Глава шестая философы, признающие перевоплощение

Я не собираюсь излагать различные учения философов о перевоплощении. Только в некоторых случаях будут указаны особенности учения того или другого философа. Глава эта содержит в себе почти только перечень имен философов, придерживающихся учения о перевоплощении, да и то это перечень весьма неполный.

В Индии учение о перевоплощении содержится в Упанишадах, религиозно-философских трактатах. Оно содержится также в философии буддизма. В уме многих христиан учение о перевоплощении тесно связано с буддизмом. Услышав, что кто-то утверждает перевоплощение, они говорят: «значит, вы усвоили это учение буддизма». В действительности, однако, большинство учений о перевоплощении не имеет ничего общего с философиею буддизма. В особенности изложенная мною теория во многом прямо противоположна учению буддизма.

Сущность буддийской теории перевоплощения я изложу, пользуясь исследованием «Проблемы буддийской философии» O. O. Розенберга, талантливого русского ученого, погибшего от сыпного тифа в условиях гражданской войны. В своей книге Розенберг даёт «схему основных буддийских учений», более или менее общую «для буддистов всех направлений», пользуясь такими памятниками и источниками, которые до сих пор ещё мало изучались европейскими учёными ^[XXXIV]. Конечно, Розенберг излагает не простонародные верования буддистов, а философские теории их. Исходный пункт и основная задача буддийской метафизики, говорит Розенберг, есть анализ человека, именно анализ потока индивидуального сознания. Каждое конкретное переживание, напр. радостное восприятие восхода солнца, можно разложить на ряд элементов: в нём есть 1) сознательное чувственное восприятие чего-то объективного – нечто светлое, круглое и т. п.; 2) сознательные психические состояния – напр. чувство радости, какие-либо воспоминания и т. п. Эти элементы объединяются, вступают в связь друг с другом и сменяют друг друга. Кроме самих элементов и их взаимоотношений, т. е. самого факта их сплетенности, необходимо иметь в виду ещё один элемент, обусловливающий способ их сплетения; от этого элемента зависит характер личности и характер переживаемого ею внешнего мира. Этот организующий элемент или формирующая сила буддистами называется «карма» (стр. 100). В буддийской философии, говорит Розенберг, «каждый элемент, в свою очередь, рассматривается как цепь моментов». «Согласно трактату Абидармакоша, момент равняется 1/75 секунды, а по другим, напр. по позднейшей бирманской традиции, момент – биллионная часть сверкания молнии. Видение солнца в течение секунды есть поэтому цепь мгновенных действий, «актов», световых явлений, явлений круглой формы и т. д.». «Человеческая личность с её переживаниями как предметов внешнего, так и явлении внутреннего мира оказывается сведенной на поток ежемгновенно сменяющихся комбинаций мгновенных же элементов. Поэтому нет ни солнца, ни человеческого я, нет ничего постоянного, кроме вихря элементов, слагающихся каким-то закономерным образом; в результате получается сложное явление «человек, видящий предметы и переживающий психическую жизнь», а не человек и предмет отдельно» (71),

Свободы в таком мире быть не может; течение его представляется буддизму как цепь необходимых неотвратимых явлений, обусловленных какою-то не зависящею от сознательных существ необходимостью. Личное индивидуальное бессмертие отрицается здесь. В простонародья у буддистов сохраняется первобытное учение о переселении душ, но философия буддизма истолковывает его так, что оно перестает содержать в себе признание бессмертия. «Следует иметь в виду», говорит Розенберг, «что не какая-либо душа переходит из одного тела в другое или из одного мира в другой, а что данный один и тот же внеопытный комплекс дхарм» (словом «dharma» означается неизвестный трансцендентный носитель мгновенного элемента), «проявляющийся в данное время как одна личность-иллюзия, после определенного промежутка времени проявляется в виде другой, третьей, четвертой и т. д. – до бесконечности. Следовательно, ничего, собственно, не перерождается, происходит не трансмиграция, а бесконечная трансформация комплекса дхарм, совершается перегруппировка элементов-субстратов, наподобие тому, как в калейдоскопе те же частицы группируются в новые, более или менее похожие друг на друга фигуры, но всё же индивидуально различные, никогда не повторяющиеся. Каждая отдельная фигура до известной степени обусловлена или связана с предыдущею и в известном смысле влияет на последующую. Процесс такой перетасовки происходит в силу безначальной инерции, и если не произойдёт приостановки или пресечения движения, то колесо бытия автоматически должно продолжать своё вращение» (229).

Без сверхвременного субстанциального центра личности невозможно для нас достижение индивидуальной и в то же время абсолютной полноты бытия. Отсюда понятно, что буддист, понимая личность только как комплекс происходящих мгновенных событий, замкнутых в себе, считает личное бытие злом, и сущность его он видит только в себялюбии. Посредством определенной системы упражнений он старается уничтожить в себе всякое желание и любовь к жизни, чтобы достигнуть уничтожения своей личности. Направив все внимание лишь на временное бытие, буддист не замечает, что личность может быть источником не только себялюбия, но и бескорыстной любви к абсолютным ценностям и центром бесконечного творчества, создающего абсолютную полноту бытия.

В древней греческой философии сторонниками учения о перевоплощении были Пифагор и его школа, Эмпедокл, Платон, новопифагорейцы, Плутарх, Плотин и основанная им школа новоплатонизма, гностики (см. о гностиках «Dictionnaire de Theologie Catholique», статью «Metem-psychose», стр. 1586).

Среди христианского духовенства широко распространено мнение, что Ориген был сторонником учения о перевоплощении и что он был осужден на пятом вселенском соборе. В действительности Ориген, по-видимому, не высказывал учения о перевоплощении и Церковью оно не было осуждено.

В средние века и в эпоху Возрождения учение о перевоплощении встречается в Каббале, у Виклефа (Wycleff, 1320 – 1384), у Цвингли (Zwingli, 1484 – 1531), у Кардана, Телезия, Джордано Бруно, у Франца Меркурия Ван-Гельмонта (F. Мегси-rius van Helmont, 1618 – 1699).

Впервые в новой философии появилось учение о перевоплощении, вполне удовлетворяющее требованиям разума. Выработал его гениальный философ Лейбниц (1646 – 1716). Мысли его об этом вопросе изложены мною в статье «Учение Лейбница о перевоплощении как метаморфозе» ^[XXXV]. Учение Лейбница настолько ценно, что статью свою я перепечатываю в этой книге.

Вслед за Лейбницем в XVIII в. наиболее разработанное учение о перевоплощении развил швейцарский натуралист и философ Шарль Боннэ (Воп-пе1, 1720 – 1793). Подобно Лейбницу, он утверждает, что смерть не есть отделение души от всего своего тела; умирая, душа сохраняет часть своего тела и развивает новое тело, более совершенное. Отличие своих взглядов от учения Лейбница он излагает в книге «La palingenesie philosophique», 1770.

К учениям Лейбница и Боннэ сочувственно относился Гете. Беседуя с Эккерманом, он сказал:

«Для меня убеждение в нашем будущем существовании возникает из понятия деятельности; ибо если я неустанно действую до конца моей жизни, то природа обязана дать мне иную форму существования, когда эта теперешняя уже не в силах будет удерживать мой дух» (4.11.1829). «Я не сомневаюсь в продолжении нашего существования, так как природа не может обойтись без энтелехии ^[6]. Но не все мы бессмертны в одинаковой мере, и кто хочет в грядущем проявить себя как великую энтелехию, должен уже теперь быть ею» (1.1Х.1829) ^[XXXVI].

Во время прогулки в окрестностях Веймара Гете сказал: «Наш дух есть существо, природа которого остаётся неразрушимою и непрерывно действует из вечности в вечность». В разговоре с Фальком в день похорон Виланда Гете, изложив учение Лейбница о душах-монадах, продолжал: «минута смерти есть именно та минута, когда властвующая монада освобождает своих дотоле подданных монад. Как на зарождение, так и на это преставление я смотрю как на самостоятельные действия этой главной монады, собственная сущность которой нам вполне неизвестна… Об уничтожении нечего и думать; но стоит поразмыслить о грозящей нам опасности быть захваченными и подчиненными монадой, хотя и низшею, но сильною…» В это время на улице пролаяла собака. Гете чувствовал от природы нелюбовь к собакам. Он подошёл к окну и закричал: «Ухитряйся как хочешь, ларва, а меня ты не захватишь в плен!» И закончил торжественно: «Монады принимают участие в радостях богов как блаженные, сотворческие силы. Им вверено становление творения. Свободные, они идут по всем путям, со всех вершин, из всех глубин, от всех созвездий, – и кто их удержит? Я уверен, что я – тот самый, кто перед вами уже тысячи раз жил и ещё буду жить тысячи раз» ^[XXXVII].

О том, что Лессинг и Гердер были сторонниками учения о перевоплощении, было сказано уже в предыдущих главах. Замечательно, что скептик Д. Юм (1711 – 1776) говорит в статье о самоубийстве: «Метемпсихоз есть единственная система этого рода, к которой философия может прислушиваться» («the metempsychosis is the only system of this kind, that philosophy can hearnen to»). Также позитивист Джон Стюарт Милль считает вероятным, что человек входит в будущую жизнь, каким он был перед смертью ^[XXXVIII].

Шеллинг в статье «Philosophic und Religion» высказывается в пользу учения о палингенезии. О том, как сочувственно относится Шопенгауэр к индусским учениям о палингенезии, было уже сказано раньше. Сын Иоганна Готлиба Фихте (Фихте Старшего) Иммануил Германн Фихте (1797 – 1879), бывший профессором в Бонне и Тюбингене, говорит, что «земное существование человека понятно лишь как начало и дробь развития будущих ступеней духа» ^[XXXIX].

Французский философ Пьер-Симон Балланш (Ballanche, 1776 – 1847) сделал попытку развить учение о перевоплощении исходя из своего христианского миропонимания ^[XL].

С различными видоизменениями в той или иной форме в пользу учения о перевоплощении высказываются К. Дю-Прель (К. du Prel, 1839 – 1899), Карпентер (Carpenter), Douglas Fawcett, Мак-Таггарт, Зиммель (Simmel), Метерлинк ^[XLI].

Своеобразное учение о перевоплощении высказывают французские социалисты-утописты Пьер Леру и Фурье ^[XLII].

Особенно распространено учение о перевоплощении среди польских мессианистов. Вспомним следующие имена: Хене-Вронский (Ноепе-Wronski), Товянский (Towianski), Словацкий (Slowacki), Выспянский (Wyspianski), Цешковский (Cieszkowski), Лютославский (Lutoslawski) ^[XLIII].

Иерархический персонализм Лейбница при логически последовательном развитии его необходимо ведёт к учению о перевоплощении. Следующие лейбницеанцы признают это учение: Дроссбах; лейпцигский профессор физики и философии Фехнер (1801 – 1887); профессор Дерптского университета Тейхмюллер; Ренувье (1818 – 1903); профессор Кембриджского университета Джеме Уорд; Лютославский; профессор Киевского университета А. А. Козлов; С. А. Алексеев (Аскольдов); профессор Петроградского и Братиславского университетов (1942 – 1945) Н. Лосский ^[XLIV].

Бердяев в своей последней книге «Опыт эсхатологической метафизики» признает предсуществование души и «многочленное перевоплощение», т. е. не повторение жизни на земле, а жизнь «в ином плане» (207 с.).

Укажу ещё имена нескольких ученых, признающих перевоплощение. Таковы профессор медицинского факультета в Берне Максимилиан Перти, Луи Фигье, профессор политехникума в Праге Узел, канадский профессор Д. Ф. Гаррис, профессор McDougall ^[XLV].