Ловушка равновесия на низком уровне, ее характерные черты

Крайне низкая инвестиционная активность, накопление и усиление струк-турных аномалий, формирование экономики "сырьевого государства" не по-зволяет оценивать состояние российской экономики во второй половине 90-х гг. как классическую депрессию, при которой обычно происходит структурная перестройка экономики на базе научно-технического прогресса, и открываются новые возможности для экономического роста. Поэтому, как очевидно с позиций сегодняшнего дня, весьма преждевременно было делать вывод о том, что вместе с начавшейся финансовой стабилизацией намечался качественный перелом в тенденциях кризиса, поворот к формированию "факторов роста". В стране не произошло необходимого для преодоления депрессии и перехода к росту перераспределения ресурсов из устаревших производств в отрасли нового технологического уклада. Российская экономика оказалась в так называемой "ловушке" равновесия на низком уровне - си-туации, которая характеризуется следующими негативными чертами:

• сохраняющейся в течение длительного времени слабой склонностью к инвестициям: на кейнсианском отрезке кривой AS цены не повышаются и ожи-даемая отдача от инвестиций крайне мала. Одна из важнейших причин от-сутствие у предприятий финансовых возможностей инвестирования. Сокраще-ние доходов и финансовых активов предприятий (в реальном исчислении) в 2-2,5 раза превышало масштабы спада производства;
• высоким уровнем безработицы и утратой квалификации работников;
• недоиспользованием имеющихся ресурсов, когда и чрезвычайно бога-тая ими страна оказывается неспособной обеспечивать приемлемый стандарт жизни для большинства своего населения;
• прекращением дальнейшего развития частного сектора;
• отсутствием иностранных инвестиций;
• постоянным налоговым кризисом, при котором вынужденный рост ставок налогов не влечет за собой прироста налоговых поступлений;
• острой нехваткой средств на развитие здравоохранения, образования, на социальную помощь;
• сохраняющимся высоким дефицитом бюджета при отсутствии роста производства как следствия высокого уровня налогообложения;
• периодически повторяющимися вспышками инфляции.

Возникает вопрос, почему же так сильно упало производство в России (и других странах с переходной экономикой) и почему, несмотря на введение элементов рынка и на рост цен, докризисный объем ВНП никак не восстанавли-вается? В мировой и отечественной литературе представлены несколько су-щественно отличающихся друг от друга подхода к определению причин нынеш-него кризиса переходной экономики. Причем эти концепции имеют прямое от-ношение к давней идеологической дискуссии неоконсерваторов с неокейнсиан-цами по вопросу - возникает кризис в экономике либо из-за государства, его широкомасштабного вмешательства в хозяйственную жизнь (излюбленный те-зис монетаристов, опирающихся на концепцию фиаско государства). Либо же он проявляется вопреки государству, из-за проведения им как неотъемлемым звеном современной смешанной экономики неадекватной сложившейся ситуации экономической политики (мнение кейнсианской школы и ее теории фиаско рынка).

Теория "Перманентного кризиса" советской экономики

Концепция перманентного кризиса экономики советского типа выдвигает-ся представителями неоконсервативного направления экономической науки. Они полагают, что централизованно планируемая советская экономика с мо-мента своего возникновения находится в состоянии непрерывного кризиса, ко-торый могла скрывать только фальсифицированная статистика. Соглашаясь с данной теорией, некоторые отечественные ученые рассматривали пережи-ваемый нашей страной период не как просто фазу воспроизводственного цикла, а как общий кризис социально-экономической системы. По их мнению, сущность кризиса российского общественного строя, его социально-экономической системы состоит в противоестественном характере ее форми-рования в ходе "военного переворота 1917 г." и компенсации данной противо-естественности постоянно воспроизводимым насилием. До конца 80-х г.г. кри-зис был скрытым, внешне не проявляющимся. Кризисные явления недостаточ-но выражались в показателях общественного воспроизводства. Первые же по-пытки реального реформирования экономики и общества в целом на путях ис-пользования естественных, свойственных демократическому обществу форм развития привели к переходу подавленного состояния кризиса в открытое.

В таком объяснении причин кризиса есть некое рациональное зерно. Действительно, существовавшая в нашей стране модель планово-регулируемой экономики в 70-80-е гг. во многом продемонстрировала свою крайнюю неэффективность, а значит, и нежизнеспособность. Внутренне при-сущие ей дефекты во многом объясняют тяжесть нынешнего социально-экономического положения в нашей стране. Так, мощными факторами современного российского кризиса выступают: утяжеленная структура народного хозяйства (перепроизводство в I подразделении при дефиците продукции II подразделения), техническое и технологическое отставание, затратный механизм хозяйствования, несовершенство конкуренции и монополизация, милитаризация - то есть факторы, берущие исток в недрах экономики централизованного планирования. Советская экономика, как отмечает С. Аукуционек, была подчинена сугубо политическим целям - наращиванию военного потенциала страны для достижения тем самым военно-промышленного паритета с США. Несмотря на более чем вдвое отставание объема производства в СССР от США, такой паритет был к началу 70-х гг. дос-тигнут, и советская оборонная доктрина получила материальное обеспечение. Официально на оборонные цели в нашей чрезвычайно милитаризованной стране в 1987-88 гг. тратилось 10.5% ВНП (а в среднем за 80-е гг. 9-13%) при 6-7% в США. Но эта цифра была серьезно занижена, так как цены на поставляемые военно-промышленному комплексу ресурсы были весьма невысоки (а многие из них вообще доставались ему даром). В результате, по оценке Фальцмана, "оборонный" советский рубль был эквивалентен 4-6 долл. США. В конце 80-х гг. на отечественных 1800 оборонных предприятиях (а Россия унаследовала примерно 80% оборонной промышленности СССР) работали 4.5 млн. чел (в том числе 800тыс. в сфере науки), то есть каждый четвертый работник промышленности трудился в оборонном комплексе. Реально же с этим комплексом были непосредственно связаны (с учетом членов семей) 12-15 млн. чел., то есть 10% жителей России. При оценке масштабов милитаризации российской экономикиследует также учитывать, что:

1. в общем объеме производства российского ВПК доля товаров народного потребления и других видов продукции гражданского назначения составляла в 1989 г. около 40%;
2. многие по сути гражданские предприятия выпускали и продукцию военного назначения. Так что можно смело сказать, что советская экономика надорвалась на чрезмерной милитаризации хозяйства. К началу 2000 г. в состав оборонно-промышленного комплекса России все еще входили 1700 предприятий и организаций, 700 НИИ и КБ, которые были связаны с полутора тысячами смежников в 10 странах СНГ. Среди субъектов Федерации наивысшая доля промышленных работников, занятых в ВПК, зафиксирована в Удмуртии (55,3%), за которой следуют Саратовская (50.9%), Новосибирская (43.5%) области, а также Северо-Западный регион (30.7%).

Однако большинство отечественных и зарубежных экономистов признают теорию перманентного кризиса советской экономики в целом ошибочной. Ведь общеизвестно, что за период с 1945 по 1975 г.г. производственный потенциал отечественной экономики увеличился минимум в 3 раза, был достигнут военный паритет, произошла урбанистическая революция, значительно возрос уровень жизни населения.

Теория трансформационного спада. Спад как "статистическая иллюзия"

В последние годы в рамках транзитологии интенсивно развивается тео-рия "неизбежного кризиса" при трансформации плановой экономики в рыночную (теория трансформационного спада). Она позволяет перейти от выявления субъективных (ошибки экономической политики) к объективным причинам спада. В этом смысле кризис представляет собой специфическую закономерность начального этапа переходной экономики. Неся в себе внешне определенные признаки и циклического, и структурного кризисов, свойственных рыночной экономике, этот кризис отличается от них и по причине, и по функциональной роли. Причиной его является не просто "текущее несоответствие", обнаруживающееся в переходный период, а огромный потенциал значительных макроэкономических "несоответствий", накопленных в годы господства в нашей стране плановой экономики и существовавших в скрытой форме. По своей роли данный кризис связан не просто с восстановлением нарушенного равновесия, а именно с преодолением данных макроэкономических несоответствий, с коренной перестройкой экономической системы. Поэтому он и получил название переходного кризиса.

Как отмечал один из авторов теории переходного кризиса венгерский эко-номист Я. Корнаи, в постсоциалистических странах неизбежен так называемый "трансформационный спад", протекающий одинаково - несмотря на серьезные различия в начальных этапах преобразований и специфических особенностях стран. Налицо сходство Польши, в которой осуществлялась "шоковая терапия", с Венгрией, где темпы рыночных преобразований сравнительно невелики. Рез-кое сокращение объема производства обозначилось в странах с высокой и низкой внешней задолженностью.

Причины трансформационного спада:

1. В ходе трансформационной рецессии экономика начинает превра-щаться из рынка продавца в рынок покупателя, она движется от ограничений предложения к ограничениям спроса. Происходит переход от дефицитной эко-номики с недостаточным предложением товаров к экономической системе, где спрос жестко ограничивает объем производства. И если ограничения предло-жения могут быть временно сняты - допустим ростом внешнего долга страны, за счет которого можно нарастить потребительский импорт, то заставить покупа-телей приобретать продукцию в условиях хронического недостатка их финансо-вых возможностей попросту невозможно.
2. Трансформационный спад неизбежен и потому, что при переходе к рыночной экономике происходит либерализация цен, обычно сочетающаяся с либерализацией внешней торговли. И многие предприятия и целые отрасли (особенно ориентированные на внутренний рынок) оказываются в тупике: неиз-бежное в ходе либерализации повышение внутренних цен влечет за собой со-кращение спроса на производимую ими продукцию и, как результат, сокраще-ние ее объема. Если же розничные цены не поднимать, то неизбежны убытки производителей. Выходом и здесь могли бы стать дотации производителям из бюджета, но госбюджет и без того крайне дефицитен. Поэтому дотации рано или поздно приходится сокращать, что уменьшает или прекращает производст-во на многих предприятиях при возможном расширении производства на пред-приятиях, продукция которых в новых условиях оказалась востребованной.

Таким образом, вторая причина трансформационного спада - струк-турная перестройка экономики вследствие либерализации цен. Переходный спад характеризуется тем, что резко падает спрос на одну продукцию при увеличении выпуска другой (вычислительной техники, общепита, туризма и т.п.). Типичный случай: свертывание производства на крупном государствен-ном предприятии и стремительный рост частной фирмы. Но свертывание идет быстрее из-за огромного удельного веса государственной собственности в предреформенный период. Такое приспособление структуры производства к структуре потребления требует значительного времени, в течение которого происходит спад. Значительная продолжительность такого спада связана и с тем, что постсоциалистические страны по ряду причин (несформированность рынков факторов производства, рыночной инфраструктуры и др.) с трудом пе-рестраивают структуру экономики. Данная структура при трансформационном спаде меняется намного более заметно, чем в ходе классического циклического кризиса.

1. Нарушение экономической координации. В централизованно плани-руемой экономике предприятия связаны между собой системой административной координации (Госплан, Госснаб, Госстрой, Минторг и т.д.) и пользуются весьма простой финансово-кредитной системой (Минфин, Госбанк, Промбанк, Сельхозбанк, Стройбанк). В рыночной экономике преобладает экономическая координация - разветвленная децентрализованная сеть оптовых и розничных торговцев, конкурирующие между собой посредники разного рода, - а рыночная инфраструктура представлена коммерческими, инвестиционными, ипотечными и иными банками, разнопрофильными страховыми компаниями, инвестиционными, биржевыми, бухгалтерскими, аудиторскими фирмами, компаниями по операциям с недвижимостью и пр.

Ликвидировать административную координацию можно простым декре-том, постановлением. Для создания же экономической координации требуют-ся многие годы, огромные затраты капитала, массовое обновление кадров, их переквалификация. Рынок возникает при ликвидации административной коор-динации, но не тот, который в развитых странах позволяет избегать анархии и успешно заменяет централизованное планирование. Как отмечал Я. Корнаи, даже в Венгрии за три десятилетия рыночных реформ сколько-нибудь отлажен-ной экономической координации не возникло. И это делает неизбежными нарушение, разрыв хозяйственных связей. Без четкой координации любого типа современная экономика (не только российская и украинская, но и ал-банская и болгарская), основанная на разделении труда и узкой специализации фирм, нормально функционировать не может. В механизме ее функциониро-вания образуются пустоты, "ничейная земля", в которые врывается анархия. Появляются мафиозные кланы, выполняющие функции координаторов хозяйст-венных связей предприятий, отраслей и регионов страны.

Формально наилучшим решением было бы мирное сосуществование бю-рократической координации с рыночной, при котором по мере развития послед-ней первая уступала бы ей свое место. Но этой идиллия реализована лишь в сочинениях теоретиков "рыночного социализма", а в жизни она реализована лишь в Китае. Данная несовместимость в теории еще не объяснена. Скорее всего, главное препятствие - не экономическое, а политическое: бюрократия как координатор планово-регулируемой экономики, как показывает опыт хрущев-ской "оттепели" или косыгинских реформ середины 60-х гг., не допустит ослаб-ления своих позиций в экономике, и опасение "реванша бюрократии" побужда-ет реформаторов быстрее ломать старую систему властных структур.

1. Ужесточение бюджетных ограничений на уровне предприятия, соче-тающееся с применением законодательства о банкротстве. Это рано или поздно приводит к увольнению работников и прекращению спроса предпри-ятий на ресурсы. Сохранившиеся фирмы стремятся максимально снизить из-держки, и их спрос на ресурсы падает, полнее используются внутренние резер-вы, прежние запасы, проедаются амортизационные отчисления. Приватизация переводит скрытую безработицу в открытую. Безработные предъявляют мень-ший спрос на потребительском рынке. Совокупный результат этих процессов - быстрое падение совокупного спроса и экономический спад.
2. Отсталость финансового сектора, несформированность системы ин-вестиционных фондов, пенсионных фондов, неразвитость рынка капиталов приводят к нехватке кредитных ресурсов. Построенная в 90-е гг. система кредитная система длительное время фактически "торговала воздухом": вместо обеспечения реального сектора дополнительными средствами она вытягивала их оттуда - например, через участие предприятий в построении финансовой пирамиды ГКО. Столь неэффективное функционирование банков как финансового посредника между владельцами денежных средств и заемщиками становится немаловажной причиной трансформационного спада.
3. Падение объема производства в переходный период, по мнению швед-ского экономиста А. Ослунда, является неизбежным и в связи с недостатками методологии макроэкономической статистики. В этом смысле к теории транс-формационного спада примыкает теория спада как "статистической иллюзии". Аргументы:
• государственный сектор переходной экономики понес большие потери, а в нем ранее были велики приписки. В изменившихся условиях хозяйствования смысла приукрашивать свои производственные результаты у предприятий не стало. Значит, значительная часть ранее отражаемой в отчетах продукции су-ществовала только на бумаге.
• бурно растущий частный сектор укрывается от налогов и преуменьшает свой истинный рост.

По мнению Ослунда, на эту иллюзию в Польше приходилось половина падения производства. Однако в нашей стране даже в условиях очевидного роста теневой экономики нельзя не замечать роста безработицы в 90-е гг., ко-торая явно не является иллюзией и свидетельствует о неполном использовании факторов производства.

Тезис о неизбежности переходного кризиса оспаривается некоторыми экономистами. Указывая на опыт Китая, они считают, что трансформационный спад не является закономерностью, его можно избежать. Так, С. Дзарасов ссы-лался на мировой опыт, свидетельствующий, по его мнению, что "если страна осуществляет радикальные рыночные реформы, то обычно они имеют положи-тельный эффект. Такое мы видим в современном Китае. Так было и у нас в пе-риод НЭПа. Даже половинчатая реформа 1965 г. заметно улучшила все эконо-мические показатели СССР в восьмой пятилетке". Позиция Е. Гайдара в дан-ном вопросе существенно иная: "Выход из социализма при сохранении эконо-мического роста возможен лишь на ранних этапах индустриализации, когда еще сохранен потенциал традиционного крестьянского сектора. После исчерпания основных резервов традиционного сектора любая стратегия восстановления рыночного роста требует серьезной структурной перестройки современного ин-дустриального сектора и неизбежно сопровождается падением производства".

Глубина и продолжительность трансформационного спада зависят от:

• исходного макроэкономического состояния системы, масштаба сло-жившихся в ней в прошлом структурных перекосов;
• отставания от передовых стран в области техники и технологии;
• степени развития реальных рыночных отношений;
• нацеленности трансформируемой системы на удовлетворение потреб-ностей населения;
• характера (радикальности, направленности и т.д.) проводимых ре-форм.

Особое значение в данном случае имеет и субъективный фактор: эф-фективность руководства переходными процессами, в частности, адекват-ность принимаемых решений реальным потребностям, острота противоборст-ва различных политических сил. Комбинация данных причин в решающей сте-пени предопределила указанные ниже масштабы экономического спада в тех или иных постсоциалистических странах.

Динамика реального ВВП (прирост в % к предшествующему году)

Как видим, Различные страны с переходной экономикой характеризуются крайне неравномерной динамикой макроэкономических показателей. Их с определенной условностью можно разделить на следующие типы:

1. страны, для которых на первом этапе трансформации была характерна своеобразная "макроэкономическая яма": значительное (кризисное) снижение объемов производства и ВВП в 1990-92 гг. с последующим резким замедлением спада и выходом в 1993-1994 гг. (а в Польше - уже в 1992 г.) на траекторию рос-та. К этой группе относятся Польша, Чехия, Словакия, Словения, Хорватия, Венгрия, с несколько менее уверенным выходом из "ямы" - Болгария, Румыния, Албания, Эстония, Литва, Латвия и Армения. В Болгарии в 1996-97 гг. экономи-ческий рост вновь сменился катастрофическим спадом, в Албании жесточайший политический кризис привел к полному распаду государственности, в Латвии и Румынии рост так и остался весьма медленным и неустойчивым.
2. страны, экономики которых находятся в состоянии непрерывного не-равномерно замедляющегося спада. В рамках этой группы можно выделить не-сколько подгрупп:
• в России динамика ВНП характеризуется глубоким спадом в 1991-1994 гг. и значительным замедлением спада в 1995-97 гг.
• в Белоруссии и ряде других стран кризис был отсрочен: его начало пришлось на 1992 г., а наибольшее падение - на 1994-1995 гг.
• в Югославии динамика ВВП первоначально была схожа с динамикой ВВП республик Закавказья (нарастающее углубление спада). Но затем проис-ходит внезапный переход от спада в 27.7% к экономическому росту. В этом от-ношении динамика ВВП в Югославии более всего схожа с динамикой ВВП в Армении. Но в последней переход к экономическому росту не связан с достижением финансовой стабилизации. В отличие от других стран Центральной и Восточной Европы Югославия обеспечила экономический рост не через 2-4 года после начала реализации программы финансовой стабилизации, а практически сразу с ее началом.
3. страны с быстрым непрерывным ростом (Китай, Вьетнам), где на всем протяжении периода рыночным реформ наблюдался устойчивый и стремитель-ный прогресс экономики.

Российская экономика по всем указанным выше параметрам имела к на-чалу переходного периода самые "благоприятные" условия для глубокого трансформационного кризиса. Производственная структура была резко пере-кошена в сторону высокого удельного веса первого подразделения, группы "А" в промышленности при значительном развитии производств ВПК. Слабо развита была сфера обслуживания. В области техники и технологии экономика занимала ведущие позиции лишь в ряде отраслей (космос, военная техника), в целом обладала слабой конкурентоспособностью на мировых рынках, была утяжелена массой устаревшего оборудования. Особенно сложной была задача реформирования в области рыночных отношений: было необходимо воссоз-дать рыночные институты "из ничего". Развитие производства ради производ-ства определяло относительно низкий уровень жизни населения, что означало отсутствие в обществе некоего "запаса прочности", благоприятствующего его радикальному реформированию. Глубокое проникновение в общество социа-листического менталитета стало одной из причин остроты борьбы политиче-ских сил в процессе трансформации, слабости демократических сил. Необос-нованные, неоправданно оптимистические заявления руководства страны о преодолении трудностей за год-полтора породили соответствующие ожидания населения и тем более глубокое разочарование при их неосуществлении.