 |
Глава 3 Противники, но не враги
|
|
|
|
Глава 3 Противники, но не враги
Германия
Кобылье городище
Пока немцы дружат с русскими, в Европе будет мир.
Канцлер О. фон Бисмарк
Этот поселок стоит на мысу, далеко вдающимся в Чудское озеро. Въезд туда идет через деревню Спицыно. Поселок Кобылье городище навсегда вошел в русскую историю, ибо рядом с ним произошла древнейшая крупная победа русского воинства.
5 апреля 1242 г. князь Александр Невский со своей дружиной разгромил здесь войска немецкого ордена. Многие детали этой битвы до сих пор неясны, хотя общий ход событий историкам известен. Русские исследователи считают, что битва остановила нашествие ордена на восток, обеспечила безопасный тыл на период военного противостояния с татарами – главной угрозы с востока. Место битвы точно неизвестно, определен лишь район.
Что представляет собой известный ориентир, упомянутый в летописи, Вороний камень, обыгранный в фильме «Александр Невский», никто не знает. То ли это был валун, опустившийся на дно озера в ходе вековых изменений уровня воды, то ли языческое капище, состоящее из многих камней.
Лидер изучения этих мест, мой друг, бывший летчик и ныне историк Александр Селезнев, исходил эти места вдоль и поперек. Как человек военный он считает немыслимым, чтобы здравомыслящие люди полезли драться на лед в апреле. Битва была либо на твердой земле, либо на замерзшем болоте. А драпать, чувствуя конец сражения, немецкие рыцари могли и по льду.
Исстари здесь стоит православный собор, где ежедневно поют славу Александру Невскому, защитнику земли Русской. А вот светского памятника до сих пор не было, и почему‑ то этот факт никого не волновал, кроме Селезнева. В год 750‑ летнего юбилея – 1992‑ й, он личной инициативой организовал достойный памятник великому сыну земли Русской и великому событию. По его просьбе скульптор В. Г. Козенюк создал и подарил памятник‑ бюст, литейщики Ижорского завода в свободное от работы время за 20 литров спирта сварили железные конструкции монумента. Вертолетчики из Пушкина перевезли памятник на берег Чудского озера. С тех пор бронзовый Александр из‑ под железной часовни уверенно смотрит на запад, готовый достойно встретить любую агрессию…
|
|
|
При создании памятника скульптору пришлось решить сложную задачу. Подлинных изображений великого князя до наших дней не дошло. Скульптор пошел по самому разумному пути. Изучив сотни фотографий великороссов, он создал усредненный образ типичного жителя Руси.
И еще одна деталь, несущая сомнительный аромат нашей эпохи, не лучшей в истории государства. Бюст покрыт темным защитным составом, и Селезнев распорядился его не чистить, чтобы медь не блестела на солнце и не привлекала вандалов – охотников за цветными металлами. Предосторожность нелишняя. К слову, Александру Невскому стоит еще один новый памятник на горе Соколиха под Псковом (скульптор И. Козловский). Тот имеет высоту более 30 метров, одно копыто лошади князя по пояс среднему человеку. Группа злоумышленников пыталась ночью распилить и сдать в металлолом этого бронзового великана. Их задержали, а охрану памятника на Соколихе взяла на себя знаменитая псковская десантная дивизия имени Александра Невского. В Кобыльем городище охраны, увы, нет.
Какой же на самом деле была политика Александра Невского в свете современной исторической науки?
Ориентиры внешней политики Александра Невского
Александр Ярославич Невский (1220–1263), небесный покровитель Санкт‑ Петербурга, всегда привлекал и продолжает привлекать внимание русских людей. Ему посвящены многочисленные исследования историков, произведения изобразительного и прикладного искусства, иконописи, кинофильмы. Но истинную роль Александра Невского в истории России ХIII в. не понимали или не хотели понять многие его современники и позднейшие историки. Заслуженную награду он получил от православной церкви, удостоившей его канонизации.
|
|
|
Теперь мы воспринимаем Александра Ярославича преимущественно как выдающегося полководца, победившего шведов на берегу Невы и немецких рыцарей на льду Чудского озера. Но его дипломатические таланты, его политическое прозрение еще не получили достойного признания. Еще не совсем четко сформулированы основные приоритеты его внешней политики на западных и южных рубежах России. Особенно остро стоит вопрос о взаимоотношениях великого князя с Ордой. Этот вопрос оказался весьма запутанным, и на него историки, принадлежавшие к разным школам, давали противоречивые ответы. И современники, и потомки неоднократно обвиняли Александра Невского в измене национальным интересам России, в предательстве общеевропейского антимонгольского дела.
С формальной точки зрения их обвинения имеют некоторые основания. Великий князь пять раз ездил на поклон в Орду. В 1259 г. в Новгороде он принимал активное участие в подавлении народных восстаний против татарских баскаков, проводивших перепись населения в целях обложения налогами в пользу оккупантов. Он породнился с сыном Батыя ханом Сартаком, приглашал татарские войска воеводы Неврюя и вместе с ним в 1252 г. разбил войска своего брата, великого князя владимирского Андрея. Естественно, эти действия Александра Ярославича не могли положительно оцениваться современниками тех событий.
Реальные итоги татаро‑ монгольского нашествия рассмотрены в предыдущем разделе книги. Напомню лишь, что имеются бесчисленные неопровержимые вещественные и письменные доказательства чудовищного разгрома Руси ордами Батыя.
Были сожжены десятки крупных и сотни мелких городов, множество храмов и монастырей. В огне пожарищ погибли бесценные памятники культуры и искусства: иконы, книги, изделия ювелиров, культовые здания. По оценкам демографов, за годы нашествия население Руси сократилось на одну треть. В настоящее время принято считать, что в Древней Руси к середине ХIII в. проживало 7–8 миллионов человек. Значит, татаро‑ монголы уничтожили или увели в плен около 2 миллионов русских людей!
|
|
|
Посол римского папы к великому хану в Карокорум Плано Карпини, проезжая через южные районы Древней Руси вскоре после нашествия Батыя, передал свои впечатления от увиденного предельно кратко: «Вся земля опустошена монголами».
В русских летописях и других письменных источниках отсутствуют прямые указания на численность татаро‑ монгольских войск. Но современники хорошо передали ощущение русских людей от бесчисленности врагов, сравнивая их нашествие с космическим или иным стихийным бедствием, противостоять которым людям не дано. Венгерские историки записали, что Батый вторгся в Венгрию, имея 500 000 воинов (более подробно вопрос о численности татаро‑ монгольских захватчиков был рассмотрен в предыдущей главе).
Перейдем к определению примерного количества воинов, которыми располагали враги Руси на западных рубежах. В замке Мальборк (по‑ немецки Мариенбурге), бывшем центре Ливонского ордена, музейные работники рассказали, что по штатному расписанию (было и такое! ) число рыцарей ордена не превышало 1000 человек. Новых членов принимали только на вакантные места в случае смерти либо гибели в бою кого‑ то из братьев.
Помимо главной ударной силы – тяжелой рыцарской конницы, орден мог выставить 5–7 тысяч пеших воинов‑ кнехтов и несколько тысяч союзников чуди – современных эстонцев. В грандиозном, по европейским масштабам, сражении под Ганненбергом (Грюнвальдом) в 1410 г., по оценкам сотрудников мемориального музея, орден ввел в бой около 10 000 человек.
О двух крупных сражениях на западных рубежах Руси, которыми руководил Александр Невский, существует обширная литература.
В бою со шведами на берегу Невы, при впадении в нее речки Ижоры, 15 июня 1240 г. русские воины уничтожили около сотни врагов, вторгшихся в русские пределы. В сражении на Чудском озере 5 апреля 1242 г. ливонские рыцари и кнехты лишились 500 человек. Потери союзников – чуди были более крупные. Западные источники уточняют: орден в том бою потерял 78 рыцарей убитыми и 50 попавшими в плен.
|
|
|
В настоящее время установить точные потери войск Александра Невского и его противников невозможно. Но порядок величины вырисовывается. Они могут быть определены сотнями, изредка тысячами человек. Ведь многие раненные в тех боях умирали через несколько недель от гангрены и не попали в статистику потерь.
Какими вооруженными силами располагала наша родина во времена Александра Невского? После нашествия Батыя почти вся территория страны обезлюдела. Были подорваны ее экономический и военный потенциалы. Усилившаяся феодальная раздробленность исключала возможность собрать единое общерусское войско.
Уцелевшее от погрома сельское население, составлявшее еще в конце ХIХ в. основную массу населения страны, было небоеспособно. Оно не имело ни соответствующего вооружения, ни боевых навыков. Отдельные княжеские дружины, которые мог собрать под свои знамена великий князь Александр Ярославич, могли дать ему только несколько тысяч воинов.
Так же как определение численности врагов Руси на южных и западных рубежах носят ориентировочный характер, так и военный потенциал великого князя намечен лишь приблизительно. Но и в том и в другом случаях порядок величин не может быть оспорен.
Раскладка сил противников на западе и юге в сопоставлении с реальными возможностями ведения Россией боевых действий на двух фронтах определяла главные внешнеполитические ориентиры Александра Ярославича. Как трезвый политик, он понимал, что всякое вооруженное сопротивление Орде в его время невозможно. Понимая свое бессилие на южных границах, Александр вел активную политику на западных рубежах, смело вступал в вооруженные конфликты с равными ему по силе противниками. И успешно отражал их политику захвата северо‑ западных земель России.
Отметим еще один характерный эпизод в биографии Александра Невского.
Летом 1248 г. он отказался от предложения папы Иннокентия IV принять из его рук титул короля. В папской грамоте было отмечено, что за эту высокую честь Александр должен перейти в католическую веру и вступить в планируемый римским престолом антимонгольский союз. Александр Ярославич отказался, хорошо понимая, что обещанная папой помощь если и состоится, то в отдаленном будущем и будет малоэффективна, а орды монгольских ханств могут через один‑ два месяца обрушиться на Русь. Это мудрое решение говорит и о том, что Александр был всегда крепок в православии и не мог быть искренним союзником язычников татар.
|
|
|
Исходя из анализа объективных реалий середины ХIII в., можно реконструировать генеральную линию внешней политики великого князя Александра Ярославича. Он был прагматиком и прекрасно понимал, что в его время начинать борьбу за свержение татаро‑ монгольского ига абсолютно невозможно. Он вел политику не союза с Ордой, а политику вынужденного компромисса, лавирования, внешнего подчинения воле хана.
Скоропостижная смерть Александра 14 ноября 1264 г. в городе Волжском была воспринята современниками как результат отравления в Орде, куда он ездил в пятый раз. Называли даже исполнителя – первую жену хана. По‑ видимому, в Орде разгадали двойную игру князя и решили убрать умного, волевого, талантливого военачальника, потенциального противника Орды. Эта гипотеза не может быть доказана, но она вполне вероятна, так как вписывалась в практику тайных интриг ханского окружения.
Заключая эту главу, мы можем сделать вывод. Орда была врагом постоянным, антагонистическим. В конечном итоге Русь ее сокрушила, и в том была высшая историческая справедливость. А вот германские рыцари были лишь временными противниками.
Что такое «Великое посольство Петра Первого» и как оно аукнулось в ХХ веке
Новый виток столкновения российских и германских интересов имел место при Петре Первом. В 1697–1698 гг. состоялось так называемое «Великое посольство» – отъезд императора с огромной делегацией (250 человек) в Амстердам с посещением некоторых других городов Голландии и соседних стран.
Многие современные историки убеждены, что трактовка этих событий нуждается в пересмотре, хотя сами события, безусловно, имели место. Руководители государств редко отлучаются надолго, понимая меру ответственности за страну и боясь переворота. Петр был в некотором роде исключением. Он любил командировки и обычно оставлял за себя и. о. царя Александра Меншикова, которому вполне доверял.
Сложнее складывались отношения с князем Ф. Ю. Ромодановским, известным под символической кличкой «цезарь». Князь возглавлял спецслужбы и был при Петре чем‑ то вроде Скуратова при Иване Грозном или Берии при Сталине.
Приведу такой исторический анекдот: контролируя силовые структуры, князь имел огромную власть и в ходе «очередной командировки» молодого царя прибрал к своим рукам почти всю полноту власти. По возвращении царя князь поступил с ним как нередко поступают с полуопальными политиками высшего ранга – направил послом в Голландию, а вслед за ним и всех его сторонников, раздув до неприличия (250 дипломатов) штат посольства в Амстердаме. Реальность такого поворота событий отчасти подтверждает такой бесспорный авторитет в области литературы и истории, как Александр Сергеевич Пушкин. В своем исследовании «История Петра», в главе «1697 год», он пишет: «Князю Ромодановскому дан титул кесаря и величества, и Петр относился к нему как подданный к государю». С возвращением Великого посольства князь‑ цезарь не торопил и даже сократил бюджет посольства. Дело дошло до того, что Петр, чтобы прокормить себя и голодных посланников‑ дармоедов, вынужден был подхалтуривать плотником на амстердамской верфи. Из чувства стыда за свое нелепое положение он оформился под именем «дворянина, урядника Преображенского полка Петра Михайлова», хотя инкогнито, особенно при его росте, было соблюдать мудрено. Впоследствии придворные историки‑ борзописцы как могли разукрасили этот нелепый эпизод биографии царя. А на сложившейся ситуации сыграли спецслужбы Германии. Их представители пришли к опальному императору и повели примерно такую речь: «Мы хорошо знаем вас как авторитетного политика и понимаем нелепость сложившегося положения. Мы можем помочь вам вернуться в Россию и вновь взять в полной мере бразды правления в свои могучие руки. Мы выделим для этого необходимые материальные и людские ресурсы».
И после этого Петру предложили подписать ряд документов, направленных, по сути, на превращение России в вассала Германии. Дальнейшее известно. Петр, который, кстати, в детстве воспитывался в немецкой слободе и любил Германию больше, чем Россию, начал действовать по заказу своих «спонсоров».
На руководящие посты в России, особенно в ее новой столице Санкт‑ Петербурге, стали ставить по преимуществу немцев. Даже название самой столицы и ее пригородов (Шлиссельбург, Кронштадт, Ораниенбаум) были немецкими, а не русскими, что уже само по себе выглядит достаточно нелепо. Весь состав первой Императорской академии наук был сплошь немецким. Большинство этих приглашенных академиков на родине отнюдь не были Леонардами Эйлерами, а трудились лаборантами.
В барских усадьбах до ХХ в. было правилом, что управляющим при помещике работали немцы. Впрочем, многие их этих чужаков прочно осели в России и вписались в русскую культуру. Достаточно вспомнить такие значимые имена, как архитектор А. Штакеншнейдер, ученый‑ биолог К. Бэр и другие. Трения, разумеется, были (вспомним, например, гневные выступления и даже хулиганские выходки М. Ломоносова против засилья немцев в Академии наук). И все же до ХХ в. гармония отношений существовала.
По свидетельствам участников Первой мировой войны, доживших до конца ХХ в., на германском фронте не было взаимной озлобленности солдат. Великая Отечественная война такую озлобленность, увы, породила. Здесь интересно привести мнение А. Гитлера, изложенное в его основном труде – «Моя борьба» («Mein Kampf»). Вот что он пишет в главе 14: «Русский человек туп и ленив, но под руководством немцев он может работать… Не государственные дарования славянства дали силу и крепость Русскому государству. Всем этим Россия обязана была германским элементам – превосходнейший пример той громадной государственной роли, которую способны играть германские элементы, действуя внутри более низкой расы». Далее Гитлер сетует по поводу того, что в ходе Октябрьской революции 1917 г. естественный порядок вещей был нарушен – германские руководящие элементы были заменены на еврейские. Задачу Германии Гитлер видел в том, чтобы восстановить естественный порядок, прийти в Россию, выгнать с руководящих постов евреев и заменить на немцев – во имя процветания России как колонии Германии. «Мы сделаем из России то же самое, что англичане сделали с Индией» – воодушевленные призывом фюрера миллионы солдат Германии и её союзников двинулись в Россию как на увеселительную прогулку. Какой чудовищной катастрофой для двух великих народов это обернулось, хорошо известно.
Отношения между народами в конце Великой Отечественной войны
Здесь лучше всего обратиться к словам очевидца тех страшных и героических дней. Мой отец ветеран Великой Отечественной войны, участник штурма Берлина (ныне – академик) рассказал об этом так:
«Тогда, на фронте, мне было совершенно ясно, что со вступлением на территорию Германии у определенной части наших военнослужащих возникла сложная психологическая проблема. У них были личные счеты с немцами. У кого‑ то из них солдаты вермахта убили родственников, сожгли дом. Эти преступления немцев жгли душу и требовали мести.
С другой стороны – нам до войны, да и на фронте внушали интернациональную идеологию, которая не могла этого допустить. Этот психологический вопрос надо было как‑ то решать.
Естественно, что погромная статья И. Эренбурга должна была вызвать резкий ответ партийных органов. Сразу же появилась официальная статья члена ЦК Александрова под названием (если не ошибусь) „Эренбург ошибается“. В ней было написано, что партия А. Гитлера – это еще не вся немецкая нация, которая создала великую немецкую культуру, породила таких гениев, как Шиллер, Гете, Гегель, Энгельс, Моцарт и многих других титанов культуры. Многие немцы верно служили России. Убивать всех без разбора – это геноцид, который недопустим.
Потом появилось письмо Сталина, из которого я хорошо запомнил ключевые слова: „Опыт истории показывает, что гитлеры приходят и уходят, а немецкое государство, немецкий народ был, есть и будет существовать“. Эта интернациональная политика во многом определяла психологию наших войск на территории Германии, характер их общения с местным населением. С немецкой стороны звучали совершенно иные мотивы.
Руководство III Рейха вбивало в головы не только своим солдатам, но и гражданскому населению, что с востока идут толпы диких варваров, стремящихся все и всех уничтожить, и долг немцев защитить не только Германию, но и всю западную цивилизацию.
Руководство вермахта, видимо, все еще не хотело признавать близость конца и поэтому не создавало на дальних подступах к Берлину систему оборонительных сооружений. Гитлеровское командование не могло допустить, что наши войска подойдут к Берлину. Командование вермахта ощутило нехватку боеспособных резервистов для пополнения фронтовых частей и начало массовую мобилизацию нестроевиков – инвалидов, лиц пожилого возраста, имевших раньше броню. Кроме того, был объявлен набор в ополчение мальчишек 14–16 лет, которые назывались „фольксштурмом“ – народным штурмом. Сами немцы этих юнцов в гражданской одежде, только с повязкой на руке, не без юмора называли „фольксвинд“ – народный ветерок. Их бросали на так называемые Зееловские высоты – небольшие холмы на левом берегу Одера перед фронтом нашего наступления на Берлин. Этих детишек разместили в небольших одиночных окопах, глубиной около полутора метров и в поперечнике тоже 1, 5 м. Их вооружили панцерфаустами, которыми они должны были уничтожать наши танки. По сути дела, они были обречены на смерть, ибо не могли отступить из окопов на открытой, хорошо простреливаемой местности. Первую волну наших танков они на некоторое время сдержали, так как наша артиллерия не сразу смогла выбить их из окопчиков. Но когда вступили в бой наши тяжелые танки „ИС“, линия обороны на Зееловских высотах была прорвана, и наши полевые части хлынули на Берлин. Оставшихся в окопах фольксштурмовиков в плен не брали. В моей памяти о тех боях осела одна яркая сцена.
К нашему комбату подвели одного такого трясущегося подростка. Комбат спросил немчика на ломаном немецком языке: „Где твой дом? “ Жестами и словами тот объяснил, что где‑ то рядом. Тогда комбат приказал ему бежать к „муттер“ и, поддав ногой, направил в сторону, где жила его мать, добавив широко бытовавшую фразу „Гитлер капут“.
Когда наши войска вошли в Берлин, то обнаружили, что город страшно пострадал, не от наших артобстрелов, а от массированных ударов американской авиации. Всюду были видны воронки от тяжелых бомб, обгорелые остовы разрушенных домов, уничтоженные кварталы. Нас поразили развешенные на окнах уцелевших зданий белые тряпки, в том числе простыни, наволочки и даже белое женское белье. Как нам потом объяснили немцы, это был знак капитуляции того или иного дома, объявленной жителями еще до подписания официальной капитуляции Берлина 2 мая.
В конце войны в городе было голодно. Суточная пайка хлеба равнялась 200 г. Во время боев за город регулярное снабжение столицы Рейха было полностью парализовано. Наши солдатские кухни подкармливали местное население. Эти акции начальство поддерживало. Можно было видеть, как около наших полевых кухонь выстраивается очередь немок с котелками в часы наших обедов. Однажды я заметил пожилого (по моим понятиям тех лет) нашего солдата, около которого стояла маленькая девочка с протянутой рукой. Он вынул из кармана шинели кусок пайкового рафинада и протянул ей, сказав достаточной громко, так что я мог расслышать: „А чем дитя виновато? “
Никакой ярко выраженной враждебности к нашим военнослужащим я не наблюдал и не слышал от других».
Заключая размышления об этой стране, еще раз отмечу, что Германия временами становилась и потенциально может быть врагом России, но врагом не антагонистическим, с которым возможны и компромисс, и дружба.
|
|
|
