 |
Как цена денег может быть высчитана очень точно
|
|
|
|
(*Под понятием "цена денег" имеется в виду количество товаров, которое можно получить в обмен на определённое количество денег.)
Если цена денег остаётся постоянной, то необходимо представить доказательство, что цена действительно остаётся таковой. Если доказательства не будет, то или должники, или кредиторы возмутятся и потребуют либо понижения, либо повышения цены денег. Единственный способ заставить замолчать должников и кредиторов – доказать чёрным по-белому, что цена денег осталась неизменной.
Конфликт между биметаллистами и приверженцами золотого стандарта перетёк в плоскость проблемы, а осталась ли цена денег нетронутой. Сей вопрос бурно обсуждался обеими сторонами под влиянием иллюзии так называемой "ценности" ("внутренне присущей ценности", "хранилища ценности" и т. д.), и посему спор так и не мог быть разрешён. Самые изысканные научные доказательства биметаллистов снова и снова сводились к абсурдности этой фикции. Если биметаллисты с помощью тщательно отобранных статистических данных показывали, что цены упали на 10, 20 или 50% с введением золотого стандарта, то сторонники золотого стандарта отвечали, что доказательства противной стороны, увы, бессмысленны, поскольку вопрос не в цене денег, а в их "ценности"! – а это признавалось априори и биметаллистами. В итоге, общее падение цен на товары было приписано общему снижению цен на производство продукции и транспортировку, которые, в свою очередь, были вызваны техническим прогрессом. Всего лишь несколько самых упёртых оппонентов теории ценности смогли продвинутся вперёд в цепи доказательств и заявили, что введение золотого стандарта было ошибкой, из-за которой должники (среди них и само государство) были ограблены кредиторами. Биметаллисты могли бы выиграть спор, даже с лёгкостью, если бы они привязали свои доказательства к цене денег, но они разоружили себя очень "понятной" идеей "ценности".
|
|
|
Цену денег можно выразить только через товары. Если исключить бартер, то цена на товары может быть выражена только одним способом, а именно через сумму денег, но вот цена денег может быть выражена столькими способами, сколько на свете есть разных товаров, способов перевозки товаров, рынков для товаров. Чтобы узнать, сколько сегодня стоят деньги, то бишь какова их цена – надо открыть каталоги товаров, прайс-листы любой страны и посмотреть.
Но если нам надо узнать, изменилась ли цена денег, просто сравнить цены на товары вчера и сегодня уже недостаточно. Потому что вполне вероятно, что на одни товары цена снизилась, а на другие – повысилась.
В то же самое время цена на уголь, зерно и железо является более важной, чем цена на, скажем, иголки, канарейки или пуговицы.
Приведём пример:
Человек заплатил в 1906 г.за1 трубку для курения – $1.00,
в 1907 г. – $1.10 +;
заплатил в 1906 г. за 1 коробку ваксы – $0.50,
в 1907 г. – $0.60 +;
заплатил в 1906 г. за 1 дюжину стальных перьев – $0.50,
в 1907 г. – $0.80 +;
заплатил в 1906 г. за 1 шляпу – $3.00,
в 1907 г. – $2.50 -;
заплатил в 1906 г. за 1 пару ботинок – $4.00,
в 1907 г. – $3.00 -;
заплатил в 1906 г. за 1 брюки – $11.00,
в 1907 г. – $10.00;
Итого: в 1906 году – $20.00,
В 1907 году – $18.00 -
По приведённой таблице видно, что хотя цена на шесть предметов поднялась, на остальные предметы – опустилась, то приведя всё к общему знаменателю, мы видим, что средняя цена опустилась на $2 или 10%. Анализируя изменение цена на приведённые товары покупатель видит, что цена денег увеличилась примерно на 11%. Покупатель получит на 11% товаров больше, чем мог раньше.
Для восстановления баланса необязательно приводить все цены в первоначальный порядок по каждой позиции. Достаточно, чтобы цена денег просто опустилась. Все товары должны просто вырасти в цене на 11%. Деньги ведь не имеют влияния на внутренние соотношения между самими товарами. Если же, одновременно, вакса вырастет в цене, а брюки – упадут, то это всего лишь показатель того, как изменились себестоимость продукции и его продажи. И лишь тогда, когда "в среднем", больше или меньше разных товаров примерно одного порядка и качества будут стоить в целом одинаковую сумму денег, мы можем сказать, что соотношение между товарами и ценой денег изменилось. И снова, для восстановления баланса нам потребуется увеличение цен на 11% на каждую из шести позиций, безотносительно того, какую цену они имели прежде. Что мы будем иметь:
|
|
|
Человек заплатил в 1906 г.за1 трубку для курения – $1.00,
в 1907 г. – $1.22 +;
заплатил в 1906 г. за 1 коробку ваксы – $0.50,
в 1907 г. – $0.67 +;
заплатил в 1906 г. за 1 дюжину стальных перьев – $0.50,
в 1907 г. – $0.89 +;
заплатил в 1906 г. за 1 шляпу – $3.00,
в 1907 г. – $2.78 -;
заплатил в 1906 г. за 1 пару ботинок – $4.00,
в 1907 г. – $3.33 -;
заплатил в 1906 г. за 1 брюки – $11.00,
в 1907 г. – 11.11+;
Итого: в 1906 году – $20.00,
В 1907 году – $20.00 -
Цена осталась такой же, $20, как и была прежде.
Такое универсальное соразмерное увеличение может произойти только по одной причине, которая является общей для всех товаров: причина не в изменении стоимости производства того или иного товара, а в собственно деньгах (*Общие изменения цены влияют на отношения должника и кредитора, т. е. между тем, кто зарабатывает трудом и тем – кто стрижёт купоны. Это затрагивает спрос, а следовательно влияет на цену самых разных товаров, покупаемых этими двумя классами. Мы не обсуждаем эту проблему здесь, поскольку она несущественна для понимания разбираемого нами вопроса.). Деньги влияют универсально, обще на все цены всех товаров. Для восстановления баланса нам только и нужно-то, что вводить больше денег в обращение ровно до тех пор, пока цены не вырастут на 11%.
Для того, чтобы вычислить изменения цены денег нам, следовательно, надо определить общую цену на товары и сравнить с такой же общей ценой на товары в другое время (то, с чем сравниваем).
Тысячи миллионов на кону с тех пор, как цена денег определяет преуспеяние или крах должников или кредиторов. Необходимо тщательная работа по "настройке" этого механизма; потому что применяемый метод должен убедительно доказывать, что вот такой-то способ – правильный, а такой-то – это манипулирование интересами одних в интересах других людей, в обоих случаях должен выходить строго научный результат; в любом другом случае жалобы на несчастную жизнь либо должников, либо – кредиторов будут продолжаться бесконечно.
|
|
|
К сожалению, другими методами никаких точных результатов достичь невозможно. Они и не были достигнуты. Разочарованные в этом, что приходилось брать и считать миллионы товарных позиций и сравнивать их с миллионами этих же товарных позиций в другое время, учёные схватились за голову, а статистики просто предложили взять выборку тех товаров, которые составляют базу для большинства производств, и на основе их сделать сравнение относительной важности самих товаров и сумм капитала, потраченных на их производство и маркетинг.
Именно так на свет появились "индексы" Джевонса, Сауэрбека, Сотбеера и других.
Для лучшего понимания обсуждаемого предмета, ниже я нарисовал таблицу – с вводной частью, которая поясняет, что все цифры придуманы, сделаны просто для иллюстрации.
Таблица подсчёта средних цен на основные товары
a
Цена
b
Кол-во
c
Всего
a
Цена
b
Кол-во
c
Всего
a
Цена
b
Кол-во
c
Всего
1. Шерсть
1.00
0.80
0.70
2. Сахар
1.00
0.90
0.80
1. Лён
1.00
1.10
1.20
2. Хлопок
1.00
0.90
0.80
1. Дерево
1.00
1.20
1.30
2. Железо
1.00
0.80
0.70
1. Зерно
1.00
0.80
0.75
2. Мясо
1.00
1.20
1.40
1. Индиго
1.00
0.80
0.75
(1)
2. Нефть
1.00
1.10
1.20
Пояснение: в соответствии с этой таблицей средняя цена на 10 товаров изменилась с 1000 в 1860 году до 955 в году 1880, и до 989 – в году 1900-м.
Количества в трёх колонках (b) должны были бы показывать одну и ту же общую цифру (здесь 1000), если бы результат должен был показывать неизменность. Сами по себе значения цифр неважны, главное, чтобы были правильно указаны соотношения между отдельными количествами в каждой колонке (b). Если, к примеру, мы сократили бы сумму этих количеств до 500 или 100, то результат был бы тот же самый; т. е. соотношение между цифрами 1000 – 955 – 955 было бы неизменным.
|
|
|
Каждая цена в первой колонке (a) является ценой за этот товар, за которую в 1860 году можно было приобрести за один доллар, к примеру, 7,5 унций шерсти, 51 унций сахара, 6 унций льна и т. д. Поэтому все цены в первой колонке составляют 1 доллар. Цены во второй и третьей колонках (a), для 1880 и 1900 гг., являются ценами для того же количества тех же товаров, которые были в 1860 г. доступны за один доллар; т. е. 71 унция шерсти, 51 унция сахара и т. д.
Чтобы проиллюстрировать, как можно преодолеть трудности в показе способа отображения общего уровня цен, я выставил товары таким образом, чтобы они показывали свою важность в экономической жизни государства: самые важные – вверху, чем менее важные – тем они ниже. Шерсть и сахар являются примерами. Немецкое овцеводство медленно, но неуклонно деградировало за последние десятилетия, хотя шерсть до сих пор очень важна для экономики Германии, как она была важна и 40 лет назад. В то время цена на шерсть отображала огромное количество овец, а также огромные площади земель, требуемые для выпаса этих стад – т. е. ренту на эти земли. Сегодня немецкое сельское хозяйство едва ли озабочено ценой на шерсть. Если цена упадёт со 100 до 50, едва ли один фермер из тысячи заметит это вообще; страдать будут только ткачи, продавцы шерсти, в общем, производители.
Только "взвесив" цену шерсти с её количеством мы можем выделить величину этой цены и показать её реальную важность. Для этого количества, поэтому, мы выбрали цифры 100 – 90 – 40.
По поводу сахара можно сказать то же самое, что и по поводу шерсти. Немецкие свекловоды, вообще индустрия сахара, сильно выросла с 1860, но не абсолютно, а, если сравнить её рост с ростом других отраслей промышленности. К примеру, многие пастбища для овец были переведены под поля, где выращивается сахарная свёкла; очень многие немецкие фермеры испытали на себе "наступление" "сахарного" капитала на земли. И цены на сахар изменились. Поэтому сахар получил всё возрастающую важность в нашей таблице.
Относительно других товарных позиций нашей таблицы можно примерно сказать то же самое: лён и хлопок, дерево и железо, зерно и мясо, индиго и нефть.
Если бы мы убедились, что:
наши данные – полные и правильные,
отдельные цена тщательно выверены и отображают реальное положение дел,
предполагаемые количества товаров истинны,
|
|
|
то результат, без сомнений, был бы такой, что его было бы невозможно оспорить.
Однако это – всего лишь предположение. Ведь есть ещё миллионы товаров, а каждый отдельный товар или товарная позиция имеет в себе ещё и перечень похожих, но разных, хотя и точно таких же товаров (разница в качестве, к примеру), их все можно увидеть в прайс-листах отдельных фабрик, заводов, предприятий. Возьмём, к примеру, каталог изделий фотопромышленности, либо фармацевтики, или изделий из металла. Тысячи и тысячи товаров. Вот как обсчитать ещё и все эти товары? Как их учесть? Ведь каждая фабрика имеет ещё и скидки по всем товарам для каждого покупателя: крупный оптовик может купить товары с крупной скидкой, мелкий – с малой. Как учесть все эти цены?
Если бы мы обладали таким методом подсчёта, который давал бы нам достаточно точный результат, то мы могли бы им и удовлетвориться, т. е. взяли бы не все товарные позиции, а скажем 100, или 200, или 500, но самых важных, самых распространённых товаров.
Представим, что этот метод подсчёта мы передаём в Торговую палату, она выбирает количество позиций и по ним производит необходимые расчёты. Кто бы тогда мог возразить, что палата делает свою работу неправильно, или базируясь на каких-то вымышленных цифрах? Никто. Все бы признали правильность подобных расчётов, особенно кредиторы и должники, ведь так?
Поэтому-то абсолютную точность невозможно достигнуть до тех пор, пока:
цены на товары абсолютно точно определены третьими лицами, особенно хорошо, если это будут специальные государственные чиновники. Оценка цен на товары предложенным методом особенно тяжка.
Но являются ли трудности, перечисленные выше, причиной, по которой мы должны отказываться от попытки измерить цену денег? Портной, шьющий костюм для заказчика, не использует в своей работе стандартную меру длины из Парижа (эталонный метр), он довольствуется копией из дерева, его клиенты вполне этим удовлетворены. Грубый результат может вполне быть высчитан и нашим методом, достаточно взять официальные цифры цен из правительственных источников или из банковских книг. Что мы знаем сейчас о состоянии цены денег в Германии? Да, ничего. Только из нашего ежедневного опыта мы можем извлечь какие-то отрывочные сведения, но свести их к общим знаменателям мы не можем. Тем более их как-то доказать.
Поэтому предложенное мной сравнение – это огромный шаг вперёд по сравнению с любыми другими способами оценки денег. Как с практической, так и теоретической точек зрения. Такое измерение цены денег возможно вызовет удивление и смущение приверженцев золотого стандарта, но нам-то от этого что, собственно? Неужели судья, формулируя вопрос к жюри, принимает во внимание смущение вора? В любом случае, свет свечи предпочтительней чернильной темноты, сомнение, что наука предлагает что-то неразумное – ведёт напрямую к суеверию, а не к знанию.
40 лет нас убеждали в том, что немецкий золотой стандарт – это превосходный монетарный выбор, и 40 лет мы обходились этими бездоказательными уверениями.
Статистика цен, по предлагаемой нами выборке и предлагаемому методу, даёт нам основу для анализа правильности или неправильности нашего вопроса, обращённого к введению золотого стандарта. Причина, по которой подобная статистика ещё не была ни собрана, ни проанализирована – простой страх бросить свет на нынешние потуги финансовой власти приукрашивать текущее положение дел. Рутина ненавидит науку.
Довольно любопытно наблюдать, как одни и те же лица слепы к акробатике золотого талера, затем – внезапно они становятся страшными педантами и поднимают вопросы точности в деле продвижения бумажных денег (Господи, им-то откуда ведомо, КАК именно надо работать с бумажными деньгами, как их оценивать!). Жалобы на то, что в течение короткого периода времени, цены, при действующем золотом стандарте, вдруг падают или поднимаются на 10-20-30%, встречаются контр-жалобами на то, что существующие способы измерения цен, разумеется, ни к чему не годны, что в этих методах масса ошибок, а раз так, то и вообще ничего никому невозможно доказать. (*Для того, чтобы доказать, наш метод также ошибочен, всем критикам предстоит сравнить свои методы с нашим. Но они отказываются это делать, поскольку их методы оценки базируются на золотом стандарте, а он не выдерживает никакой проверки на "прочность". Поэтому-то они предпочитают говорить о "невозможности доказательств" ошибок, а раз так – то и о прямой опасности пользоваться тем, что ошибочно.)
Ну эти-то "невозможности" нам можно пережить, даже если придётся столкнуться с некоторым трудностями. Потому что всё равно придётся вернуться к самому основанию. А оно таково – следует обнаружить, каким образом изменение цен влияет на интересы кредиторов и должников; как и до какого предела падение или рост цен влияет на бюджеты самых разных классов общества, бизнеса; могут ли работники на зарплате, гос. служащие, держатели ценных бумаг и пенсионеры приобретать больше товаров или меньше с теми деньгами, которые они получают?
Чтобы высчитать и принять такие данные, которые могут быть полезны для анализа, следует лишь придерживаться следующего принципа: чтобы все производители (фермеры, промышленники) сдавали отчётность по произведённым ими товарам, а также цены, по которым они их продавали. Данные эти можно сдавать, допустим, в Торговую палату. Цифры будут затем входить в статистический отчёт. Выйдет примерно вот что:
5 000 тонн зерна, за тонну $140, всего $700 000
1 000 тонн картофеля, за тонну 30, всего 30 000
5 000 галлонов молока, за галлон 0,60, всего 3 000
600 кубоярдов пиломатериалов, p за ярд 9, всего 5 400
5 млн. кирпичей, за тысячу 8, всего 40 000
200 овец, за овцу 20, всего 4 000
500 дюжин соломенных шляп, за дюжину 10, всего 5 000
____
Годовая продукция района X – $787 400.
В центральном статистическом бюро цифры по районам суммируются. Общие цифры дадут исходные данные для сравнения по разным годам. Таким образом можно оценить общий объём производства по всей стране. С течением времени, накопив данные, можно будет легко увидеть изменения цен на товары по всей стране. Подобную статистику можно производить так часто, как хочется, но по годам – видимо удобнее всего. Для ввозных товаров делается то же самое.
Поскольку объём производства варьируется так же, как и цены, новые данные не будут доступны для анализа немедленно. Для сравнения надо брать одинаковые объёмы товаров и сравнивать их цены в разное время. Сравнение двух цифр даст нам индекс стоимости денег.
Запасы товаров у торговцев не учитываются в этих расчётах. Они же были произведены, поэтому учитываются у производителей, поэтому мы можем предположить, что данные по ним будут примерно такими же, как и остальным группам товаров. Поэтому включение запасов в наши расчёты цен и объёмов будет излишним. То же самое касается заработных плат, ведь они тоже включены в стоимость товаров. Можно предположить, что если цены на фабриках одинаковы какой-то промежуток времени, то и уровень жизнь будет примерно таким же; т. е. все, включая работников, госслужащих, владельцев акций и пенсионеры могут покупать примерно одинаковое количество продуктов за одни и те же деньги. (Аренда дома, т. е. процент на капитал, не может быть здесь учтён).
Средства производства (земля, дома, машины и т. д.) нельзя включать в эту статистику. Потому что средства производства больше не являются товарами для обмена, они являются полезными инструментами для их обладателей. А цена на то, что НЕ продаётся, не является в нашем деле важной.
Та же часть инструментов (средств производства), которая потребляется через использование их, а затем списывается, вот она периодически появляется на рынке в виде товаров, имеет цену и активно покупается-продаётся. Т. е. к таким инструментам и средствам производства мы относимся как к товарам, учитываем их в нашей статистике.
В соответствии с этой статистикой государство не выделяет в своих приоритетах ни один вид товара. Всё должно идти, как идёт. Только таким образом можно оценить цену денег, и она не будет касаться политики. Нация прямо ответственна за свои собственные деньги.
Обязанность в определённое время сдавать эти статистические данные в государственное бюро статистики едва ли будет непосильной ношей для бизнесов, можно сказать, это – ерунда, а с другой стороны – эти обобщённые данные будут представлять из себя громадный интерес для любого производителя, ибо покажут, каким образом валютный стандарт напрямую влияет на его дела и его бизнес. Любой бизнесмен-производитель, взглянув на эти цифры, тут же поймёт, что зависит от его личной деятельности, а что – от деятельности банка-эмиссионера денег.
Главное возражение нашему методу будет состоять в том, что те люди, которые напрямую заинтересованы в падении или увеличении цены (т. е. кредиторы и должники) будут активно фальсифицировать предоставляемые в бюро данные; фермеры – будучи заинтересованы в ренте, будут делать отчёты таким образом, что будут показывать, мол, цены на их продукцию упали, следовательно государству надо поднять цены через эмиссию дополнительных денег – чтобы с помощью цен им, должникам по ренте, было легче "дышать". Но опасность в передержках не так велика как кажется, потому что каждый человек будет знать, сколь мала его "доля" в общей статистике. Если фермер, не обременённый долгами, покажет потерю 1000 марок на товарообороте в 10 000 марок, всё же это будет очень малая величина в сравнении с пятьюдесятью МИЛЛИАРДАМИ оборота всей Германии. За подачу лживых деклараций, кстати, можно наказывать, тогда каждый будет сравнивать риск наказания с тем, что человек может за это получить.
Каждая поданная декларация будет сравниваться с другими. Если большинство фермеров заявит об увеличении цены, отдельный отчёт об обратном будет заметен, фальсификатора будет ждать расследование и… возможно наказание.
Вполне очевидно, что подобная процедура не оставляет камня на камне от иллюзии "ценности".
Товары продаются для покупок других товаров, а деньги оцениваются только товарами, полезностью товаров. Собственно, других критериев для оценки денег и нет. Я отдаю товары и получаю деньги, я отдаю деньги и получаю товары. Нет никакой работы в этой процедуре. Кто-то отдаёт мне за мои деньги какую-то вещь. Как ему досталась эта вещь, как долго он работал над ней, это – его проблемы, а не мои. Меня интересует только товар, его наличие. Труд должен быть резко отделён от продуктов труда, а зарплаты поэтому должны исключаться из процедуры вычисления цены денег. Зарплаты, разумеется, зависят от продуктов труда, но не зависят, как предполагает Маркс, от того, сколько времени работник проводит на своём рабочем месте. И ещё: зарплат не является идентичной продукту труда, поскольку из зарплаты может быть вычтена рента, а также процент на капитал. Оплата труда, рента, процент на капитал – все они являются эквивалентом продукта труда, который, в форме оплаты труда, как уже увидели, является мерой цены денег.
(*Я использую слово "мера" немного сдержанно. Мера всегда является частью объекта измерения; длина куска сукна измеряется деревянным ярдом. Но вот как определить, сколько стоит часть лошади, к примеру? Более 100 лет экономисты называли деньги "измерением ценности", и никто из них до сих пор не испытывал необходимости в замене этого ошибочного термина.)
То, что деньги и товары обмениваются, не доказывает, что у них есть между собой что-то общее; наоборот, именно потому, что у них мало что общего, именно потому, что они несоизмеримы, они и могут обмениваться с пользой для обеих сторон. Ну как "измерить" две вещи, у которых нет общих характеристик? Да, никак.
Наша критика также может нацелена на другое выражение: "покупательная сила денег". Эта фраза тоже иллюзорна, от неё также следует избавиться, как от иллюзии. Ибо цена – это результат договора между продавцом и покупателем, обременённого также ещё тысячью причин.
Реальная мера – есть платиновый метр в музее Парижа, он хранится в специальном ящике, в котором поддерживается специальная температура, эталон меры должен быть безукоризнен. Если применить подобную меру к действию (торговле), на котором основана цена, то сразу можно увидеть, что меру к действию применить невозможно, следовательно "ценность" есть величина иллюзорная, так же как и "покупательная сила", "мера ценности" и т. д., т. е. всё, что ныне говорится о деньгах.
Если вы, читатель – плохой математик, но хороший философ, то вам обязательно удастся найти приемлемый термин, который экономисты до сих пор избегают употреблять.
|
|
|
