Шаг третий: определение «гармоничных» и «проблемных»

Шаг третий: определение «гармоничных» и «проблемных»

потребностей автора рисунка и формулировка перспективных задач психологической работы

Доминирующей потребностью, которую отражает рисунок, является потребность в принадлежности и любви. И это естественно, ибо именно семья либо удовлетворяет эту потребность, либо фрустрирует. Потребности безопасности и защиты, самоуважения и личностного совершенствования также могут требовать психологической работы.

Если речь идет о психологической работе с потребностью принадлежности и любви, главная задача — оказать содействие гармонизации внутрисемейных взаимоотношений. Психолог должен построить работу таким образом, чтобы, с одной стороны, способствовать принятию автором рисунка отдельных членов семьи, с другой — содействовать принятию автора рисунка членами семьи.

Методика «Метафорические автопортреты»

Метафорический автопортрет — это автопортрет в любом образе: сказочного персонажа, мифологического героя, предмета или представителя фантастического и реального миров. Для понимания основной идеи метафорических автопортретов главное — разделить понятия «волшебства» и «колдовства».

Если мы перенесем метафору волшебства и колдовства во внутренний мир человека, то окажется, что:

1. Волшебство связано с системой жизненных ценностей созидания, самоактуализацией, идеальным образом «Я»;

2. Колдовство связано с проявлением теневых сторон человека, уязвленных аспектов его личности, деструктивными психологическими
защитами, склонностью к разрушительному манипулированию.

Подвергаясь влиянию неблагоприятных факторов внешней среды, деструктивному манипулированию со стороны окружающих, человек воспринимает себя в метафорическом смысле заколдованным. При этом
повышается уровень тревожности, появляется агрессивность, суетливость, дисгармоничность.

Клиенту дается задание: «Нарисуйте, во что бы вас могли заколдовать» (при этом допускаются уточнения: заколдовать может злая ведьма, колдун
и пр. ). Психологический анализ рисунка строится на символическом значении изображенного.

Но любое колдовство обратимо, и всегда можно найти действие, которое позволит «расколдоваться». Однако, побывав в состоянии «заколдованности», герой не может быть прежним, он обязательно должен измениться, стать лучше, приобрести новые качества, способности и возможности.

Чтобы увидеть, к какому чудесному образу может прийти человек, психолог дает ему задание: «Нарисуйте, в кого бы вас превратил Добрый Волшебник».

Символическое значение метафорических автопортретов

Тема метафорического автопортрета	Символическое значение
	проблемное	ресурсное
«Во что бы меня заколдовали»	Отражает «уязвленное Я», теневые аспекты личности автора, отношение к давлению со стороны внешней среды, разрушительные тенденции автора; содержит информацию о факторах, сдерживающих личностное развитие, препятствия	Ресурсы терпения. Символическое значение образа прояснит источники, откуда автор черпает ресурсы терпения, способности противостояния неблагоприятным воздействиям
«В кого бы меня превратил Добрый Волшебник»	Нереальность образа, недостижимость заявленного состояния, в связи с этим может актуализироваться комплекс бессилия, апатия, скепсис, недоверие	Отражает «идеальное Я», созидательные аспекты личности, идею самоактуализации, ресурсные возможности, энергию, образ цели

 

Психологический анализ строится на понимании личного и глубинного символизма изображенных героев, для понимания которого потребуется «Словарь символов», для прояснения личного смысла образов психолог задает уточняющие вопросы.

 

Тема метафорического автопортрета	Примеры вопросов психолога
«Во что бы меня заколдовали»	Расскажите об этом образе: какой он? Какими качествами он обладает? Как произошло колдовство? Это наказание, проявление чьей-то злой воли или досадная случайность? Чего желает заколдованный персонаж? Что нужно сделать, чтобы его расколдовать? Что мешает «расколдоваться»? Каким он станет, когда расколдуется?
«В кого бы меня превратил Добрый Волшебник»	Расскажите об этом образе: какой он? Какими качествами он обладает? Какую новую силу приобрел персонаж в связи с добрым волшебством? В каких ситуациях реальной жизни вам могут потребоваться качества и возможности этого героя? Каким самым важным качеством, способностью обладает этот персонаж?

 

Далее психолог может использовать эту информацию для создания коррекционных сказок для клиента.

Приложение 2

Ночной гость (психотерапевтическая сказка Владимира Астапчика)

 

Когда все гости разошлись, и надо было идти спать, я услышал тихий голос ниоткуда: «А может, чаю еще попьем? ».

Первым желанием было куда-то убежать, но бежать было некуда, это была моя единственная квартира, и, пересилив страх, я сказал вслух: «Поздно уже, пора спать». И тот, ниоткуда, просто сказал: «Спокойной ночи» и замолчал. Но спать мне уже расхотелось, а разговаривать с голосом из ниоткуда было страшно.

И вдруг опять этот голос насмешливо-весело спросил: «Тебе страшно, наверное, очень. Боишься, да? ». Собравшись с духом, я честно ответил: «Да, побаиваюсь». — «Да не бойся, мы с тобой давно знакомы», —успокаивающе произнес голос из ниоткуда.

Я сразу стал перебирать в памяти всех своих знакомых, но, к сожалению, этот голос слышал впервые. Но опять, собравшись с духом, спросил: «Извините, конечно, но я вас что-то не припоминаю. Может, вы мне напомните, когда и где мы встречались».

Как он стал смеяться, это невозможно описать. Это надо было слышать. Такой заразительный смех бывает только у школьных весельчаков-разгильдяев. Они на уроке вдруг начинают ни с того ни с сего так заливаться, что вскоре весь класс весело хохочет, сам не зная над чем.

Вот так я ржал минут десять, не зная над чем и не зная с кем. Потом утер выступившие слезы, веселье прекратилось, и голос поинтересовался: «А ты на конях еще ездишь, не трусишь, как раньше? ».

Как я возмутился: «Это я трушу?! Да я никогда лошадей не боялся! ». Но голос с сожалением произнес: «Да! Врать тоже не перестал! ».

В голове моей мысли гудели пчелиным роем: кто он такой, откуда меня знает, может, вместе со мной конным спортом в детстве занимался? Но ответа себе найти не смог. И чтобы как-то прийти в себя, пошел на кухню и поставил на плиту чайник. Достал две чашки и поставил на стол. Печенье в доме я не держал, но мои любимые конфеты «Серенада», к счастью, всегда были, они и украсили наш стол. Но голос почему-то молчал.

За окном стояла густая темная ночь, звезды показывались в редких проталинах и снова скрывались за темным ночным покрывалом, сотканным из туч и облаков. А совсем недалеко шумело море; наверное, начинался шторм. И вскоре
в окна стал биться ветер, пытаясь проникнуть ко мне на кухню. Может быть, тоже чаю захотел. А может, захотел разбить стекло.

Мне ужасно нравится наблюдать за непогодой за окном, когда вокруг все свистит и бушует, а ты сидишь в тепле, припав лбом к стеклу, и смотришь на эту чехарду. Ветер рвет покрывало из облаков, его куски разлетаются по всему небу, и как ярко сияют звезды на черном полотне ночи. А вскоре появляется луна
и освещает мягким светом барашки пены на гребнях разбушевавшихся волн. Как мне нравится эта живая картина за окном, написанная великим художником — стихией!

Не удержавшись и не дождавшись своего странного ночного гостя, я одеваюсь и иду в ночь на берег моря. На улице ветер рвет завязанный узлом на шее шарф. Хлещет порывами по щекам, пытаясь загнать обратно домой. Видно, боится, что я узнаю какие-то его тайны.

Но я все равно иду по узкой дороге среди темного леса к морю. Издалека видно, как над дюнами вздыбливаются огромные волны, обрушиваясь на песчаный пляж, пытаясь огромными водяными языками дотянуться до ближайших сосен.
Я бреду по пляжу, отбегая от назойливых волн ближе к лесу. А ветер все не может успокоиться и крутит вокруг меня вихри песка и морских слез.

Кажется, что в ночи все спряталось, замерло и ждет — кто же победит. Но тут не бывает победителей и побежденных, это просто картины, которые рисует
великий художник.

Вдали вспыхивает маяк, ободряя меня и предупреждая далекие корабли. Понемногу ветер начал меня побеждать, забираясь под куртку и даже каким-то образом в штанины. Концы пальцев совсем онемели от холода, не помогли даже теплые перчатки. А бедный нос, исполняя роль флюгера, уже сам поворачивал к дому. Последние метры перед домом я уже бежал бегом. И ветер с треском захлопнул за мной дверь, как бы говоря: «И больше не высовывайся». Мысленно я пообещал этого не делать.

В доме было тепло, тихо, тут не завывал промозглый ветер, и тонкий аромат давно заваренного и уже остывшего чая висел в воздухе, возбуждая желание согреться этим спасительным напитком. Не успел я зажечь на кухне газ, как опять раздался знакомый голос: «Да, чайку бы сейчас не мешало, что-то я замерз на этом ветродуе».

Во мне от неожиданности все вздрогнуло, и я замер с зажженной спичкой
в руке. Мне казалось, что стоит мне обернуться, и я увижу, кто со мной разговаривает. Но все мои попытки были безуспешны. Я крутился как юла вокруг своей оси, но никого, увы, не видел. Потом, взяв себя в руки, я спросил: «Ты что, был со мной на море? ». — «Да, был. А что, ты меня не заметил? », — ответил голос
и опять, как в первый раз, весело рассмеялся. «Ишь, какой смешливый, — подумал я, — ходит за мной по пятам».

Над чашками тонкой струйкой поднимался пар. Одна чашка была предназначена для моего ночного невидимого гостя, другая для меня. Я сидел за столом возле окна, рядом с плитой, на своем любимом месте. А чашку для гостя я поставил на другом конце стола, напротив себя. Чай был ароматным, и три ложки сахара сделали его вкусным и сладким.

Я медленно его потягивал через край чашки, немного обжигая губы, но мне всегда доставляло удовольствие пить очень горячий чай.

Когда я путешествовал в поисках пришельцев из других миров по далекой тайге, темными морозными ночами мы отогревались вот таким сладким горячим чаем. Наши обожженные губы с удовольствием тянули кипяток, согревая все внутри. Даже на сердце становилось намного теплее. Мы вспоминали далекий родной дом, и никакой мороз нам был не страшен.

Я с детства не любил кашу, а там далеко, у пылающего костра, среди бесконечной тайги, наворачивал ее за обе щеки, и не надо было меня упрашивать.
А потом мы опять разогревали в походном котелке чай, и начинались долгие истории и рассказы, от которых тоже становилось теплее.

И тут я увидел, что напротив меня за столом кто-то сидит; сквозь его прозрачную фигуру я видел дверной шкаф, холодильник и спинку стула, на котором он сидел. Но я точно разглядел, что это был мальчишка. На нем, кроме смешных трусов до самых колен, больше ничего не было, но и не было заметно, что ему прохладно.

Я торжественно объявил: «Я тебя вижу, и ты совсем еще маленький, но скажи мне, кто ты и откуда? ». Малыш положил руки на стол, положил их одна на другую, как на школьную парту, посмотрел мне прямо в глаза и сказал: «Я пришел
к тебе из своего сна, — мне очень хотелось узнать, кем я буду, когда вырасту». Мне стало не по себе: напротив меня сидел я же сам, но лет на тридцать моложе.

Эти прозрачные очертания даже отдаленно не напоминали мою нынешнюю фигуру, но мне были так знакомы эти острые коленки, торчащие ребра и вихрастая голова с большими ушами. Ну, конечно, и глаза, любопытные и стреляющие взглядом из одной стороны в другую.

Он то рассматривал электрический чайник (который не работал уже целую неделю), то смотрел на кухонную люстру с неподдельным удивлением. Потом произнес: «Если расскажу ребятам — ни за что не поверят, скажут, что я как всегда вру» и посмотрел на меня с просящим выражением, чтобы я как-нибудь это подтвердил.

Но он был неглупым малым и быстро понял, что это невозможно — ведь это был просто сон. Малыш посмотрел в темень через окно и, указав пальцем по направлению к морю, сказал: «А тут рядом наша дача».

Я, соглашаясь, кивнул, но не стал его расстраивать, рассказывая, что там уже много лет живут другие люди. И каждый раз, когда я иду гулять на море с собакой, всегда вспоминаю, как бегал вот таким малышом по дюнам или поздно вечером забирался на крышу маленького дачного домика и, затаив дыхание, смотрел на небо, усыпанное звездами. Мне было так интересно, кто там далеко живет,
и почему они не прилетают ко мне, ведь я их так жду, чтобы они взяли меня
с собой, показали другие миры и рассказали по секрету что-то очень важное для Земли. И я бы спас весь мир от страшной опасности. Но, к сожалению, люди
не могут читать мысли друг друга, и соседи по даче считали меня просто страшным шалопаем, за которым надо обязательно следить, чтобы он чего-нибудь
не натворил.

Этот малыш из моего детства даже и знать еще не может, что многие и сегодня считают меня довольно странным и необычным, но сейчас мне это даже
немного льстит, — все-таки не такой, как все.

«Слушай, а что это за двое мальчишек спят у тебя в маленькой комнате? » — спросил мой маленький гость. Мне стало так смешно — он спросил о своих будущих детях, о которых ему сейчас еще и думать рано. Но я сказал ему, кто они.

Как он обрадовался! И стал просить, чтобы я их разбудил. Ему хотелось
немного с ними поболтать. Но я его убедил, что этого делать нельзя, потому что, может быть, они сейчас тоже во сне узнают, кем они станут, когда вырастут. Он немного расстроился, но уже через минуту снова спросил меня: «Как ты думаешь, когда я проснусь, я вспомню, что был у тебя в гостях? ». Я с сомнением покачал головой и ответил: «Ведь я же не помню». — «Да, ты знаешь, вот иногда приснится — и все-все помнишь: как прыгаешь, отталкиваясь от земли, до самых небес или сидишь на карнизе шестиэтажного дома, и ни капельки не страшно», — и он с сожалением улыбнулся. «А иногда утром проснусь — и ничего не помню. Слушай, а может, я к тебе уже приходил? ». Я отрицательно покачал головой: «Нет, это в первый раз».

В это время из спальни вышла моя жена, зашла на кухню, странно на меня посмотрела и сказала: «Ты чего не спишь, сидишь тут, чего-то бормочешь... Иди ложись». Она спросонья не смогла разглядеть моего маленького гостя. А может, видеть его мог лишь я. А он так настороженно смотрел на нее и, когда она ушла, спросил: «Слушай, а что это за рыжая тетка? » — кивнув головой в сторону спальни. «Знаешь, это моя жена, но ты не думай, она добрая, просто совсем сонная», — постарался я его успокоить. Но он так насупился и смотрел на меня явно недружелюбно, а потом, собравшись, спросил: «А как же Ритка, как ты мог ее
бросить? ».

И тут я вспомнил самую первую симпатию моей жизни. Это была моя соседка по даче, стройная, веселая девчонка. Она мне нравилась больше всех девчонок на свете. А когда мы с ней первый раз поцеловались в кустах сирени, для меня перевернулся весь мир. И я представлял ее своей будущей женой. Мы с ней мечтали
о том далеком времени, когда мы вырастем и у нас будет много детей. Но это были просто детские мечты, которые рассеялись как утренний туман.

Но как я мог это объяснить мечтателю, фантазеру, которому было только двенадцать лет, и для него лучше нее не было девчонки на всем свете? И все-таки
я сказал ему: «Понимаешь, она, когда выросла, то встретила другого мужчину,
и у них сейчас тоже есть дети, правда, две девчонки, а не мальчишки, как у меня. Ну а я, разумеется, встретил другую девушку, мы с ней друг друга полюбили
и поженились. Ты не расстраивайся, мы с Риткой дружим и иногда семьями встречаемся». Малыш пожал плечами и сказал: «Не знаю, мы бы с Риткой никогда не расстались». В кухне повисло молчание, мой гость, видно, на меня обиделся и не хотел со мной разговаривать. Уж я-то его хорошо знаю: если что не по нему, вот так замкнется — и все, отец даже не мог напугать ремнем. Но я знал
и его слабые стороны. Он ужасно любил истории о путешествиях. И я, как бы невзначай, сказал: «А знаешь, я на Камчатке был, лазил по вулканам, летал там на вертолете, а медведей там столько видел, что ты даже представить себе не можешь, их там так много, как кошек у нас во дворе было».

Он весь преобразился, его глазенки засверкали, и он сказал: «Врешь, наверное». — «Не вру, зуб даю», — и я щелкнул ногтем по зубу. «Вот здорово, значит, и я там побываю! ». И просительно добавил: «Ты, главное, побольше езди, это же так интересно! ». Но потом почему-то опять насупился и замолчал, и у него было такое выражение лица, как будто он хочет о чем-то спросить, но боится. Я это заметил и попросил его сам: «Ты можешь спрашивать меня о чем захочешь, давай».

Он еще долго собирался, а потом наконец спросил: «Это самое главное, зачем я к тебе пришел... Скажи мне, ты стал космонавтом? ». И его глаза с надеждой смотрели на меня, ожидая, что я отвечу.

И я вспомнил то детское звездное небо, когда невозможного просто не существует и наши мечты кажутся нам явью. Мы представляем себя героями за штурвалами космических кораблей, да в те мгновения мы ими и являемся, и покоряем просторы вселенной в своих мыслях.

Соврать ему я просто не мог, но слов успокоения не нашел, просто сказал: «Не получилось». Он положил голову на свои маленькие ладони и заплакал. Не выдержал и я. Мы с ним сидели за чайным столом, и слезы бежали по нашим щекам, как убежавшие вдаль мечты. Да, я очень хотел стать космонавтом, но, к сожалению, не сложилось, как и многое другое.

А за окном начинало понемногу рассветать, ветер разогнал громады облаков, и небо стало совершенно чистым и полным утренних звезд. Мой маленький гость допил свой чай и спросил: «А кем ты стал? ».

«Знаешь, малыш, я очень много работаю и путешествую по свету, а еще я пишу сказки для детей».

«Ты пишешь сказки для детей?! » Если бы вы знали, как он обрадовался. «Значит, я буду сказочником! Да это же еще и лучше, чем космонавтом! Ведь меня будут знать все дети на земле! ». Он так громко выражал свою радость, что я испугался второго прихода своей жены. Потом он взобрался ногами на стул и громко сказал: «Это классно! » — и исчез.

Я остался один на своей кухне, весь дом понемногу просыпался, звеня будильниками и свистя чайниками. Наступало утро.

Приложение 3

⇐ Предыдущая36373839404142434445Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: