Глава 3. «Развитие» индивидуальной жизни

“Зарождение дифференциальной психологии было обусловлено накопленным на протяжении веков человеческим опытом. Со временем стало заметно, что для людей характерны индивидуальные различия в поведении. Естественно, это заставило систематизировать наблюдаемые отличия, дать им определенное научное объяснение. И не случайно уже в Древней Греции философы обсуждали эту проблему. Платон в книге «Государство» писал, что два человека не могут быть совершенно одинаковыми: каждый отличается от другого своими способностями, поэтому одному следует заниматься своим делом, а другому – своим. Еще более известно учение Гиппократа о четырех типах «красиса», ученый заметил и описал типические различия в поведении человека. Древнегреческий философ Аристотель, живший чуть позже Гиппократа, в своих работах значительное место уделил анализу групповых различий, в том числе видовых, расовых, половых и социальных, проявляющихся в психике и морали.”[4]

Из этого можно увидеть, что развитие всего, (что бы мы не подразумевали под «развитием»), происходит за счет развития психики, по крайней мере так утверждают ученые на протяжении веков.

«Чужая душа – потёмки» - гласит русская пословица, подчеркивая трудности проникновения в сложный неповторимый, особенный внутренний мир любого из живущих. А есть ли возможность заглянуть в «душу» человека, покинувшего землю, скажем, 10 – 15 тысяч лет назад? Во многом решить эту задачу позволяют материалы исследования, которые занимаются изучением, реконструкцией наиболее древних пластов человеческой материальной и духовной культуры. Анализируя приводимые в этих исследованиях факты, философы, психологи, врачи, каждый со стороны своего предмета, стремятся познать и объяснить становление и развитие регуляционных механизмов человеческого сознания, психики, вскрыть основные факторы и причины, вызвавшие их качественное изменение, смену функций.

Целый ряд данных обратил на себя особо пристальное внимание исследователей этой проблемы. И среди них такое, странное на первый взгляд явление, которое советский невропатолог С.Н. Давыденко назвал «парадоксом нервно – психической эволюции». Существо, лежащее в основе парадокса противоречия, долгое время не поддававшееся объяснению, заключалось в следующем. Совершенствуясь в процессе эволюции, центральная нервная система усложнялась и делалась все более гибкой и приспособляемой. Исходя из теории естественного отбора, можно было ожидать, что человек в результате эволюции должен был получить наиболее совершенный тип нервной системы, обладающий силой, уравновешенностью и подвижностью нервных процессов. Почему же это произошло с органом, регулятивные функции которого шлифовались в процессе длительной эволюции? Исследователями был высказан целый ряд ответов на этот непростой вопрос. Одни, как, например, английский психолог и антрополог Ф. Гальтон, считали, что психика человека «возвышалась с такой быстротой, за которой не могла поспеть натура его природы». Другие, например советский антрополог Я.Я. Рогинский, полагали, что кора головного мозга человека – образование молодое, поэтому и неустойчива в работе, излишне быстро истощаема, ранима. Отсюда высокая невротизируемость психики. Однако обе точки зрения всего лишь констатация, но не объяснение причин озадачивающих несовершенств созданного в процессе трудной эволюции важнейшего человеческого органа. [5]

В основном упор был на естественный отбор, за счет которого выживали только те, у кого была сильная нервная система. Остальные владели какими – либо другими особенностями, но он отказывал им в праве на существование. Значит, и препятствовал их развитию. С расширением собственно человеческой, индивидуальной деятельности возрастала потребность во все более гибких и тонких психологических инструментах, большее значение приобретал баланс подвижности и устойчивости нервных процессов. Сначала всё шло через процесс научения, но постепенно на смену им приходил изобретательно – продуктивный тип действий.

Происходил переход от «звериной» чувствительности к человеческой эмоциональности, от непосредственной включенности в среду обитания ко всё более осознанному выделению из неё, переход от преимущественно инстинктивного поведения к поведению, основанному на знаково – символических средствах, в основном закрепленных речью, то есть средствах опосредования. Способность к быстрым перенастройкам была очень нужна первобытному человеку. Именно подвижность нервных процессов, и дала резкий скачок при образовании современного человека с его развитой речью, требующей уже совершенно исключительной быстроты смены возбудительных процессов на тормозные и обратно.

· Эволюция психических особенностей человека

По мере снижения действия естественного отбора возрастало количество особей с самыми разнообразными вариантами нервной системы: от «традиционно» сильных, жестких до слабых, тонких, «чутких». Общим же недостатком была сильная инертность нервных процессов, медлительность в переходах от активности к торможению и наоборот. В противоположность старому механизму «выживания» в первую очередь особей, приспособленных генетически, то есть с сильным типом нервной системы, эволюция осуществлялась уже за счет прогресса в организации психической деятельности. Обучения необходимым элементам поведения двигалось от жестких, сугубо ритуальных, массовых в своей основе схем, предполагавших шаблонно – репродуктивные способы усвоения, ко все более индивидуализированным и узкоспециализированным, продуктивным методам, вплоть до самообучения.

По мере прогресса индивидуум становился все более свободным в своей жизнедеятельности, отрываясь от «пуповины родовых связей», делаясь автономнее, независимей, в том числе и в своей внутренней, психической жизни. Громадное значение в освоении человеком мира и самого себя, осознание своего места в нем сыграли в первобытном обществе такие феномены, как магия, культовые ритуалы, и наконец, религия, в оболочку которых и заключены были эти процессы, детерминировавшие, в свою очередь, нервно – психические и структурные изменения в мозгу человека.

Почему на определенном этапе своего развития люди, вместо того, чтобы заниматься производительным, полезными видами деятельности, стремиться познавать объективные законы природы, значительное количество времени стали уделять крайне странным и как будто бы бесполезным вещам: магии, ритуалам, всякого рода обрядам? Не успев еще хотя бы сносно освоить природу, первобытные наши предки сразу же пошли по пути, на наш сегодняшний взгляд, не слишком оправданному – по пути ритуальных действ, создания сонма богов и духов, культов и верований, отбиравших время и энергию и без того весьма дефицитные. Более того, самые необходимые практические действия были вплетены, предварялись, заключались, сопровождались и освящались этими обрядами и верованиями.

Почему же человек не спешил освободиться от ритуалов, даже удостоверившись со временем в не слишком большой их эффективности? В том то и дело, пишет С.Н. Давыденков, что презумпция о безрезультатности ритуала вовсе не обоснованна. Ритуал, хотя и бессмысленный, вполне достигал цели, ради которой он предпринимался. Посредством ритуала первобытный человек уничтожал чувство мешающей ему тревоги, и, стало быть, лучше мог руководить своими действиями, а опыт убеждал в успешности приемов. Неудивительно, что магические действия не только исчезали, но охватывали все основные области деятельности и, закрепляясь, входили составным элементом в систему обучения. Всякий проделанный ритуал помогал, так как суть дела содержалась не в конкретном его содержании, а в активации психологических механизмов, которые снижают уровень тревожности, подготавливают человека к выполнению любых действий.[6] Развитие идет у каждого своим путем, и каждый проходит «свои» стадии развития по-своему.