Центральная зона: исследование нового проявления

Введение

 

С настоящей главы мы отправляемся в последнее путешествие с запада на восток в наших попытках систематически описать расовую географию современных белых народов. В то же самое время мы приступаем к самому запутанному и с биологической точки зрения самому сложному аспекту проблемы белой расы. История Европы севернее Пиренеев и южнее арктической зоны – это во многом история проникновения производителей-средиземноморцев на территорию собирателей мезолитической традиции, отступления и ассимиляции собирателей и их последующего расового проявления. Мы уже были свидетелями того же процесса на севере и в Британии, особенно в Ирландии. Мы также наблюдали схожие процессы в Марокко и на Канарских островах.

В Северной Европе и в Ирландии это проявление было проявлением полноразмерного, неизменившегося населения типа брюнн и борребю; в Северной Африке – как редуцированного, так и нередуцированного населения типа Афалу. Изучая отдельных ирландцев, можно заподозрить, что присутствие отдельных индивидов альпийской внешности может иметь своей причиной второстепенную тенденцию к уменьшению размеров у брюннского типа, параллельную уменьшению, очевидному в некоторых рифийцах.

В Центральной Европе мы будем иметь дело с альпийской расой – редуцированным верхнепалеолитическим типом, который в своей чистой форме характеризуется ростом от среднего до низкого, латеральным телосложением, брахицефалией, коротким и широким лицом, коротким носом и относительно большими челюстями. Идеальный альпиец очень похож на германское понятие гнома (dwarf) – маленького человечка с вздернутым носом и длинной бородой, живущего в горах и лесах и воспитывающего таких бедных несчастных, как Белоснежка[836].

Тезис о том, что альпийская раса – это потомок верхнепалеолитического населения Франции, все еще остается недоказанным. Мезолит – это большая десятитысячелетняя пропасть в нашем знании расовой истории Европы, и возможно, что в это время альпийская раса появилась в Центральной Европе с востока или она была подкреплена миграциями из Северной Африки. Также возможно, и вообще-то более чем вероятно, что альпийская раса представляет собой проявление в проявлении: что с послеледниковыми климатическими изменениями более низкорослый, брахицефальный, коротколицый, низкоорбитный элемент в гетерогенных типах Кроманьона и Афалу генетически утвердил свое превосходство над более высокими, длинноголовыми и длиннолицыми элементами и что альпийская раса как таковая уже существовала в Европе к концу мезолита; позднее она была вытеснена и ассимилирована пришельцами-средиземноморцами, через смешение с которыми она позднее вновь проявилась. Трудная часть всей этой проблемы состоит в том, что альпийская раса в сочетании с определенными другими элементами создает некоторое количество особых смешанных форм, усложняющих расовую картину.

Дальнейшее усложнение проявляется в том, что географическая граница между областью альпийцев и областью проявления типа борребю четко не проведена: они встречаются и накладываются в Нидерландах и Германии. На востоке, свободном от конкуренции с борребю, альпийцы следуют горной цепи в Малую Азию и южный Туркестан; на равнинах России и Польши проявляется лопарский или ладожский элемент.

Средиземноморская раса – это чужестранец на европейской земле. Только в Испании и Португалии, а также на островах Западного Средиземноморья, где большие гибриды борребю и брюнн никогда не играли важной роли, только в Великобритании, где география не оставляет большого места уцелевшему древнему населению, и в восточной Норвегии и Швеции, где земля была относительно пустой перед их прибытием, средиземноморцы светлой или темной пигментации могли сохраниться как неизменное главное население на европейской почве. Европа обязана своей цивилизацией средиземноморцам, но своей кровью и костями в равной, если не в большой, степени она обязана населению, заселившему континент в последний межледниковый период.

 

 

Франция

Расовая история Франции в такой мере является частью расовой истории Западной Европы в целом, что подробно обозревать ее древние фазы не имеет смысла. Неолитические производители, первыми заселившие эту страну, происходили в основном с юга – из Испании и Италии; дунайские вторжения мало повлияли на Францию в непосредственно расовом смысле (если вообще повлияли). Мегалитические завоеватели обращали особое внимание на весь западный берег Франции и проникали в страну по долинам северных рек; их твердыней была Бретань. Однако они не были первыми прибывшими производителями, как в Ирландии, Шотландии и Дании, поэтому их влияние на последующее население было относительно слабым.

