Риск в его виды в криминалистических играх

 

Наше величие - в мысли. Блез Паскаль

 

Участники следственных действий «втягивают» следователя в коммуникации с элементами риска, поэтому следователь должен быть готов работать в любых режимах риска.

Каждый режим рискованного общения осложняется суммой объективных и субъективных факторов.

Оправданный, мотивированный риск основан на глубоком всестороннем анализе исходной следственной ситуации и по­строении версий (по различным основаниям), результатам дейст­вий, что исключает наступление последствий неправомерного характера.

В этом смысле тактический риск приемлем и может иметь следующие виды:

а) локальный тактический риск следственного действия:

- при реализации какого-либо элемента тактического приема (риск микродействия);

- риск при реализации тактического приема в целом;

- риск при реализации группы приемов, объединяемых в ме­тод следственного действия, например, при формировании пси­хологического контакта (сложный комплексный метод);

б) локальный тактический риск тактической операции, объе­диняющей серию действий;

в) риск расследования дела в целом, выражающийся в том, что допущенная следователем альтернатива (сознательно допускае­мая дефектная форма последствий) исключает полностью пози­тивный результат по расследованию дела, что можно иллюстри­ровать поговоркой «пан - или пропал».

Одна форма допускаемых следователем проигрываемых по­следствий полностью и окончательно исключает другую.

При негативной оценке последствий такого выбора на опреде­ленном этапе развития следствия по делу следователь решает для себя: быть этому делу или не быть? В этом смысле действие с элементами риска как бы проверяет на прочность систему дока­зательств, жизнеспособность той концепции дела, которую по­строил следователь в ходе расследования.

Приведенная ситуация может быть квалифицирована как фор­ма следственного стратегического риска:

а) или одним действием поставить дело и его доказательст­венную сторону на уровень требований уголовного процесса;

б) или же разрушить ту обвинительную концепцию, которая выстраивалась из системы доказательств.

В некоторых случаях эта форма риска приемлема - когда сле­дователь сомневается в возможности передачи дела в суд. Вспомним о презумпции невиновности.

По наличию или отсутствию ситуативного фактора, влияюще­го на субъекта при выборе рискованной формы поведения:

1. Ситуативный риск.

2. Надситуативный риск.

В первом случае ситуация вынуждает человека идти на риск, ставит его перед необходимостью рисковать. Во втором случае субъект избирает форму рискованного поведения в силу своих личностных качеств, хотя ситуация его не заставляла идти на риск.

Риск может быть «надситуативным», т. е. момент риска может выступать не только в виде характеристики цели деятельности, реализующей ее мотив, внешний по отношению к самому риску, но и в виде самостоятельного мотива деятельности. Это означает, что наряду с «разумным», «целенаправленным» риском сущест­вует и «бескорыстный риск», риск ради риска. «Надситуатив­ный» риск как особая форма проявления активности субъекта связан с существованием «надситуативной» активности, пред­ставляющей собой способность субъекта подниматься до уровня требований ситуации, ставить цели, избыточные с точки зрения исходной задачи. «Надситуативная» активность выступает в яв­лениях творчества, познавательной интеллектуальной активно­сти, «бескорыстного» риска, сверхнормативной активности и по­зволяет субъекту преодолевать внешние и внутренние ограниче­ния («барьеры») деятельности.

Применительно к следственной деятельности проявление склонности к надситуативному риску крайне нежелательно, так как это способствует рождению излишних экстремальных ситуа­ций, которые вновь ставят проблему, требующую своего разре­шения, но уже в создавшихся экстремальных условиях.

По наличию или отсутствию плановости рискованного действия:

1. Плановый риск.

2. Неплановый риск.

Анализируя природу тактического риска, можно выделить действия с плановым риском и с неплановым риском.

Это вызвано тем, что продуктивность действий рискованного характера меняется в зависимости от того, в какой ситуации сле­дователь принимает решение рисковать: в благоприятной для по­лучения позитивных последствий или же в неблагоприятной, вы­нуждающей следователя идти на риск.

Благоприятной следственной ситуацией можно считать такую ситуацию, в которой следователь сам определяет время, место, структуру и возможные последствия рискованного действия, в полной мере, взвешенно оценивает шансы участника следствен­ного действия на тактический успех или неуспех...

Неблагоприятной следственной ситуацией можно считать та­кую ситуацию, в которой следователь становится жертвой собст­венных тактических просчетов или же не зависящих от него фак­торов внешней среды. В этих экстремальных условиях следова­тель должен мобилизовать все свои профессиональные качества, проявить свои навыки к применению оперативных экспресс-ме­тодов исследования исходных данных и поиска (перебора, транс­формации) оптимальных решений.

Состав элементов риска

Когда добрый человек проповедует ложное учение, оно становится истинным. Когда дурной человек проповедует истинное учение - оно становится ложным.

Китайское изречение

 

Поскольку криминалистический риск напрямую связан с про­цессом расследования преступлений, состав риска целесообразно рассмотреть по аналогии с составом преступления.

Субъекты криминалистического риска - это лица, принимаю­щие и реализующие решения с элементами риска, влияющие на ход и результаты расследования преступления.

Объектом криминалистического риска являются отношения, складывающиеся в связи с расследуемым преступлением. Эти отношения, содержащие в себе элементы риска, могут быть крат­ковременными и длящимися. Участниками этих отношений мо­гут быть все субъекты, названные выше. Однако риск присущ не только межличностным отношениям, но и отношениям следова­теля с объектами внешней среды. Например, когда следователь снимает отпечатки пальцев с элементами риска, не имея для того должной квалификации.

Объективная сторона криминалистического риска выражается в действии или бездействии. Риск проявляется в поступке, отра­жающем сознание, волю и эмоции субъекта риска.

Рискованное действие почти всегда заранее проигрывается, репетируется, но отягощается вероятностью недостижения по­ставленной цели, ошибкой рискующего субъекта (следователя, обвиняемого, потерпевшего).

Риск действия состоит в активном игровом поведении, пред­полагающем альтернативный результат (выигрыш - проигрыш). Причем результат для следователя может быть положительным, а для обвиняемого - отрицательным, что свидетельствует о том, что и действие, и его результат складываются из совместных уси­лий тактических партнеров. Это постоянно образует смешанные формы риска, т. е. мотивированно-немотивированный риск.

Субъективная сторона криминалистического риска - это от­ношение рискующего субъекта к принимаемому решению и его альтернативным последствиям.

Рискованное действие (бездействие) может совершаться с прямым умыслом, когда субъект сознавал возможность альтерна­тивных последствий (успех-неуспех), желал их, и все сделал для наступления результата.

Если следователь избирает рискованный вариант действий (бездействий) с прямым умыслом, то предполагается, что он:

- сознает рискованный характер своих действий;

- предвидит возможное наступление негативных последствий, но не желает их;

- предпринимает усилия для многовариантного преодоления возможности наступления негативного, проигрышного результата;

- нейтрализует малейшую возможность получения негативно­го промежуточного и конечного результата. В случае риска с прямым умыслом следователь рассчитывает только на выигрыш.

Главным является наличие убежденности следователя в своей способности устранить фатальные последствия при появлении их первых признаков, их зачатков.

Суммируя вышесказанное, можно отметить, что рискованное действие, на которое следователь идет с прямым умыслом, явля­ется более прочным, более надежным с точки зрения достижения поставленных целей.

В случае риска с прямым умыслом,, проигрыш следователя также должен быть допустимым с точки зрения соблюдения норм морали, уголовного и уголовно-процессуального права.

Следователь при реализации косвенного умысла на выполне­ние рискованных действий;

- сознает рискованный характер своих действий;

- предвидит возможное наступление негативных последствий, но не желает их наступления, а лишь сознательно допускает это;

- обусловливает допущение негативных последствий тем, что вариант негативного результата соответствует нормам закона и следственной этики.

Разграничение риска в прямом и косвенном умысле основано на волевом элементе:

- при прямом умысле следователь желает наступления пози­тивного результата, не желает наступления негативного, пред­принимает максимальные усилия, чтобы исключить возможность наступления негативного результата, хотя бы он и вписывался в требования норм права;

- при косвенном умысле на риск следователь желает наступле­ния позитивного результата, но допускает и наступление негатив­ного результата (при соответствии его действий требованиям норм УК, УПК и следственной этики). Видимо, этот вариант риска до­пустим тогда, когда проигрыш следователя не столь важен для процесса расследования и когда сам проигрыш может стать осно­ванием для дальнейшего тактического развития следствия по делу.

Рискованные действия (бездействия) могут быть выполнены и по неосторожности.

По аналогии с уголовным правом в криминалистической рискологии неосторожность тоже можно рассматривать в двух на­правлениях: риск по самонадеянности и риск по небрежности.

При самонадеянности по отношению к риску как действию (бездействию) следователь:

- сознаёт рискованный характер своих действий (бездействия);

- предвидит наступление негативных последствий;

- легкомысленно рассчитывает на их своевременное предот­вращение. В этом случае следователь не предпринимает много­вариантной программы предотвращения промежуточных и ко­нечных негативных результатов, как и при прямом умысле на рискованное действие,

При неосторожности по отношению к рискованному дейст­вию следователь:

- не сознает рискованного характера своих действий, хотя должен был сознавать;

- не предвидит возможности наступления негативных послед­ствий, хотя мог и должен был предвидеть и предотвратить нега­тивные последствия.

Формы отношения к риску рассматриваются с позиций сле­дователя, так как он является главным «потребителем» резуль­татов исследования.

Однако, вышеприведенные положения относятся в полной ме­ре и к деятельности судьи, прокурора, эксперта, адвоката, что еще раз подчеркивает широкий аспект действия риска при реше­нии профессиональных задач различными субъектами.

Необходимость в принятии и реализации рискованных реше­ний возникает у следователя в ситуациях с высоким уровнем не­определенности исходных данных, с одной стороны, и высоким уровнем неопределенности развития следственной ситуации в последующих следственных действиях - с другой.

Информационная неопределенность складывается из следую­щих факторов:

1. Неопределенность исходной следственной ситуации.

2. Неопределенность процесса развития исходной следствен­ной ситуации в последующих следственных действиях.

3. Непредсказуемость действий людей, включенных в сферу предварительного следствия по расследуемому преступлению.

4. Отсутствие традиционных, типовых методов разрешения поставленных задач.

5. Неопределенность действий следователя.

Наличие хотя бы одного из названных факторов вызывает не­обходимость принятия решений с элементами риска в условиях информационной неопределенности.

«У людей так называемого «практического склада» существу­ет предрасположенность к рискованному поведению в ситуациях, не связанных с принятием морального решения. Психологами установлено, что экстраверты более, чем интроверты, склонны к рискованным действиям и выводам, не вникая в обстоятельный анализ оснований, подтверждающих их правильность»1.

Склонность к риску можно прогнозировать с учетом возрас­тных особенностей человека. Например, молодые люди более склонны к риску, чем люди среднего и пожилого возраста, пото­му что последние обременены грузом социальных стереотипов, жизненным опытом, сложным комплексом житейских отноше­ний. Этим людям есть что терять.

Вместе с тем, склонность к риску провоцируется внешними факторами, которые весьма часто оказывают воздействие более сильное, чем внутренние факторы. Например, при допросе обви­няемый нередко идет на риск, потому что это его последний шанс на «выигрыш»; часто этот прием называют «ва-банк». Это можно прогнозировать и предотвратить хотя бы объяснением порочно­сти приема «ва-банк», который применяют многие обвиняемые, раскрыть ее негативные последствия.

С учетом вышесказанного, критериями допустимости крими­налистического риска являются:

1) соответствие вероятных негативных последствий требова­ниям норм морали, УК и УПК;

2) положительная разница между возможным «выигрышем» и тактическим «проигрышем» в результате рискованных действий (последнее означает, что вероятность «выигрыша» больше, чем вероятность «проигрыша»);

3) баланс «затрат» на обеспечение «безопасности» (тактиче­ской надежности) следственного действия с ожидаемыми поло­жительными результатами, хотя специфика следственной работы иногда вызывает необходимость максимума усилий, чтобы полу­чить минимальный тактический результат. Однако, этот минимальный результат в некоторых следственных действиях может развиваться и стать основой системы доказательств. Вместе с тем, следователь каждый раз должен задать себе вопросы: «Чего ради я рискую? Что выиграю, что могу проиграть?».

В.И. Шиканов обоснованно считает: «В принципе для нас нет сомнений, что следователь имеет право на оправданный риск, как нет сомнений и в том, что в каждом случае принятия рискованно­го решения следователь не может действовать на «авось», а равно идти на риск, связанный с возможностью нарушения закона, ущемления прав и законных интересов личности, утраты сущест­венной и невосполнимой доказательственной информации»1.

⇐ Предыдущая21222324252627282930Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: