 |
Глава 92. Прелести болотной жизни.
|
|
|
|
Как оказалось, Лестер вместе со своим учителем и моим давним, уже совсем позабытым знакомым – идолом Намибом – жил у самых ворот Болотного лагеря. Их дом представлял собой толстое расщеплённое дерево, огромное дупло которого дополнительно расширили работящие послушники Братства. Я поразился, что несмотря на такое вмешательство, дерево было всё ещё живым – в вышине от основного ствола отходили новые молодые побеги. Было неясно, замешана ли в этом магия Спящего, или же просто обилие влаги на болотах позволяет дереву качать воду вверх, даже лишившись большей части ствола. Я решил, что дело здесь и в том и в другом, тем более, что Лестер в ответ на мой вопрос сказал что-то невнятное про какого-то «говорящего с деревьями» – мол, благодаря его советам все конструкции в лагере удалось сделать так, что ни одна жизненно важная часть деревьев не была задета. Мне захотелось повидаться с этим необычным человеком, но наш путь лежал совсем в ином направлении, да и Лестер заверил меня, что ничего путного из этого типа вытянуть всё равно не удастся – с деревьями-то он говорит, а вот с людьми уже почти разучился.
Я хотел поздороваться с идолом Намибом, стоящим около входа в дом, но Лестер поспешил увести меня:
– Ты неверный, – шепнул он, – не стоит провоцировать никого из гуру, Иннос здесь не в чести.
– Что же насчёт Юбериона? – удивился я, – он тоже будет негодовать?
– Я же предупреждал тебя, что это плохая идея. Но Юберион… он не такой как все, он видит глубже и рассуждает здраво. Он должен тебя хотя бы выслушать.
– Рад это слышать.
– Пойдём скорее, на нас и так пялится весь лагерь. Твоя мантия слишком выбивается из местного колорита.
|
|
|
Идол Намиб будто бы не заметил меня, оставшись стоять неподвижно, лицо его не выражало никаких эмоций, хотя смотрел он прямо на ворота лагеря, так что никак не мог пропустить нашего прихода. Друг поспешил вперёд, и я, в очередной раз подбодрив свои непослушные ноги, двинулся за ним, старясь не провалиться сквозь доски настилов. Путь лежал через сердце лагеря к храму, очертания которого уже смутно различались через болотную поросль. Солнце клонилось к горизонту, но до заката было ещё никак не меньше часа. Люди смотрели на меня подозрительно, но присутствие Лестера их успокаивало. Походило на то, что он знаком едва ли не со всеми членами Братства, потому как при встрече даже стражи кивали ему, а послушники помладше рангом уступали дорогу в узких проходах. От меня же и вовсе шарахались, как будто я не человек, а сгусток огня. Впрочем, на магов и в Старом лагере реагировали не лучше, так что я не удивлялся и не винил встречных в отсутствии вежливости.
Центральная площадь была полностью очищена от растительности, отреставрированная и местами уложенная заново каменная плитка покрывала огромную по меркам колонии территорию, на которой плечом к плечу могла вместиться по меньшей мере пара тысяч человек, что было куда больше населения любого из лагерей. Несмотря на то, что открытая ровная площадка была идеальным местом для поселения, никаких построек здесь не возвели. Лишь местами вверх поднимались каменные колонны и остатки невероятно толстых стен, сохранившиеся с древних времён. Остальная площадь пустовала, демонстрируя свою угрюмую каменную наготу. Было в этом неброском пустынном величии нечто притягательное, нечто, что заставляло восхищаться мастерством древних зодчих, возводивших храм, и невольно проникнуться святостью этого места. В центре возвышался небольшой каменный помост, на котором стоял один из гуру. Вокруг образовалось кольцо послушников, сидящих на коленях прямо на камнях. Издали казалось, что они слушают проповедь, но подойдя поближе, я убедился, что гуру молчит, расставив руки слегка в стороны и невидящим взглядом уставившись в сторону храма. Послушники тоже медитировали, стараясь, по-видимому, не отставать от своего наставника в единении со Спящим богом. Для непосвящённого всё это выглядело очень и очень странно. Маги огня тоже практиковали различного рода медитации, но все они были чисто интимными техниками, основанными на молитвах и погружении в себя. Маги медитировали в одиночестве, не выставляя себя на показ.
|
|
|
Мы миновали площадь и подошли к подножию ступеней храма, идущими на пару десятков метров вверх ко входу, вырубленному в массиве скалы. У начала ступеней дежурили младшие стражи Братства. Ещё двое охранников в более внушительных доспехах контролировали верхний проход. Двуручные мечи, висящие за спинами воинов служили немым предупреждением для всех, кто вздумает ступить в святую обитель без разрешения. Любопытные взгляды стоящих у подножия стражей устремились на меня, а затем на остановившегося поодаль Лестера.
– Это один из магов огня, – констатировал очевидное мой друг, нарушив затянувшуюся тишину, – он пришёл на встречу с Юберионом.
Стражи переглянулись, видимо, недоумевая, почему их никто не поставил в известность о предстоящей аудиенции. Лестер предвосхитил их вопросы и добавил, уже обращаясь ко мне:
– Подожди здесь, а я направлюсь доложить пророку о твоём прибытии.
С этими словами Лестер уверенно стал подниматься по ступеням. Никто из охранников даже не пошевелился, чтобы попытаться остановить его. Я же послушно остался стоять на месте, переминаясь с ноги на ногу. Стражи стояли как ни в чём ни бывало, никто из них не заговорил, но я чувствовал, что они не сводят с меня глаз. Невольно я задумался, в чью бы пользу завершился бой, случись мне оказаться врагом этих суровых воинов. Признаюсь, не хотелось бы проверять на практике, чьи рефлексы окажутся быстрее. Мне, чтобы активировать руну требовалось совсем немного времени – опустить руку в удобный широкий карман, обхватить знакомый до боли камень, представить крепко заученный образ и вскинуть руку в сторону противника. Поток извергнувшегося из разорванной ткани пространства энергии сожжёт любого оказавшегося у него на пути.
|
|
|
Да, скорее всего, я бы успел нейтрализовать одного из стражей до того, как он даже выхватит меч. Но вот второй… Второй стоял слишком близко, всего в каких-то четырёх-пяти метрах – один длинный рывок и широкий взмах, и я буду разрублен пополам, не успев даже повернуться в его направлении. В рефлексах муштрованных храмовых стражей я не сомневался. В мыслях я попытался разработать оптимальную тактику для подобного рода столкновений. Очевидно, что единственным моим преимуществом была дистанция. Кроме того, можно было использовать другую руну, например, огненного шара, и попытаться одним ударом накрыть сразу двух стражей. Для этого, нужно было сначала отступить и подгадать момент так, чтобы стражи оказались как можно ближе друг к другу. Обдумав все варианты, я пришёл к выводу, что такая позиция крайне маловероятна и без более мощных заклинаний, бьющих по большим площадям, такой бой мне не выиграть ни при каких обстоятельствах, разве что меч одного из стражей застрянет в ножнах.
Задумавшись о гипотетической драке, я отвлёкся от происходящего вокруг и пропустил не только, как Лестер зашёл внутрь храма, но и как он оттуда вышел. Определённо, я уже практически дремал стоя, и был слишком уставшим для серьёзного разговора. Потому, слова Лестера меня даже обрадовали:
– Юберион сейчас погружен в транс, принимая послания Спящего. Однако, нет сомнений, что он будет рад посещению мага огня. Идол Люккор дежурит возле пророка, записывая его откровения. Он велел приходить нам завтра сразу после рассвета.
– Я что, зря проделал весь этот путь? – разочарованно спросил я.
– Конечно, нет! – удивлённо возразил Лестер, – тебя примут как дорого гостя, ты можешь переночевать в одной из хижин на верхнем ярусе – вдали от болотожоров, слепней и других докучливых тварей. Пойдём со мной.
Я хотел было возразить, что не могу так сильно задерживаться, что Корристо будет в бешенстве. Однако мои ноги взмолились об отдыхе, к ним присоединилась ноющая поясница, а пульсация в висках довершила дело:
|
|
|
– Пойдём. Мне срочно нужен отдых.
Лестер оглядел меня сочувствующим взглядом:
– Это верно, дружище. Выглядишь ты неважно. Чего стоят одни только подглазины. А покрасневшие глаза? Да с тебя можно резать статуэтку совы, символизирующую Спящего. Я провожу тебя. Но для начала, у меня есть идея, как тебе помочь.
– Боюсь даже представить, что ты мне предложишь.
– Ничего чрезвычайного. Я подготовлю тебе кальян.
– Нет-нет! Ни в коем случае, – запротестовал я.
– Да не переживай ты так, смеси в нём гораздо слабее даже «зелёного новичка». Вот увидишь – ничего с тобой не случится, а усталость как рукой снимет. Солнце только садится, ещё рано отправляться спать. Посидим, отдохнём немного, а потом, глядишь, подойдёт как раз и время сна. И не возражай – я угощаю, а от угощений отказываться невежливо.
– Белиар подери, Лестер, ты же знаешь, как я к этому отношусь.
– Не богохульствуй. Здесь не место упоминать никого их трёх богов. И не вредничай. По-твоему, настоечки на грибочках, что вы клепаете у себя в лаборатории, пить можно, а нормальное человеческое курево – это грешно? Забыл, как тебе от магического варева память отшибло? Возражения не принимаются – идём.
Лестер взял меня под руку и буквально потащил куда-то вглубь лагеря. Я был слишком усталым, чтобы противиться. Мы дошли до ровной дощатой площадки, на которой стоял кальян. Один из послушников сидел и курил, делая глубокие затяжки через идущий из колбы шланг. Сам кальян имел довольно странную форму, походил на три шара, уложенных друг на друга. Сверху в них была будто бы воткнута шпага с широкой дисковидной гардой. Присмотревшись поближе, я сообразил, что это всего лишь блюдце. Я никогда не интересовался устройством подобных аппаратов, зато Лестер, очевидно, знал их в совершенстве. Бесцеремонно прогнав сидящего послушника, мой друг приступил к промывке и перезаправке кальяна, при этом причитая:
– Ну кто же так обращается, сколько раз им говорить, что вещь хрупкая. Где этот прохиндей, что тут курил, – Лестер оглянулся по сторонам, но послушника уже и след простыл, – а чтоб его, – продолжил ругаться друг, – А трава? Ну что это такое вообще? Кто даёт болотнику разгореться? Он же должен медленно сохнуть, ну тлеть в крайнем случае… Недоумки! Пора запретить им подходить и на десять ярдов к курильням. Почему только Намиб меня не слушает.
В конце концов, работа была закончена и Лестер удовлетворённо затянулся. К этому времени я уже успел практически задремать, и потому голос друга застал меня врасплох:
|
|
|
– Эй! Ты что, заснул что ли?
– Я? Эм… Нет. Вовсе нет, – пробормотал я.
– Оно и видно, – кивнул Лестер, – бодр, как никогда. Давай, присаживайся, что стоишь как столб?
– Нет, спасибо, не надо.
– Ты что, собрался курить стоя? – удивился Лестер.
– Курить? Я не собираюсь курить эту дрянь, – возразил я, вспоминая что вообще происходит.
– Что? Нет, друг, с тобой определённо что-то не так. И в таком состоянии ты собирался говорить с Юберионом? Хвала Спящему, что он оказался занят.
– Просто…просто надо немного поспать, – сказал я, широко зевая.
Лестер опять взял инициативу в свои руки и усадил меня на доски настила.
– Не бойся, здесь чисто, – заверил он, – послушники после возвращения с болот снимают и ополаскивают тряпки, которыми защищают ноги от пиявок.
Впрочем, мне было всё равно, грязно там или нет. Я сел и почувствовал, как глаза закрываются сами собой. Техника «священный часовой» позволяла мне оставаться на ногах по меньшей мере неделю, но теперь, когда я уже целый день обходился без неё, вся накопившаяся усталость навалилась разом.
– На, втяни, – сказал Лестер, пытаясь всунуть мне трубку, которой оканчивался шланг кальяна. Я попытался вяло протестовать, но в итоге бросил эту затею, всё же вдохнул тёплый дым и закашлялся от неожиданности.
– Тише-тише, – пробормотал мой друг, – не так сильно, сначала сделай затяжки покороче. И не забывай вовремя выдыхать! А то надуешься как обожравшийся болотожор. Вот так, – Лестер взял у меня шланг и показал, как нужно курить. Я последовал его примеру, и стало на самом деле лучше. Дым болотной травы, отфильтрованный через воду и смешанный с какими-то дополнительными ароматами, непостижимым образом успокаивал. Обволакивающее тепло медленно растеклось по телу, а скованные мышцы расслабились. Через минуту мысли тоже немного прояснились, накатывавшее забытье отступило, и я вновь стал осознавать происходящее.
– Чёрт, Лестер! Как тебе удалось заставить меня это попробовать? – искренне удивился я, выдохнув очередную порцию густого дыма, – это что, какая-то хитроумная магия Спящего? Признайся, это ты усыпил меня!
– Ничего подобного, – возмутился друг, – не надо всё валить на меня, ты сам падал с ног от усталости.
– Почему же тогда сейчас я чувствую себя хорошо?
– Ты видно совсем меня не слушал! Болотная трава творит чудеса. Эта смесь ещё ерунда. Ты бы пробовал «северный тёмный»! Вот после него такое бывает… это не пересказать – надо испытать самому.
– Думаю, я как-нибудь обойдусь.
– Скажи ещё, что тебе не понравилось!
– То, что один раз может помочь, при долгосрочном употреблении зачастую убивает, – сказал я, делая очередную затяжку. – Мастер Дамарок много раз предупреждал – ни одним эликсиром нельзя злоупотреблять, ещё не придумали такого, который не вызывал бы побочных эффектов. Усиливающие регенерацию зелья, к примеру, часто приводят к неизлечимым опухолям.
– Скажешь тоже, – махнул рукой Лестер, – да, бывает у нас, конечно, всякое, но в основном от людской дурости. Вон, взять хотя бы того разгильдяя, что заправлял кальян до нас. Конечно, от такой горе-смеси можно ожидать чего угодно, да и прибор не мудрено испортить.
Прежде чем отправиться спать, мы посидели ещё какое-то время, болтая о том-о-сём. Лестер дал мне несколько ценных советов, как держать себя на аудиенции у Юбериона. По его словам, духовный лидер Братства был искренним и доброжелательным человеком, не признающим излишнего раболепства. С гуру он говорил, как с равными, а Кор Галом и Кор Ангар были его ближайшими доверенными, несмотря на то, что их практически не посещали откровения от Спящего. По мнению Лестера, именно из-за их здравомыслия и реально приносимой пользы лагерю, пророк и доверял им больше остальных. По той же причине всё чаще Юберион прибегал к помощи Лестера напрямую, минуя одержимого служением Спящему Намиба.
Сам Юберион не всегда контактировал с дремлющим богом, откровения ему являлись спонтанно, были зачастую расплывчатыми и лишь направляли его в принятии решений. В остальное время он был полностью в здравом уме, мог рассуждать логично и обдумывать каждый отдаваемый приказ. Выслушав рассказы друга о его личных встречах с пророком, я решил, что самой лучшей тактикой будет держать себя с Юберионом так, как я бы держал себя с незнакомым мне магом. В действительности, разница между нами была не так уж и велика – лишь средства контроля магической силы отличались. Именно из-за этой разницы я и явился в Братство, моей целью было вызнать, откуда гуру черпают знания и что за сущность им покровительствует, если таковая вообще существует в действительности.
Глава 93. Храм.
На следующее утро я проснулся с трудом, точнее, меня растолкал Лестер. Голова гудела, мышцы ломило, как после сильной физической нагрузки. Я не помнил, что мне снилось, но впечатление осталось гнетущее, будто что-то огромное и пугающее всю ночь нависало надо мной, грозя обрушиться в любой момент. Прежде, чем отправляться на встречу с лидером секты, пришлось привести себя в порядок, выполнив ряд процедур, рекомендуемых для такого случая пособиями для подготовки адептов ордена Инноса: помедитировать с четверть часа и допить уже початое мной вчера целебное зелье из числа тех, что скорее не лечат, а стимулируют. После этого я почувствовал себя бодрее, тяжесть как рукой сняло. Лестер коротал ожидание за курением. В этот раз он обошёлся без кальяна – простыми самокрутками, успев прикончить несколько штук. Он предлагал покурить и мне – вместо «бесполезных микстурок», как он выразился. Я, само собой, вежливо отказался. На этот раз он не настаивал.
В лучах утреннего солнца храм выглядел ещё внушительнее. Не верилось, что всё это находится на Хоринисе в долине рудников. Мне вспомнились рассказы о пирамидальных строениях на севере острова. Уж не те же ли древние мастера возвели и это место? Впрочем, вряд ли сохранились какие-то записи с тех времён, так что оставалось лишь строить догадки. Если этот храм стоял здесь ещё до Робара Первого, то его строителями могли оказаться даже орки, которые до прихода в эти земли Великого Короля владели большей частью острова, как и всем Восточным архипелагом.
Лестер не пошёл со мной в храм, оставшись ждать на площади. Я же медленно поднялся по ступеням, пожалев о том, что не захватил с собой посох, который мог служить не только оружием, но и прекрасной дополнительной опорой, особенно полезной на крутых подъёмах. Стражи в молчании провожали меня взглядами, ничего не спрашивая – очевидно, они были уже прекрасно осведомлены об аудиенции. Юберион сидел за каменным столом в дальнем конце храма, погруженный в раздумья. В этот раз он был не в одиночестве – рядом с ним стояла Наталья с большим опахалом в руках и обмахивала им избранника Спящего. Ко всему прочему, одета она была в тот же весьма откровенный наряд, что носила в замке Гомеза. Я удивился – в каменном храме было холодно, как в склепе, солнце не проникало сюда, и мне оставалось лишь радоваться тому, что мантия магов годилась как для весьма жаркой, так и для довольно прохладной погоды. Почему же им здесь было так жарко?
Вскоре я удивился ещё больше. Чем дальше я углублялся в храм и ближе подходил к Юбериону, тем теплее становилось. Когда я оказался совсем близко, то понял, что источником тепла является как раз алтарь, у которого сидит пророк. Конечно, камень не был раскалён, но он был гораздо горячее всех окружающих его предметов, тепло исходило из него мягкими волнами. После холода пещеры это было приятно, но долго находиться в непосредственной близости к алтарю было затруднительно. Я так увлёкся странным камнем, что даже не заметил приветливую улыбку Натальи, и не улыбнулся в ответ, чем, кажется, её немного обидел.
Я приблизился почти вплотную, остановившись с другой стороны от алтаря. Юберион встал со своей грубой каменной скамьи и посмотрел на меня пристально, словно разглядывая каждую морщинку и каждый волос. Под его изучающим взглядом я почувствовал себя неловко, будто бы снова прохожу ритуал чистого зеркала. Наталья молчала, продолжая свою незатейливую работу. Похоже, здесь жизнь бывших наложниц тоже не отличалась большой вольготностью, они чётко знали своё место и не позволяли себе лишнего. Может, мне и удастся поговорить с ней, но точно не раньше, чем с Юберионом.
– Приветствую тебя, Просвещённый, – сказал я, стараясь чётко выговаривать каждое слово. Мой голос эхом отразился от каменных сводов. Да уж, а я ещё думал, что живу в слишком большой комнате. По сравнению с этим храмом, главный зал обители магов огня был тесной каморкой. Впрочем, спальни здесь, похоже, были немного уютнее, потому как я заметил три прохода в стенах – два по сторонам и один прямо напротив, за алтарём.
– Я ждал не тебя, охотник, – вздохнул лидер Братства и замолчал, оставив меня в недоумении.
– Уже много лет я не охотник, многие из тех, кто знал меня таким, успели умереть за это время.
– Для Спящего этот срок значит не больше, чем для тебя секунда. Вечность – его обитель. Он видел тебя таким ещё задолго до того, как мы встретились впервые, Он знает все тайны прошлого и будущего, для него все мы ещё не родились, живём и уже умерли одновременно.
После лекций Корристо меня было уже не поставить в тупик подобными размышлениями, и потому, я перевёл философию в интересующее меня русло:
– В таком случае, магический барьер для него тоже не более, чем временное неудобство.
– Да. И скоро этому придёт конец. Спящий проявится в этом мире во всей своей силе, и тогда никакие оковы не удержат ни его, ни его верных сторонников. Ложные боги падут, а лжеучения рухнут, как карточные домики. И тогда грешники раскаются, но будет уже поздно. Только смерть уготована неверным.
То, что говорил Юберион, не походило на размышления логично мыслящего человека, каким его описывал Лестер. Присмотревшись внимательнее, я заметил, что зрачки Юбериона расширились – он был в состоянии транса, говорил от лица самого Спящего. Неожиданно, его речь оборвалась, и он потряс головой, пытаясь привести мысли в порядок, вопросительно взглянул на Наталью, которая тихо сказала:
– Обычное предупреждение, господин.
Юберион коротко кивнул в ответ и обратился ко мне:
– Приветствую тебя, Мильтен. Я помню тебя. Спящий не ошибся – тебе была уготована судьба мага огня. Мне жаль, что мы оказались по разные стороны возводимых баррикад. Зачем ты пришёл сюда?
– С той же целью, что и в прошлый раз, – твёрдо ответил я, – хочу познать мудрость Спящего.
Пророк повёл бровью в удивлении:
– Иннос – покровитель магов огня и злейший враг нашего бога. Ты сам слышал волю Спящего касательно еретиков. Ни один сторонник лжеучений никогда не получит доступа к нашим знаниям.
– Я не такой, как все, – ответил я, – к тому же Иннос, как и Корристо, никогда не был ко мне благосклонен.
– И тем не менее, ты единственный во всей колонии, кого маги огня не только выслушали всерьёз, но и приняли в свои ряды. Если это не благосклонность, тогда объясни мне значение этого слова.
Вот теперь Юберион уже походил на рационалиста, и это было плохо. Трудно обмануть человека, имеющего здравый ум и цепкую хватку. К счастью, обманывать я практически не собирался.
– На данный момент у нас общая цель, – ответил я, – уничтожить магический барьер. Я заинтересован в этом, как и все здесь. Совсем другое мнение на этот счёт у служителей Инноса. Они готовы сами покинуть барьер, но не хотят допускать его уничтожения.
– Что же тебе мешает сбежать с ними?
– То, что у Инноса, очевидно, не хватает либо силы, либо желания сокрушить древнее колдовство, поддерживающее нашу темницу. Я разочаровался в боге, который даже не может дать свободу своим сторонникам.
– Ха-ха, – сухо усмехнулся Юберион, – и ты думаешь, что, выслушав эти жалкие враки, я возьму тебя в ученики? Маг огня, отрёкшийся от Инноса? Забудь об этом, и лучше уходи, пока Спящий вновь не заговорил через меня. Я не могу позволить себе риск посвятить в наши тайны врага.
– Я не первый маг в колонии, разочаровавшийся в Инносе. Наверняка вам доводилось слышать о Ксардасе – бывшем магистре ордена. Он отрёкся от всего и погрузился в изучение тёмного искусства.
– Ты – не Ксардас, – жёстко сказал пророк, – к тому же, он всё равно еретик. Все боги-братья одинаково противны Спящему. Не важно, кому именно служить – всё едино.
– Но маги огня принадлежат Старому лагерю, – сменил я тактику, – мне казалось, что у наших лагерей дружеские отношения.
– Старый лагерь и маги огня не одно и то же. Вы – приспешники Инноса, рассадник ереси. Без вас вся колония уже давно признала бы Истинного Властителя.
– Что ж, благодарю за откровенность. Честно говоря, я ожидал более тёплый приём.
– А я ждал совсем другого человека, – ответил Юберион.
– Кого же?
– Того, на кого указал Спящий, того, кто завершит церемонию.
– Церемонию пробуждения? – ухватился я за произнесённое слово.
– Ты задаёшь слишком много вопросов, Мильтен. Не испытывай моего терпения.
– Я готов доказать свою искренность. Могу помочь в церемонии. Вам нужен человек, знающий структуру магии. Что ни говорите, вы самоучки. Если что-то пойдёт не так, гуру ничего не смогут сделать.
– Как и ты. Разве что Корристо или Сатурас могли бы быть полезны, твоих же знаний не хватит, чтобы совладать с... – Юберион осёкся, поняв, что чуть не сболтнул лишнего.
– Я могу повлиять на Корристо.
– На того, кто к тебе не благосклонен, – ухмыльнулся пророк, – похоже, что ты заврался, маг.
– Нисколько, – ответил я, – это он послал меня сюда.
Юберион на удивление не выказал никаких эмоций:
– Я знаю, – спокойно сказал он, – никто из магов огня не смог бы уйти так далеко без его ведома.
– Верно, – кивнул я, – как верно и то, что нас интересует источник вашей силы.
– Спящий её источник. Что ещё может быть здесь не ясно?
– Многое. К примеру, кто этот Спящий, и где он? Что это за алтарь? Или откуда гуру узнали тайну создания рун? К какой школе магии относятся ваши заклинания и каким арсеналом вы располагаете? Вопросов масса, Юберион, и не притворяйся, что не понимаешь меня, – пошёл я в атаку, сменив тон на более напористый и перейдя на «ты».
– Вот теперь начался настоящий разговор, без увиливаний и попыток обмана.
– Я был с самого начала честен, – возразил я, – то, что я здесь с позволения и по воле Корристо, не лишает меня своего собственного мнения.
Юберион сел. Помолчал, вздохнул, а потом ответил:
– Если ты, действительно, хочешь помочь, то должен научить гуру обращению с концентрирующими камнями, которые использовались для возведения барьера.
– Юниторами? – уточнил я. Пройдя обучение я знал, почему маги именно так называют эти камни. В переводе с древнего западного языка слово «юнитор» означало «объединитель», что полностью соответствовало их функции по концентрации разрозненных магических потоков. Тем не менее, о работе с ними мне было известно очень мало.
– Неважно, как они называются в ваших книжках. Важно то, что Спящий указал мне расположение одного из них.
– Маги давно знают расположение всех пяти камней, – усмехнулся я, – их не нужно отыскивать.
Юберион бросил на меня презрительный взгляд:
– Ты здесь затем, чтобы помочь, или посмеяться над неразумными самоучками?
– Я не хотел никого обидеть, – немного смутился я.
– Хорошо. Забудем об этом. Камень, который ты видишь перед собой, – Юберион положил руку на алтарь, – недавно ожил. Несколько недель я силился разгадать его тайну, и смог установить, что он связан с чем-то, стоящим на вершине горы, в которой вырублен этот храм. Разведывательный отряд выяснил, что именно там располагается один из этих ваших юниторов.
– Его охраняют опасные твари?
– Нет, – удивился Юберион, – с чего ты так решил?
– Маги оставили кристаллы, потому что запасённая в них энергия не вышла до конца, они были слишком заряжены для того, чтобы кто-то мог безопасно находиться поблизости. Со временем, магия рассеивается, но это должно привлекать чувствительных к ней созданий, которые редко отличаются дружелюбием.
– Что ж, возможно, я недооценил твою полезность. Ты знаешь об этих камнях больше, чем я. Но могу тебя заверить, рядом с камнем не обнаружилось ничего необычного.
– В таком случае, я полагаю, его уже доставили в храм?
– Нет… – замялся Просвещённый.
– Почему же?
– Это неважно.
– Что ж, ваше право недоговаривать. Но, не понимаю, как в таком случае, я смогу помочь. Пока, насколько я понял, план по призыву Спящего состоит в следующем: вы зарядите юнитор, которого у вас нет, магической энергией, которой у вас нет, и направите сконцентрированный луч силы Спящему, который, вы не знаете, где находится. При этом придётся выполнить приготовления, о которых вы не имеете ни малейшего понятия. Что ж, желаю удачи. Похоже, я обратился не туда. Наверное, мне стоит попытать счастья у магов воды – по крайней мере они располагают необходимым источником магии.
С этими словами я собирался откланяться, но Юберион, как я и ожидал, остановил меня:
– Постой. Не спеши с выводами. Камень у нас практически в руках, энергии скоро тоже будет вдоволь. Нам не нужна никакая руда – ментальная сила послушников – вот ключ к свободе, вот то, что разбудит нашего повелителя, независимо от того, где он находится. Мысль истинно верующих дотянется до любого уголка мира, и даже дальше… Но кое-чего, мне, действительно не хватает – умения обращаться с концентрирующим кристаллом.
– Я хотел помочь, – возмутился я, – но в ответ услышал лишь то, что пробудившийся бог уничтожит меня, как еретика, втопчет в землю, словно мешающегося червяка. Какой теперь мне резон сотрудничать с Братством?
– Сначала ты сам приходишь и заявляешь желание помочь, а теперь начинаешь торговаться?
– Я не торгуюсь. Просто убедился, что ваши силы явно переоценены.
– Ты так считаешь? – слегка переменившимся голосом спросил пророк.
– Да, – с вызовом ответил я, глядя ему в лицо, – ваши фокусы годятся лишь для убеждения легковерных рудокопов. До настоящей магии им далеко.
Я упустил момент, когда расслабленно сидящий Юберион потянулся за руной. Его руки были не видны за алтарём. Резкое сгущение воздуха образовалось прямо перед моей грудью и мощный толчок отбросил меня назад на несколько метров. Наталья вскрикнула от неожиданности, я тоже был застигнут врасплох, и опомнился лишь лёжа на каменном полу в приличном удалении от алтаря. Приземление не было мягким, но выплеск адреналина позволил мне мгновенно вскочить на ноги, не обращая внимания на ушибы. Юберион встал, но не двигался, Наталья бросила опахало и скрылась в одном из боковых проходов. Я выхватил руну огненного шара и активировал заклинание, но не выбросил сгусток огня вперёд – нужно было быть готовым к повторной атаке, однако самому не спешить с агрессивными действиями. Убийство лидера секты никак не входило в мои планы.
Я думал, что контролирую движения избранника Спящего, но ошибся. Он будто бы и не шевелился, а ещё один, не менее сильный воздушный поток вновь оказался для меня неожиданностью. В этот раз ветер не отбросил меня в сторону – он был нацелен на огненный шар, разгоравшийся в моих руках. Направленная струя воздуха развеяла в стороны образовавшуюся плазму, и вырвала руну из моих рук. Я ощутил жар своего собственного заклятья, но, к счастью, не пострадал, обработанная в своё время специальными огнеупорными растворами мантия уберегла от ожогов тело, а руки были защищены телекинетическим полем, удерживавшим заклятье.
– Довольно! – крикнул Юберион, – я не желаю причинять тебе вреда. Можешь поднять свою руну, запихнуть её поглубже в… карман, и мы продолжим деловой разговор.
Я почувствовал, как на меня накатывается апатия и слабость. Неожиданно захотелось лечь прямо на каменный пол и уснуть. Сквозь нахлынувшее волной расслабление, я услышал, как пророк Братства повторяет свою просьбу-приказ. Собрав остатки воли, я удержался от того, чтобы бессильно растянуться на полу и осторожно последовал совету, держа недавнего противника в поле зрения. В глазах плыло, и я не мог понять, результат это недавнего удара головой или же очередное заклинание Юбериона. Стараясь не обращать внимания на боль в спине, не хромать и идти прямо, я вновь приблизился к алтарю. Когда я, покачиваясь, остановился напротив лидера секты, слабость неожиданно отступила также быстро, как началась, я снова стал самим собой.
– А ты выносливее, чем кажешься, – улыбнулся Юберион.
– Что это было? И главное, зачем? – с нескрываемой неприязнью спросил я.
– Неуважение к Спящему не может остаться безнаказанным. Ты забыл, с кем имеешь дело, маг, слишком зазнался. Пришлось поставить тебя на место. Если бы я пожелал, ты был бы уже мёртв. Спящий впечатал бы твоё жалкое тело в каменные плиты этого храма.
– Нападение исподтишка едва ли можно назвать честным поединком, – презрительно ответил я, – я тоже мог высвободить огненный шар, но сдержался.
– Вновь огрызаешься? Хочешь испробовать свои силы на дуэли? – усмехнулся пророк, а я почувствовал пульсацию в висках. – Что ж, это твоё право – я могу и закончить начатое.
– Нет, – отрезал я, – на сегодня довольно. Я пришёл не за этим.
Внутри меня бурлила злость, желание испепелить наглеца, сжечь живьём. Я удержался. С большим трудом, но всё же удержался. Было очевидно, что Юберион противник лишь для опытных магов, не для меня. Не было сомнений, что против Ксардаса Просвещённому Братства не устоять и трёх секунд, но я не был Великим Магистром и даже магом высших ступеней. Я был всего лишь адептом второго круга, и потому, мне оставалось только стиснуть зубы покрепче и стерпеть. Редко я столь явно ощущал свою беспомощность, последний раз был при встрече с Ксардасом.
– Ты хотел познать нашу силу, – продолжал Юберион, – и увидел её в действии. Всё, как ты желал. Я искренне надеюсь, что случившееся не послужит причиной вражды.
– Нет, – сказал я, как можно спокойнее, но едва ли смог полностью скрыть свою неприязнь.
– Хорошо. В таком случае, вернёмся к делу. Как я уже сказал, нам не хватает лишь умения обращаться с кристаллом. Могут ли маги огня, или же ты лично, помочь нам с этой проблемой?
– Даже если могут, какая нам от этого польза?
– Думаю, мы могли бы договориться. Если ваш вклад в общее дело будет ценным, я буду молить Спящего, чтобы он пощадил вас, и не уничтожил сразу же, как явится в наш мир, чтобы он дал вам шанс раскаяться и принять истинную веру.
Я чуть не рассмеялся, и лишь серьёзный взгляд Юбериона помог мне сдержаться:
– Это очень великодушно, но едва ли Корристо примет такие условия. У меня есть встречное предложение. К сожалению, я не умею обращаться с юниторами, потому что не участвовал в создании барьера. Вряд ли кто-то из магов также согласится обучать гуру.
Мне не хотелось сотрудничать с человеком, только что чуть не убившим меня, но для того, чтобы его угрозы не реализовались, я должен был оставаться полезен ему, поэтому продолжил начатую игру и нашёл компромиссный вариант:
– Есть иное решение. В библиотеке обители, я видел книгу, в которой изложены знания ордена касательно фокусировочных камней. Я бы мог, скажем, снять копию с этого манускрипта. Естественно, не просто за спасибо.
– Неужели тебя интересует руда или болотник? – удивился Юберион.
– Нет. Конечно, нет. Меня интересуют знания. Ты отдашь взамен руны, которыми располагаешь.
– Это неприемлемо.
– Жаль, в таком случае, мне нечего больше здесь делать.
На этот раз я развернулся и пошёл к выходу. Подставлять спину не хотелось, но я рискнул – убивать меня было пока не в интересах сектанта. Если бы он хотел, то уже сделал бы из меня лепёшку, как и предупреждал. Я сделал уже добрый десяток шагов, лишь тогда Юберион произнёс:
– Одна руна в обмен на книгу. Руна сна.
Я остановился и развернулся:
– Нет. Пусть будет та атакующая руна, которой ты воспользовался против меня.
– Это была не руна, а благословление Спящего, – запротестовал Юберион.
Я усмехнулся и вновь развернулся к выходу.
– Стой! Я согласен, – крикнул мне вслед пророк, – давай обговорим детали.
Я вернулся, и мы обсудили подробности сделки. Я не знал, есть ли в распоряжении магов второй экземпляр книги, и потому выторговал неделю на снятие копии. Спустя это время послушник Братства должен был явиться в замок с руной для обмена. В моём положении провернуть всё это было невозможно без ведома Корристо, и потому один из сектантов, принеся в замок очередную партию болотника должен был заблаговременно уточнить, удалось ли мне утрясти все формальности. Когда предварительное соглашение было достигнуто, я спросил разрешения Юбериона поговорить с Натальей. Сперва он хотел отказать мне:
– Женщины под моим покровительством. Я не могу позволить еретику морочить им голову. Ты собирался уходить – вот и уходи.
– Если кто и морочит им голову, так это вы, – ответил я.
Юберион устало вздохнул, но всё же позвал своих служанок:
– Чани! Наталья!
Девушки опасливо вышли из своих келий, к которым вели боковые проходы. Несмотря на то, что разговор уже давно вернулся в мирное русло, они были всё ещё немного напуганы коротким магическим поединком.
– Я делаю это только в знак доброй воли, маг, чтобы у нас не осталось недопонимания, – пояснил мне пророк и обратился к девушкам. – Вас здесь кто-нибудь обижает?
– Нет, господин, – ответили женщины в один голос.
– Хоть кто-нибудь притронулся к вам без вашего согласия или обидел?
– Нет, господин, – усиленно за
|
|
|
