, что тебя посещали подобные мысли.
- Я едва набрался храбрости попросить Алекс взяться за эту работу, - вспомнил он, - Я планировал быть с тобой жестоким,… напугать тебя. Я собирался рассмеяться над твоим предложением и сказать тебе, чтобы ты шла трахать себя сама. Я не хотел, чтобы ты когда-нибудь еще раз даже приближалась к этому месту. Ты мне очень понравилась, когда впервые говорила со мной в той маленькой комнате,… помнишь?
- Помню ли я? - я усмехнулась, - Это был самый страшный момент в моей жизни, так что, само собой, я помню.
- Ты была напугана, - согласился он, - Я чувствовал, как сильно ты дрожишь, когда взял тебя за руку. Я не знал, что делать. Но я должен был поцеловать тебя. Ты была такой тихой,… такой милой,… как мягкая фортепианная музыка… в мире, наполненном звуками громко бьющих барабанов. И когда я поцеловал тебя, я сразу понял, что ты станешь для меня кем-то особенным. Я знал, что ты важна для меня, моя девушка с записной книжкой.
- Те поцелуи погубили меня, - сказала я, зарываясь губами к нему в волосы и улыбаясь своим воспоминаниям, - И ты был такой,… уххххх… ты целовал мою шею и кожу ниже… под моей блузкой,… и все, что я могла делать – это продолжать говорить, пока ты вытворял все это со мной.
- Мне жаль, - он усмехнулся, а затем лукаво ухмыльнулся и добавил, - Нет, мне не жаль.
Я засмеялась:
- Я знаю, что тебе не жаль. Ты пытался заткнуть меня, да?
- На самом деле нет, - он целовал кончики моих пальцев, каждый по отдельности, - Мне нравилось слушать, как ты говоришь,… ты была такой милой,… так нервничала. Я думал, что ты совершенно невинна. Я хотел дать тебе все самое лучшее, что можно получить в этом заведении. Я испытал нечто вроде облегчения, когда ты захотела снять меня на две недели. В этом случае, я мог уделить тебе достаточно внимания и времени, которых ты заслуживала. Думаю, я любил тебя уже тогда.
- Я влюбилась в тебя уже тогда, когда ты поцеловал меня в клетке, - призналась я, - А когда ты впервые понял, что любишь меня?
- Думаю, я действительно влюбился в тебя в тот момент, когда стащил твою записную книжку. А первый раз, когда я осознал это…, - размышлял он вслух, - Когда ты подарила мне футболку для сна и сказала, что мой комфорт для тебя важнее секса. В ту ночь я захотел жениться на тебе.
- Вау, - я улыбнулась, - Тогда я бы сказала, что с пользой потратила десять долларов.
- Дело было не в футболке, - он поднял на меня глаза, - Дело было в тебе. Ты любила меня,… и мне понадобилось некоторое время, чтобы понять это, потому что я дурак,… но я понял это именно тогда. Я вспомнил, на что это похоже,… когда кто-то заботится о тебе. Как бы я хотел, чтобы эта футболка все еще была у меня. Она важна для меня.
- Я знаю, - я играла пальцами с его волосами, - Я бы взяла с собой много чего,… например, диктофон…
- Диван, - добавил Дастин, - И табуреты!
- Табуреты – однозначно, - хмыкнула я, осознав, что тоже скучаю по ним, - Все мое красивое нижнее белье, что ты купил мне,… то которое выбрали Мелисса с Рейчел. Большинство вещей я даже не успела ни разу надеть.
- Я куплю тебе еще больше, Николь, - пообещал он.
- Я знаю, знаю, - сказала я, снова целуя его голову, - Понимаешь, …это просто… не одно и то же…
- Я знаю, - сказал он, поглаживая сзади мои ноги, - Я полностью разделяю твое мнение.
Вскоре судебные исполнители вернулась, и продолжили работать с Дастином.
Он старался отвечать так, как они хотели, …но каждый раз, когда они обращались ко мне, он снова терял самообладание. Не знаю, сможем ли мы когда-нибудь вести себя так, как они хотят,… вероятно, я буду вести себя точно так же, когда они начнут спрашивать меня о Дастине. Я была рада, что это дело растянется на месяцы,… может быть, даже на годы. Я не спешила увидеть, как Дастина унижают перед всем честным народом.
Оказалось, что мы даже не успели обговорить мои показания в суде, был уже поздний вечер. Судебные исполнители были совершенно вымотаны сопротивлением Дастина и решили, что на сегодня хватит. Они ушли, и мы просто пошли в постель, решив сегодня спать в комнате Дастина, так как Кэти не было дома.
Я не знала, правильно это или нет, но решила попытаться сделать что-нибудь, чтобы Дастин уснул.
Я не собиралась заниматься с ним сексом, и сразу сказала ему об этом. Я полностью раздела его, обнажая плоть и нежно целуя ее при этом.
- Если ты не собираешься заниматься сексом, я думаю, ты кое-что делаешь неправильно, доктор Николь, - дразнил он меня, лежа голым на кровати.
Он наклонил голову и с благоговением поцеловал меня в щеку, и на несколько секунд я почувствовала себя кем-то особенным. Он нежно сложил «лодочкой» руки у меня под подбородком, углубляя поцелуй, но я знала, куда это может нас завести.
- Не сегодня, красавчик, - прошептала я нежно ему в ухо, не желая, чтобы он чувствовал себя нежеланным, как в прошлый раз, - Я знаю, как ты устал,… я вижу это по твоим глазам. Я хочу, чтобы сегодня ты поспал. Прошу тебя, ляг так, как тебе удобно. Пожалуйста.
Он улыбнулся мне и лег на спину, заинтересованный в том, что же я задумала.
- Ты так важен для меня,… ты знаешь это? – я начала раздеваться, наклоняясь, чтобы поцеловать его, блять, просто идеальные губы. Они были такими полными и теплыми,… я чуть снова не утонула в них. Это были очень талантливые губы.
- Нет, нет…, - я усм<