Глава 108. Прочь из моей головы.

Ещё долгое время сон не давал мне покоя. Что в нём было правдой, а что вымыслом уставшего воспалённого сознания? Возможно, я бы не предал произошедшему такого большого значения, не будь видение таким ясным и чётким, что его легко можно было спутать с явью. Смерть магов огня не давала мне покоя, и не было ничего удивительного, что я вновь и вновь прокручивал в голове вероятные сценарии их кончины. Но эта беседа с мастером Дамароком… О чём говорил престарелый алхимик? Про обучение и книги я ещё мог понять. Но что за игру без правил он имел в виду? Кто следовал за ним по пятам? Белиар? И почему, по его словам, за последние дни в колонии всё перевернулось с ног на голову? Можно было полагать, что виной всему прошедшая церемония вызова Спящего, но уверенности в этом не было.

Я знал только одного человека в колонии, который, возможно, смог бы ответить на мучавшие меня вопросы, но очень давно я не встречался с ним и не получал от него вестей. Возможно, пришло время всё же навестить Великого Магистра. Это было бы логичным, но меня терзали сомнения, и, по правде говоря, я боялся некроманта. Этот человек был полон сюрпризов, таил в себе неведомую силу и излучал постоянно ощутимую угрозу. Кто мог гарантировать, что за последние месяцы добровольного заточения он окончательно не спятил или не пал жертвой своих же собственных экспериментов? Да и книгу его я потерял, как последний дурак. С чем я приду к нему? Как буду оправдываться за свою глупость?

Погруженный в такие противоречивые размышления, я провёл целый день. К моему разочарованию, ни один путник не показался на дороге за это время – дежурство было совершенно бесполезным. Утром второго дня, решив покончить с этим бессмысленным занятием, я вышел из медитативного состояния с замедленным метаболизмом, глубоко вдохнул, осмотрелся по сторонам, и к своему удивлению обнаружил у своих ног небольшой тканевый свёрток. Я готов был поклясться, что Везунчик не оставлял его здесь, а кроме него, никто за это время не подходил ко мне. Или же я всё-таки ошибался? Может, он появился здесь ещё прошлой ночью, когда я задремал? Любопытство быстро пересилило осторожность – если неведомый даритель смог подкрасться ко мне незамеченным, ему ничего не стоило убить меня сразу – а значит, свёрток не таил угрозы.

Осторожно развернув серую ткань, я увидел внутри небольшой запечатанный свиток. Разорвав сургучную печать со странной, но смутно знакомой эмблемой, я развернул нежданный подарок. Изучение изображённых на листе рун тоже ничего не дало. Сам свиток был не из привычной, шероховатой на ощупь бумаги, а из пергамента – материала, который по причине дороговизны практически перестали использовать в последние десятилетия, после появления бумажных мануфактур. Тем не менее, сам текст был явно свежим. Не найдя ответа в написанном, я ещё раз осмотрел печать с неразборчивым символом… И вдруг, до меня дошло, где я уже видел нечто подобное – всё крайне походило на свитки, которые мне давал Ксардас. Для своих записей он использовал листы, оставшиеся в подземной библиотеке под его ныне разрушенной башней.

На свитке не было пометок на миртанийском, которые обычно оставляли для удобства. Привычной кодовой строки я тоже не смог опознать, однако не было сомнений, что начерченные руны таят в себе какое-то заклятье. Был лишь один способ проверить, какое именно – прочесть написанное. Несколько минут я крутил пергамент в руках, так и сяк всматриваясь в строки. Истинные руны напрямую не умел читать ни один находящийся в сознании человек. Только в состоянии транса был шанс понять, что вложил Ксардас в присланный мне подарок, но при этом я неминуемо бы активировал заклятье. Кроме того, проделывать подобное мне ещё ни разу не приходилось – это было вне канонов как магов огня, так и воды.

С сомнением, я ещё раз огляделся по сторонам. Походило на то, что ни один путник больше не забредёт в ближайшее время к Старому лагерю – все либо уже знали о случившемся, либо слишком были погружены в собственные проблемы. До назначенной встречи с друзьями, оставалось ещё несколько дней, и потому, скрепя сердце, я всё же решил сыграть по правилам Ксардаса, если, конечно, отправителем письма был действительно он. Я развернул свиток, закрыл глаза и усилием воли попытался остановить непрерывный поток суетных мыслей. Удавалось это плохо – слишком много беспокойства накопилось за последние дни. То перед глазами вспыхивало искажённое злобой лицо Ворона, то появлялся пугающий образ древнего старика Дамарока, то объятое страхом лицо убитого мной стражника. Я боролся, что есть сил, пытаясь отрешиться от всего этого, забыть, отдалиться, окунуться в успокаивающую пустоту. Лишь одному предмету я оставлял место в своей голове, лишь на одном концентрировал внимание – на развёрнутом свитке.

Казалось, что все попытки безуспешны, что нет смысла больше продолжать, однако я не сдавался, и в какой-то момент пришло понимание. Я не видел ни горящих огнём символов рун, ни каких-то ещё ярких образов. Просто я понял, что знаю, что вычерчено на пергаменте, что смысл этого так прост и ясен, что лишь слепой может не видеть его. И тогда, я впустил этот смысл в себя, наполнил безжизненные символы на пергаменте энергией, подобно тому, как давал магическую силу рунным камням. И мир исчез…

Очнулся я от падения. Это уже вошло в какую-то дурную привычку, и не сказать, что я был в восторге от такого способа приходить в себя. Животный инстинкт на этот раз спас меня от удара, и в последний момент, каким-то чудом я смог удержать равновесие, и не растянуться на полу… На каменном полу с вычерченной на нём кроваво-красной пентаграммой. Сознание вернулось быстро, а вот понимание происходящего появилось не сразу. Полумрак помещения озарялся слабым подрагивающим светом. Осмотревшись получше, свечей или факелов я нигде не смог обнаружить. Походило на то, что природа света была магической. И тут до меня дошло…

Куда ещё могло забросить меня подаренное заклинание, как не в башню Ксардаса? Мне стоило ожидать такого поворота событий. Однако, куда же запропастился сам отступник? В поисках ответа на этот вопрос, я сначала громко крикнул:

– Эй! Есть здесь кто? Это я, Мильтен!

Как я и опасался, лишь стены ответили мне глухим, еле слышным эхом. Из комнаты для телепортации был один выход, в соседнюю полупустую комнату, где располагалась пугающая своим видом пустая железная клетка с настолько толстыми прутьями, что они бы смогли сдержать даже самого сильного орка. Здесь же была ведущая вертикально вверх приставная лестница. Это было странным, если не сказать удивительным. Зачем могло понадобиться делать такой неудобный подъём? Объяснить это можно было лишь тем, что обитатель башни (а судя по закруглённой форме стен и высокому, теряющемуся во тьме потолку, это была несомненно башня) опасался незваных гостей, которые могут нагрянуть со стороны пентаграммы, которая была превосходным ориентиром для заклинаний пространственного переноса. Телепортацию можно было осуществить и без пентаграммы, но это стало возможным только с изобретением особого заклятья пометки, которое разработал Корристо несколько лет назад. До этого момента все пользовались пентаграммами, а то и вовсе специально возведёнными каменными помостами. Своей работой мой наставник навсегда оставил след в истории человеческой магии. Я знал используемые им принципы лишь в общих чертах, но, к счастью, можно было не беспокоиться о том, что его труды пропадут впустую, ведь он успел сообщить о них за барьер.

Лестница поднималась вверх в полумраке, и, погруженный в свои мысли, я совершенно не смотрел по сторонам. Когда мой взгляд скользнул по боковой стене, я чуть не свалился вниз от неожиданности. Прикованный цепями к камням, совсем рядом от меня висел распятый скелет. Одежда, которая когда-то прикрывала его тело, превратилась в жалкие лохмотья, а плоть начисто исчезла, оголив гладкие белые кости. Для чего Ксардасу потребовался этот внушающий ужас экспонат? Неужели подобные вещи забавляли бывшего Магистра? При этой мысли, ужас сковал мои мускулы, заставив крепче вцепиться в перекладины лестницы. Почему-то у меня не было сомнений, что кости не были гипсовым муляжом, какие порой использовали при обучении, а когда-то на самом деле принадлежали человеку. Кем был этот несчастный? Как и почему перешёл дорогу некроманту? Лучше было не знать.

Сглотнув, застывший в горле комок, я отвёл взгляд и продолжил восхождение, вскоре оказавшись на другом этаже. Это был просторный, но пустой, открытый зал. Дневной свет свободно проходил через широкую арку, ведущую на короткую открытую площадку, которая, как оказалось, соединяла это строение с ещё одной, более высокой, башней. Я не спешил идти вперёд, предпочитая для начала осмотреться и понять, где же всё-таки оказался. Башня стояла в совершенно незнакомом мне месте, спрятанном между высоких скал. Внизу виднелось небольшое болотистое озерцо, возле которого неторопливо бродили несколько гигантских варанов. Присмотревшись внимательнее, я обратил внимание, что один из них имел ярко-красный окрас. В моей голове всплыла живописная картинка из книги, под названием «Бестиариум», что я читал уже в бытность магом. Без сомнений, это был огненный ящер – редкий, почти вымерший вид, который можно было встретить лишь в самых диких местах. Впрочем, мало кто из повстречавших этого хищника, мог похвастаться своими наблюдениями – победить его можно было разве что хитростью. В рукопашном бою от изрыгаемого ящером огня не было спасения даже паладинам.

На почтительной дистанции от варанов, отдыхала стая других диковинных животных, по всей видимости являвшихся разновидностью глорхов. Эти двуногие длинношеие рептилии, обладали внушительных размеров пастью, и были заметно крупнее привычных мне тварей. Кроме того, цвет их тоже отличался как от обычных, так и от драконьих глорхов – они имели неравномерный серо-чёрный полосатый окрас, благодаря чему лежащих неподвижно особей было сложно заметить на фоне каменистого, практически лишённого травы грунта. Стая насчитывала никак не меньше десятка держащихся вместе бестий – ни один охотник не смог бы совладать с ними, и у меня даже были сомнения, сможет ли пущенная из лука стрела пробиться через их грубую кожу. Чтобы противостоять этим хищникам необходим был хорошо вооружённый отряд бывалых воинов, желательно с ног до головы закованных в непробиваемую броню.

Да, в хорошеньком местечке, поселился отшельник. Поистине, здесь даже дополнительная защита в виде его непобедимых големов едва ли была необходима. Совать нос в такую глушь, не решился бы не то, что ни один человек в здравом уме, но даже и самый бесстрашный орочий воин, подумал бы дважды. Оторвавшись от наблюдения за лениво передвигающимися рептилиями, я повернулся в сторону высокой зубчатой, словно пасть мракориса, башни. От балкона, на котором я стоял, её отделяла массивная дубовая дверь. Что-то подсказывало мне, что именно за ней и находится кабинет некроманта. Я задумался, о чём буду говорить с ним (то, что он вызвал меня именно для этого, сомнений не вызывало). Ничего конкретного не шло мне в голову, и я позабыл все вопросы, которые думал задать раньше, размышляя над происходящим в мире, или над написанным в посвященных магии книгах. Планировать что-то при разговоре с отступником было бессмысленно – я знал, что он ответит лишь на те вопросы, на которые сам захочет, и как бы я не был красноречив, тон и тему беседы всё равно Ксардас будет задавать единолично. Потому, переборов сомнения и страх, я постучал, и, не дождавшись ответа, распахнул незапертую дверь и шагнул внутрь.

Передо мной открылся рабочий кабинет, почти такой же, какой был в старой башне некроманта. Несмотря на то, что на улице царил день, здесь, как и в зале для телепортации, всё создавало ощущение ночи. На массивных железных цепях к потолку была подвешена большая люстра в форме пятиконечной звезды, в каждой вершине которой полыхал огонь. Либо Ксардас уже совладал со своей слепотой, либо свет ему был нужен по иным, неясным мне причинам. Возможно даже, что он зажёг его специально для меня. Как я и ожидал, Великий Магистр был здесь – он стоял, то и дело, перелистывая страницы огромного, лежащего на пюпитре фолианта. Мельком я успел заметить, что для отшельника, не имеющего никакого доступа к благам цивилизации, комната обставлена слишком уж хорошо – были и низенький стол, в высоту чуть выше колена, на подобие тех, что аристократы используют в качестве подставки для предметов декора; и кровать, и добротные, возвышающиеся до самого потолка книжные шкафы. На отдельных столах располагались аппарат для создания рун, и алхимическое оборудование. Чего я не заметил, так это ни одного стула.

– У меня много помощников, – неожиданно произнёс Ксардас в ответ на невысказанный мной вопрос, – для них добыть, либо сделать любую вещь ничего не стоит.

Отступник отложил книгу и повернулся ко мне лицом. Он был таким же, каким я его запомнил при последней встрече. Всё те же седые волосы, заострённые черты лица, немного крючковатый нос. Одежда тоже не изменилась, плечи его иссиня-чёрной мантии вздымались, будто крылья готовящегося к атаке ястреба. Я боялся, что чёрная магия могла разрушить тело чародея, состарить его или превратить в монстра. Однако ничего этого не случилось, и я вздохнул с некоторым облегчением.

– Откуда вы узнали, о чём я подумал? – вместо приветствия ответил я, поддерживая манеру разговора, начатую Ксардасом.

Чародей улыбнулся:

– Есть существа для которых человеческий разум не более, чем место обитания. Стоит открыть дверь и незваного гостя уже не выгонишь.

Я похолодел. Без сомнений, Ксардас имел в виду демонов. То, что он писал о них в книге, как нельзя точно совпадало с его теперешними словами. Если же он знал мои мысли, это могло значить лишь одно – демон был здесь, незримо присутствовал при нашем разговоре и докладывал свои наблюдения хозяину. На мгновение мною овладел страх: что если демон уже засел в моей голове? Я попытался сосредоточиться и почувствовать чужое присутствие. Мысли путались, а почти осязаемый, липкий страх, мешал сконцентрироваться на своих ощущениях. К счастью, строки запретной книги по демонологии крепко запали в моей памяти. Я знал, что страх лишь усиливает недруга, и ослабляет мага. Неожиданно страх сменился злостью. Что за шутки вытворяет Ксардас? Кто дал ему право играть со мной, будто кошка с мышкой? Страх испарился, и тогда я ощутил незримого гостя. Нечто чужеродное и неясное касалось края моего сознания, впившись в него, словно пиявка. С каждой секундой пагубное влияние разрасталось, как яд, от места укуса уходящий по кровеносным сосудам.

«Я – господин своего сознания. Лишь моя воля имеет власть над телом! Ни у кого нет права вмешиваться в мои решения! Изыди, чужак!» Мои мысли, словно копьё, загнали пришельца в угол, вытеснили прочь. Воля взяла осознанный контроль над сознанием, непроницаемой стеной защитив его от всякого рода посягательств. Я ощутил сопротивление и неясное бормотание в своей голове, будто ещё один разум шевелился в моём мозгу. В ярости, я смял врага, словно клочок исписанной бумаги и выкинул вон. И тогда, я увидел его…

Сначала проявился неясный контур, лишь нечёткий силуэт. Но весьма быстро он оформился в некое подобие живого существа. Явившееся моему взору создание было коричневого, земляного цвета, имело мощный торс, короткие когтистые лапы и довольно большие, неспешно хлопающие крылья. Снизу эта странная фигура оканчивалась заострённым хвостом, в который плавно переходило туловище. В результате по форме существо напоминало падающую вверх каплю. Возможно, создание могло бы быть и довольно безобидным, однако уродливая, торчащая прямо из мускулистого тела голова, весьма напоминала морду кротокрыса или ещё какого-нибудь мерзкого зубастого существа. Две дыры вместо ушей и плоский, почти отсутствующий нос, тоже не придавали демону привлекательности. Я инстинктивно потянулся в карман и зажал в руке руну с боевым заклятьем, ожидая нападения в любой момент. Ксардас рассмеялся:

– Похоже я тебя недооценил! Успокойся, он совершенно безобиден.

Я ещё раз оглядел порхающего в воздухе демона, и мне с трудом верилось в правдивость слов некроманта. Беззвучный голос, рождающийся прямо в моих мыслях, подтвердил:

– Я не причиню вреда. Хозяин не разрешил.

Теперь этот голос уже не вторгался в мой разум непрошенным, не пытался, да и не был способен распространить своё влияние. Теперь он был парламентёром, послом, стоящим у неприступных ворот.

– К чему вся эта игра? – стиснув зубы спросил я, стараясь не показаться излишне агрессивным.

– Всего лишь небольшое испытание. Или ты думаешь, что я буду вести дела с кем попало? – ответил Ксардас. Его прислужник больше не подавал голоса, оставив, наконец, мои мысли в покое.

– Нет. Однако же Вы уже много раз испытывали меня. К чему все эти фокусы с демонами?

– Это не фокусы. Мой слуга встречает всех гостей. Его задача убедиться, что они не замышляют против меня какой-нибудь подлости. Кроме того, вторгаться в человеческое сознание – его предназначение, образ жизни. Разве можно ругать рыбу за то, что она живёт в воде? Также и он, является сутью иного плана, проявляясь физически лишь изредка. Например, когда какой-нибудь упрямый маг выставит его прочь из своей головы. И тогда он вынужден прозябать в этом искусственном, уродливом, рождённом магией теле.

Слова Ксардаса звучали обыденно и в них не читалась ни угрозы, ни злобы. Это успокаивало, однако расслабиться я больше не мог ни на мгновение. Моё сознание превратилось в утыканный кольями, готовый к любому штурму острог. Мои мысли, словно вооружённое ополчение, встали на стражу, намереваясь изрешетить стрелами любого агрессора – будь то ещё какой демон, или же сам некромант. Я знал, что вряд ли смогу противостоять магистру, однако это не означало, что я сдамся без боя.

– Тем не менее, мне нравится твой настрой, – продолжил Ксардас, – ты уже не тот зелёный юнец, что пришёл ко мне когда-то в поиске знаний и ответов на невысказанные вопросы. Судя по всему, ты прочёл книгу, которую я просил вернуть мне. В таком случае, полагаю, ты сейчас отдашь её законному владельцу, как мы и договоривались.

– К сожалению, – замялся я, – книги со мной нет.

– Какая жалость, – с нарочитым сарказмом произнёс чародей, – похоже, кто-то не умеет держать обещания.

Несмотря на предыдущую злость, я всё равно почувствовал себя нашкодившим мальчиком. В манере и голосе Ксардаса было что-то такое, что невольно заставляло чувствовать себя подчинённым и лишало способности спорить и возражать.

– Я-я.. Мне помешали непреодолимые обстоятельства.

– Цунами? Извержение вулкана? Вселенский потоп? – продолжал насмехаться Ксардас, – видимо, я тут в глуши совершенно отстал от жизни.

– Хватит! – не выдержал я, опомнившись и встряхнув головой, в тщетной попытке избавиться от всепроникающего влияния некроманта, – раз Вы вызвали меня сюда, то сами прекрасно всё знаете. Все маги… все маги огня мертвы… А Ваша чёртова книга осталась в замке.

– То же мне, обстоятельства! И что теперь? Думаешь, я тебя пожалею? Или буду скорбеть о твоём ненаглядном наставничке? Не дождёшься. Глупцы сами вырыли себе могилу. Это было ясно ещё с самого начала, – Ксардас сделал паузу и продолжил уже гораздо спокойнее, – однако то, что ты всё ещё жив, свидетельствует о том, что ты не такой идиот, как остальные. Поэтому я и приказал моему слуге доставить тебе свиток телепортации. Ты смог пройти мои испытания. И потому всё ещё жив.

– Испытания? Их было несколько?

Маг сухо усмехнулся:

– Конечно. С големами ты познакомился ещё давно, так что это не в счёт. Сегодня ты смог без ключевой фразы использовать свиток, начерченный истинными рунами, а после играючи вытеснил из своего сознания моего прислужника. Такое под силу далеко не каждому магу. Я не уверен, что даже Корристо смог бы проделать подобное. Несмотря на всю силу и опыт, он был слишком консервативен, отказывался взглянуть на магию под иным, не прописанным в канонах Ордена, углом.

Волшебник был прав. Только сейчас я осознал, что оба раза применял знания, изложенные в книге по демонологии. После создания свитка изгнания нежити, я настолько проникся запретным трудом, что использовать его методики для меня стало также естественно, как обычные руны. Всё известное мне о магии переплелось так тесно, что нельзя было выбросить ничего, не нарушив целостности картины. Я понял, что никогда не смогу взглянуть на мир так, как должен смотреть благочинный маг огня. Ничто не мешало мне прикрываться любым титулом и именем, носить робу служителя Инноса, просить пристанища в монастыре… однако в глубине души я уже не мог стать таким, как другие маги. Отныне моя судьба была подобна участи Ксардаса, который долгие годы вынужден был ото всех скрывать свои взгляды…

– Вы будете учить меня, мастер? – слова сами сорвались с губ, и я удивился их естественному звучанию. Казалось, будто я только за тем и пришёл, чтобы попросить об этом.

– Несмотря на все достижения, ты ещё не готов. В какой круг магии посвятил тебя Корристо?

– Во второй… – мне стало стыдно за такое низкое положение в иерархии Ордена.

– Вот как? – повёл бровью Ксардас, – признаться, ты удивляешь меня. В таком случае, либо Корристо недооценивал твои способности, либо же ты сам дал повод наказать тебя.

– В последние месяцы наши отношения были весьма напряжёнными, – признал я, – он попросту перестал учить меня. Если бы не Ваша книга…

– Самонадеянный глупец! – резко оборвал меня некромант, – ты разве не читал названия книги? Она предназначена для посвящённых не ниже третьего круга.

– Но я был осторожен… – вновь навалилось чувство, что меня отчитывает строгий учитель.

– Все говорят об осторожности, но ещё никого это не уберегло от смерти.

Я открыл было рот, чтобы сказать, что не игнорируй я предупреждения, то сейчас даже не смог бы сюда попасть, однако отступник прервал меня:

– Молчи. Я итак уже услышал достаточно. Властью данной мне Инносом, я посвящаю тебя в третий круг магии.

Я разинул рот, и закрыл его, не найдя, что на это ответить. В произошедшем посвящении странным было всё – как его краткость, отсутствие каких-либо наставлений или обучения, так и то, что человек в облачении некроманта говорил от лица Инноса. Переварив, сказанное чародеем и несколько раз нервно моргнув, я всё-таки произнёс:

– Что? Так просто?

– А чего ты ждал? Боя барабанов и победного рёва труб?

– Нет, но…

– Довольно! Не заставляй меня передумать. Когда барьер падёт, можешь смело говорить, что был посвящён в третий круг – то, что ты ещё жив свидетельствует о твоей подготовке лучше любых слов. А сейчас поговорим о другом. Ты нашёл среди каторжников Вершителя?

Прямой и неожиданный вопрос сбил меня с толку.

– Ну… Я даже не знаю… Есть один человек…

– Меня не интересуют твои рассуждения. Говори кратко и по существу. Чем он привлёк твоё внимание?

Как мог быстро я описал Ксардасу успехи Везунчика за последние недели. То, как новичок за несколько дней освоился в колонии, помог сектантам провести церемонию, убил матку ползунов, обыскал кишащие орками гробницы и потом за считанные дни добыл все пять юниторов.

– Интересно, – задумчиво проговорил Ксардас, – похоже, пророчества могут говорить именно о нём. Новая реинкарнация Робара Великого… Странно, что пока все его действия сдвигают чашу весов в сторону Белиара. Если теперь маги воды с его помощью ещё и взорвут свою ненаглядную рудную гору, это может окончательно всё разрушить… И тогда мы будем обречены.

– Но почему?

Ксардас бросил на меня пренебрежительный взгляд, но не удостоил ответом. Поняв, что он не собирается комментировать свои рассуждения, я попытался сгладить возникшую неловкость:

– Похоже, что маги воды не способны контролировать взрыв руды без помощи магов огня. Везунчик говорил, что его направляли к нам за помощью.

– Вот оно что! – произнёс Ксардас так, будто для него всё резко встало на свои места, – в таком случае, если я хоть немного знаю Сатураса, остаётся лишь ждать.

– Эээ… Чего ждать? – непонимающе переспросил я.

– Увидишь, – сказал Ксардас, вновь дав понять, что не собирается ничего объяснять, – и если этот твой Везунчик, действительно, не откладывает дел на потом, то нам пора прощаться.

– И что мне делать дальше?

– Тебе? – маг, словно удивился моему вопросу, – отправляться к магам воды, естественно. Кто-то же должен проследить, чтобы они не наделали глупостей. Несмотря ни на что, такая вероятность всё же остаётся.

– Но я при всём желании не смогу помешать их планам.

– Ты говоришь так, хотя ещё не только не попытался, но даже и не подумал об этом. Не заставляй меня менять мнение на твой счёт. А теперь уходи. Когда твоя помощь вновь понадобишься, я найду способ дать тебе знать.

– Хорошо… А где здесь выход?

– Его нет, – Ксардас улыбнулся и отвернулся к своей книге. Стало ясно, что разговор окончен.

Глава 109. Ночной кошмар.

– Работать, Морра! – громкий отрывистый крик сопровождался коротким взмахом плети.

Я невольно скорчился, сердце сжалось, но через мгновение с облегчением выдохнул – удар предназначался другому. Ненадолго опустивший кирку раб рядом со мной скорчился от боли и упал на колени. Орк замахнулся для очередного удара, но человек, напрягши последние силы, быстро поднялся и принялся за работу. Через дыры багровой и изодранной на спине рубахи виднелась вздувшая и сочащаяся кровью кожа. Некоторые раны уже загноились. Я чувствовал, что и моя спина выглядела не лучше. Здоровенный, одетый в кованные доспехи орк удовлетворённо хмыкнул и продолжил обход. Впереди досталось ещё одному бедолаге, который, как показалось надсмотрщику, работал не слишком усердно.

Пот скатывался по лицу, лез в глаза, но я боялся хоть на мгновение отпустить кирку, чтобы протереть лоб. Орки сегодня лютовали, спеша окончить работу в назначенный срок, шаманы давили, а надсмотрщики отыгрывались на несчастных пленниках. Скоро работа будет окончена, и лишь одному Белиару ведомо, чем это для нас окончится. Скорее всего, всех принесут в жертву неведомому демону, о котором только и судачат наши поработители. Крушаку… Сколько я уже торчал в этом забытом богом подземелье, копая тоннели, лишённый солнечного света, нормальной пищи и сна? Казалось, что вся жизнь состояла из одних лишь размеренных взмахов киркой. Кем я был до этого? Я не знал… Мышцы на руках рвались и ныли, спина превратилась в железную заготовку под молотом кузнеца. Однако я до сих пор работал: копал, дробил, носил камни и… трупы товарищей. Страх подгонял вперёд, и, хотя казалось, что ничего, что может заставлять цепляться за жизнь, уже не оставалось, я не мог бросить всё и отдаться смерти.

На то была причина. Смерть не была выходом, об этом позаботились богомерзкие шаманы. То, что они делали с павшими или непокорными рабами было непонятно простым смертным, но вселяло ужас, трепет и страх... В катакомбах не раздавались звуки человеческой речи, лишь ломанные оркские угрозы иногда прерывали мерный перестук шахтёрских инструментов. Сам же язык этих варваров больше походил на брачный клёкот гигантских варанов, чем на членораздельную речь. Тем не менее, именно орки были хозяевами, а я лишь жалким рабом, недостойным даже объедков с хозяйского стола. Мы ели то же, что и их бешенные озверевшие псы, натасканные разрывать беглецов живьём. Ярость нарастала в груди, но вместо врага я выплёскивал её на каменную стену, круша неподдающийся камень.

Удар, удар, удар… Кирка вибрировала в руках, отдаваясь тупой давящей болью в затёкших ладонях. Орк прошёл мимо по второму кругу, я чувствовал его испытывающий взгляд на своём затылке, от него бросало в дрожь, хотелось зарыться в груду камня, раствориться в ней и исчезнуть. Я отстаю, работаю слишком медленно, надо стараться, стараться, стараться…

Походящий на живого мертвеца раб, недавно получивший удар плетью, выронил кайло и повалился на пол. Орк гневно вскинул руку для удара, плеть разорвала и без того изрезанную спину, но человек даже не пошевелился. Он был мёртв. Ещё одно сердце не выдержало безумной гонки, предпочло всеохватывающую тьму нескончаемому кошмару боли и унижения. Орк выругался на своём дребезжащем наречии, скомандовал что-то и ткнул в меня пальцем. Я не понял ни слова, но и без этого знал, что требуется. Древко кирки с трудом отлепилось от превратившихся в кровавое месиво ладоней. Я безропотно отложил инструмент в сторону и приподнял бездыханное тело за ноги. Раб был лёгким, голод и истощение сделали своё дело, и когда-то здоровый, полный жизни воин, превратился в обтянутый кожей скелет. Бедняга работал на строительстве подземного храма слишком долго…

Орк махнул рукой, приказывая следовать за ним. Я едва поспевал, волоча за собой тяжкий груз. Голова умершего билась о камни, цеплялась за неровности и мешала продвижению, но вскинуть тело себе на спину мне недоставало сил. Место надсмотрщика занял другой орк, до этого отдыхавший вместе с товарищами, коротая время за какой-то непонятной людям игрой. Он был недоволен внезапным поручением, и я знал, что для оставшихся рабов это ничем хорошим не кончится. Хорошо, что мне выпало тащить тело…

Идти пришлось недолго, и, миновав несколько мрачных, ничем не освещённых тоннелей, мы вышли в большой зал. В нём тоже не было светильников, но раскалённые потоки лавы озаряли пещеру красными переливами. Было невыносимо душно и жарко, но орков, будто бы, это ничуть не заботило – неприхотливые и выносливые, они могли играючи переносить смертельные для людей условия, как жары, так и холода. Железная броня, закрывающая добрую половину тела надсмотрщика, тоже ничуть его не тяготила, он шёл легким, упругим шагом, так что я выбивался из сил, чтобы не отстать. А отставать было нельзя, иначе я быстро разделю участь своего выбывшего из строя соседа.

Пройдя по мосту над потоками огня, мы зашли в небольшую постройку, стоящую на каменном острове из неподвластной лаве породы. Спиной ко мне стоял шаман, которого легко было узнать по высокому, толстому посоху в руке. Не поворачиваясь, он приказал кинуть тело к другим, валяющимся в специальной утыканной кольями яме за алтарём. Иногда туда бросали трупы, иногда ещё живых – разницы не было. Когда свежих жертв накапливалось достаточно, шаманы собирались вместе и проводили тёмный ритуал. Мы, рабы, не знали, в чём он заключался, но слышали стоны и крики, раздающиеся из уже мёртвых глоток. Чёрная магия не знала пощады, поглощая саму душу несчастных, пока её связь с телом ещё не была потеряна до конца. На следующий день, трупы начинали сбрасывать в пустую яму…

По команде орка, я свалил тело вниз, после чего, повинуясь неясному порыву, решился поднять глаза и взглянуть на грубый каменный алтарь. Это было роковой ошибкой. На нём покоился огромный странной зазубренной формы клинок. У самой рукояти светился пульсирующим светом фиолетовый камень, и в его мерцании было что-то чарующее и гипнотизирующее, так что раз посмотрев, от него нельзя было оторвать глаз. Это мерцание захватывало и притягивало, манило и завораживало. Голова пошла кругом, комната завращалась как тележное колесо, а меня потянуло внутрь, будто всасывая в этот демонический кристалл.

Шаман молча и быстро вскинул посох для удара. Короткий выпад и утяжелённое навершие посоха врезалось мне в лоб. Тело откинулось, словно безвольная кукла, ноги подогнулись, и я завалился назад, вниз – в яму, куда только что сбрасывал тело товарища. Время замедлилось, тело падало неправдоподобно долго, будто погружаясь в вязкую липкую жижу. Не прекращалось лишь вращение, мир крутился всё быстрее и быстрее, а в сгущающейся черноте стал проступать неясный, но пугающий своей чуждостью силуэт. Наконец, огромная с торчащими в сторону шипами зубастая маска глянула на меня пылающими пламенем глазами. Это она тянула меня к себе, звала, требовала прийти, обещала мир и покой… Обманула.

Один шип вонзился в шею, насквозь вспоров горло, ещё несколько кольев проткнули безвольно упавшую тушу. Кровь хлынула ручьём и также быстро остановилась, вторя затихнувшему сердцу. Сердце нашло покой, душа же рвалась в стягивающих её путах. За что? Почему шаман сбросил меня вниз? Нежели нельзя было поднимать глаз? Неважно… Нужно найти путь к свободе, на поверхность, к солнцу…

Но демон не знал пощады. Лишь нечеловеческий, вселенский, неутолимый голод двигал им и требовал жертв, чья жизненная сила разобьёт сдерживающие его оковы. Железная хватка спрятанного в камне монстра, охватила меня, потащила к себе, не давая вырваться наружу. Паника охватила всё естество, не оставив ничего, кроме выжигающего душу страха, страха потерять всё. Я закричал, но мёртвое тело не издало ни звука. Маска засмеялась дурным, неестественным смехом и потянула сильнее, во тьму…

– Мильтен, проснись! Проснись же! – кто-то тряс меня за плечи, голова безвольно болталась. Дыхание было тяжёлым и частым, тело липким от пота.

– Проснись, Мильтен, – повторил человек уже спокойнее, видя, что я открыл глаза. – Что с тобой? Ты весь трясся и стонал.

– Я… где я? Диего, ты?

– Кто же ещё. Тебе надо прийти в себя. Видимо крепко тебе досадил кошмар.

– Да, – пробормотал я, понемногу начиная понимать, где нахожусь, – никогда раньше со мной такого не случалось.

– Даже не буду спрашивать, что тебе снилось – ни к чему бередить раны.

– Я и сам не знаю толком. Смерть и страх, только это и осталось в памяти.

– Меня тоже после потери семьи долго мучали кошмары. До такого, как у тебя, конечно, не доходило, но всё же.

– Спасибо, что разбудил. Больше терпеть этого я бы не смог. До сих пор кажется, что он смотрит на меня.

– Кто? – удивился Диего.

– Мой ночной кошмар. Знаешь, пожалуй, я помедитирую остаток ночи, послежу за костром – вон он, совсем уже угас. А ты ложись.

– Уверен? – Диего посмотрел на небо, – до рассвета ещё несколько часов, а в этом укрытии нам едва ли что-то угрожает. Ты мог бы поспать ещё.

– Уверен. Совсем не хочется больше смыкать глаз. Лучше выпью утром ещё один эликсир и буду как новенький.

– Твой запас зелий тоже не бесконечен.

– Верно… – я, действительно, как-то позабыл, что больше не имею доступа к лаборатории, – но я что-нибудь придумаю. Самые простые настои можно сделать и на костре. Да и, думаю, Горн завтра поможет мне устроиться у магов воды. А там, глядишь, и к лаборатории допустят.

– Как знаешь, – пожал плечами следопыт и улёгся на импровизированную кровать из накрытой подстилкой соломы, – ты можешь себя изводить – дело твоё. А я вот лучше посплю.

Вскоре Диего уснул, а я остался наедине со своими мыслями. За последние дни, это был далеко не единственный кошмар. Злые сны беспокоили меня каждую ночь, но этот был, пожалуй, ужаснее всех. Что за богомерзкое место я видел? Кто были все эти рабы, и что за храм так усердно возводили орки? «Это был всего лишь сон», – безуспешно пытался успокаивать я себя, – «мало ли что привидится в сонном дурмане. Тем более, после всего пережитого».

Кое-как обуздав, не дающее расслабиться беспокойство, я попытался отвлечься, перебирая в памяти события последних дней. После разговора с Ксардасом, я был вынужден покинуть башню, использовав единственную руну телепортации, что была в моём распоряжении. Спуститься с верхнего этажа башни обычным способом, без использования магии, не представлялось возможным – отшельник не озаботился оборудованием иного входа, кроме пентаграммы. Видимо, это помогало ему избежать незваных гостей. Очутившись в хорошо знакомой пещере неподалёку от хижины Кавалорна, в которой теперь обитал также и сбежавший из замка Скорпио, я, стараясь, где это возможно, держаться подальше от дороги, отправился к южным воротам Старого лагеря. Для верности, пришлось обойти лагерь по периметру с другой стороны, выбрав самый длинный, но зато нехоженый, и потому более безопасный путь. Мне повезло, что стражи около моста не б

⇐ Предыдущая234567891011

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: