Глава 84 исполнение видений на лоне природы

Неделю спустя Майнер Арганбрайт позвонил Биллу и спросил, сможет ли он поехать в августе с ним на Аляску, чтобы помочь ему учредить два новых филиала Общества Предпринимателей Полного Евангелия — один в городе Фэрбенкс, а другой в Анкоридже. Арганбрайт сказал, что оплатит все расходы Билла на эту поездку, и он даже предложил взять его поохотиться на медведей-гризли после того, как официальная часть их визита закончится. Это казалось совершенной возможностью, учитывая недавнее видение Билла; однако, помолившись об этом, он почувствовал, что нечто удерживает его. Через два дня он позвонил Майнеру Арганбрайту и сказал, что Святой Дух не позволяет ему отправиться в эту поездку, по крайней мере, не в это время.

ПОЗЖЕ ЭТИМ ЛЕТОМ Уилльям Бранхам произнѐс три проповеди о встрече Даниила с Ангелом Гавриилом, которая записана в Книге Даниила 9:20-27. В воскресенье утром, 30 июля 1961 года, он проповедовал “Наставления Гавриила Даниилу”, а вечером — “Шестикратную цель посещения Даниила Гавриилом”. Через неделю он завершил эту тему проповедью “Семидесятая седьмина Даниила”, в которой он показал, что те слова, которые Гавриил сказал Даниилу, по-прежнему остаются истинными сегодня и имеют непосредственное отношение ко Второму Пришествию Христа.

25 августа 1961 года Билл и Билли Поль отправились с Бэнксом и Дэвидом Вудом в лес возле Сейлема, штат Индиана, чтобы поохотиться на белок. Ещѐ до восхода солнца Билл выпустил своих товарищей в одном месте, а сам поехал дальше по дороге, чтобы поохотиться наедине в одном из своих излюбленных местечек… если ему вообще удастся поохотиться. На данный момент охота не сулила ничего хорошего. Небо было сплошь покрыто серыми облаками, а моросящий дождь предвещал ещѐ большее ухудшение погоды. По мере того как ночная тьма рассеивалась и плавно переходила в рассвет, Билл шѐл по знакомой стѐжке возле пастбища. Затем эта тропинка привела его к лесочку, расположенному в виде буквы ―L‖ — к тому самому месту, где он часто охотился. Шѐл он на запад по склону холма и только что перешагнул через бревно, как вдруг краешком глаза заметил нечто, что сначала показалось ему сиянием зари. Поразмыслив, он осознал, что это не мог быть солнечный свет, так как сияние исходило с юга.

Посмотрев на юг, Билл увидел огненный шар, пылающий в воздухе. Этот сверхъестественный Свет видел он много раз, а вот то, что находилось сейчас под Огненным Столпом, никогда раньше видеть ему не доводилось.

На вершине холма стояло нечто, похожее на огромную чашу, из которой выходили две радуги. Эти радуги были метров десять в высоту и находились одна около другой, образуя двойную дугу, причѐм один конец каждой радуги исчезал в этой чаше. Сняв шляпу и положив на землю ружьѐ, Билл поднял руки и стал идти по направлению к этому феномену. Вскоре он увидел, что это не двойная радуга, а тройная; третья радуга поднималась из чаши под углом в 120 градусов по отношению к двум остальным.

Остановился Билл метрах в десяти от вершины холма. Эти радуги увеличивались, расширялись и переливались в дымке, как будто пульсировали жизнью. Билл закричал:

— О Боже, что Ты желаешь сообщить Своему слуге?

530 42 дюйма = 106 см; 9 футов = 2,75 метра (Пер.)

В ответ проговорил громоподобный Голос:

— Иегова Ветхого Завета — это Иисус Нового Завета. Он всего лишь переменил Свою маску и перешѐл из Духа в облик человека. Оставайся верным.

Билл подошѐл на несколько шагов ближе, ощущая такое сильное онемение в теле, что лишился дара речи, и всѐ же вместе с тем он чувствовал странное удовлетворение. Вскоре все три радуги сжались и канули в чашу, а затем и сам феномен исчез, за исключением Огненного Столпа, который задержался на пару мгновений, чтобы Билл смог заметить, что Он точно выровнялся с тем местом, где Бог открыл ему значение Марка 11:23.

Подняв свою шляпу и винтовку, Билл пошѐл через лес, пока минут сорок спустя не пришѐл к тому самому сикомору, у которого четыре основные сука указывали на север, юг, запад и восток. Взобравшись по стволу на развилку, образованную этими четырьмя ветвями, Билл сел и подумал: ―Два года назад на этом же самом месте Бог позволил мне изречь в существование трѐх белок, показывая мне, что Марка 11:23 истинно: ―Если ты скажешь горе сей: ―Поднимись‖, и не усомнишься в сердце своѐм, будет тебе, что ни скажешь‖.‖

Сняв шляпу, он сказал:

— Господь Бог, Ты по-прежнему Тот же Иисус. Ты всѐ ещѐ Бог.

Нежный, как дождь, подѐрнутый дымкой, тот Голос наполнил своим звучанием лес:

— Сколько белок тебе нужно в этот раз?

— Точно как и раньше; и я застрелю это разрешѐнное законом количество белок сегодня к десяти часам утра.

Посмотрев на часы, Билл увидел, что теперь было около шести часов. Затем он прихлопнул комара, который кусал его возле глаза. Комары, особенно в этой местности, летали целыми полчищами, а он забыл взять с собой средство против насекомых. Тут Билл добавил:

— Кроме этого, пусть солнце засияет через полчаса, и пусть ни один комар не беспокоит меня на протяжении всего дня.

Вдруг где-то позади него зацокала белка. Билл стал всматриваться в деревья и вскоре заметил рыжую белку, сидящую на ветке метрах в семидесяти от него. Это было слишком далеко, чтобы точно прицелиться ей в глаз, поэтому он слегка поднял перекрестие оптического прицела над еѐ головой, чтобы сделать поправку на расстояние, и выстрелил. Белка упала на землю. Когда Билл подошѐл к тому дереву, чтобы взять еѐ, он не удивился, увидев, что пуля попала в глаз — точно как он застрелил ту первую сотворѐнную белку два года назад. Через полчаса солнце рассеяло облака, и, когда стр елки часов показывали 9:57, он убил третью белку. За всѐ это время он не услышал даже комариного писка.

Позже Билл преподавал учение в своей церкви:

— Иегова Ветхого Завета — это Иисус Нового Завета. Понимаете? Он тот же самый Бог, только изменяет Свой вид. Баптистский служитель недавно сказал мне: ―Как ты можешь говорить, что Иисус и Бог — это одна и та же Личность?‖ Я сказал: ―Ну, так это очень просто, если вы просто отложите в сторону своѐ мышление и подумаете об этом библейскими выражениями. Они — это одна и та же Личность. Бог есть Дух; Иисус — это тело, под покровом которого находился Бог‖. Понимаете? Я сказал: ―Как у меня дома: для своей жены я муж; для моей дочери я отец, а для моего внука я дедушка. Итак, я муж, отец и дедушка — всѐ в одном. Моя жена не претендует, чтобы я был для неѐ отцом или дедушкой; она претендует, чтобы я был ей только мужем. И моя дочь не претендует, чтобы я был еѐ мужем или дедушкой; она — мой ребѐнок. Однако все эти три служения находятся в одной и той же Личности. Это как Бог: Отец, Сын и Святой Дух — просто зависит от требований эпохи. Бог один и тот же; Он просто изменяет Свой вид.

— Во 2-й главе к Филиппийцам Павел сказал: “Христос Иисус, будучи образом Божьим… принял образ раба и по виду стал как человек”. На греческом языке выражение, описывающее это, является “эн морфе”; это значит, что Он переменил Себя, Он изменил

Свою маску531. Понимаете? Нечто, чего нельзя увидеть, хотя это существует, и потом это изменяется, и становится видимым для глаза. Как Елисей был в Дофаиме. Слуга Елисея не видел всех тех ангелов вокруг пророка, и Бог просто переменил (не послал вниз тех ангелов), но Он изменил их вид, чтобы слуга мог увидеть их532.

— Вот ещѐ один пример об “эн морфе”. Когда Шекспир написал свою великую драму

―Макбет‖, там один человек играл несколько ролей. Чтобы сделать это, актѐр менял свою маску и костюм во время спектакля. Иногда он выходил на сцену как вот этот персонаж, а в следующий раз выходил как другой персонаж; но каждый раз это был один и тот же человек. И так же Бог. Из Огненного Столпа Он переменился и стал Человеком. Затем из этого Он переменился и вновь стал Духом, чтобы пребывать в людях. Бог в человеке исполняет роль Того, Кем Он является на самом деле. Иисус Христос — это был Бог, исполняющий роль в Человеке, в одном Человеке.

В СЕНТЯБРЕ 1961 ГОДА Уилльям Бранхам вернулся в северную часть Британской Колумбии, чтобы ещѐ раз поохотиться в Скалистых горах Канады. В Досон-Крике он встретился с Эдом Бискалем, и вместе с Билли Полем они проехали 640 километров на север к жилищу Бада Саутвика. Баду не терпелось рассказать Биллу об исцелении своего брата.

— Брат Бранхам, с того дня, когда моя жена бросила его рубашку в огонь, у него не было ни единого припадка.

— И у него больше не будет припадков до тех пор, пока он будет верить, — сказал Билл. — Теперь я расскажу вам о видении, которое я увидел в августе.

Он описал внешность животного, похожего на оленя и с рогами длиной ровно в 42 дюйма, и он сказал им, что незадолго до того, как он застрелил девятифутового серебристого медведя-гризли, он увидел кого-то, кто был одет в бежево-зелѐную клетчатую рубашку.

Бад Саутвик задумчиво потирал себе подбородок.

— Сомневаюсь, что нечто такое произойдѐт во время этой охоты. Во-первых, мы не поедем в ту местность, где водятся медведи; мы поедем в ту местность, где водятся горные бараны, высоко над границей леса. И что касается того большого оленя, мне никогда не доводилось видеть такое животное, которое ты описываешь.

— Это не так уж и важно, — сказал Билл, — потому что Бог может создать всѐ. Братья, позвольте мне спросить у вас, есть ли у кого из вас зелѐная рубашка в клетку?

— У меня еѐ нет.

— У меня раньше такая была, — ответил Бискаль, — но она износилась, поэтому я выбросил еѐ.

— Тогда, должно быть, я застрелю того медведя во время другой охоты. Однако это произойдѐт, вот увидите. Это ТАК ГОВОРИТ ГОСПОДЬ.

Несколько дней понадобилось им, чтобы подняться на лошадях в высокогорную местность и расположиться базовым лагерем возле границы леса. Рано на следующее утро они охотились на альпийских склонах. Позже днѐм, километрах в десяти от привала, они заметили стадо горных овец, среди которых были три архара533, красовавшиеся рогами, изогнутыми в баранку. Поскольку день уже клонился к вечеру, и преследовать это стадо было бессмысленно, охотники вернулись в лагерь, чтобы утром, отправившись в путь спозаранку, приехать в это же место и застигнуть спящих баранов врасплох.

На рассвете следующего дня Эд Бискаль вылез из своего тѐплого спального мешка, и в палатке его обдало холодным воздухом. Зажѐгши керосиновую лампу, он стал копаться в своѐм вещевом мешке, ища одежду потеплее. Он удивился, обнаружив там свою старую бежево-зелѐную клетчатую рубашку, уложенную на самом дне мешка, — удивился потому, что он велел своей жене выбросить еѐ. Однако она заштопала большую дыру сбоку и уложила эту рубашку для этой охотничьей поездки. Эд накинул еѐ на себя, затем надел оранжевую

531В греческом лексиконе Стронга “морфе” (morphe) описывается как ―вид, посредством которого личность или предмет становится видимым для глаза; приведение внешнего вида в надлежащее соответствие‖.

532 4 Царств 6:8-17

533 Архар — дикий горный баран. (Пер.)

куртку, застегнул еѐ на молнию и вышел из палатки, чтобы развести костѐр и приготовить завтрак. То видение, которое Билл описал им четыре дня назад, вообще не было у него на уме.

К девяти часам утра охотники взобрались на горный кряж, где в предыдущий день они увидели тех баранов и овец. Сегодня, глядя в бинокли, они заметили в лесу самца карибу. Эд и Блэйн пошли к этому оленю, а Билл и Бад поднялись выше на этот гребень горы, чтобы найти то стадо овец. Через некоторое время Билл услышал выстрел, который эхом прокатился по всей долине. Взяв бинокль, он стал рассматривать местность вдоль кромки леса, пока не увидел оранжевую куртку Эда Бискаля, склонившегося над трупом оленя карибу.

Чувствуя удовлетворение, Билл прислонился к скале, чтобы отдохнуть и полюбоваться живописной красотой осеннего пейзажа. Внизу раскинулись широкие, обширные долины, испещрѐнные красными, жѐлтыми и зелѐными красками лиственниц, осин, пихт, елей и сосен. В палитре художницы-природы возле края леса в основном преобладали синевато-зелѐные колориты карликовых елей и алые оттенки краснокоренника534. Над границей леса склоны гор были устланы коврами из жѐлтого мха и низкорослыми кустиками голубики. Ещѐ выше горные скаты переходили в сланцевые оползни, чуть ниже величественных гранитных утѐсов. То тут, то там, словно замѐрзшие слѐзы, на морщинистых щѐках гор висели ледники. Внимательно рассматривая эту панораму в полевой бинокль, Билл заметил крупное животное всего лишь в нескольких километрах оттуда.

— Бад, а что это вон там?

Бад, прищурившись, стал смотреть в бинокль.

— Брат Бранхам, это карибу, но он, конечно же, не похож ни на одного карибу, каких мне доводилось видеть раньше. Только посмотри на отростки на его рогах.

— Карибу? Хм. Что ж, именно это животное я видел в видении в прошлом месяце.

Идем-ка, подстрелим его.

— Как же мы его подстрелим? К нему придѐтся идти добрых три километра, огибая тот сланцевый склон.

— Мне не важно, если он был бы и в тридцати километрах отсюда. Он мой. Господь дал его мне.

Прежде всего, они пошли туда, где Эд и Блэйн освежевали самца карибу, убитого Эдом. Они договорились, чтобы молодые охотники провели вьючных лошадей краем леса к лощине, расположенной ниже того места, где находился объект охоты Билла. Затем Билл и Бад снова стали подниматься по тому склону. Позже их путь выровнялся, и они, как можно тише, пробирались по скатам, усеянным раскрошенными пластами сланца. К этому времени им стало довольно жарко, поэтому они сняли куртки. Этот олень карибу, должно быть, дремал, греясь под лучами сентябрьского солнца, потому что Билл смог подойти к нему метров на тридцать. Прогремел всего лишь один выстрел — и пуля сразила рогатого красавца наповал.

Бад стал почѐсывать щетину на своѐм подбородке.

— Говоришь, что эти рога высотой в 42 дюйма?

— Ровно 42 дюйма.

— У меня в седельном вьюке есть рулетка, поэтому скоро узнаем их длину. Ну, а как насчѐт того серебристого медведя-гризли?

— Он где-то здесь поблизости. Одно только меня озадачивает: где же тот парень в зелѐной клетчатой рубашке?

Бад приставил свой полевой бинокль к глазам и стал смотреть.

— Что ж, я буду… Брат Билл, взгляни-ка.

Билл взял свой бинокль и стал рассматривать местность вниз по склону горы до самого дна лощины, расположенной в нескольких километрах от Билла, где Эд и Блэйн ожидали их с

534 Краснокоренник (также цеанотус) — род растений семейства крушиновых. Вечнозелѐные или листопадные кустарники, реже небольшие деревья, иногда с колючими ветвями. Цветки обоеполые, мелкие, с пятичленным венчиком, голубым, белым, розовым или красным, собраны в зонтиковидные пучки, составляющие яркие метельчатые соцветия. Около 80 видов, главным образом в Северной Америке. (Пер.)

вьючными лошадьми. Эд снял свою куртку, и теперь на нѐм была зелѐно-бежевая клетчатая рубашка, которую он надел в это утро. Билл сказал:

— Всѐ на своих местах. Где-то между этим местом, где мы стоим, и той зелѐной клетчатой рубашкой мы увидим серебристого гризли.

Бад всѐ ещѐ держал бинокль перед глазами, внимательно разглядывая горные склоны и

кряжи.

— Я не хочу сомневаться в тебе, но я ведь могу видеть каждый дюйм тех склонов, и я

нигде не вижу его.

— Он где-то там. Вот увидишь.

За мясом оленя карибу они вернутся завтра. Сегодня им под силу нести только его голову с рогами, из которой Билл собирался сделать чучело и повесить его на стену в качестве трофея. Уравновесив голову оленя у себя на плечах, Билл начал спускаться с горы. Бад шѐл следом за ним, неся обе винтовки. Через некоторое время они поменялись ролями. Голова карибу весила 60 килограммов, поэтому от такой ноши можно было быстро утомиться. Они перешли через небольшой ледник и затем остановились, чтобы попить талой ледяной воды, капавшей из его основания.

— А что вон там вверху, на том кряже? — спросил Билл.

Бад сфокусировал свой бинокль и стал рассматривать весь склон.

— Ей-Богу, да это же серебристый гризли! Билл одобрительно кивнул головой.

— Он самый. Идѐм-ка, застрелим его.

— Ты собираешься стрелять в него из этого малокалиберного ружья? — скептически спросил Бад, указывая на винтовку Билла; это была 721-я модель ―Ремингтона‖, 270-го калибра. — Может, тебе лучше воспользоваться моим?

— Именно из этого ружья я стрелял в видении, и видение показало, что я уложил его одним выстрелом.

— Я знаю, что ты уже раньше стрелял медведей, но те чѐрные медведи — ничто по сравнению с этими гризли. Когда стреляешь в гризли, он не приходит в шок и не падает, как большинство животных, — он просто как бежал, так и бежит себе дальше. Лучше стреляй этому медведю в грудь. Таким образом, если не попадѐшь ему в сердце, всѐ же сможешь перебить позвоночник.

Медведь находился километрах в трѐх от них. Подкрадываясь ближе, два охотника спустились в лощину, в которой они скрывались из виду большую часть оставшегося пути. Когда они вышли из этого ущелья — вот, на склоне горы метрах в ста оттуда, лежал тот медведь-гризли, настороженно следя за ними. Выглядел он, как огромный стог сена. Шерсть его, прилегавшая к телу, была бурой, а кончики волос были серебристо-белыми — отсюда-то и название: серебристый медведь. Билл прицелился ему в грудь и выстрелил. Свирепо прорычав, гризли бросился в нападение, мчась вниз по склону горы, как военный танк; пасть его была раскрытой, губы оттянуты из-за рыка, а зубы оскалены, чтобы рвать ими мясо и ломать кости. Не успел Билл загнать в патронник очередной патрон, как медведь рухнул замертво метрах в двадцати от него.

Весь загар с лица Бада как рукой сняло. Глубоко вздохнув с облегчением, он пробормотал:

— Не хотел бы я, чтобы этот мишка обнял меня.

Медведя они разделали и освежевали, но вот шкуру его, конечно, сами не дотащили бы до привала. Одна лишь медвежья шкура весила килограммов сто тридцать. Позже им придѐтся привести туда вьючную лошадь и забрать еѐ. Вернувшись к тому месту, где они оставили голову оленя карибу, охотники подняли еѐ и понесли вниз с горы туда, где Эд и Блэйн ожидали их с вьючными лошадьми.

Билл с восторгом рассказал им о двух своих трофеях. Затем он отметил:

— Брат Эд, ты сказал мне, что у тебя нет зелѐной рубашки в клетку.

— Прости меня, Брат Бранхам, что я сказал тебе неправду. Моя жена положила мне еѐ в вещевой мешок, а я и не знал, что она там лежала.

Достав из седельной сумки рулетку, Бад встал на колени возде головы карибу. Он приложил конец мерной ленты к основанию одного рога у самого черепа и протянул еѐ к кончику основной ветви рогов, но из-за изогнутости этого рога лента то и дело соскальзывала. При второй попытке Бада Блейн протянул руки и придержал ленту по середине. Билл толкнул Эда локтем в бок, прошептав: ―Смотри, вот те две небольшие руки, которые я видел в видении‖. Когда Бад и Блэйн зафиксировали рулетку, все нагнулись, чтобы посмотреть показания. Кончик оленьего рога указывал точно на 42-дюймовую отметку на мерной ленте.

УИЛЛЬЯМ БРАНХАМ считал эту охотничью поездку важнейшим событием этого года. Внимание, которое Бог оказал ему в горах Британской Колумбии, стало для него источником утешения во время предстоявших месяцев уныния. Вскоре после его возвращения в Джефферсонвилл заболела его мать. Когда Билл зашѐл к ней домой, чтобы проведать еѐ, Элла Бранхам сказала:

— Билли, я иду Домой навстречу твоему отцу.

Чарльз Бранхам умер в 1936 году, поэтому сейчас Элла вдовствовала уже 25 лет.

— Мама, не говори так. Тебе ведь ещѐ не исполнилось 70 лет. У тебя ещѐ немало лет впереди.

Он помолился за неѐ, но Господь не показал ему видения, которое могло бы уменьшить его беспокойство. Прошло пару недель, а еѐ состояние ухудшалось. У Билла на эту осень было запланировано ещѐ несколько поездок, но он отменил их, чтобы оставаться поближе к дому на тот случай, если его мать будет нуждаться в нѐм. Затем, однажды днѐм в среду, еѐ пришлось отвезти в больницу. Еѐ врач не мог установить еѐ заболевание, поэтому Билл продолжал молиться за еѐ исцеление. В субботу, вновь посетив свою мать, Билл застал еѐ стоящей у окна и смотрящей на облака, а не лежащей на койке. Не оборачиваясь, она сказала:

— Билли, я вижу тебя.

— Конечно, мама. Я здесь.

Взор еѐ был по-прежнему устремлѐн на облака, а голос звучал отсутствующе.

— Ты старый, Билли… такой состарившийся. Твои волосы седые, а борода такая длинная. Одной рукой ты держишься за крест, а другую руку протягиваешь мне.

Билл мысленно перенѐсся в тот день — вскоре после того, как он сам стал христианином, — когда он крестил свою мать во Имя Иисуса Христа.

— Мама, — спросил он, — что Иисус значит для тебя сейчас?

— Он дороже мне жизни, Билли.

Таинственное видение Эллы убедило Билла в том, что она на самом деле приближалась к кончине. В следующий вторник она подошла к своему последнему вздоху. Те из еѐ детей, которые жили недалеко от Джефферсонвилла, собрались в больнице, чтобы побыть возле неѐ в этот день. Билл сидел у еѐ койки и в течение нескольких часов держал еѐ за руку. Время от времени он говорил что-нибудь, и мать отвечала ему, но позже еѐ жизненные силы настолько иссякли, что говорить она уже не могла. Билл заметил, что у неѐ ещѐ оставалось энергии, чтобы моргать, поэтому он сказал:

— Мама, теперь, когда ты при смерти, я хочу задать тебе последний вопрос. Настолько ли приятен и дорог тебе Иисус сейчас, каким Он был тогда, когда ты приняла Его в виде Святого Духа? Если Он тебе настолько же мил, тогда быстро поморгай глазами.

Она так быстро и усиленно захлопала глазами, что из них потекли слѐзы. Вскоре после этого Элла Бранхам перешла в высшее измерение. Плача и скорбя внутри, Билл размышлял о том, какой тяжкой была жизнь для его матери, когда она была молодой и такой бедной, с трудом воспитывая своих десятерых детей до и после Великой Депрессии. Теперь же еѐ длительная борьба на земле закончилась, и впереди еѐ ожидал новый и счастливый день в вечности.

Билл сказал своим братьям и сестре:

— Поскольку теперь мама отошла, наша семья уже не будет прежней. Мама была нашим соединяющим столпом. Я не уверен, сможем ли мы собираться вместе так же часто, как раньше.

Приготовления к похоронам и семейные обсуждения заняли у него оставшуюся часть дня. Когда он, наконец, пришѐл в этот вечер домой, бремя от потери матери всѐ ещѐ тяготило его. Сидя в своѐм рабочем кабинете, Билл взял Библию, которую прислала ему в качестве подарка одна женщина из Чикаго. В этом издании Библии, переведѐнной королѐм Иаковом, все слова Иисуса были напечатаны красным шрифтом. Билл помолился: ―Небесный Отец, пожалуйста, дай мне утешение из Твоего Слова‖. Открыв эту Библию наугад, он сразу же увидел ответ на свою молитву, написанный ярко-красными буквами: “Не плачьте. Она не умерла, но спит”535.

Эти слова помогли ему заснуть. На следующее утро он проснулся около восьми часов и пошѐл на кухню, где Меда готовила завтрак. Ревекка и Иосиф уже сидели за столом. Вскоре к ним присоединилась Сарра. Все тихо кушали, объятые печалью.

— А где сейчас бабушка? — спросил Иосиф.

Как же объяснить смерть шестилетнему мальчику?

— Еѐ тело находится в похоронном бюро, — пояснил Билл, — но еѐ душа поднялась вверх на небеса.

— А сегодня вечером она спустится к нам вниз? Я соскучился по ней.

— Нет, Иосиф, я не знаю, когда бабушка вернѐтся. Когда вернѐтся Иисус, с Ним вернѐтся и она.

Билл вышел из-за кухонного стола и пошѐл в гостиную.

Вдруг гостиная исчезла из виду; фактически, весь дом “испарился”. Теперь Билл, похоже, зависал в воздухе в самом конце громадного амфитеатра под открытым небом. Огромные массы людей сидели в рядах, расположенных полукругом и отлого опускавшихся к платформе в самом центре этого сооружения. Впереди, перед сценой, первые три ряда с сидячими местами были удалены; это свободное пространство заполняла сотня детей- инвалидов, которые, казалось, ожидали своей очереди, когда за них будет вознесена молитва. Билл увидел человека в тѐмном костюме, стоящего за подиумом на сцене и ведущего эту аудиторию в пении христианских гимнов. Этот руководитель пения почему-то казался очень знакомым. В один миг перспектива Билла изменилась, и теперь он сам оказался тем человеком, ведущим собрание в пении. Когда закончили петь этот гимн, он заметил, как в конце амфитеатра зашла женщина и стала идти вниз по проходу между рядами к платформе. Он принял еѐ за какую-то знаменитость, поскольку люди вставали и с почтением приветствовали еѐ, когда она проходила мимо. Фасон еѐ одежды был похож на тот, который был популярен у женщин в начале XX века. На ней была широкая белая юбка и белая блузка с пышными рукавами и воротником, застѐгнутым по самую шею. Обувь этой женщины была зашнурована по лодыжки, а длинные еѐ волосы были аккуратно собраны и заколоты под изысканной широкополой шляпой.

Билл решил спеть со всеми припев гимна из воскресной школы, так чтобы во время пения эта знаменитая женщина могла сесть перед началом его проповеди. Он стал петь:

Приведи, приведи, их с полей греха веди. Приведи, приведи этих маленьких к Иисусу.

Пройдя вперѐд к платформе, эта выдающаяся леди поднялась на сцену и стала с одной стороны подиума. Люди вдруг зааплодировали. Билл повернулся, чтобы поприветствовать еѐ. Незнакомка достаточно наклонила голову, так что широкие поля еѐ шляпы на пару мгновений скрыли еѐ лицо. Когда она подняла голову, Билл изумился, увидев, что на него смотрит его мать в расцвете своей молодости и красоты.

— Мама, это ты? — спросил он. Элла улыбнулась и кивнула головой.

— Да, Билли, это я.

535 Луки 8:52

Прежде чем Билл мог вымолвить ещѐ хоть одно слово, амфитеатр задрожал от внезапного рокота грома и разряда молнии. В конце этого громыхания он услышал, как Голос сказал:

— Не беспокойся о своей матери. Сейчас она такая же, какой она была в 1906 году.

— В 1906 году? — повторил Билл, возвращаясь в сферу естественного мира.

— В чѐм дело, Билл? — спросила Меда, стоявшая в кухне у самой двери.

— Дорогая, я только что увидел видение, в котором мама стояла прямо здесь. Мне нужно выяснить, что произошло в 1906 году.

Позже в тот день Билл открыл Библию своей матери на форзаце, где она записыва