 |
Феноменология духа в сказках
|
|
|
|
Карл Густав Юнг
Одно из правил научного подхода - считать объект известным лишь в той степени, в какой исследователь способен высказать о нем научно обоснованные утверждения. Слово "обоснованные" в данном случае означает, что они могут быть подкреплены фактами. Объект исследования здесь - естественный феномен. Сегодня в психологии один из наиболее важных объектов исследования - это утверждение, в особенности его форма и содержание, и этот последний аспект, по-видимому, наиболее важен для изучения природы души. Первая задача научного подхода, которая обычно состоит в описании и упорядочении событий, при более близком рассмотрении здесь упирается в законы их проявления в нашей жизни. Исследовать сущность наблюдаемого явления в естественной науке возможно лишь тогда, когда имеется архимедова внешняя точка опоры [1]. Для души такой точки опоры не существует - наблюдать душу может только сама душа. Следовательно, знание психической сущности невозможно для нас, по меньшей мере в современном смысле. Это не исключает возможности, что атомная физика будущего может предоставить нам такую архимедову точку. Для нашего времени, однако, путем самых напряженных умственных изысканий можно установить только то, о чем можно утверждать: вот так ведет себя душа. Честный исследователь осторожно ограничится этим, не поднимая вопроса о сущности души. Я думаю, не будет лишним познакомить читателя с теми ограничениями, которые психология накладывает на себя саму, так как тогда он будет в состоянии понять суть опытного подхода современной психологии, что бывает не всегда. Этот подход не исключает существования веры, убеждений и некоторых аксиом, без которых описание было бы безосновательным. Несмотря на значимость психологии в личной и общественной жизни, она почти не располагает средствами доказать свою значимость в научном смысле. Можно жаловаться на эту неспособность науки, но все равно это не даст ей возможности перепрыгнуть через собственную тень
|
|
|
О СЛОВЕ "ДУХ"
Слово "дух" обладает таким широким рядом значений, что необходимо приложить усилия, чтобы объяснить все, что оно может означать. Мы говорим, что дух - это принцип, который противоположен материи. Под этим мы понимаем нематериальную субстанцию, или форму существования, которая на высшем и наиболее универсальном уровне называется Богом. Мы представляем себе эту нематериальную субстанцию также как движущий фактор психических феноменов или даже самой жизни. Этот взгляд опровергает антитезис: дух и природа. Здесь понятие духа ограничивается сверхъестественным и антиприродным, теряя свою сущностную связь с душой и жизнью. Подобное ограничение содержится в представлении Спинозы о духе, как качестве Единой субстанции. Гилозоизм [2] идет даже дальше, утверждая, что дух - это свойство материи.
Широко распространен взгляд на дух как высший, а душу как низший принцип активности. И наоборот, алхимики мыслили дух как связь души и тела, рассматривая его как растительный дух (spiritus vegetativas) - жизненный, или нервный, сок. Равно популярен взгляд, что дух и душа - это, в сущности, одно и то же, и их различие носит случайный характер. Вундт понимает дух как "внутреннее существование, безотносительное к любой связи с внешним бытием". Другие наделяют дух некоторыми психическими способностями, функциями или качествами, такими, как способность мыслить и рассуждать, противопоставляя его "душевным" чувствам. Здесь дух вбирает в себя все явления рациональной мысли, включая интеллект, волю, память, воображение, творческую силу и вдохновение, вызываемое идеями. Далее, дух имеет значение духовности, и, когда мы говорим, что личность духовна, это означает, что человек всесторонне развит и полон идей, поражает блеском остроумия и неожиданными поворотами мысли. Кроме того, дух выражает некоторое отношение и лежащий в основе его принцип: например, говорят, что некто "воспитан в духе Песталоцци" или что "дух Веймара - это бессмертное наследие Германии". Особый случай - это "дух времени", "дух века", который выступает причиной определенных взглядов, суждений и действий коллективного характера. Затем есть "объективный дух" [3], под которым подразумевается весь объем культурного наследия человечества, и в особенности его интеллектуальные и религиозные достижения.
|
|
|
Как показывает употребление этого слова в языке, дух в смысле некоего качества тяготеет к персонификации: дух Песталоцци мы конкретно воспринимаем как его призрак или образ, а дух Веймара олицетворяют тени Гете и Шиллера. Это происходит потому, что слово "дух" все еще ассоциируется со значением души умершего и образом привидения. "Холодное дыхание духов" указывает, с одной стороны, на древнюю связь ynkh со ynkroz и ynkoz, что означает "холодный", а с другой стороны, на первоначальное значение слова pnevma, что просто означает "воздух в движении". Также слова animus и anima родственны anemos (ветер). Немецкое слово Geist, по-видимому, в большей степени связано с вспениванием и возбуждением, отсюда родство со словами Gischt (пена), Gascht (дрожжи) и ghost (привидение), а также нельзя отрицать эмоциональные параллели между ghastly (страшный, ужасный) и aghast (потрясенный, ошеломленный). С незапамятных времен эмоции рассматривались как одержимость, отчего мы до сегодняшнего дня говорим о возбужденном человеке, что он одержим дьяволом и что в него вселился злой дух [4]. Согласно прежним взглядам, духи, или души, мертвых подобны пару или дыму, и у алхимиков дух - это тонкая, неуловимая, активная и оживляющая субстанция, такая, как спирт или субстанции стихий. На этом уровне понятие духа включает дух соли, аммиака и т.д.
Этот перечень значений и оттенков смысла слова "дух" делает сложным для психолога выделить концептуальное ядро этого понятия, но, с другой стороны, облегчает задачу его описания, так как многооce ускользающей и неуловимой, как бабочка или звуки Эоловой арфы.
|
|
|
Хотя материалистическое понятие духа нигде не занимает господствующего положения, он присутствует, вне сферы религии, в области феноменов сознания. Дух, понимаемый как "субъективный дух", начал означать чисто внутренние душевные феномены, в то время как понятие "объективного духа" не подразумевает универсальный ум или Бога, но просто обозначает интеллектуальное и духовное наследие, которое заполняет наши институты и составляет содержание библиотек. Дух утратил свою первоначальную природу, независимость и свободу везде, за исключением религиозной сферы, где, по меньшей мере принципиально, его первозданный характер остается нетронутым.
В этом резюме мы описали сущность, которая является нам как непосредственно воспринимаемый психический феномен, отличающийся от других проявлений души, которые, как наивно полагают, обусловлены физическими влияниями. Связь между духом и физическими условиями непосредственно не проявлена, и по этой причине он наделяется нематериальностью в гораздо большей степени, чем психические явления в более узком смысле слова. Последним не только приписывается физическая зависимость, но и сами они наделяются разновидностью материи, как показывают идеи тонкого тела и китайской души куей. Из-за тесной связи, которая существует между некоторыми психическими процессами и их физическими параллелями, мы не можем примириться с нематериальностью души.
В противовес этому общественное мнение настаивает на нематериальности духа, хотя некоторые согласны с тем, что ему также присуща своя собственная реальность. И неясно, почему предполагаемая "материя", которая выглядит уже совершенно иначе, чем тридцать лет назад, одна должна быть материальной, а дух нет. Хотя идея нематериальности не исключает реального существования, общественное мнение, несомненно, связывает реальность с материальностью. Дух и материя могут быть формами одного и того же трансцендентального бытия. Тантристы говорят, что материя - не что иное, как конкретизация мыслей Бога. И единственная непосредственно ощутимая реальность - это психическая реальность нашего сознания, которую мы сегодня можем назвать по происхождению и духовной, и материальной.
|
|
|
Характерные черты духа - это, во-первых, принцип свободного движения и активности, во-вторых, способность к немотивированному воспроизведению образов независимо от чувственного восприятия и, в-третьих, к самостоятельной манипуляции этими образами. Эта духовная сущность первобытному человеку является извне; но по мере развития она занимает свое место в сознании человека и становится подчиненной функцией, очевидно теряя свой изначально независимый характер. Этот характер сохраняется лишь в наиболее консервативных формах мировоззрения, то есть в религии. Спуск духа в сферу человеческого сознания раскрывается в мифе о божественном уме (nouy), который попадает в объятия природы (fusiz). Этот процесс, продолжающийся веками, вероятно, неизбежен, и религии оказываются не в лучшем положении, если провозглашают возможность затормозить эволюцию. Их задача - не препятствовать неизбежному ходу вещей, но направлять его таким путем, чтобы он не причинял вреда душе. Поэтому религия должна прояснять человеку происхождение и изначальный характер духа, а человек не должен забывать, как он творит и чем наполняет свое сознание. Не он создает дух, а скорее дух делает его творцом, все время мобилизуя его, преподнося ему удачные идеи, наполняя энтузиазмом и вдохновением.
Дух настолько пронизывает все существо человека, что возникает серьезная опасность поверить, что человек действительно создает дух и "обладает" им.
Но на самом деле изначальный феномен духа берет власть над человеком и, хотя он является желанным объектом человеческих устремлений, сковывает его свободу, как и физический мир, тысячами цепей, становясь навязчивой властью идеи. Дух угрожает наивно мыслящему человеку распылением личности, и мы имеем самые ужасные и поучительные примеры этого. Эта опасность становится тем больше, чем больше мы забываем, что развитие нашего отношения к природе должно идти параллельно с развитием отношения к духу, чтобы установилось необходимое равновесие. Если внешнее не компенсируется внутренним, результатом является ничем неограниченный материализм в паре с маниакальным величием или выделением независимой личности, которая становится идеалом масс в тоталитарном государстве.
|
|
|
Как можно видеть, популярная современная идея духовного зла согласуется с христианским взглядом, который рассматривает ее с точки зрения общего блага (summum bonum) как самого Бога. На самом деле это также идея злого духа. Но мы не можем сейчас придерживаться этой последней идеи, так как дух не обязательно зол; мы должны его назвать безразличным к морали или нейтральным. Когда Библия говорит: "Бог есть дух", это звучит как определение его субстанции или как его качество. Но Дьявол, похоже, также наделен этой особой духовной субстанцией, хотя злой и извращенной. Изначальная идентичность субстанции Бога и Дьявола все еще отражается в идее падшего ангела, так же как и в связи Иеговы и Сатаны в Ветхом Завете. Эхом этой первобытной связи может служить молитва: "Не введи нас во искушение" - так как разве это не задача искусителя, Дьявола?
Это подводит нас к той точке отсчета, которую мы еще не рассматривали в ходе наших рассуждений. Чтобы сформировать картину проявления в психике понятия "дух", мы воспользовались культурными и бытовыми понятиями, которые являются продуктом человеческого сознания. Но мы должны также иметь в виду, что вследствие изначальной свободы, которую нельзя отрицать в психологическом смысле, дух способен неожиданно менять свои проявления [5].
АРХЕТИП ДУХА В СНАХ
Психические проявления духа сразу обнаруживают свою архетипическую природу; другими словами, феномен, который мы называем "духом", обусловлен независимым праобразом, всегда присутствующим в подсознательном содержимом человеческой души. Как обычно, я впервые столкнулся с этой проблемой, изучая сны своих пациентов. Меня удивил особый вид отцовского комплекса, носящий "духовный" характер: образ отца возникал в связи с утверждениями, действиями, тенденциями, импульсами, мнениями, духовный характер которых едва ли можно отрицать. В мужчине позитивный комплекс отца очень часто вызывает определенное доверие к авторитету и отчетливое желание склониться перед всеми духовными догмами и ценностями, в то время как в женщине он пробуждает живейшие духовные стремления и интересы. В снах именно от фигуры отца исходят твердые убеждения, предсказания и мудрые советы. Неосознанный характер этого источника способствует тому, что часто он является просто в виде авторитетного голоса, который изрекает истины в конечной инстанции. По большей части духовный фактор символизирует фигура "старого мудрого человека". Иногда эту роль играет "реальный" дух, то есть образ умершего, реже - гротескные фигуры, подобные гномам, или говорящие животные. Образы гномов, согласно моей практике, являются главным образом женщинам; поэтому мне кажется логичным, что в пьесе Эрнста Барлаха "Мертвый день" (1912) гномообразный облик Штрайссбарта ("Короткобородого") ассоциируется с матерью, так же как Бес ассоциировался в Карнаке (город в Египте - прим. перев.) с матерью-богиней.
У обоих полов Дух также может принимать образ мальчика или юноши. У женщин он соответствует так называемому "доброму" Анимусу, указывающему на возможность сознательного духовного усилия. Для мужчин его значение не столь просто. Он может быть положительным и в этом случае обозначает "высшую" личность, Самость или сына царей (filius reguis) [6] у алхимиков. Но он также может быть отрицательным, и тогда он обозначает инфантильную Тень [7]. В обоих случаях мальчик олицетворяет некую форму Духа. Седобородый старец и мальчик сливаются в один образ. Оба они играют важную роль в алхимии как символы Меркурия.
Я никогда со стопроцентной уверенностью не сказал бы, что образы Духа в снах нравственно безупречны. Очень часто они являют все признаки двойственности, если не откровенного обмана. Однако я должен подчеркнуть, что великий план, по которому строится бессознательная жизнь души, столь недоступен нашему пониманию, что мы никогда не знаем, какое зло может быть необходимо, чтобы оно превратилось в свою противоположность, и какое добро, возможно, ведет ко злу. Иногда духовное испытание - probate spiritus, о котором говорит Иоанн, может быть лишь терпеливым и осторожным стремлением увидеть, каков будет ход вещей.
Образ старого мудрого человека может появляться так органично не только в снах, но и в мысленных образах (то, что мы называем "активным воображением"), что он берет на себя роль гуру, как часто происходит, видимо, в Индии. Старый мудрец появляется в снах в облике мага, доктора, священника, учителя, профессора, дедушки или любого авторитетного человека. Архетип Духа в образе человека, карлика или животного всегда возникает в ситуации, когда необходимы понимание, самоанализ, хороший совет, планирование и т.д., но человеку не хватает на это своих ресурсов. Архетип Мудреца компенсирует это состояние духовного дефицита неким содержанием, призванным заполнить пустоту.
Хороший пример этого - сон о черном и белом магах, который скомпенсировал духовные проблемы студента теологического факультета. Я не знал сновидца лично, что исключает возможность моего влияния на него. Вот что ему приснилось:
Он стоит перед тонкой высокой фигурой, называемой "белым магом", которая тем не менее одета в длинное черное одеяние. Маг только что закончил долгую дискуссию словами: "Поэтому нам требуется помощь черного мага". Тогда внезапно отворилась дверь и появился другой старей, "черный маг", который тем не менее был одет в белую одежду. Он также выглядел благородным и возвышенным. Черный маг, очевидно, хотел заговорить с белым, но его останавливало присутствие сновидца. На это белый маг сказал, указывая на сновидца: "Говори, он невинен". Тогда черный маг поведал странную историю о том, как он нашел потерянные ключи от рая и не знает, как их использовать. Он пришел к белому магу за объяснением тайны ключей. Он сказал ему, что король страны, в которой он живет, ищет для себя подходящую могилу. Его подданным удалось выкопать старый саркофаг, который содержал останки девушки. Король открыл саркофаг, выбросил кости и закопал пустой саркофаг, чтобы впоследствии его использовать. Но лишь только на кости упал дневной свет, существо, которому они принадлежали, - девушка - превратилась в черную лошадь, которая ускакала в пустыню. Черный маг преследовал ее до песков, и далее, после многих превратностей и трудностей, он нашел ключи от рая.
Это был конец рассказа и, к несчастью, всего сна. Здесь идея компенсации, конечно, оправдывает себя, так как сновидец желал бы, чтобы решение ему поднесли на блюдечке с голубой каемочкой; это решение касается проблемы, о которой я уже упоминал, а именно относительности любых моральных ценностей, удивительного взаимодействия добра и зла, причинной цепи вины, страдания и воздаяния и их оценки, не содержащей угрызений совести. Это прямой путь к изначальному религиозному опыту, но многие ли могут его распознать? Он подобен тихому голосу, звучащему издалека. Он двусмыслен, сомнителен, неясен, он предвещает опасности и неожиданные приключения; это путь по лезвию бритвы, по которому можно идти только во славу Бога, без уверенности и без подтверждения правильности пути.
ДУХ B СКАЗКАХ
Я бы с удовольствием предложил читателю больше современного материала сновидений, но боюсь, что индивидуальный характер снов значительно затруднит наше изложение и потребует значительно большего объема по сравнению с тем, который имеется у нас в распоряжении. Поэтому мы обратимся к фольклору, и нам не нужно будет углубляться, вдаваться в суровые конфронтации и запутанные ситуации частных случаев, вместо этого мы сможем рассмотреть вариации духовного мотива, и нам не нужно будет учитывать более или менее уникальные особенности. В мифах и сказках, как и в сновидениях, душа повествует свою собственную историю, и взаимодействие архетипов обнаруживается в своем естественном обрамлении: "творенье, перетворенье, вечного духа вечное развлеченье"
Частота, с которой духовный тип проявляется в образе старца, почти одинакова в сказках и в сновидениях.Старец всегда появляется в тот момент, когда герой находится в безнадежном и отчаянном положении, из которого его спасти может только глубокое размышление или удачная мысль - другими словами, духовная функция или определенного рода внутрипсихический автоматизм. Но так как, из-за внутренних и внешних причин, герой не может с этим справиться сам, знания, необходимые для того, чтобы восполнить пробел, приходят в форме персонифицированной мысли, например, в форме проницательного и способного помочь старца. Эстонская сказка, например, повествует о том, как маленький мальчик-сирота, с которым очень плохо обращались, помог корове убежать и боялся возвращаться домой, зная, что его накажут. Итак, он убежал в поисках счастья. Естественно, он попал в безнадежную ситуацию, из которой не видел никакого выхода. Измученный, он уснул глубоким сном. Когда он проснулся, "ему показалось, что у него во рту находится какая-то жидкость, и он увидел маленького старого человечка, стоящего перед ним, и уже закрывающего горлышко кувшинчика с молоком". "Дай мне еще попить",- попросил мальчик. "На сегодня для тебя достаточно",- ответил старичок. "Если бы моя тропинка не привела меня к тебе, это был бы твой последний сон, потому что, когда я тебя нашел, ты был полумертв". Затем старец стал расспрашивать мальчика, как его зовут и куда путь держит. Мальчик рассказал ему все, что помнил о случившемся, и то, как он был наказан вчера вечером. "Мой дорогой мальчик, - сказал человечек, - тебе не лучше и не хуже, чем многим... Как и многие другие, чьи защитники и утешители покоятся под землей, ты никогда не сможешь вернуться обратно. И раз уж ты убежал, то тебе придется искать по свету свое счастье. У меня нет ни дома, ни жены, ни ребенка, и я больше не могу тебе помогать, но я тебе дам один хороший совет".
Маленький человек не говорил ничего такого, до чего мальчик, герой сказки, не мог бы додуматься сам. Переживая эмоциональный стресс и будучи подавленным, он должен думать по крайней мере о том, чего бы ему поесть. В такой момент ему также необходимо осмыслить свое положение. Как обычно бывает в таких ситуациях, перед его глазами опять прошла вся его жизнь, от начала до недавнего прошлого. В данном случае анамнез - это процесс, направленный на концентрацию всех ценных качеств личности в критический момент, когда призываются все духовные и физические силы, и, объединив всю свою мощь, личность бросается навстречу будущему. Никто не может в этом помочь мальчику; он должен полагаться только на себя. Нет пути назад. Осознание этого придаст его действиям необходимую решительность. Заставляя его стать лицом к лицу с вопросом, старец избавляет его от необходимости самому принимать решения. В действительности старец является этой рефлексией и концентрацией нравственных и физических сил, происходящих в психическом пространстве вне сознания, когда сознательная мысль еще или уже невозможна. Концентрация психических сил всегда имеет в себе нечто, выглядящее магически: благодаря ей развивается необычайная выносливость, которая часто недостижима сознательными усилиями воли. Это можно увидеть экспериментально, вызывая ее с помощью гипноза: во время моих демонстраций я регулярно вводил в глубокий магический сон больную истерией, которая была слабого физического сложения; затем я укладывал ее так, чтобы затылок ее лежал на одном стуле, а пятки - на другом (при этом стулья были очень жесткими), и оставлял ее в таком положении примерно минуту. Ее пульс постепенно поднимался до 90. Один из моих студентов, рослый молодой атлет, тщетно пытался повторить этот подвиг сознательным усилием воли. Он рухнул на половине, при этом пульс у него подскочил до 120.
Когда умный старец подвел мальчика к этой точке, он смог дать свой хороший совет, то есть ситуация уже не выглядела безнадежной. Он посоветовал ему продолжать свои странствия, всегда идти на восток, где через 7 лет он достигнет огромной горы, которая будет означать его счастливую судьбу. Большие размеры и высота горы служат намеками на его взрослую личность Концентрация сил придает ему уверенность и поэтому является лучшим гарантом успеха. Отныне у него не будет недостатка ни в чем. "Возьми мою суму и кувшинчик, - сказал старик, - благодаря им каждый день ты будешь сыт". Он также протянул ему лист репейника, который при необходимости мог превращаться в лодку и плыть по воде.
Часто в сказках старец задает вопросы типа: кто? почему? откуда? куда? - для того, чтобы вызвать саморефлексию и мобилизовать моральные силы, а еще чаще он дает необходимый магический талисман - неожиданное и невероятное средство для достижения успеха, являющееся (как в хорошем, так и в плохом) одной из особенностей целостной личности. Но вмешательство старика - спонтанная объективация архетипа - оказывается жизненно необходимым, так как сознание само по себе уже не в состоянии подвести личность к той точке, где ей будет дана эта необычайная мощь. Поэтому не только в сказках, но и в жизни вообще необходимо объективное вмешательство архетипа, который согласовывает чисто аффективные реакции с цепочкой внутренних столкновений и осознании. Это приводит к возникновению вопросов: кто? где? как? почему? - и таким способом дается знание непосредственной ситуации, а также и ближайшей цели. Результатом становится озарение и распутывание фатальных конфликтов" которое часто имеет характер определенно магический - переживание,небезызвестное психотерапевтам.
Тенденция старца будить мышление также имеет форму убеждения людей в необходимости "отложить решение до следующего утра". Так, он говорит девочке, которая ищет своих потерянных братьев: "Ложись, утро вечера мудренее" Он помогает герою пройти через трудную ситуацию, в которую тот попал по своей вине, или, по крайней мере, помогает ему добыть такие сведения, которые пригодятся герою в его странствиях. Он помогает общаться с животными, особенно с птицами. Старый отшельник говорит принцу, ушедшему искать небесное царство: "Я живу здесь уже 300 лет, но никто до сих пор не спрашивал меня о небесном царстве. Я не знаю, что тебе ответить, но здесь, на втором этаже этого дома, живут разные птицы, они и помогут тебе". Старик знает, какая дорога ведет к цели и показывает ее герою.
Он предупреждает о подстерегающих опасностях и снабжает средствами, необходимыми для того, чтобы встретить их во всеоружии. Например, он сообщает мальчику, который идет за серебряной водой, что колодец охраняет лев, который вводит в заблуждение тем, что умеет спать с открытыми глазами, а наблюдать - с закрытыми; он советует юноше, едущему к волшебному фонтану за целительным лекарством для короля, черпать воду только на скаку, потому что ведьмы, подстерегающие у колодца, арканят каждого, кто приходит к нему. Он поручает принцессе, чей возлюбленный был превращен в оборотня, развести огонь и поставить над ним котел со смолой. А затем она должна погрузить в кипящую смолу ее любимую белую лилию, а когда придет оборотень, она должна вылить всю смолу из котла ему на голову, и это освободит ее возлюбленного от чар. Иногда старик бывает довольно критичным, как в кавказской сказке о самом младшем принце, который хотел построить для своего отца такую церковь, чтобы в ней не было ни единого изъяна, и таким образом унаследовать королевство. Когда он построил церковь, никто не смог обнаружить ни единого изъяна, и только старик, что проходил мимо, заметил: "Ты действительно построил прекрасную церковь! Жаль только, что главная стена у нее немного крива".
Принц разрушил эту церковь и построил новую, но и здесь старик нашел какой-то изъян; так же было и в третий раз.
Таким образом, с одной стороны, старик представляет знание, размышление, проницательность, мудрость, сообразительность и интуицию, а с другой стороны - такие нравственные качества, как добрая воля и готовность помочь, что делает его "духовный" характер достаточно очевидным. Так как архетип является автономным содержанием бессознательного, то сказка, которая обычно его конкретизирует, может привести к появлению старца во сне, точно так же, как это случается в современных снах. В балканской сказке старец является к подавленному герою во сне и дает ему добрый совет относительно того, как справиться с возложенным на него непосильным заданием. Его отношение с бессознательным хорошо выражено в одной русской сказке, где он называется "лешим". Как только крестьянин устало сел на пенек, из под него выполз маленький человечек, "весь сморщенный, с зеленой бородкой до колен". "Кто ты?", - спросил крестьянин. "Я - леший Ох", - ответил человечек. Крестьянин отдал ему в услужение своего распутного сына. и леший отвел молодого человека в подземный мир, в маленький и зеленый домик. "В домике все было зеленым; стены и лавки были зелеными, жена Оха и его дети были зелеными.... и маленькие русалки, которые его ожидали, были зелеными, как лист". Даже пища была зеленой. Леший выступает здесь как растительное или древесное божество, которое главенствует в лесах, а через русалок связано и с водой, что ясно показывает его связь с бессознательным, ибо последнее часто выражается посредством символов леса и воды.
Равным образом связь с бессознательным существует и когда старик появляется в образе гнома. В сказке о принцессе, которая искала своего возлюбленного, говорится: "Пришла ночь, а с ней и тьма, а принцесса все сидела на том же месте и плакала. Так она и сидела в растерянности, да вдруг услышала, как кто-то обратился к ней: "Добрый вечер, прекрасная девушка. Почему ты здесь сидишь одна и грустишь?" Смутившись, она поспешно вскочила. Но когда она огляделась, то увидела всего лишь крошечного старичка, стоящего около нее; он выглядел очень простым и добрым. В швейцарской сказке крестьянский сын, который хотел принести дочери короля корзину яблок, встречается с маленьким железным человечком, который спросил его, что он несет в корзине ("es chlis isigs Manndii, das frogt-ne, was er do i dem Chratte haig?"). В другом фрагменте "Manndii" был одет в "es isigs Chlaidh an" (железные одежды). "Isig" предположительно обозначает "eisern" (железный), что более вероятно, чем "eisig" (ледяной). В последнем случае было бы "es Chlaidii vo Is" (одежды из льда). Действительно, встречаются маленькие ледяные и маленькие металлические человечки; более того, в современных снах я встречал даже черного железного человечка, который появлялся в критические моменты, точно так же, как и в этой сказке о крестьянине, который хотел жениться на принцессе.
Мудрый старец появлялся несколько раз в ряде современных видений: в одном случае он был нормального роста и находился на самом дне кратера, окруженного высокими скалами; в другом случае это была крошечная фигурка на самой вершине горы, огражденной низкой каменной оградой. Этот же мотив находим в сказке Гете о маленькой принцессе, которая жила в шкатулке. Здесь также в связи с этим можно упомянуть об Антропарионе, маленьком свинцовом человечке из видений Зосимы, как и о металлических человечках, которые живут в шахтах, лукавых дактилях древности, гомункулах алхимиков, домовых, злых гномах и т. д. Насколько "реальны" эти представления, мне стало понятно после несчастного случая в горах: после катастрофы у двух альпинистов было коллективное видение: при дневном свете человек в капюшоне выкарабкался из глубокой трещины в леднике на ледяную поверхность и прошелся вдоль ледника, повергая в настоящую панику двух наблюдавших за ним. Я часто сталкивался с мотивами, которые склонили меня к мысли о том, что бессознательное должно быть миром бесконечно малого. Эта мысль является рациональным следствием смутного чувства, что во всех видениях мы имеем дело с чем-то внутрипсихическим; и следовательно, для того, чтобы поместиться в голове, вещь должна быть бесконечно малой. Я не сторонник всяких "рациональных" догадок, хотя я бы не сказал, что все они несущественны. Более вероятным мне кажется" что это любовь к преуменьшению, с одной стороны, и к преувеличению (гиганты и т. д.) - с другой, связана со странной неопределенностью пространственных и временных отношений в бессознательном. Человеческое чувство пропорции, его рациональное представление о большом и малом очень антропоморфно, оно теряет свою значимость не только в сфере физических явлений, но также и в тех частях коллективного бессознательного, которые находятся за пределами специфически человеческого. Атман "меньше малого и больше большого", он ростом "с пальчик", но "покрывает мир на высоте двух ладоней". О кабирах Гете говорит: "малы, да удалы". Так же и архетип мудрого старика: очень мал, почти незаметен, однако он обладает роковой силой, и это можно увидеть при основательном исследовании этих вещей. Это общая особенность для архетипов и для атомного мира, как явствует из следующего: чем глубже исследователь погружается во вселенную микрофизики, тем более опустошительными становятся сокрытые там взрывные силы. То, что самое малое может привести к грандиозным последствиям, стало предельно ясно не только в физике, но также и в области психологических исследований. Как часто в критические моменты жизни все повисает на волоске!
В некоторых древних сказках свойство нашего архетипа, связанное с озарением, выражено тем, что старик приравнивается к солнцу. Он приносит с собой тлеющую головешку, которую использует для того, чтобы испечь тыкву. Покушав, он опять забирает огонь, и это заставляет людей выкрасть огонь у старика. В одной сказке североамериканских индейцев старик выступает в образе лекаря-колдуна, владеющего огнем. Огненный аспект имеет также и дух, как мы знаем из языка Ветхого Завета и из рассказа о Троицыном чуде.
Кроме ума, мудрости и проницательности, старик, как мы уже упоминали, примечателен своими нравственными качествами; более того, он еще проверяет нравственные качества других, и в зависимости от этого раздает подарки. Поучительный пример этому находим в одной эстонской сказке о падчерице и родной дочке. Падчерица - сирота, послушная и исполнительная. Сказка начинается с того, что ее прялка упала в колодец. Она прыгает за ней, однако не тонет, а попадает в волшебную страну, где. продолжая поиски, она встречает корову, барана и яблоню и выполняет их желания. Затем она подходит к бане, около которой сидит грязный старик; он хочет, чтобы она помогла ему помыться. Происходит следующий разговор:
"Милая девушка, помой меня, мне так неприятно быть таким грязным!" "Чем же мне растопить печку?" "Собери деревянные колышки, вороний помет и разведи огонь". Но она приносит дрова и спрашивает: "Где мне взять воду для купания?" "Под сараем стоит белая кобыла. Пусть она помочится в кадку". Но она приносит чистой воды и спрашивает:
"Чем мне разжечь огонь для купания? "Отрежь хвост белой лошади и разожги им огонь". Но она делает спички из березовых веточек и спрашивает: "Где мне взять мыло?" "Возьми кусочек пемзы и помой меня ею". Но она приносит мыло из деревни и моет им старика.
В награду он дарит ей корзину, полную золота и драгоценных камней. Дочь хозяйки дома, конечно, завидует падчерице и бросает свою прялку в колодец, где, впрочем, быстро ее находит. Тем не менее она не останавливается, но делает все неправильно, не так, как делала падчерица, и награду получает соответственную. Частота этого мотива делает дальнейшие примеры излишними.
Свойственные фигуре старика превосходство и функция помощи рождают искушение связать его каким-либо образом с Богом. Немецкая сказка о солдате и черной принцессе повествует о том, как принцесса, на которую было наложено заклятье, каждую ночь выбиралась из железного гроба и пожирала солдата, караулившего ее гробницу. Один солдат, когда пришла его очередь, попытался убежать. В тот же вечер он ускользнул со службы и, пробравшись через поля и горы, попал на прекрасный луг. Вдруг перед ним появился маленький человечек с длинной седой бородой; это был не кто иной, как сам Господь Бог, который больше не мог смотреть на ночные проделки дьявола. "Куда путь держишь? - спросил седой человечек. - Можно и мне с тобой?" Маленький человечек выглядел так дружелюбно, что солдат рассказал ему о своем побеге. Затем, как всегда, последовал добрый совет. В этой сказке старик приравнивается к Богу с той же наивностью, с какой английский алхимик сэр Джордж Рипли называет "старого короля" "antiquus diemm" - "Ветхим днями".
Все архетипы имеют как позитивную, благоприятную, светлую сторону, которая указывает вверх, так и ту, которая указывает вниз - частично негативную и неблагоприятную, частично хтоническую, но в остальном просто нейтральную. В этом отношении архетип духа не исключение. Даже форма гнома предполагает своего рода ограничение и наводит на мысль о натуралистическом растительном божестве, являющемся из преисподней. В одной балканской сказке старик остается без глаза. Его выбил Вилы, крылатый демон, а герой должен вернуть глаз владельцу. Старик поэтому частично теряет зрение - т. е. проницательность и сведущесть, - что на руку демоническому миру тьмы; этот недостаток напоминает о судьбе Осириса, который потерял глаз при взгляде на черную свинью (его порочного брата Сета), или о Вотане, пожертвовавшем глаз для родника Мимира. В нашей сказке животное, на котором едет старик, - коза, -
|
|
|
