 |
Сага об Олаве сыне Трюггви 34 глава
|
|
|
|
Рьян под солнцем Олав.
II
В Норвегии было раньше в обычае, что престол конунга стоял в середине продольной скамьи. Пиво передавали через огонь, разведенный посредине палаты. Но Олав конунг велел поставить свой престол в середине поперечной скамьи. Он также первый велел ставить печи и застилать пол соломой как зимой, так и летом.
Во времена Олава конунга стали процветать города, а некоторые из них тогда впервые возникли. Олав конунг основал город Бьёргюн. Вскоре там стали жить многие богатые люди, и немало купцов из других стран стало приезжать туда. Он велел заложить там большую каменную церковь – но при нем постройка ее мало продвинулась – и достроить старую деревянную церковь.
Олав конунг велел основать Большую Гильдию в Нидаросе и многие другие в городах, а раньше там были круговые пиры купцов. [465]Краса Города, большой гильдейский колокол, был тогда в Нидаросе. Гильдейские братья построили там каменную Церковь Маргреты.
Во времена Олава конунга в городах стали множиться пиры в складчину и разные пирушки. Пошли новые моды. Люди стали носить шаровары, стянутые в щиколотках, золотые кольца на ногах, платье до пят, зашнурованное сбоку и с рукавами в пять локтей длиной и такими узкими, что их надо было стягивать шнуром к плечу, высокие башмаки, отороченные шелком или даже отделанные золотом. Многие другие моды пошли тогда.
III
Олав конунг ввел такой придворный обычай, что перед его столом стояли два стольника и подносили чаши ему, а также всем знатным мужам, которые сидели за его столом. У него были также свечники, которые держали свечи у стола перед ним, а также перед всеми знатными мужами, сидевшими за столом. На особой скамье в стороне от большого стола сидели окольничьи и другие вельможи лицом к престолу конунга. У Харалъда конунга и других конунгов до него было в обычае пить из рогов. Они протягивали рог с пивом над огнем и пили, за кого хотели. Скальд Стув говорит так:
|
|
|
От всего он ветра
Гьяльп приветил скальда, –
Дружбы кто ж с подобным
Дубом битв не ищет? [466]–
Когда в Хауге с полным
Рогом сокрушитель
Гривен [467]вышел наше
Пить здоровье, витязь.
IV
У Олава конунга было сто двадцать дружинников, шестьдесят гостейт и шестьдесят прислужников, которые должны были доставлять ко двору все, что нужно, или выполнять другие поручения конунга. И когда во время поездок конунга по пирам бонды спрашивали его, почему у него больше людей, чем полагается по закону и чем было у конунгов до него, он отвечал им так:
– Я не лучше правлю страной и меня не больше боятся, чем моего отца, хотя у меня в полтора раза больше людей, чем было у него. Но вам от этого нет угнетения, и я не хочу вас притеснять.
V
Конунг Свейн сын Ульва. [468]умер от болезни через десять лет после гибели обоих Харальдов [469]После него конунгом в Дании был его сын Харальд Точило, который правил четыре года, а потом – Кнут, второй сын Свейна. Он правил семь лет. Он был объявлен святым. Потом правил Олав, третий сын Свейна, потом Эйрик Добрый, четвертый сын Свейна конунга. Он правил восемь лет.
Конунг Норвегии Олав женился на Ингирид, дочери конунга датчан Свейна, а конунг датчан Олав сын Свейна женился на Ингигерд, дочери Харальда конунга, сестре Олава конунга Норвегии. У сына Харальда Олава, которого некоторые называют Олавом Тихим, а многие Олавом Бондом, был сын от Торы дочери Иоана. Он был назван Магнусом. Мальчик был очень красив видом и подавал большие надежды. Он рос при дворе конунга.
VI
Олав конунг велел построить в Нидаросе каменную церковь на том месте, где было сперва погребено тело. Олава Святого. Там, где была могила конунга, был поставлен алтарь, и была освящена Церковь Христа. Туда перенесли раку с мощами Олава конунга и поставили на алтарь. Вскоре там произошло много чудес. На следующее лето, в тот самый день, когда была освящена церковь, в ней собралось много народу. В вечер накануне дня святого Олава прозрел один слепец. В день самого праздника, когда раку с мощами вынесли и поставили на церковном дворе, как это было в обычае, обрел речь один человек, который до этого был немым, и воспел славу богу и святому Олаву конунгу, свободно двигая языком. Третье чудо произошло с одной женщиной. Она пришла туда с востока из Швеции, и в пути очень бедствовала из‑за своей слепоты. Однако она полагалась на милость бога и поспела к этому празднику. Ее ввели слепую в церковь днем во время мессы, и еще прежде, чем служба кончилась, она видела обоими глазами и видела зорко, и ее глаза блестели. А до этого она была слепой четырнадцать лет. Она ушла оттуда, ликуя.
|
|
|
VII
Случилось в Нидаросе, что раку Олава конунга несли через улицу, и рака вдруг стала такой тяжелой, что люди не могли нести ее дальше. Раку поставили на землю, и улицу взрыли, чтобы узиать, что там зарыто. В земле нашли труп ребенка, который был убит и зарыт там. Труп убрали и улицу привели в прежний вид, и тогда раку понесли, как обычно.
VIII
Олав конунг часто проводил время в больших поместьях, которые ему принадлежали. Однажды, когда он был в Хаукбёре, на востоке в Ранрики, он заболел, и от этой болезни умер. Он тогда пробыл двадцать шесть лет конунгом в Норвегии. Он был провозглашен конунгом год спустя после гибели Харальда конунга. Тело Олава конунга было отвезено на север в Нидарос и погребено в Церкви Христа, которую он велел построить. Он был конунгом, которого очень любили, и во время его правления Норвегия очень процвела и украсилась.
Сага о Магнусе Голоногом
(Magn ú ss saga konungs berf œ tts)
I
Магнус, сын Олава конунга, был сразу же после кончины Олава конунга провозглашен в Вике конунгом всей Норвегии. Но когда жители Упплёнда узнали про кончину Олава конунга, они провозгласили конунгом Хакона Воспитанника Торира, двоюродного брата Магнуса.
|
|
|
Затем Хакон и Торир отправились на север, в Трандхейм, и, прибыв в Нидарос, созвали Эйратинг. На этом тинге Хакон потребовал, чтобы его признали конунгом, и бонды признали его конунгом половины страны, как в свое время был Магнус, его отец.
Хакон отменил в Трандхейме налог на выезд из страны и ввел многие другие улучшения законов. Он отменил также рождественскую подать. Всем этим он завоевал расположение трандхеймцев. Хакон конунг набрал себе дружину и вернулся в Упплёнд. Он ввел в Упплёнде такие же улучшения законов, какие он ввел в Трандхейме, и этим завоевал полное расположение жителей Упплёнда. В Трандхейме сочинили тогда такую вису:
Млад достиг он, Хакон
Сей земли, – с ним Стейгар‑
Торир, – достохвальный
Муж, средь смертных первый.
И, войдя в державу,
Дерзостный урезал
У Магнуса власть он
И выть вполовину.
II
Осенью Магнус конунг отправился на север в Каупанг. Прибыв туда, он расположился в конунговой усадьбе и пробыл там первую половину зимы. Он держал наготове семь боевых кораблей в незамерзшем месте реки Нид напротив конунговой усадьбы. Когда Хакон конунг узнал, что Магнус конунг в Трандхейме, он отправился с востока через Доврафьялль и затем в Трандхейм и в Каупанг. Он расположился в усадьбе Скули, что у Церкви Клеменса. Там раньше была конунгова усадьба.
Магнусу ковунгу очень не нравилось, что своими щедротами Хакон конунг завоевал расположение бондов. Он считал, что так тратится его добро, и он был очень возмущен. Он считал, что его родич ущемил его нрава, поскольку он должен был теперь получать гораздо меньше доходов, чем получал его отец или его предки, и он винил во всем Торира.
Узнав об этом, Хакон конунг и Торир стали опасаться, что Магнус предпримет что‑либо. Им казалось очень подозрительным, что Магнус держит наготове боевые корабли. И вот весной, близко к сретенью, Магнус конунг отплыл ночью на кораблях с шатрами и огнем в них и направился в Хевринг. Там они расположились ночевать и развели на берегу большие костры. А Хакон конунг решил, как и люди в городе, что замышлена измена, и велел трубить сбор, и все люди в Каупанге собрались и держались вместе всю ночь. А утром, когда рассвело и Магнус конунг увидел народ, собравшийся на берегу у устья реки Нид, он вышел из фьорда в море и поплыл на юг, в Гулатингслёг.
|
|
|
Хакон конунг собрался тогда в путь. Он намеревался отправиться на восток в Вик. Но раньше он собрал сход в городе и говорил народу, прося у него поддержки и обещая ему свою дружбу. Он сказал, что его родич Магнус конунг, наверно, замыслил недоброе.
