Творчество Проспера Мериме

Свое первое произведение писатель представил публике в 20 лет, будучи еще совсем молодым. Первым произведением была драма «Кромвель». Этот роман Проспер представил на суд в литературном кружке и заслужил похвалу опытных товарищей. Однако сам писатель не был доволен работой, и в печать она не попала.

Свои первые драматические пьесы писатель опубликовал в 1852 году и обозначил, что это произведения неизвестных испанских писателей, всего лишь переведенные им. Ампер заявил, что эти произведения могли бы принадлежать сыну Шекспира. Второе произведение Мериме «Гузла» также наделало много шума в Европе, так как являлось ловкой подделкой народных мотивов. По сути произведение «Гузла» являлось переводом иллирийского фольклора. Оба произведения отразились и на дальнейшем творчестве писателя.

Вкладом во французскую литературу является также произведение «Хроника царствования Карла IX». Мериме обладал способностью отлично отображать военные сцены, хотя сам не был на войне. Данное произведение считается одним из самых достоверных исторических романов той эпохи. Историческим произведением также считается реалистическая история из жизни «Матео Фальконе». Данное произведение описывает жизнь корсиканцев. Одним из важных и необычных романов можно считать «Таманго» — история о торговле африканскими рабами.

Самой знаменитой французской новеллой стало произведение «Кармен», созданное в 1845 году. Все романы Мериме являются беспристрастными, холодными, с четким изложением фактов и большим внимание к деталям. В его творчестве земное торжествует над небесным. Он относился гротескно даже к любви, в его произведениях нет романтики. Много места в произведениях занимает борьба народов против правителей, также он занимался переводом произведений русских писателей, в частности Пушкина и Гоголя.

«Кармен», 1845.

Ранней осенью 1830 г. любознательный учёный (в нем угадывается сам Мериме) нанимает в Кордове проводника и едет на поиски древней Мунды, где произошло последнее победоносное испанское сражение Юлия Цезаря. Полуденный зной заставляет его искать прибежища в тенистом ущелье. Но место у ручья уже занято. Навстречу рассказчику настороженно поднимается ловкий и сильный малый с мрачным гордым взглядом и светлыми волосами. Путешественник обезоруживает его предложением разделить с ним сигару и трапезу, и дальше они продолжают путь вместе, несмотря на красноречивые знаки проводника. Они останавливаются на ночлег в отдалённой венте. Спутник кладёт рядом мушкетон и засыпает сном праведника, а учёному не спится. Он выходит из дома и видит крадущегося проводника, который собирается предупредить уланский пост, что в венте остановился разбойник Хосе Наварро, за поимку которого обещаны двести дукатов. Путешественник предупреждает спутника об опасности. Теперь они связаны узами дружбы.

Учёный продолжает свои розыски в библиотеке доминиканского монастыря в Кордове. После заката солнца он обычно гуляет по берегу Гвадалкивира. Однажды вечером на набережной к нему подходит женщина, одетая как гризетка, и с пучком жасмина в волосах. Она невысока, молода, хорошо сложена, и у неё огромные раскосые глаза. Учёного поражает её странная, дикая красота и особенно взгляд, одновременно чувственный и дикий. Он угощает её сигаретами, узнает, что её зовут Кармен, что она цыганка и умеет гадать. Он просит разрешения проводить её домой и показать ему своё искусство. Но гадание прервано в самом начале — распахивается дверь, и в комнату с ругательствами врывается закутанный в плащ мужчина. Учёный узнает в нем своего друга Хосе. После яростной перепалки с Кармен на незнакомом языке Хосе выводит гостя из дома и указывает дорогу к гостинице. Учёный обнаруживает, что у него тем временем исчезли золотые часы с боем, которые так понравились Кармен. Огорчённый и пристыженный учёный покидает город. Через несколько месяцев он снова оказывается в Кордове и узнает, что разбойник Хосе Наварро арестован и ждёт казни в тюрьме. Любопытство исследователя местных нравов побуждает учёного посетить разбойника и выслушать его исповедь.

Хосе Лисаррабенгоа рассказывает ему, что он баск, родился в Элисондо и принадлежит к старинному дворянскому роду. После кровавой драки бежит из родного края, вступает в драгунский полк, служит усердно и становится бригадиром. Но однажды, на его несчастье, его назначают в караул на севильскую табачную фабрику. В ту пятницу он впервые видит Кармен — свою любовь, муку и погибель. Вместе с другими девушками она идёт на работу. Во рту у неё цветок акации, и идёт она, поводя бёдрами, как молодая кордовская кобылица. Через два часа вызывают наряд, чтобы прекратить кровавую ссору на фабрике. Хосе должен отвести в тюрьму зачинщицу ссоры Кармен, которая изуродовала ножом лицо одной из работниц. По дороге она рассказывает Хосе трогательную историю о том, что она тоже из страны басков, в Севилье совсем одна, её травят как чужую, потому она и взялась за нож. Она лжёт, как лгала всю жизнь, но Хосе верит ей и помогает бежать. За это он разжалован и на месяц отправлен в тюрьму. Там он получает подарок Кармен — хлебец с напильником, золотой монетой и двумя пиастрами. Но Хосе не хочет бежать — воинская честь удерживает его. Теперь он служит простым солдатом. Однажды он стоит на часах у дома своего полковника. Подъезжает экипаж с цыганами, приглашёнными для увеселения гостей. Среди них Кармен. Она назначает Хосе встречу, они проводят вместе безоглядно счастливый день и ночь. При прощании Кармен говорит: «Мы квиты. Прощай... Знаешь, сынок, мне кажется, я немножко тебя полюбила. Но <…> волку с собакой не ужиться», Тщетно пытается Хосе найти Кармен. Она появляется только тогда, когда нужно провести контрабандистов через пролом в городской стене, который охраняет Хосе. Так, за обещание Кармен подарить ему ночь он нарушает воинскую присягу. Затем он убивает лейтенанта, которого приводит к себе Кармен. Он становится контрабандистом. Какое-то время он почти счастлив, так как Кармен иногда ласкова с ним — до того дня, когда в отряде контрабандистов появляется Гарсиа Кривой, отвратительный урод. Это муж Кармен, которого ей наконец удаётся вызволить из тюрьмы. Хосе и его «соратники» занимаются контрабандой, грабят и иногда убивают путешественников. Кармен служит им связной и наводчицей. Редкие встречи приносят короткое счастье и нестерпимую боль. Однажды Кармен намекает Хосе, что во время очередного «дела» можно было бы подставить кривого мужа под вражеские пули. Хосе предпочитает убить соперника в честном поединке и становится ромом (по-цыгански мужем) Кармен, но она все более тяготится его навязчивой любовью. Он предлагает ей изменить жизнь, уехать в Новый Свет. Она же поднимает его на смех: «Мы не созданы для того, чтобы сажать капусту». Через некоторое время Хосе узнает, что Кармен увлечена матадором Лукасом. Хосе неистово ревнует и снова предлагает Кармен уехать в Америку. Она отвечает, что ей и в Испании хорошо, а жить с ним она все равно не будет. Хосе везёт Кармен в уединённое ущелье и снова и снова спрашивает, последует ли она за ним. «Любить тебя — не могу. Жить с тобой — не хочу», — отвечает Кармен и срывает с пальца подаренное им кольцо. В ярости Хосе дважды вонзает в неё нож. Он хоронит её в лесу — она всегда хотела обрести вечный покой в лесу — и кладёт в могилу кольцо и маленький крестик.

В четвёртой и последней главе новеллы рассказчик самозабвенно делится с читателями своими наблюдениями над обычаями и языком испанских цыган. Под конец он приводит многозначительную цыганскую пословицу: «В наглухо закрытый рот мухе заказан ход».

Анализ

«Кармен» получила мировую известность благодаря одноимённой опере Жоржа Бизе.

Кармен как наиболее яркая представительница женского рода на примере своей судьбы подтверждает высказанную много веков назад литературную мудрость: завзятая мошенница и блудница, подстрекающая своих любовников и мужей на преступления, она ведёт себя благородно в любви и не отступает от своих представлений даже под страхом смерти. До последнего преданная своему роми, готовая ради него на всё (подкуп, продажу своего тела, воровство и убийство) цыганка способно самоотверженно ухаживать за раненым, когда ему нужна помощь, и без труда бросить его при любом ограничении её свободной воли.

Главная трагедия Кармен в её сильно развитой чувственности. Как представительница кочевого племени, лишённого корней, привязанностей и даже веры, цыганка живёт сиюминутными порывами: если она любит, то любит сейчас; если она чего-то не хочет, то не захочет никогда. Кармен не привыкла ни в чём себя ограничивать и любой, кто пытается подогнать её жизнь под строго установленные рамки, становится ей врагом. Смерть девушки трагична, но естественна в понимании самой Кармен: она покорно отдаётся на волю мужа, имеющего право убить её, но не соглашается идти против своей внутренней сути.

Трагическая история любви обрамляется обыденным повествованием о рядовом исследовательском путешествии по Испании, во время которого рассказчик в начале знакомится с контрабандистом-разбойником доном Хосе (первая глава) и прекрасной цыганкой-мошенницей Кармен (вторая глава) и только потом уже узнаёт о том, как свела судьба этих героев и чем всё закончилось (третья глава). Последняя, четвёртая часть новеллы представляет собой культурно-этнографическую справку о происхождении, особенностях характера и жизни испанских цыган, их языковой общности и отличиях от кочевых народов других стран Европы. Поставленная в центр неспешного повествования история любви дона Хосе и Кармен приобретает дополнительную яркость: она оттеняется спокойной, лишённой страстей жизнью человека, занятого законопослушным исследовательским делом.

Относящаяся к жанру психологических новелл «Кармен» лишена подробных описаний эмоций или пространных диалогов героев. Внутренние переживания персонажей автор передаёт за счёт внешней экспрессивности (во внешности, одежде, жестах и поведении) и сюжетных действий, которые говорят сами за себя: нападение Кармен на работницу севильской табачной фабрики, многочисленные романы цыганки с целью грабежа богачей, убийство доном Хосе поручика, его стычки с кавалеристами, «дуэль» между доном Хосе и мужем Кармен – Гарсией Кривым, убийство Кармен доном Хосе.

Художественный образ Кармен строится на принципе контраста: девушка красива за счёт причудливого сочетания прекрасного и уродливого; при всей своей бедности она носит неизменно яркую, бросающуюся в глаза одежду; в её характере сочетаются как низменные, так и прекрасные черты. В отличие от статичного, сложившегося задолго до начала повествования, образа Кармен образ дона Хосе рисуется в динамике: в начале читатель узнаёт о честной кавалерийской жизни героя, затем знакомится с процессом его постепенного морального падения, вызванного страстной любовью к цыганке. Внешние неблаговидные поступки контрабандиста сочетаются с его внутренним благородством: дон Хосе умеет быть признательным за помощь (автору-рассказчику), готов помочь раненому товарищу (в отличие от Кривого, убивающего «обузу» без лишних раздумий), не считает себя вправе стрелять в спину даже самому отъявленному бандиту и сопернику в любовных делах (мужу Кармен).

Социальное падение дона Хосе не меняет его натуры и происходит в силу непреодолимых жизненных обстоятельств: стремления быть рядом с любимой женщиной и невозможности продолжать прежний образ жизни. Излишняя горячность, толкнувшая героя на убийство из ревности, не оставила ему другого выбора, кроме как стать контрабандистом. При этом до самого конца дон Хосе верил и надеялся на то, что всё ещё можно исправить: он несколько раз призывал Кармен бросить всё и уехать в Новый свет с тем, чтобы зажить там честной жизнью, но его мечте не суждено было сбыться. Выросшая среди разбойников цыганка не представляла себе иной жизни, кроме как той, которую она вела в Испании, и не хотела связывать себя обязательствами с нелюбимым человеком.

Реалистическое начало новеллы проявляется в её социальной направленности, объясняющей появление в Испании контрабандистов, разбойников и убийц. Социальное расслоение общества Мериме показывает, не уточняя, его причин, но по тому, что высшие военные должности занимают богатые люди, говорить о последних и не требуется – читатель сам может всё понять, без объяснений. По этой же причине автор избегает и оценочных суждений, даже по самому драматичному вопросу новеллы – убийству Кармен. Он намеренно закрывает своё произведение рассказом о том, кто такие цыгане, потому что переживать за судьбу конкретной цыганки читатель должен сам, в силу своих личных представлений о случившемся. Достаточно и того, что в новелле даётся просьба убийцы отслужить обедню за его душу и душу убитой им женщины, а также передать его серебряный образок матери.

Новелла Мериме лишена живописных описаний природы и бытовых подробностей. Художественное время её действия располагается в двух пластах: настоящем (встреча рассказчика с доном Хосе и Кармен) и прошлом (рассказ дона Хосе о своей жизни и случившемся после первой встречи с рассказчиком). Основное место действия произведения – Кордова, дополнительное – Гибралтар. Вневременным является рассказ о цыганах, неизвестно когда появившихся в Испании и расселившихся по всей Европе.

Маттео Фальконе (1829).

Если пройти от Порто-Веккьо в глубь Корсики, то можно выйти к обширным зарослям маки — родине пастухов и всех, кто не в ладах с правосудием. Корсиканские земледельцы выжигают часть леса и с этой земли получают урожай. Корни деревьев, оставшиеся в земле, вновь пускают частые побеги. Вот эта густая перепутанная поросль высотой в несколько метров и называется маки. Если вы убили человека, бегите в маки, и вы проживёте там в безопасности, имея при себе оружие. Пастухи накормят вас, и вам не будут страшны правосудие или месть, если только не спускаться в город, чтобы пополнить запасы пороха.

Маттео Фальконе жил в полумиле от маки. Он был богатым человеком и жил на доходы от своих многочисленных стад. На то время ему было не более пятидесяти лет. Это был невысокий, крепкий и смуглый человек с вьющимися чёрными волосами, орлиным носом, тонкими губами, большими живыми глазами. Его меткость была необычной даже для этого края хороших стрелков. Такое необыкновенно высокое искусство сделало Маттео известным. Его считали таким же хорошим другом, как и опасным врагом; впрочем, он жил в мире со всеми в округе. Рассказывали, что когда-то он застрелил своего соперника, но ту историю замяли, и Маттео женился на Джузеппе. Она родила ему трёх дочерей и сына, которому он дал имя Фортунато. Дочери были удачно выданы замуж. Сыну исполнилось десять лет, и он подавал уже большие надежды.

Однажды ранним утром Маттео с женой отправились в маки поглядеть на свои стада. Фортунато остался один дома. Он нежился на солнышке, мечтая о будущем воскресенье, как вдруг его размышления были прерваны ружейным выстрелом со стороны равнины. Мальчик вскочил. На тропинке, ведущей к дому Маттео, показался бородатый человек, в лохмотьях и шапке, какие носят горцы. Его ранили в бедро, и он с трудом передвигал ноги, опираясь на ружье. Это был Джанетто Санпьеро, бандит, который, отправившись в город за порохом, попал в засаду корсиканских солдат. Он яростно отстреливался и, в конце концов, сумел уйти.

Джанетто узнал в Фортунато сына Маттео Фальконе и попросил спрятать его. Фортунато заколебался, и Джанетто пригрозил мальчишке ружьём. Но ружье не могло напугать сына Маттео Фальконе. Джанетто упрекнул его, напомнив, чей он сын. Засомневавшись, мальчик потребовал плату за свою помощь. Джанетто протянул ему серебряную монету. Фортунато взял монету, и спрятал Джанетто в копне сена, стоявшей возле дома. Затем хитрый мальчишка притащил кошку с котятами и уложил их на сено, чтобы казалось, что его давно не ворошили. После этого он, как ни в чем не бывало, растянулся на солнцепёке.

Несколько минут спустя шестеро солдат под командой сержанта уже стояли перед домом Маттео. Сержант, Теодор Гамба, гроза бандитов, приходился дальним родственником Фальконе, а на Корсике, более чем где либо, считаются с родством. Сержант подошёл к Фортунато и начал расспрашивать, не проходил ли кто мимо. Но мальчишка так дерзко и насмешливо отвечал Гамбе, что тот, вскипев, приказал обыскать дом и стал угрожать Фортунато наказанием. Мальчик же сидел и спокойно гладил кошку, ничем не выдав себя даже тогда, когда один из солдат подошёл и небрежно ткнул штыком в сено. Сержант, убедившись, что угрозы не производят никакого впечатления, решил испытать силу подкупа. Он вытащил из кармана серебряные часы и пообещал отдать их Фортунатто, если тот выдаст преступника.

Глаза Фортунатто загорелись, но все же он не протянул руки за часами. Сержант все ближе и ближе подносил часы к Фортунато. В душе Фортунато вспыхнула борьба, а часы покачивались перед ним, задевая кончик его носа. Наконец Фортунато нерешительно потянулся к часам, и они легли на его ладонь, хотя сержант все ещё не выпускал из рук цепочку. Фортунато поднял левую руку и указал большим пальцем на копну сена. Сержант отпустил конец цепочки, и Фортунато понял, что часы теперь его. А солдаты принялись тотчас же раскидывать сено. Джанетто был найден, схвачен и связан по рукам и ногам. Когда Джанетто уже лежал на земле, Фортунато бросил ему обратно его серебряную монету — он сознавал, что уже не имеет на неё права.

Пока солдаты сооружали носилки, на которых можно было бы отнести преступника в город, на дороге вдруг появились Маттео Фальконе и его жена. При виде солдат Маттео насторожился, хотя вот уже десять лет как он не направлял дула своего ружья на человека. Он взял ружье на прицел и стал медленно приближаться к дому. Сержанту тоже стало как-то не по себе, когда он увидел Маттео с ружьём наготове. Но Гамба смело вышел навстречу Фальконе и окликнул его. Узнав своего родственника, Маттео остановился и медленно отвёл дуло ружья. Сержант сообщил, что они только что накрыли Джаннетто Санпьеро и похвалил Фортунатто за помощь. Маттео прошептал проклятие.

Увидев Фальконе с женой, Джанетто плюнул на порог их дома и назвал Маттео предателем. Маттео поднёс руку ко лбу, как человек, убитый горем. Фортунато принёс миску молока и, опустив глаза, протянул ее Джанетто, но арестованный гневно отверг подношение и попросил воды у солдата. Солдат подал флягу, и бандит отпил воду, поднесённую рукой врага. Сержант подал знак, и отряд двинулся к равнине.

Прошло несколько минут, а Маттео все молчал. Мальчик тревожно поглядывал то на мать, то на отца. Наконец Маттео заговорил с сыном голосом спокойным, но страшным для тех, кто знал этого человека. Фортунато хотел было броситься к отцу и упасть на колени, но Маттео страшно закричал, и тот, рыдая, остановился в нескольких шагах. Джузеппа увидела цепочку от часов, и строго спросила, кто дал их Фортунато. «Дядя сержант» — ответил мальчик. Маттео понял, что Фортунатто стал предателем, первым в роду Фальконе.

Фортунато рыдал в голос, Фальконе не сводил с него своих рысьих глаз. Наконец он вскинул ружье на плечо и пошёл по дороге в маки, приказав Фортунато следовать за ним. Джузеппа бросилась к Маттео, впиваясь в него глазами, словно пытаясь прочесть то, что было в его душе, но напрасно. Она поцеловала сына и, плача, вернулась в дом. Между тем Фальконе спустился в небольшой овраг. Он приказал сыну молиться, и Фортунато упал на колени. Запинаясь и плача, мальчик прочитал все молитвы, какие только знал. Он умолял о пощаде, но Маттео вскинул ружье и, прицелившись, сказал: «Да простит тебя бог!». Он выстрелил. Мальчик упал мёртвый.

Даже не взглянув на труп, Маттео пошёл к дому за лопатой, чтобы закопать сына. Он увидел Джузеппу, встревоженную выстрелом. «Что ты сделал?» — воскликнула она. «Совершил правосудие. Он умер христианином. Я закажу по нём панихиду. Надо сказать зятю, Теодору Бьянки, чтобы он переехал к нам жить» — спокойно ответил Маттео.

Коломба (1840).

Коломба делла Реббиа — дочь корсиканского дворянина, наполеоновского полковника, который после падения Наполеона вернулся на Корсику и был там убит при неясных обстоятельствах. К. уверена, что виновник преступления — враг ее семьи и адвокат Баррачини, ставший местным мэром после реставрации Бурбонов.

Не сумев доказать свою правоту в суде, она побуждает своего брата Орсо, в недавнем прошлом также офицера наполеоновской армии, отомстить за отца. Орсо долго колеблется, не будучи убежден в справедливости подозрений сестры, а та между тем всеми средствами, вплоть до прямых провокаций, разжигает вражду между двумя семействами.

Наконец, Орсо, возмущенный вызывающим поведением Баррачини, вызывает на поединок двух сыновей адвоката; те, по корсиканскому обычаю, предпочитают устроить ему засаду в лесу, однако в стычке оба погибают от его руки. В последней сцене повести адвокат Баррачини, сошедший с ума от горя, признается К. в своем преступлении; дело происходит уже в Италии, куда уехали с Корсики Орсо с сестрой и молодой женой-англичанкой, познакомившейся с ним в разгар вендетты. Рядом со своим отважным, но слишком рассудительным братом не ведающая сомнений К. выступает как воплощение деятельности и решительности.

Орсо, которому годы службы во французской армии привили понятия европейской правовой культуры, для мщения нуждается в доказательствах вины своего врага; К. же не имеет вполне надежных улик, зато твердо знает корсиканские обычаи. В сельском доме делла Реббиа она создает атмосферу ненависти, и это сказывается даже в содержании песен, которые она сочиняет.на Народный лад; с помощью живущих в лесах бандитов она срывает попытки местных властей примирить ее брата с семьей Баррачини, организует вооруженное противостояние с врагами, а после гибели его сыновей помогает Орсо спастись от преследования.

В конечном счете она устраивает и его свадьбу с попавшей на Корсику молодой англичанкой. К. — двигатель сюжета повести, ее действенное начало, но одушевлена она злой, дикой энергией мести; ее облик отмечен этой ненавистью даже в эпилоге, когда, покончив с врагами семьи, она пытается жить в европейском светском обществе и перенимать его манеры. К. — одно из впечатляющих воплощений романтического образа «дикаря», не добродетельно-рассудочного, как в сочинениях просветителей, а неистово-страстного, до конца отстаивающего свои варварские понятия о справедливости.

«Этрусская ваза», (1830).

Огюста Сен-Клера не любили в так называемом «большом свете»; главная причина заключалась в том, что он старался нравиться только тем, кто приходился ему по сердцу. Он шёл навстречу одним и тщательно избегал других. К тому же он был беспечен и рассеян.

Он был горд и самолюбив. Он дорожил чужим мнением. Он призвал все свои силы, стараясь научиться скрывать все то, что считалось унизительною слабостью.

В свете приобрёл он вскоре печальную известность человека равнодушного и неотзывчивого. Сен-Клер не верил в дружбу.

Сен Клер был, однако ж, человек приятный в общении. Его недостатки вредили только ему лично. Редко бывало с ним скучно.

Сен-Клер отличался большой внимательностью к женщинам; он предпочитал их беседу мужской. Если такой наружно холодный человек любил кого-нибудь, предметом его страсти могла быть только — это все знали — хорошенькая графиня Матильда де Курси. Это была молодая вдова, которую посещал он с редким постоянством.

Графиня поехала на лечебные воды, а Сен-Клер вскоре отправился за ней.

После одного из свиданий он был необычайно счастлив, восторгался де Курси, радовался, что она предпочла его множеству других поклонников.

В этот же вечер Сен-Клер приходит на встречу молодых холостяков, где присутствует его знакомый Альфонс де Темин. Молодые люди обсуждают, как добиться любви хорошеньких женщин. Стараются вывести общую формулу оригинальности, чтобы, следуя ей, нравиться всем. Сен-Клер рассказал, как бы он завоёвывал красоток, будь даже горбатым: околдовал бы жалобных или эксцентричных особ.

Темин же сказал, что основным оружием он считает приятную наружность и умение со вкусом одеваться. В качестве примера он начал говорить о той самой графине де Курси, которую когда-то охмурил некий Масиньи: «Глупейший и пустейший из людей вскружил голову умнейшей из женщин. Скажете ли вы после этого, что с горбом можно достигнуть такого успеха? Поверьте: требуется лишь приятная наружность, хороший портной и смелость.»

Сен-Клер был взбешён. Он вспомнил об Этрусской вазе — подарке Масиньи, который де Курси бережно хранила и даже забрала с собой на воды. И каждый вечер, откалывая свою бутоньерку, графиня ставила ее в этрусскую вазу.

Беседа прерывается прибытием из Египта Теодора Невиля. Он рассказывает о тамошних обычаях. Сен-Клер потихоньку ушёл домой, где стал сильно переживать по поводу того, что графиня оказалась такой же женщиной, как все, а он-то думал, что она за всю жизнь любила только его одного. Ей, думает наш герой, все равно: Масиньи или Сен-Клер. Он мучается, но все-таки снова идёт к де Курси на свидание.

Она с ним невероятно ласкова, потакает ему во всех мелочах. Дарит отремонтированные часы с собственным портретом. Сен-Клер смягчается: теперь он верит, что она любит его.

Утром его радость снова омрачена. Он снова видит вазу, и она дорога де Курси. А ее портрет на его починенных часах выполнил художник, с которым ее когда-то познакомил Масиньи.

Сен-Клер уже начинает думать, стоит ли венчаться с ней или нет по истечении ее годичного траура. Погружён в мрачные мысли, едет на лошади и встречает другого всадника — де Темина. Сен-Клер настолько раздражён, что затевает пустяковую ссору, и Темин вызывавет его на дуэль.

Вечером с графиней Сен-Клер деланно весел, чем вызывает ее недовольство, ей кажется, что он злой.

Они начинают говорить о том, кто чаще попадается в ловушку ложной любви — мужчины или женщины. Графиня рассказывает ему о том, как однажды подшутила над Масиньи, который был в неё влюблён: он прислал ей признание в любви, а она тем же вечером попросила прочитать его вслух свою кузину, не называя имён. Все смеялись над его глупым и неумелым стилем, а Масиньи был повержен.

Сен-Клер понимает, что был одурачен, и графиня никогда не была влюблена в Масиньи. Он рассказывает все ей, и они счастливые обнимаются. Потом графиня разбивает этрусскую вазу.

На следующий день Темин убивает Сен-Клера на дуэли.

Три года графиня не хочет никого видеть. Потом из странствий возвращается ее кузина Жюли и увозит ее на острова. Но де Курси уже погубила себя — она протянула на курорте три-четыре месяца, а потом умерла от грудной болезни.

«Таманго», (1829).

Капитан Леду был бравым моряком. Поступив на службу простым матросом, он спустя некоторое время стал помощником рулевого. Но в битве при Трафальгаре в пылу сражения ему раздробило кисть левой руки, которую в дальнейшем пришлось ампутировать, и некогда удалого вояку списали с корабля. Чтобы не томиться от безделья, Леду принялся за изучение теории мореплавания, штудируя купленные на сбережения книжки и ожидая подходящего случая отправиться в море вновь. Несколько лет спустя уже сведущий в судоходном деле калека стал капитаном. Проработав некоторое время на каперском люггере, Леду переходит на коммерческое судно, несмотря на запрет промышлять торговлей подневольных негров.

Приняв участие в столь рискованном предприятии, Леду с согласия судовладельца строит быстроходный и вместительный бриг «Надежда» — судно, спроектированное специально для транспортировки «чёрного дерева».

Однорукий морской волк быстро прославился среди работорговцев, вот только недолго ему было уготовано упиваться известностью.

В один из рейсов Леду причалил к берегам Африки, чтобы купить рабов у негритянского вождя Таманго. После обмена учтивыми приветствиями и распития нескольких бутылок водки, собеседники приступили к осуществлению купли-продажи. Предложенный вождём товар не понравился капитану. Он «пожимал плечами, ворчал, что мужчины тщедушны, женщины слишком стары или слишком молоды, и жаловался на вырождение чёрной расы». За самых сильных и красивых Леду был готов заплатить обычную цену, остальных же соглашался взять лишь при большой скидке. Таманго возмутили подобные условия сделки. Они долго кричали, спорили, выпили чудовищное количество спиртного. В итоге почти совсем охмелевший африканец уступил упёртому французу. «Дешёвые ткани, порох, кремни, три бочки водки и пятьдесят кое-как отремонтированных ружей — вот что было дано в обмен на сто шестьдесят рабов».

Оставалось ещё около тридцати невольников — дети, старики, больные женщины. Не зная, что делать с этим хламом, Таманго предложил его капитану по бутылке с «огненной» водой за штуку. Хоть корабль и был до конца заполнен, всё же Леду принял столь заманчивое предложение. Он взял из тридцати рабов двадцать самых худощавых. Тогда негр стал просить только по стакану водки за каждого из десяти оставшихся. Капитан купил ещё трёх детей, но заявил, что не возьмёт больше ни одного негра. Не в состоянии придумать ничего лучше, Таманго решил убить за ненадобностью семь хилых никому не нужных рабов. Первый выстрел из ружья свалил с ног женщину. Это была мать троих детей, которых взял Леду. Убить остальных невольников вождю помешала одна из его жён. Разгневанный столь наглым поступком, Таманго в ярости ударил девушку прикладом и прокричал, что дарит её французу. Туземка была молода и красива. Леду с готовностью принял столь щедрый дар. Шесть же уцелевших невольников были обменены на табакерку и отпущены.

Капитан поспешил заняться погрузкой своего товара на корабль. Таманго же прилёг в тени на траву, чтобы проспаться. Когда он проснулся, бриг, уже под парусами, спускался вниз по реке. Страдая от похмелья, африканский вождь потребовал жену Айше и был несказанно удивлён и ошеломлён, узнав, что та отдана в услужение белому капитану. Желая исправить роковую ошибку, Таманго побежал к бухте, рассчитывая найти там лодку, на которой можно подплыть к бригу. Настигнув невольничий корабль, он попросил обратно свою супругу. «Дарёное назад не отбирают», — ответил Леду, не обращая внимания на истерику и слёзы негра, который «то... катался по палубе, призывая свою дорогую Айше, то бился головой о доски, словно хотел лишить себя жизни».

Во время спора старший помощник доложил невозмутимому капитану, что за ночь погибло три раба, освободив свои места, и посоветовал сделать подневольным того, кто не так давно сам промышлял столь неблагородным занятием, как работорговля. «Леду рассудил, что Таманго можно легко продать за тысячу экю, что это путешествие, сулившее ему большие барыши, будет, вероятно, последним, что, раз уж он сколотил деньгу и покончил с торговлей рабами, не всё ли равно, какая слава пойдёт о нём на Гвинейском побережье: добрая или худая!». Хитростью завладев ружьём Таманго, он высыпал из оружия весь заряд пороха. Старший помощник тем временем вертел в руках саблю рыдающего мужа, и, пока тот стоял безоружный, двое дюжих матросов бросились на него, опрокинули его на спину и принялись вязать. Так неразумный племенной вождь стал живой подневольной скотиной. «Товарищи Таманго по рабству, бывшие его пленники, встретили его появление в своей среде с тупым удивлением. Он и теперь внушал им такой страх, что ни один из них не посмел надругаться над несчастьем того, кто был причиной их собственных мучений».

Подгоняемый попутным ветром с суши, корабль быстро удалялся от берегов Африки. Чтобы человеческий груз как можно меньше пострадал от утомительного плавания, было решено ежедневно выводить невольников на палубу. Некоторое время рана Таманго не позволяла ему выходить наверх. Наконец он смог осуществить это маленькое путешествие. «Гордо подняв голову среди боязливой толпы невольников, он прежде всего бросил грустный, но спокойный взгляд на огромное водное пространство, расстилавшееся вокруг корабля, затем лёг, или, вернее, повалился, на доски палубы, даже не расположив поудобнее свои цепи». Но вид прислуживающей своему французскому господину Айше вывел Таманго из равновесия. Развенчанный вождь пригрозил супруге страшным Мама-Джумбо, карающим неверных жён. Девушка только разрыдалась в ответ.

Ночью, когда почти весь экипаж спал глубоким сном, на весь корабль раздался громкий голос Леду, выкрикивавшего ругательства, и щёлканье его страшного бича. На следующий день, когда Таманго появился на палубе, лицо его было все в кровоподтёках, но он держался также гордо, как и прежде, решив с этого момента в корне изменить сложившуюся ситуацию. Попросив Айше раздобыть напильник, вождь день и ночь убеждал негров предпринять героическую попытку вернуть себе свободу. Авторитет оратора, привычка рабов трепетать перед ним и подчиняться ему помогли добиться желанного результата. Чернокожие даже стали торопить вождя в осуществлении бунта.

Как-то утром Айше бросила возлюбленному сухарь, в котором был спрятан маленький напильник. После долгого ожидания настал великий день мщения и свободы.

Перед одной из «прогулок» на палубе брига «невольники постарались подпилить свои цепи таким образом, чтобы это не бросилось в глаза, но чтобы при малейшем усилии они могли их разорвать». Подышав немного свежим воздухом, они все взялись за руки и принялись плясать, а Таманго затянул песню, пропев которую, разлёгся у ног одного из матросов, словно выбившись из сил. Все заговорщики сделали то же самое. Таким образом, каждый матрос оказался окружённым несколькими неграми. Незаметно порвавши свои цепи, Таманго издаёт условный крик, оповещающий о начале мятежа. Начинается драка. Матросы валятся с ног под натиском разгневанных рабов. Таманго вступает в бой с Леду и в горячке схватки раздирает ему горло зубами.

Победа была полной. Насытившись местью, негры подняли глаза к парусам, развивающимся на ветру, в надежде, что Таманго знает как управлять кораблём и доставит их до дому. Среди смутного гула сотни голосов, требовавших, изменить путь брига, вновь обретший власть вождь медленно подошёл к рулю, словно хотел хоть немного отдалить ту минуту, которая должна была и для него и для других определить пределы его могущества. Наконец, после ряда бессмысленных манипуляций, он резко повернул рулевое колесо. «Надежда» подпрыгнула на волнах, ветер с удвоенной силой ударил в паруса, от чего со страшным треском рухнули обе мачты. Испуганные негры поднялся ропот, вскоре превратившийся в бурю упрёков и ругательств. Таманго вновь подвёл их, своим нелепым поступком подписав всех на долгую и мучительную смерть.

Всё оставшееся время освобождённые, но несвободные чернокожие истребляли запасённый моряками провиант, чрезмерно налегая на водку. Потихоньку их число редело: кто умер от полученных во время восстания ран, кто погиб от пьянства, кто зарезался, кто свалился за борт.

Желая восстановить свой авторитет, Таманго предложил покинуть корабль, нагрузив провизией две свободные лодки и отчалив на них к родным краям. «Он воображал, что если будешь грести все прямо перед собой, то в конце концов обязательно встретишь какую-нибудь землю, населённую неграми, потому что чёрнокожие владеют землёй, а белые все живут на кораблях». Вот только для успешной реализации плана, за неимением лишних мест раненых и больных придётся оставить. Идея всем пришла по вкусу.

Вскоре всё было готово к отплытию. Но, как только шлюпки были спущены на воду, поднялась большая волна и опрокинула корытце, в котором находились Таманго и Айше, не зацепив при этом второй челнок, что благополучно двигался всё дальше и дальше, а после и вовсе исчез за горизонтом.

Таманго и Айше удалось выжить или, скорее, всего лишь отсрочить неминуемую кончину. Вновь они оказались на палубе «Надежды» вместе с уцелевшей кучкой медленно умирающих от ран и голода существ.

Некоторое время спустя английский фрегат «Беллона» обнаружил какое-то судно без мачт, по-видимому, покинутое своим экипажем. Там нашли мёртвую негри

⇐ Предыдущая12

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: