Как законы влияют на ренту и оплату труда

Влияние юрисдикции (государственных законов) на распределение продуктов труда среди получателей ренты и работников является очень сложным и комплексным. Часто говорится, что, собственно, вся политика и состоит из "наездов" то на ренту, то на оплату труда, и из ответных защитных мер. Как правило, действием в политике руководит инстинкт. Игра сил до сих пор полностью не понята, или – что точнее – понята, но политика прячет от нас всю правду. Ревнители принятия всевозможных мер, предлагаемых с такой страстью, не озабочены научными доказательствами того, а являются (будут) ли эти меры эффективными. Политика и наука живут друг с другом как кошка с собакой; гораздо чаще целью политики является предотвращение или по крайней мере задержка в признании очевидности того или иного научного открытия. Что только ни говорили, к примеру, о таможенных пошлинах на зерно – "Они защищают местного сельскохозяйственного производителя, поощряют его к лучшей работе!", – долдонят те, кто немедленно прикарманивает повышающиеся ренты; "Они узурпаторы, ростовщики и воры!", – говорят другие, те, кто ощущает величину пошлины в стоимости куска хлеба; "Пошлины платят иностранцы!", – утверждают некоторые, к кому обращаются гневные возгласы тех, кто резонно вопрошают, что тяжесть пошлин целиком и полностью ложится на плечи потребителей. Подобные пререкания продолжаются и продолжаются, и было так и пятьдесят лет назад, происходит это доныне; спорщики не становятся мудрее. Поэтому очень интересно проанализировать влияние законов, к примеру, на налогообложение землевладельцев, а также – на распределение продуктов труда.

Когда купец закупает в далёкой стране груз табака, зная, что на границе ему придётся заплатить $100 за тюк, следует признать, что он знает, что делает, и включает в цену табака на рынке то, что ему необходимо компенсировать, и эти расходы, ну, помимо процентов на инвестированный капитал, и все прочие, не забывая и о своей прибыли. Таким образом, таможенная пошлина для купца является составляющей частью длительного цикла проведения этапа торговли, а данные об этих операциях в цифрах появляются в его бухгалтерии по стороне кредита, точно так же, как всё прочее, на что он тратит деньги:

100 тонн табака с острова Ява – $50.000

фрахт и пошлина – $10.000

_______

$60.000

10% ожидаемой прибыли – $6.000

_______

Капитал – $66.000

Вот таким образом и обходится купец в таможенными пошлинами. Спрашивается – а почему наш землевладелец не может точно так же вести дело с государством, взимающим налог на землю уже с него? Очень часто люди думают, что именно так всё и происходит. На самом деле всё сложнее: землевладельцы говорят, что они всегда стремятся получить эту самую сумму для выплаты налога, а также процент на капитал и, разумеется, свою прибыль с арендатора, причём тоже по-разному, чтобы в конце концов этот самый налог на землю был из скудной оплаты труда его наёмных работников. Видите ли, постоянно говорят землевладельцы, ведь всё одинаково в наших схожих случаях с купцом, и скажите на милость, ну разве не будет логичнее разбросать налог на землю через подушный налог, через налог на доход? Ведь тогда работники сумеют сэкономить по крайней мере то, что сейчас землевладельцы из них и так вытягивают: т. е. процент на капитал и прибыль землевладельца.

Чтобы проанализировать эту проблему вглубь, необходимо ответить на вопрос, поднятый Эрнстом Франкфуртом в своей восхитительной маленькой книжице о незаработанном доходе, а вот и сам вопрос: "Что становится с налогом на землю после того, как его соберут? Он ведь не может быть нематериальным, ведь дальнейшая судьба этого налога такова: государство вкладывает эти деньги в строительство новой дороги во владениях землевладельца, строит школы для детей его наёмных работников, платит, в конце концов, импортную премию за ввезённое зерно. Если же мы не знаем, куда именно идёт налог, то кто тогда его платит?" Вот такой вопрос задаёт нам Эрнст Франкфурт.

Дело в том, что землевладельцы не ждут, когда государство построит им дорогу (на тот налог, которое оно с них собрало), чтобы им, землевладельцам, было проще и удобнее эксплуатировать принадлежащую им землю. Землевладельцы строят дороги сами. То же самое касается капитальных инвестиций в благоустройство земель, к примеру, вырубку лесов или кустарника, осушение болот, и т. д. Землевладельцы резонно ожидают, что с дорогами их земля будет приносить им больше дохода. Если же государство всё же включается в строительство дорог, и обирает землевладельцев налогом на землю, то происходит это потому, что, как правило, государственные дороги проходят через земли многих землевладельцев, поэтому государству приходится применять силу, а не учитывать все конфликты интересов. Ну таково государство, ему иначе нельзя. Но даже если государство строит дорогу, взимаемый налог на землю является целью собрать капитальные инвестиции, и весь процент с этого инвестированного капитала землевладелец очень скоро соберёт до последнего фартинга. Такова, кстати, судьба каждого налога. Если государство начинает взимать налог, чтобы на него выстроить защиту от вторжения варваров, то землевладелец всё равно экономит этот налог (ведь иначе ему пришлось бы разоряться на страховку от непрошенных, скажем, русских казаков или янки – имеется в виду российское зерно или зерно из Соединённых Штатов Америки!).

Поэтому, если государство получает доход от взимания налога на землю и тратит этот налог на то, чтобы было хорошо, в конечном итоге, землевладельцу же, то этот налог следует рассматривать просто: как капитальные инвестиции, капиталовложения. Они являются как бы вознаграждением государства за оказанные услуги. Для землевладельца это налогообложение является закамуфлированной оплатой труда его наёмных работников. Если он сдаёт землю в аренду, он просто добавляет этот налог к сумме ренты, причём процент от этого вложенного капитала (а именно так и надо его рассматривать!) возвращается очень быстро, если государство работает споро и задёшево. Ну а уж если государство выступает в качестве очень толкового подрядчика, т. е. делает всё не только быстро, не только дёшево, но и крайне эффективно, то тогда землевладелец получает ещё и прибыль.

А что если государство облагает налогом землевладельцев, чтобы облегчить жизнь наёмным работникам, арендаторам, ну скажем, с точки зрения образования (введение его бесплатного!)? Выгодно ли землевладельцу с этой точки зрения такое инвестирование его капитала – налога на землю, который он платит? Давайте представим, что мы неправы, что землевладелец не может возложить на арендатора расходы на обучение его самого и его детей, не может и сократить его оплату труда. Что получится тогда? А вот что, наёмные работники будут платить больше налогов за своё образование из своих средств, ведь образование стоит денег. С какой тогда стати землевладельцу поднимать оплату труда своим наёмным работникам? Он ведь тоже налоги платит. Ни с какой стати, вы правы. Ему в этом нет никакой нужды и необходимости, ведь результаты труда его наёмного работника определяются результатами труда поселенца на свободной земле первого, второго и третьего классов. Если бы доход, получаемый от взимания налога на землю, использовался для обустройства жизни поселенца на свободной земле третьего класса точно так же, как, скажем, за счёт снижения (или недополучения) образования, то тогда, конечно, равновесие между результатами труда наёмных работников и поселенцев на свободных землях было бы достигнуто, а для землевладельца стало бы невозможным возлагать бремя налога на землю на своих наёмных работников. Поэтому землевладелец в Германии говорит своему наёмному работнику: "Работа на ферме, которую ты собираешься арендовать у меня, сама по себе прекрасна. Ну сам посуди: бесплатное образование для твоих ребятишек, прекрасная жирная почва, изумительный климат, вид на озеро, рынок для продажи зерна вот он, рядом, далеко возить не надо – в общем, суммируем – ты должен мне платить $10 за акр в год". А своему собственному работнику на земле, которому он платит жалование, землевладелец говорит: "Если тебе не нравится меньшая с сегодняшнего дня зарплата – то можешь идти, куда угодно. Сядь и посчитай сам, с зарплатой, которую я тебе предлагаю, вместе с бесплатной школой для твоих детей, и прочими социальными услугами, ты даже не знаешь, как тебе повезло. Не веришь – тогда езжай в Америку и паши целину, или землю первого, второго и третьего классов. Так что крепко подумай, прежде чем уйти".

Теперь уже совершенно ясно, что всё бремя налога на землю постоянно переносится на кого-то другого, и так происходит до тех пор, пока поселенец на свободной земле не имеет достаточно результатов своего труда, чтобы иметь прибыль. Вернее так, это касается земель третьего класса в особенности. Если же, с другой стороны, доход, извлекаемый от налога на землю, в той или иной форме, притекает в обустройство интенсивного земледелия, то тогда увеличение результатов труда поселенцев на свободной земле третьего класса переходит к работникам на ферме, занятым экстенсивным земледелием, а налог на землю в этом случае никуда не переходит, дважды ударяет по величине ренты: во-первых, через полное взимание налога, а во-вторых, через более высокую оплату труда, которую потребуют наёмные рабочие.

Вышеприведённые пассажи показывают, как прав был Франкфурт, вопрошая, а что такого интересного происходит с капитализацией налога на землю, кто выигрывает от этого, и как призрачны надежды тех, кто думает, как перенести бремя несения налога на землю с одних плеч на другие без такого обустройства земли, которое недостижимо на свободных землях. Нам также становится ясно, почему многие меры, предлагаемые социальными реформаторами, так и проходят втуне, безрезультатно, или вообще имеют обратный от желаемого эффект. В общем, влияние государства, его законов имеет очень большое влияние на распределение продуктов труда. Очень.