Хакон конунг сел на коня и был готов к отъезду. Все обещали ему свою дружбу и поддержку, если она понадобится, и весь народ провожал его до Стейнбьёрга. Хакон конунг направился к горам Доврафьялль. Однажды, когда он ехал через горы, он погнался за куропаткой, которая улетала от него. Тут он заболел, и от этой болезни там в горах умер. Его тело привезли в Каупанг через полмесяца после того, как он оттуда уехал. Весь городской люд, большинство – плача, вышел встречать тело конунга, потому что все его от души любили.
Тело Хакона конунга было погребено в Церкви Христа. Хакону конунгу было не меньше двадцати пяти лет. Он был у норвежского народа вдним из самых любимых конунгов.
Он ходил походом на север в Страну Бьярмов и одержал там победу в битве.
III
Магнус конунг отправился зимой на восток в Вик, а весной он направился на юг в Халланд и разорял там страну. Он пожег тогда Вискардаль и другие селения. Он взял там большую добычу, а потом вернулся в свою страну. Бьёрн Безрукий так говорит в драпе о Магнусе:
Шёл сквозь Халланд вёрсов
Столп, настигнув толпы
Беглецов, жёг сёла
Окрест конунг трёндов. [470]
Выжег вождь округу
Хёрдский [471]– жар наделал
Зол, – вискдальским девам
Не до сна – достойный.
Здесь говорится о том, что Магнус конунг прошел с огнем и мечом по Халланду.
IV
Одного человека звали Свейн. Он был сыном Харальда Живодера и датчанин родом. Он был удалой викинг и воитель. Он слыл знатным в своей стране. Он был приверженец Хакона конунга. После смерти Хакона Торир из Стейга не рассчитывал на расположение или дружбу Магнуса конунга, если бы власть того распространилась на всю страну, по причине вражды, которую Торир проявил раньше к Магнусу конунгу. И вот Торир и Свейн приняли решение, которое они и выполнили, – собрать войско на средства и из людей Торира. Но так как Торир был тогда стар и тяжел на подъем, Свейн стал предводителем этого войска. К этому заговору примкнули и некоторые другие знатные мужи. Самым могущественным из них был Эгиль, сын Аслака из Форланда. Эгиль был лендрманном. Он был женат на Ингибьёрг, дочери Эгмунда сына Тор‑берга и сестре Скофти из Гицки. Скьяльгом звали могущественного и богатого человека, который тоже примкнул к заговору. Торкель Хамарскальд так говорит в драпе о Магнусе:
|
|
|
Рать для брани с выти
Набрал гордый Торир –
Пагубен для многих
Был сей шаг – и Эгиль.
Не дождались слуги
Скьяльга блага в споре
C достославным – только
Жилы надорвали.
Торир и те, кто был с ним заодно, набрали войско в Упплёнде, отправились оттуда в Раумсдаль и Южный Мёр и там раздобыли себе корабли. Оттуда они поплыли на север в Трандхейм.
V
Сигурдом Шерстяная Веревка звали одного лендрманна, сына Лодина Виггьярскалли. Он собрал войско, послав ратную стрелу, когда он узнал о войске Торира, и направился с войском, которое ему удалось собрать, к Виггу. А Свейн и Торир тоже направились туда со своим войском и сразились с Сигурдом. Они одержали победу и перебили много народу, а Сигурд бежал и добрался к Магнусу конунгу. Торир и его войско направились в Каупанг и оставались там некоторое время во фьорде. К ним присоединилось там много народу.
Узнав об этих событиях, Магнус конунг сразу же собрал войско и затем направился на север в Трандхейм. Но когда он вошел во фьорд и Торир и его люди узнали об этом – они были тогда у Хевринга и собирались выйти из фьорда в море, – они подошли к Вагнвикастрёнду, сошли с кораблей и перебрались на север в Тексдаль и Сельюхверви, а Торира несли через горы на носилках. Затем они сели на корабли и поплыли на север, в Халогаланд.
А Магнус конунг отправился вдогонку за ними, как только он приготовился к походу. Торир и его люди поплыли на север и доплыли до Бьяркей, а Йоп и его сын Видкунн бежали оттуда Торир и его люди разграбили там все добро, сожгли усадьбу и хороший боевой корабль, который был у Видкунна. И когда горящий корабль накренился, Торир сказал:
– Право руля, Видкунн!
Тогда была сочинена такая виса:
Грабит крепкосрубный
Двор средь Бьяркей яркий
Тать ветвей. [472]Содеял
Все злотворец Торир.
Хватит бед – усадьбу
Дотла вор дубравы [473]
Нынче Йону – выжег.
Дым застил полнеба.
VI
Йон и Видкунн плыли день и ночь, пока не добрались к Магнусу конунгу. А Свейн и Торир, возвращаясь со своим войском с севера, грабили по всему Халогаланду. Но когда они стояли во фьорде, который называется Харм, они увидели, что приближается Магнус конунг, и, решив, что у них недостаточно войска, чтобы сражаться, пустились наутек.
Торир и Эгиль поплыли в Хесьютун, а Свейн вышел в открытое море, некоторые же из их войска поплыли вглубь фьорда. Магнус конунг стал преследовать Торира и Эгиля. Когда корабли, причаливая к берегу, столкнулись, Торир стоял на корме своего корабля, и Сигурд Шерстяная Веревка крикнул ему:
– Здоров ли ты, Торир?
Торир отвечает:
– Руки‑то здоровы, но дряхлы ноги.
Тут все люди Торира и Эгиля бежали на берег, а Торир был схвачен. Эгиль был тоже схвачен, так как он не хотел оставить свою жену. Магнус конунг велел отвезти их обоих на Вамбархольм. Когда Торира вели на берег, он пошатнулся. Тогда Видкунн сказал:
– Лево руля, Торир!
Затем Торира повели к виселице. Тогда он сказал:
– Четверо нас счетом
Было, кормчий – первый.
А когда он подошел к виселице, он сказал:
– На лихо жди лиха!
Затем его повесили. Торир был так тяжел, что, когда поднялась поперечина виселицы, его шея перервалась и туловище упало на землю. Торир был огромен: и высок ростом, и тучен.
Эгиля тоже повели на виселицу, и когда рабы конунга стали его вешать, он сказал:
– Не потому вы меня вешаете, что каждый из вас меньше заслужил того, чтобы быть повешенным. – Как сказано в висе:
Уста не солгали
Эгилевы, дева,
Слово к чуждым правды
Рабам обращая,
Всем бы им, – так ратник
Рек, – скорей веревка
Подошла. Жестокой
Не избег он казни.
Магнус конунг сидел около, когда их вешали, и он был в таком гневе, что никто из его людей не посмел просить о пощаде для тех. Но когда Эгиль уже висел на виселице, Магнус сказал:
– Твои добрые друзья теперь тебе не помогут.
Откуда следует, по‑видимому, что он хотел, чтобы его попросили о пощаде для Эгиля. Бьёрн Безрукий говорит так:
Меч кровавил в сече
Князь, казня смутьянов,
Всюду в Харме ведьмин
Конь [474]вгрызался в кости.
Вождь пресек – повешен
Торир, спор победой
Увенчал зачинщик
Пенья Хильд [475]– измену.
VII
После этого Магнус конунг отправился на юг в Трандхейм и зашел вo фьорд. Он наложил суровые наказания на тех, кто был изобличен в измене ему. Одних он велел убить, у других – сжечь их усадьбы. Бьёрн Безрукий говорит так:
Нагнал страх на трёндов
Ратоборец, татя
Веток выть в оградах
Их дворов заставив.
Отнял жизнь он сразу
У двоих, воитель,
Херсиров и, врана
Теша, многих вешал.
Свейн сын Харальда бежал сначала в открытое море, а потом в Данию и оставался там, пока не помирился с сыном Магнуса, Эйстейном конунгом. Тот принял его с миром, сделал своим стольником, и Свейн пользовался его любовью и уважением.
Магнус конунг правил теперь страной один. Он установил мир в стране и очистил ее от викингов и разбойников. Он был мужем решительным, воинственным и деятельным и во всем походил скорее на Харальда, своего деда, чем на своего отца.
VIII
Магнус конунг отправился в поход за море. У него было большое и хорошее войско и отличные корабли. Он направился со своим войском на запад за море и сперва на Оркнейские острова. Он взял в плен ярлов Паля и Эрленда и отослал их обоих на восток в Норвегию. Он посадил своего сына Сигурда править островами и дал ему хороших советников. Затем Магнус конунг направился со своим войском на Южные Острова и, прибыв туда, сразу же стал разорять и жечь селения. Они убивали людей и грабили всюду, куда ни приходили. Местные жители бежали кто куда, кто в шотландские фьорды, кто на Сальтири или в Ирландию. Некоторые сдались и подчинились. Бьёрн Безрукий говорит так:
Рвался из‑под кровель
Ввысь с шипеньем изверг
Леса [476]в Льодхусе.
Люд бежал повсюду.
Выжег Ивист чуждый
Страха князь, ни скарба,
Ни голов, гневливый,
Врагам не оставив.
Пролил кровь поилец
Трупной птицы в Скиди.
Спешил, чуя брашна,
Конь Хюррокин в Тюрвист. [477]
До слез князь гренландский
Вдов довёл на Южных
Островах. От страху
Зашёлся дух у мюльцев.
IX
Магнус конунг приплыл со своим войском на Святой Остров и обещал мир и безопасность всем людям и сохранность всему добру. Люди говорят, что он хотел отпереть часовню Колумкилли, [478]но не вошел в нее, а закрыл дверь на замок и сказал, чтобы никто не смел больше заходить в эту часовню, и этот запрет был соблюден.
После этого Магнус конунг отправился на Иль и прошел там с огнем и мечом. Завоевав эту страну, он поплыл на юг мимо Сальтири и разорял берега Ирландии и Шотландии. Так он доплыл до острова Мен и разорял там селения, как и в других местах. Бьёрн Безрукий говорит так:
Сталь вздымая, Сандей
Он топтал и лихо
Прутьев [479]рать владыки
Подпустила в Иле.
У Саннтири косы
Брани [480]– пригибали
Род людской, и предал
Воин смерти менцев.
Сына Гудрёда конунга Южных Островов [481]звали Лёгманн. Он должен был защищать Северные Острова. Когда Магнус конунг приплыл на Южные Острова со своим войском, Лёгманн бежал от него, но оставался на островах, и в конце концов люди Магнуса конунга захватили его на его корабле, на котором он хотел уплыть в Ирландию. Конунг велел заковать его в кандалы и стеречь. Бьёрн Безрукий говорит так:
Рад найти укрытье
Был Гудрёдов отрок,
Да Лёгманну не дал
Нигде герой покоя.
Захватил средь шляха
Моржей лиходея
Света вод вожатый
Эгдов в зове лезвий. [482]
X
Затем Магнус конунг направился со своим войском в Бретланд. Когда он вошел в пролив Энгульсейярсунд, навстречу ему вышло войско из Бретланда. Во главе его были два ярла – Хуги Гордый и Хуги Толстый. [483]Они сразу же вступили в бой. Битва была жестокой. Магнус конунг стрелял из лука, но Хуги Гордый был с ног до головы в броне, так что незащищены у него были только глаза. Магнус конунг пустил в него стрелу, и одновременно один человек из Халогаланда, стоявший рядом с конунгом, тоже выстрелил в него из лука. Одна из этих стрел попала в щиток, закрывавший нос ярла, и погнула этот щиток, а вторая попала прямо в глаз ярлу и пронзила его голову. Второй выстрел приписывают конунгу. Тут Хуги ярл пал, и все войско бриттов бежало, потерпев большие потери. Бьёрн Безрукий, говорит так:
Смерть – гудели дроты –
Уготовил Хуги
Гордому клён бури
Тунда [484]в Энгульссунде.
Была сочинена еще такая виса:
Били дроты в латы.
Пытчик лука руку
Тешил, по шеломам
Реки ран стекали.
В пре за землю Князев
Был удар для ярла –
Многих гнули долу –
Смертоносен – стрелы. [485]
Магнус конунг одержал победу в этой битве. Он тогда завладел островом Энгульсей. Это было самое южное из владений, которое когда‑либо было у конунгов Норвегии. Энгульсей – это треть Бретланда.
После этой битвы Магнус конунг повернул со своим войском назад и направился сперва в Шотландию. Между ним и конунгом скоттов Мелькольмом [486]ходили гонцы, и конунги заключили между собой мир. Магнусу конунгу должны были принадлежать все острова, которые лежат к западу от Шотландии, если между ними и материком можно пройти на корабле с подвешенным рулем. И когда Магнус конунг приплыл с юга на Сальтири, он велел протащить ладью с подвешенным рулем через перешеек Сальтири. Конунг сам сидел на корме у руля и так присвоил себе страну, которая лежала по левому борту. Сальтири – большая страна и лучше, чем лучший из Южных Островов, за исключением острова Мен. От остального шотландского материка ее отделяет узкий перешеек. Через него нередко переволакивают боевые корабли.
XI
Магнус конунг пробыл зиму на Южных Островах. Его люди прошли по всем шотландским фьордам и проливам между островами, населенными и ненаселенными, и сделали все острова владениями конунга Норвегии. Магнус конунг сосватал Сигурду, своему сыну, Бьядмюнью, дочь конунга ирландцев Мюрьяртака сына Тьяльби. [487]Мюрьяртак правил в Куннактире.
Следующим летом Магнус конунг направился со своим войском на восток в Норвегию. Эрленд ярл умер от болезни в Нидаросе и погребен там, а Паль – в Бьёргюне.
Скофти, сын Эгмунда, сына Торберга, был знатным лендрманном. Он жил в Гицки в Южном Мере. Он был женат на Гудрун, дочери Торда, сына Фоли. Их детьми были Эгмунд, Финн, Торд и Тора, жена Асольва сына Скули. Сыновья Скофти подавали большие надежды в молодости.
XII
Конунг Швеции Стейнкель умер примерно тогда же, когда умерли оба Харальда. [488]После Стейнкеля в Швеции правил конунг, которого звали Хакон. Потом конунгом там был Инги сын Стейнкеля, хороший и могущественный конунг, статный и могучий, как никто. Он был конунгом в Швеции, когда Магнус правил в Норвегии.
Магнус конунг считал, что владения конунга шведов и конунга норвежцев издревле делит Гаут‑Эльв, а затем Венир, до самого Вермаланда. Магнус конунг притязал поэтому на все земли к западу от Венира – Сунндаль и Норддаль, Веар и Вардюньяр и все прилегающие леса. Но все это уже давно было во власти конунга шведов и обязано податью Западному Гаутланду, и жители пограничных лесов хотели оставаться под властью конунга шведов.
Магнус конунг выехал из Вика с большим и хорошим войском и направился в Гаутланд. Добравшись до лесных селений, он прошел по ним всем с огнем и мечом. Народ подчинялся ему и присягал в верности.
Когда он подошел к озеру Венир, уже была поздняя осень. Они перебрались на остров Квальдинсей и сделали там крепость из дерна и бревен, и вырыли вал вокруг нее. Когда крепость была готова, туда были доставлены съестные и другие необходимые припасы. Конунг оставил там триста шестьдесят человек, и начальствовали над ними Финн сын Скофти и Сигурд Шерстяная Веревка. У них было отборное войско. А конунг вернулся в Вик.
XIII
Когда конунг шведов узнал об этих событиях, он собрал войско, и ходили слухи, что он собирается в поход. Однако поход откладывался. Тогда норвежцы сочинили такое:
Засиделся дома
Толстозадый Инги.
Но когда озеро Венир замерзло, Инги конунг все же приехал туда. У него было тридцать сотен человек. Он послал гонцов норвежцам, которые сидели в крепости, и предложил им уйти оттуда, захватив с собой свои припасы, и вернуться в Норвегию. Когда посланцы передали слова конунга, Сигурд Шерстяная Веревка сказал, им, что лучше Инги предпринял бы что‑нибудь другое, чем выгонять их, как скот на пастбище, но для этого ему пришлось бы подойти к ним поближе. Посланцы передали эти слова конунгу. Тогда конунг направился на остров со всем своим войском. Он снова послал людей к норвежцам, предлагая им уйти, взяв с собой оружие, одежду и коней, но оставив награбленное добро. Те отвергли предложение. Тогда шведы стали наступать, и началась перестрелка. Конунг велел подвезти камней и бревен и засыпать ров. Затем он велел взять якорь, привязать его к длинному бревну и забросить на деревянную стену. Множество людей взялись за бревно и разломали стену. Затем развели большие костры и стали метать горящие головни в норвежцев. Тут норвежцы попросили пощады, и конунг велел им выходить без оружия и плащей, и когда они выходили, каждого из них секли прутьями.
Так они ушли оттуда и вернулись в Норвегию. А жители пограничных лесов вернулись под власть Инги конунга. Сигурд и его товарищи явились к Магнусу конунгу и рассказали ему о своей неудаче.
XIV
Ранней весной, как только тронулся лед, Магнус конунг направился с большим войском на восток к Эльву. Он поплыл по восточному рукаву реки и разорял все владения конунга шведов. Поднявшись до Фоксерни, они сошли с кораблей. Но когда они перешли через речку, которая там есть, навстречу им вышло войско гаутов, и завязалась битва. Норвежцы были разбиты и обратились в бегство, и многие из них были убиты у одного водопада. Магнус конунг бежал, а гауты преследовали его, и перебили столько норвежцев, сколько смогли.
Магнуса конунга было легко узнать: он был большого роста, на нем был красный плащ поверх брони, и светлорусые волосы падали ему на плечи. Эгмунд сын Скофти скакал рядом с конунгом. Он был тоже высок ростом и красив. Он сказал:
– Дай мне плащ, конунг!
Конунг ответил:
– Зачем тебе плащ?
– Я хочу его, – сказал тот, – ты мне уже делал большие подарки.
Местность там была ровная и открытая, так что гауты и норвежцы все время видели друг друга, но попадались пригорки и кустарник, которые заслоняли вид. И вот конунг отдал плащ Эгмунду, и тот надел его. После этого они выехали на открытое место, и тогда Эгмунд круто повернул со своими людьми в сторону. Когда гауты увидели это, они решили, что перед ними конунг, и все поскакали вслед. Так конунг смог спокойно вернуться на свой корабль, а Эгмунд еле‑еле ускользнул от преследователей, но все же вернулся на корабль цел и невредим. Магнус конунг после этого поплыл вниз по реке и потом на север в Вик.
XV
На следующее лето была назначена встреча конунгов в Конунгахелле на Эльве. Туда прибыли конунг норвежцев Магнус, конунг шведов Инги и конунг датчан Эйрик сын Свейна. На этой встрече был заключен мир. Когда начался тинг, конунги вышли вперед на поле и некоторое время беседовали друг с другом, а затем они вернулись к своим людям, и тогда было заключено такое соглашение: каждый из конунгов должен владеть теми землями, которыми раньше владели их отцы, возмещать своим подданным грабеж и убийства и потом рассчитываться между собой. Магнус конунг получал в жены Маргрету, дочь Инги конунга, которую потом прозвали Девой Мира.
Люди говорили, что никогда не бывало более царственных мужей, чем эти. Инги конунг был самый статный и могучий и казался самым величавым. Магнус конунг казался самым доблестным и мужественным, а Эйрик конунг был самым красивым. Но все они были пригожи, статны, величественны и красноречивы.
Затем они расстались.
XVI
Магнус конунг женился на Маргрете, дочери конунга шведов. Ее привезли из Швеции в Норвегию, и ее сопровождала почетная свита. У Магнуса конунга уже до этого были дети, о которых известно. Одного его сына звали Эйстейн. Мать его была низкого рода. Другого его сына звали Сигурд, он был на год младше. Мать его звали Тора. Третьего звали Олав. Он был намного моложе всех. Матерью его была Сигрид, дочь Сакси из Вика, знатного мужа в Трандхейме. Она была наложницей конунга.
Люди говорят, что, когда Магнус конунг вернулся из викингского похода на запад, он одевался, как было принято в Западных Странах, и также одевались многие из его людей. Они ходили с голыми ногами по улице и в коротких куртках и плащах. Его поэтому стали звать Магнус Голоногий. Некоторые звали его также Магнус Долговязый, а некоторые – Магнус Война. Он был очень высок ростом. Была сделана отметка его роста в Церкви Марии в Каупанге, в той, которую Харальд конунг велел построить. Там у северных дверей на каменной стене было прибито три креста, один отмечал рост Харальда, второй – Олава, третий – Магнуса. Он. и показывали, на какой высоте им было всего удобнее прикладываться. Выше всего был крест Харальда, ниже всего – крест Магнуса, а крест Олава был посредине.
|
|
|