Во время бронзового века Франция была заводью культуры: земледельцы неолитической традиции возделывали долины и равнины, а как охотники и собиратели мезолитического происхождения все еще путешествовали по неплодородным возвышенностям. Только в северо-восточной части Франции, прилегающей к южной Германии, существовала мало-мальски значимая цивилизация бронзового века. Железный век принес с собой вторжения с севера значительной важности: сначала волны кельтских народов, а затем и германских, достигших высшей точки в основании франкской империи Карла Великого. Эти вторжения дали всему северу Франции кельтско-германский расовый образ, проникший во многие другие области страны. Нордическое вливание, произведенное таким образом, имело продолжительный эффект на расовый состав Франции. Другими важными движениями были проникновение басков на север, как указано в предыдущей главе; прибытие норманнов из Норвегии в область, ставшую под их властью Нормандией; более древнее продвижение саксов вдоль берега; и поселение корнуолльцев в Бретани. В более поздние времена расовым движением некоторой значимости является проникновение итальянцев в Ривьеру.

Римляне утвердились в Галлии сильнее и с бо́льшим успехом, нежели в большинстве других колоний; романизированные кельты оставили свой язык, перейдя на народную разновидность латыни, как и аквитанцы в юго-западной части страны и лигурийцы на юго-востоке. В Галлии в значительных количествах обосновались греки, армяне, евреи и другие подданные Римской империи. Парижский дух интернационализма восходит к римской оккупации. Сохранение романской речи через франкско-германский (а в Нормандии – скандинавский) слой обязано силе римского влияния.

На протяжении своей истории Франция ассимилировала больше, чем расширялась: за исключением французской Канады, она никогда не имела колоний, куда бы французы отправлялись на поселение в больших количествах. В этом же смысле территория Франции больше, чем ее языковые границы: в углах ее владений существуют пограничные провинции, в которых появились новые иностранные языки или в которых более древние языки долго сопротивлялись ассимиляции. На юго-востоке новым является итальянский; баскский и бретонский восходят к V в. нашей эры – из этих двух первый увеличивает свое влияние, а второй его медленно теряет; каталанский в Руссильоне, так близкородственный Лангедоку, очевидно, находится в статичном состоянии; на севере фламандский, простираясь на запад из Бельгии, постепенно угасает, как и немецкий в Эльзасе. Хотя на французском как на втором языке говорят тысячи образованных людей за пределами территории Франции, внутри самой Франции он не агрессивен. Общее количество людей с унаследованным французским гражданством внутри Франции, чей родной язык не является французским, составляет три с половиной из сорока двух миллионов. В то же время другие четыре миллиона из этих сорока двух – это натурализованные или ненатурализованные иностранцы. Эмиграцией французов можно пренебречь.

На рубеже XX в. Франция была, вероятно, лучше всего описанной в антропометрическом смысле страной из больших европейских стран. Однако с того времени практически никакой дальнейшей информации не собиралось: наши источники почти те же самые, что и источники, с которыми работали Деникер и Рипли. Этот материал почти полностью состоит из тщательных исследований распределения нескольких черт, а особенно роста, головного указателя и пигментации. Единственный новый вклад, который можно сделать, лежит в сфере интерпретации[837].

Если мы бегло рассмотрим географическое распределение роста, головного указателя и пигментации, мы покроем большую часть существующей точной информации. Средний рост французов составляет около 166 см[838], что не является ни высоким, ни низким, но средним по отношению к другим европейским народам. Франция делится на две главные зоны роста немного изогнутой линией, проходящей диагонально от Шербура до Марселя, со средним ростом от 166 до 168 см к северу-востоку, и между 161 и 165 см на юго-западе. Кроме этой общей схемы, жители долин рек выше населения холмов, за одним главным исключением – обитатели северных склонов Пиренеев, от басков и каталонцев Руссильона, выше людей, живущих непосредственно севернее их. На северо-востоке, в высоком регионе, моды роста составляют 164 и 168 см[839]. Центры относительно низкого роста во Франции таковы: это Приморские Альпы восточнее долины Рейна, составляющие вклинение нового населения между горными центрами на каждой стороне; Центральный массив, классическая альпийская область; и регион Перигор-Лимож, включая Дордонью – самый главный форпост долихоцефалов во Франции и Бретань.

Любопытно, что кельтоязычные бретонцы – одни из самых низких народов Франции; они на семь сантиметров ниже своих родственников-корнуолльцев, живущих на другой стороне Ла-Манша. Детальная карта роста Бретани по кантонам показывает, что переход из Корнуолла не такой резкий, как кажется[840]: около берега простирается тонкая лента приморских кантонов с ростом 164–155 см, которая быстро уступает место переходной ко внутреннему ядру зоне, в котором средний рост составляет 162 см. Это свидетельство, а также свидетельство головного указателя демонстрирует, что корнуолльская речь сохранилась в Бретани среди людей, для которых она была неродным языком, в то время как в юго-западной Англии, откуда она пришла, она вымерла.

В последнем веке во Франции, как и в других частях Западной Европы, рост до определенной степени увеличился: один из самых поразительных примеров этого изменения виден в горном регионе Савойи, особенно в кантоне горы Бланк[841]. За пять лет (1807–1812) средний рост примерно 120 000 человек был 158 см. В этот период рост, видимо, не изменялся. Между 1828 и 1837 гг. призывники из того же региона достигли среднего роста 162 см, а в 1872–79 гг. – 165 см. К сожалению, у нас нет более поздних данных, чтобы проследить дальнейшую историю этой региональной группы. В оставшейся части Франции изменения выражены намного меньше: случай Савойи, очевидно, является примером уменьшающей изоляции.

Одна из наиболее обсуждаемых тем французской антропологии – это так называемые taches noires, черные точки на карте роста Франции. Это регионы, в которых люди кажутся низкорослыми, и целые деревни и кантоны характеризуются средним ростом значительно ниже 160 см. Эти карликовые области кажутся определенно связанными с плохими условиями жизни и общим упадком. Брока, изучавший такую область в Басе-Бретани, приписал эту низкорослость дефициту минералов, так как она проявляется по большей степени в регионах с гранитной солью[842]. Колиньон[843], изучавший вторую такую точку в холмах Лимузин на границе четырех департаментов Крёз, Коррез, Шаранта и Дордонья, считал причиной общую бедность и нужду. Его доказательство того, что это уменьшение роста вызвано средовым фактором, видно в сравнении среднего роста между подвыборками 83 призывников из кантона Св. Петра Шиньяка. Из этих 83 человек 53 родились и всегда жили там, их средний рост был 159,5 см; 24 родились на лучшей территории, но выросли в кантоне Св. Петра – 159,9 см; 15 родились в кантоне Св. Петра и выросли в других местах – 163,7 см.

Телесные пропорции французов известны нам только по двум общим сериям Коллиньона[844]. Французы как группа не сильно отличаются от общеевропейских средних параметров: относительный размах рук 104 выше средиземноморского стандарта и напоминает западных норвежцев, восточнобалтийцев и ирландцев. Средний относительный рост сидя 52,4, как и абсолютные значения ширины плеч и бедер, не является чрезмерным. В целом они напоминают скорее сохранившееся северное население верхнего палеолита, чем средиземноморцев, что вполне ожидаемо. Данные по головному указателю французов, хотя и покрывают меньшие серии, чем серии роста, в количественном отношении достаточно полные и часто обсуждаются. Франция – одна из наиболее брахицефальных стран мира как по распространению брахицефалии, так и по ее степени. Средний национальный головной указатель согласно Коллиньону составляет 83,6, что составляло бы 81–82 на черепе – другими словами, он примерно такой же, какой был в неолите, судя по относительно обильному черепному материалу, который мы обозрели в главе IV. Так как большинство посленеолитических завоевателей Франции, появлявшихся в значительных количествах, были долихоцефалами или мезоцефалами, современное состояние является свидетельством удивительной ассимиляции и проявления древних черт.

Две большие зоны во Франции характеризуются гипербрахицефалией: указатели 86 и выше обнаружены в Оверни и Бургундии. Первый центр начинается в Верхней Гаскони и в департаменте Герс и простирается на восток и немного на север через Тарн-эн-Гаронь и Лот в Гуенне, к департаментам Аверон, Канталь, Лозер и Верхняя Луара. Это знаменитый Центральный массив – область гранита, убежище альпийцев в своей наименее смешанной форме. Однако эта область максимальной брахицефалии точно не соответствует центру низкого роста, лежащему далее на север и запад; также она не заслуживает названия «овернской» в полной мере, так как Овернь составляет только северо-западный край ее распространения. Более того, ее нельзя точно связать ни с каким геологическим или орографическим явлением. Вторая зона гипербрахицефалии лежит восточнее и севернее первой: она находится в Савойе, восточной Бургундии, Франш-Конте и Лоррейне. Однако население этих регионов сильно отличается от населения первой области: бургундцы и савойцы намного выше и часто светлопигментированные.

Длинноголовое население во Франции немногочисленно: настоящие долихоцефалы с указателем 77 и ниже многочисленны только в узком районе Периже в Дордони. Слабые мезоцефалы с указателями 78 или 79 покрывают более широкую зону вокруг Периже, между реками Везер и Дронна. В других местах в некотором количестве регионов обнаружена относительная длинноголовость с указателями от 78 до 81. Во-первых, это департаменты у Ла-Манша, где присутствует норманнская и саксонская кровь – здесь и там на берегу Бретани. Норвежские завоеватели со средним головным указателем около 77 понизили среднюю цифру в регионе до 80 и 81 в большей части Нормандии; однако в Бретани корнские завоеватели мало что дали обитателям, кроме языка. Во-вторых, это коридор, тянущийся от Орлеана до Бордо через Марше, Пуату и Берри – он с древних времен был дорогой для завоеваний с севера. В-третьих, это также каталаноязычный регион восточных Пиреней, и в-четвертых, это нижняя долина Роны от Лиона до Средиземного моря – другой часто посещавшийся коридор.

Остальная Франция, составляя около половины страны, представляет собой промежуточное положение по форме головы с обычной брахицефалией, средними указателями между 82 и 85. Помня о скелетной истории Франции и расовом типе тип современных французов, очевидно, что умеренная брахицефалия является не обычным расовым состоянием, а промежуточным или смешанным состоянием между крайними типами, генетически способными проявиться вновь.

Во Франции, как и в Норвегии, Дании и многих других странах, наблюдается тенденция к более длинноголовому городскому населению, чем в окружающих сельских районах; в восьми городах[845] средняя разница между ними составила 1,86. Так как уровень рождаемости в городах низкий и города высасывают человеческий избыток из окружающих сельских районов, то здесь, как и везде, должен действовать процесс отбора, который в долгой перспективе повышает головной указатель не только в сельских районах, но также и в городах. Этот процесс особенно значителен во Франции, где с начала неолита население внутренней части страны в значительной степени брахицефальное. В Бретани это изменение кажется особенно сильным, так как черепа железного века из этой области никоим образом не обещали сегодняшней круглоголовости[846].

Измерения головы и лица и других указателей, кроме головного, очень ограничены[847]. Однако, к счастью, они относятся по большей части к более брахицефальному элементу во французском населении, которое представляет особый интерес. В альпийском регионе par excellence, где средний головной указатель поднимается до 85 и выше, средняя длина головы составляет около 184 мм, а ширина головы – около 158 мм. Средняя высота свода около 126 мм. Эти головы с головным модулем 156 мм ((длина головы + ширина головы + высота головы) / 3) имеют умеренный для белых людей размер: они намного меньше, чем головы брахицефалов борребю в Скандинавии и северной Германии, и немного меньше, чем у брахицефалов равного положения по указателю в южной Германии. Они, однако, сравнимы по размеру с головами динарцев Балкан, а также арменоидов и таджиков Азии. Головы среди всех брахицефалов, не относящихся к борребю, от Франции до Туркестана, приблизительно эквивалентны по основным размерам свода, несмотря на различия в чертах.

Однако французское альпийское лицо не поддерживает этот уровень сходства. Лбы и челюсти умеренно широкие, со средней наименьшей шириной лба и бигониальным диаметром около 108 мм, как и средний скуловой диаметр 140 мм. Эти поперечные размеры превышают размеры изученной средиземноморской группы и приближаются к размерам борребю, но не идентичны им. Ширина французского альпийского лица равна ширине таджиков, но меньше, чем у динарцев на Балканах и у арменоидов.

Средняя общая высота лица, видимо, составляет 121–122 мм[848], средняя верхняя высота лица – около 73 мм. Эти цифры хорошо согласуются с цифрами таджиков Туркестана, которые также по большей части альпийцы; но лежат далеко от таковых у динарцев и арменоидов. У брахицефалов-борребю на севере нет лиц, которые были бы намного длиннее. Французские альпийцы характеризуются мезопрозопией и мезенией. Их средняя высота носа около 53 мм, а ширина – около 34 мм; носовой указатель примерно равен 64. Таким образом, носы абсолютно умеренных размеров и умеренно лепторинные. Они опять же близки к носам таджиков и намного короче, чем у динарцев или арменоидов.

Подытоживая этот материал, можно сказать следующее. Альпийцы Франции по размерам и пропорциям головы и лица кажутся уменьшенными копиями населения типа борребю Северной Европы. Они сильно напоминают оседлых ираноязычных таджиков Туркестана, которых мы рассмотрим несколько позже, и, таким образом, имеют возможные связи с подобными им народами далеко на востоке. Далее, по размерам и пропорциям лица они значительно отличаются от динарцев и арменоидов в Юго-Восточной Европе и Западной Азии. Они сильно отличаются от любой изученной группы средиземноморцев и демонстрируют явную принадлежность к верхнепалеолитической европейской группе.

Один регион полной долихоцефалии во Франции – область Дордонь – характеризуется необычно большими диаметрами головы. Средняя длина головы нескольких кантонов доходит до 196 и 197 мм, а ширина – 150 мм и больше[849]. Своды относительно низкие, около 3 мм меньше, чем у соседей-брахицефалов. Средний скуловой диаметр длинноголовых кантонов около 137 мм по сравнению с 140 мм брахицефальных кантонов. Эта необычная длина головы в сочетании с низким ростом, бесспорно, указывает на изолированный местный тип; но она слишком большая, чтобы относиться полностью к обычной малой средиземноморской, ранненеолитической расовой группе. Эти размеры напоминают мезолитическое население Тевьека, и Рипли, возможно, был близок к истине, видя в дордонских долихоцефалах сохранившееся с донеолитических времен население. Для антропологов мезолит все еще остается периодом неясности, но мы знаем, что это был, как и все остальные периоды до или после, сложный период. Дордонские долихоцефалы представляют собой проблему, похожую на более простую проблему темнопигментированных долихоцефалов Уэльса.

Пигментация современных французов, как и их рост и головной указатель, была подвергнута обширному изучению в прошлом веке, и современного шкалированного материала для использования его в определении абсолютных стандартов не существует. Самая последняя работа – Маколиффа и Мари по 6625 человек из Франции в целом[850] находит только 4% черных и около-черных волос, 23% темно-каштановых, 43% каштановых, 14% светло-каштановых, 12% разных степеней светлого и примерно 4% рыжевато-каштановых и рыжих. Примечательно практическое отсутствие по-настоящему черных волос, как и высокая степень рыжеволосости. Типичный французский цвет волос – от темно– до средне-каштанового, часто имеющий рыжеватый отблеск: этот цвет типичен для альпийской расы в ее французском проявлении.

Региональное распределение цвета волос во Франции хорошо следует распределению роста. Хотя положение французов по отношению к пигментации волос является промежуточным между светлым и черным, диагональная линия от Мон-сен-Мишель до Орлеана, Лиона и итальянской границы делит страну на северо-восточный квадрант, в котором волосы несколько светлее среднего, и юго-западный, в котором они несколько темнее. Высокая доля черных и очень темно-каштановых волос обнаружена не на типично альпийской территории, а вдоль склонов Пиреней, в каталаноязычной области и на средиземноморском побережье. Светлые волосы чаще всего встречаются вдоль Ла-Манша, в регионах, заселенных саксами и норманнами, в Бургундии и области, граничащей со Швейцарией и внизу по течению Роны. В северной Франции они, видимо, следуют вверх по рекам, впадающим в Ла-Манш. Цвет волос в департаментах, занятых фламандцами, и в других департаментах, расположенных непосредственно у Ла-Манша в Нормандии, кажется примерно таким же светлым, как в южных английских графствах; прибрежные кантоны Бретани светлее, чем внутренние, и приближаются к корнуоллскому состоянию. Таким же образом северо-восточные французские департаменты, вероятно, такие же светловолосые, как и некоторые провинции южной Германии. Истинно светлые волосы достаточно редки и так распределены географически, что во многом их можно приписать кельтским и германским миграциям. Но волосы докельтских обитателей Франции ни в коем случае не были совершенно или даже преимущественно черными: промежуточные каштановые оттенки альпийцев с тенденциями к рыжеволосости и зачаточной светловолосости должны быть древними во Франции; они сравнимы с немного более светлым диапазоном волос типа борребю с его тенденцией к рыжеволосости.

Наблюдения за цветом глаз французов равным образом обильны, и равным образом трудно составить соответствие стандартным оттенкам и степеням пигментации[851]. Чисто темные глаза, очевидно, обнаружены среди примерно 25% французов[852]; диапазон по департаментам составляет от 14% в Морбихане (Бретань) до 41 и 42% в Нижних Пиренеях и Герсе и до очень темноглазых департаментов Буш-дю-Рон (57%) и Приморские Альпы (59%). Из 87 департаментов 49 имеют от 20 до 30% «темных» глаз.

Распределение цвета глаз во Франции примерно соответствует распределению роста и цвета волос, но также менее регулярно. Светлые глаза особенно многочисленны на северо-востоке, в регионе кельтского и германского влияния, и в северо-западной Франции, вдоль Ла-Манша от Фландрии до Бретани. В этих северных и восточных департаментах Топинар обнаружил 25% голубых глаз. В пиренейских департаментах и вдоль Ривьеры эти голубые глаза, возможно, включающие светло-смешанные оттенки, падают ниже 15%, но никогда не опускаются ниже 10%. Даже в департаментах, где мало исторических или скелетных свидетельств нордического влияния, всегда присутствует сильный светлоглазый элемент. В целом распределение цвета глаз отличается от распределения цвета волос одной особенностью: светлые глаза относительно часты в западной Франции, особенно в Бретани, в регионах с темным цветом волос; а светлые волосы более распространены в восточной Франции, чем обеспечивала бы доля светлых глаз, если бы они были строго скоррелированы. Франция в меньшей степени повторяет расхождение между цветом глаз и волос в Северной Европе. Причина этому в обоих случаях одинаковая – светлые глаза частично имеют нордическое, а частично палеолитическое или мезолитическое происхождение, в то время как по-настоящему светлые волосы по большей части нордические.

Это краткое изложение регионального распределения телесных черт среди французов делает ясным, что Франция, являясь в большей степени альпийской страной, нежели любой иной, делится на некоторое количество расовых областей. В то же время очевидно, что во Франции как в едином целом среди индивидов легко можно выделить некоторое количество отчетливых расовых типов. Основываясь на региональном делении, мы наблюдаем, что северная часть Франции, включая департаменты Ла-Манша и департаменты, протянувшиеся на восток до Бургундии, содержат население, характеризующееся умеренно высоким ростом, изменчивой, но немного более светлой, чем промежуточная, степенью светлой пигментации, и изменчивой суббрахицефальной или брахицефальной формой головы. Это население, очевидно, содержит сильные признаки нордических вторжений кельтов и германцев, но совершенные нордики кельтского или германского типа редки. Однако они намного чаще встречаются во французской Фландрии и в Нормандии. Портретный материал указывает, что среди старой французской знати нордический элемент был особенно силен.

В северо-восточной и восточной Франции, в регионе с относительно высоким ростом, относительно светлыми волосами и глазами и сильной брахицефалией, эта частичная нордичность переходит в динарское или динароподобное состояние. Здесь головной указатель такой же высокий, как и в центральной альпийской области; далее, головы не больше, и нельзя привлекать элемент борребю для объяснения различий в росте и пигментации. Однако мы должны помнить, что в неолитический период рост крайних брахицефалов в этом регионе был умеренно высоким и что сопровождающие их средиземноморские черепа были связаны с намного меньшим ростом.

Кажется, что вливание нордической крови, произведенное кельтскими и германскими завоеваниями, помогло сохранить этот первоначальный уровень роста или усилить его, в то же время значительно увеличив степень местной светлой пигментации. Изучение савойцев на основе формы головы, размеров головы, роста и пигментации[853] демонстрирует, что в местной группе со средним ростом 170 см нет свидетельств размеров головы борребю и что почти всю выборку составляют два связанных элемента – динарский и норикский (последний – это светлый брахицефал общей динарской морфологии). Неизбежен вывод, что первоначальный альпийский тип впитал не только неолитические средиземноморские элементы, но также и нордиков железного века в таких пропорциях, что уровень альпийского головного указателя сохранился, но черты лица до определенной степени были заимствованы у нордиков. В других частях северной Франции, например в долинах Сены и Марны, альпийский элемент не был достаточно силен, чтобы устойчиво воспроизводить такое явление, хотя с отдельными индивидами он так сделал.

Если высокие, относительно светлопигментированные гипербрахицефалы северо-восточной Франции впитали какую-то нордическую кровь без изменения головного указателя, то возможно, что более низкое и темное население юга и центра Франции впитало различное количество средиземноморцев, так как средиземноморцы присутствовали в этом регионе с начала неолита, если не раньше. Среди французских альпийцев часты выпуклые носы и приближение к динарской лицевой внешности; интересно, является ли частичной причиной этого ассимиляция средиземноморской крови. Альпийские типы лица классической разновидности с прямым или вогнутым профилем носа в сочетании с альпийской обильной бородой и жесткими, но волнистыми, непослушными альпийскими волосами ни в коем случае не обнаруживаются у всех тех французов, которые метрически альпийцы.

Здесь и там можно видеть француза общего альпийского типа, чьи черты лица, во многом из-за особенностей формы носа и выступания скул, приближаются к лопарской или монголоидной форме. То же самое может происходить иногда в Северной Африке у берберов. Это нужно приписывать не монголоидным вторжениям, а связям лопарей и других зачаточных монголоидов с европейцами верхнего палеолита в плейстоцене. Альпийцы, похожие на айнов, встречаются чаще зачаточно монголоидных альпийцев.

Монтадон, тонкий наблюдатель французской расовой картины, предлагает следующие расовые пропорции для французской нации: нордики – 1%, субнордики – 30%, динароподобные – 15%, относительно чистые альпийцы – 30%, малые средиземноморцы (иберо-островная раса) – 10%, атланто-средиземноморцы (литоральная раса) – 10%, баскский тип – 1%, другие – 3%. Хотя альпийский элемент получает только 30%, нужно помнить, что в субнордическом, как и динароподобном, есть сильный альпийский элемент; более того, атланто-средиземноморцы Пиреней и Ривьеры сильно пропитаны альпийцами. Если диаметры голов Коллиньона верны, то малые средиземноморцы Дордони не являются чистыми потомками населения неолита, а ассимилировали многое из более древнего неальпийского расового типа.

Заключительные выводы из этого обзора таковы. Франция, несмотря на свой выдающийся вклад в цивилизацию и интернациональный характер, который она получила в качестве великого культурного центра, с конца мезолита до железного века была культурно отсталой, маргинальной областью. В то же время с конца плейстоцена она также оставалась маргинальной областью или убежищем с расовой точки зрения, так как завоевания темнопигментированных средиземноморцев и нордиков вместе сыграли меньшую роль, чем в большинстве европейских стран. Во Франции альпийская раса, меньшая по размерам и менее светлая копия северной расы борребю, вновь проявилась в качестве главного расового элемента, который можно видеть в относительно чистой форме. Франция в своей основе является альпийской страной.

 

 

Бельгия

Бельгия, занимающая 11 755 кв. миль, – небольшая страна, но она важна в европейской истории как место встречи германского севера и территорий, чьи культуры и языки были определены контактом с Римом. Плотность населения Бельгии, составляющая 686 человек на кв. милю, – это одна из самых больших плотностей в Европе; ее население составляет 8 092 004 человека (перепись 1930 г.): это намного больше, чем у многих независимых государств, много раз больше ее по территории.

Это население более чем удвоилось в последнем веке, так как в 1831 г. оно составляло 3 785 814 человек. Это увеличение произошло не из-за иммиграции, а только лишь из-за внутреннего воспроизводства. Бельгия конечно же одно из наиболее индустриализированных государств Европы – ее земля богата природными ресурсами, и тяжелая промышленность, зависимая от изобилия минеральных богатств, здесь особенно развита. Однако промышленность не внове для Бельгии, так как в Средние века и последующие столетия Фландрия была текстильным центром Европы.

Бельгия имеет только 42 мили прибрежной границы, состоящей из песчаных берегов и дюн с таким мелким побережьем, что природных гаваней нет – все старые порты, такие как Антверпен, Гент и Брюгге, расположены внутри страны на каналах. Позади этого песчаного берега лежит пояс равнинной территории, которая по большей части находится на уровне моря или только немного выше его; но без природного барьера дюн и искусственных укреплений большие части этой страны затапливались бы при каждом равноденственном приливе. Эта плоская территория является равниной Фландрии, известной веками как поле сражения всей Европы. Здесь римляне сражались с белгами и германцами; здесь испанцы и австрийцы боролись в свое время за обладание Нидерландами; здесь Наполеон встретил свое Ватерлоо (типичное фламандское название); и здесь во время Мировой войны Фландрия испытала свое самое позднее, но, вероятно, не последнее, завоевание.

В римское время фламандская равнина была болотом, непроходимым убежищем для тех, кто здесь жил или спасался; она никогда не могла содержать большое постоянное население. В Средние века систематическое осушение земли и строительство дамб в сочетании с естественными действиями ветра и волн, накатывающихся с Северного моря, сделали ее плодородной равниной, заселенной человеком. Следовательно, ее интенсивное заселение датируется в основном последними столетиями I тысячелетия н.э.

На границах с равниной Фландрии на более сухой земле в римские времена стоял густой лес, усиливавший барьер приливных болот и соленых топей. Это лес, называемый римлянами Sylva Carbonaria, был продолжением Арденнского леса северной Франции и служил барьером между теми немногими белгами, которые жили в сырости и свободе на болотах, и населяющими возвышенности белгами и галлами, перенявшими римскую речь и ставшими валлонами; это слово родственно немецкому Welsch и английскому Welsh – слову, которое древние германцы применяли ко всем чужестранцам, как греки использовали слово «варвары» (barbaroi). Валлония топографически отделена от фламандской равнины; хотя ее самая высокая возвышенность составляет 2200 футов. Она покрыта многими холмами и небольшими долинами и лесами, в то время как равнина практически безлесна.

Римляне впервые узнали об этой территории во время Цезаря, который столкнулся с кельтами во всех регионах к югу и западу от Рейна до Галлии, и эта кельтская территория, таким образом, включала всю Бельгию и большую часть современных Нидерландов. В 15 г. н.э. согласно императорскому указу эта область стала романизированной Бельгийской Галлией (Gallia Belgica).

Около 300 г. н.э. франки начали массами перебираться через Рейн на римскую территорию и постепенно пробрались на юг и запад. По мере своего прохождения они захватили всю страну, за исключением полоски побережья к северу от Шельды до Эмса, ставшей собственностью фризов. Фризы были союзниками саксов, которые вынудили франков мигрировать, выдавив их с прежней родины; отсюда фризы и франки были врагами.

Современный фламандский язык, остаточное наследие франкских завоеваний Бельгии, – это ветвь западногерманской языковой группы, включающей три главных элемента: 1) английский язык, 2) фризский язык, 3) современные немецкие диалекты. Третья категория включает в себя как современный нижненемецкий (Plattdeutsch), так и фламандский с нидерландским[854]. В VI в. в немецком языке произошли определенные звуковые сдвиги, зародившись в горах на юге и распространяясь на север. Диалекты, воспринявшие эти сдвиги, стали верхненемецкими, а нижненемецкие сохранили древнюю форму. Из-за своего консерватизма последние ближе к фризскому и английскому. Фламандский язык является модификацией нижнефранкского языка, принесенного в Бельгию франками, саксонскими и фризскими влияниями. Когда франки появились на равнине Фландрии, они обнаружили, что она очень слабо заселена, поэтому не вызывает удивления, что их речь здесь укоренилась. В более заселенной Валлонии латынь вскоре возобладала над франкским языком и сохранилась при посредстве архаичного диалекта лангедойл (Langue d’Ouil).

Когда появился сравнительный порядок Средних веков, Фландрия, осушенная и заселенная, самая значительная из всех Нижних Стран (Low Countries)[855], тогда включала часть сегодняшней северо-западной Франции, бельгийские провинции Восточную и Западную Фландрию и нидерландскую провинцию Зеландию.

Средневековая Фландрия имела большое значение из-за привилегированных городов

⇐ Предыдущая38394041424344454647Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: